Услышав имя своего наставника, Сай бесшумно рисует тигра и выпускает его на угрозу, но опаздывает. Иголка сенбон торчит в его руке, а техника не до конца исполнена.
- Не чувствую чакру, - доходит до Сая.
Хаку пригнулся и приготовил еще два сенбона, только теперь для убийства. Зародилось мерзкое и острое чувство паники, которое тяжело оседало в желудке и ускоряло сердце в разы. Да, Сай впервые испытал страх. Настоящий страх, даже ужас. Теперь он не чувствует чакру вообще.
- Как мне быть? – это последнее, что он подумал перед бредовой мыслью, - Тайдзюцу никто не отменял.
Хаку впервые видит такого шиноби. Удивляет его контроль над ситуацией (читай эмоцией).
- Он ведет себя так, как будто у него есть не только чакра, но и преимущество,- проанализировал Хаку, - но я не промахнулся.
Сай показался из своего зеленого укрытия. Ведь толку нет, если до него уже долетели иглы сенбон. Хаку поменял стойку, разглядев стройный белый живот и форму знаменитого отряда АНБУ. Его капитан – Шимура Данзо, значит, на него можно не жалеть чакры и злобы.
На Сая обрушился поток ледяных игл, он только и успел, что скрестить кулаки перед собой, закрывая лицо. И это было ошибкой. Голый торс покрылся кровью, а иглы тут же растаяли.
Хаку не могу понять, почему не получается сделать хоть шаг, посмотрел на ноги и вздрогнул. Бледные руки торчали из земли и держали его. В ту же секунду в парня врезалась нога. Если бы юноша не подставил блок – его голова валялась бы в кустах. Это пояснил ему хруст собственной кости.
Как, не имея чакры, он сделал такое? – Хаку напуган.
Сай отпустил ноги юноши и появился перед ним из-под земли. Его взгляд показал на чернильное пятно на дереве. Он мягко, с доброжелательным прищуром, улыбнулся.
- Клон из чернил? И на поле, значит, тоже, - додумал Юки, опустил взгляд на живот Сая и понял, что получил удар и нанес его не кто иной, как оригинал.
Улыбка поплыла, плавно превратилась в гримасу страданий, поплыло лицо и стройные черты тела, расплывшись окончательно большой черной кляксой.
- Где оригинал?! – завопило сознание Юки. И неспроста. Бледный ублюдок мог в буквальном смысле достать из-под земли.
А оригинал уже в двухстах метрах от поля боя, верхом на кляксе-птице, зажимает мелкую дырочку, из которой фонтаном бьет кровь. Рана маленькая, но силы и чакра уходят в геометрической прогрессии. Сай почти теряет сознание, птица растекается по воздуху и чернила, не способные собраться воедино, окончательно разлетаются брызгами, а хозяин птицекляксы летит вниз головой, повезло, что в воду.
Тем временем, Хаку, отойдя от азарта боя, вспоминает о сломанной руке. Замораживает и всё-таки идет на поиски болеутоляющих трав, не сдерживая слёзы. Теперь не перед кем.
Он долго бредет назад.
- Сил не осталось, зато есть чакра. Ею нужно залечить, притупить боль, но только после того, как вправлю кость, - Юки многозначительно посмотрел на распухшую руку и мысленно добавил, - кости по кусочкам.
Пробираясь сквозь очередные кусты, он заметил знакомую ленту. Свою. И воспоминания накатили страхом, болью и слезами. Страшно, что преданное оружие теперь не нужно, снова одиночество. Больно, потому что Забуза не просто хозяин. Он возлюбленный. Слёзы? А их просто невозможно сдержать, потому что синие губы в полуулыбке. Добрый, полный нежности, взгляд, но глаза его мутные. Мёртвые.
Хаку долго смотрел неверящим взглядом. Забуза сейчас улыбнется шире, оголит акульи зубы, которые смущают только самого Момочи. Сейчас морщинки у глаз проступят яснее. Должны. Хоть одно движение. Пожалуйста.
Нет. Ничего этого не будет. Он мертв. Юноша сидит подле трупа на траве, а рука, тем временем, разбухла до размеров ноги.
Хаку смотрит на нее и делает то, что должен. Вспарывает плоть кунаем именно в том месте, где она опухла больше. Ждет, пока сгустки крови выйдут из мышц, пока не начнет застывать плазма. Только тогда нащупывает дробленые части и восстанавливает поток чакры, чтобы заморозить кость в ее нормальном положении. Лицо Хаку мертво и безэмоционально и только слезы выдают, что он человек, а не фарфоровая кукла с пустыми глазами и, что красные крапинки на лице – не краска, а кровь. Мертвых ублюдков и его самого.
Забинтовав руку уже в сарае, ИХ временном пристанище, Хаку заваривает травы в котелке, оставляет тихонько кипеть у некого подобия камина, а сам ложится на жесткую тахту, покрытую сухой травой. Накрывает запах Забузы и сена. Теперь Хаку не придется спать на улице, как мечу в ножнах. Теперь ему придется быть самому себе хозяином, опорой и учителем. Снова катятся слезы. Худая фигура свернулась в клубок, ближе к углу и истошно зарыдала.
***
Сай очнулся в реке, голова кружилась, внутренности жгло и щипало. Пошло заражение. Иного выхода, как вылечиться в деревне он не видел.
- Проблема в том, как туда попасть, - размышляет художник, - Начнем с малого.
Он тихонько, стараясь не тревожить живот и внутренности, переворачивается на бок. И ему хочется кричать в агонии от боли, но у него дрогнула губа, не больше. Рана под водой проточной речки, жжение стихает.
- Нужно промыть, соберись. Всего лишь промыть…
Сай растягивает и массирует кожу вокруг раны и начинает выходить гной. Много гноя и сгустков крови с плазмой.
- Сколько я пролежал тут? – оценивая состояние, задается вопросом шиноби, - не меньше двух дней, так? Так, - подтверждает свои мысли Сай.
Он приподнимается, чтобы оглянуться, но сразу обессиленно падает. Больно.
- Я сильно ослаб, но нужно выбраться, иначе замерзну насмерть.
Собрав волю в кулак, а агонию в силу, он пополз на локтях, еле-еле перебирая отмороженными ногами.
Даже элитные бойцы АНБУ умеют ослабевать на столько, чтобы терять сознание, что Сай и продемонстрировал.
***
Хаку проснулся спустя три часа. Привычки никуда не деваются. В теле слабость после сна и отголоски боли.
Шевельнулся. Теперь боль – не отголосок, а основное ощущение, потому что рука снова опухла.
-Нужно немного повозиться, налить отвар и выпить, - витал в мыслях юноша.
Спустя час он снова улегся и уснул. Только теперь на 10 часов.
Снился Забуза. Бой. Его лицо. Кровь. И много-много боли. Кстати из-за нее Юки и проснулся.
Нужно что-то с этим делать, - подумал Хаку и многозначительно посмотрел на старое кимоно.
После семи минут возни и шипения от боли, рука была примотана к телу и надежно зафиксирована. Можно спать дальше, но сперва допить отвар, доесть вяленое мясо.
