Рон
Гарри остался на ночь, пробыл у Рона весь следующий день, но пришло время возвращаться обратно. Пропускать работу он не мог, а его форма, как назло, находилась дома — он взял ее постирать как раз перед той стычкой с бандой Дадли. Рон очень не хотел его отпускать, но все же проводил до Тисовой улицы. — Беги ко мне, если что, — сказал он уже на пороге. — Спасибо, — показал Гарри и обнял Рона на прощание. — По... ле… боты… ра… у… т… бе. — Сразу-сразу после работы, обещаешь? — Да. — Ладно, давай. Мне уже тоже на свою работу нужно. Но что-то не сложилось. Вечером Гарри так и не пришел. Рон опять застыл возле окна в тупом ожидании неизвестного чего. — А… о… ве… ик… омал… я, — донесся до него голос Джинни. — Чего? — Да так, не твои заботы, — махнула она рукой, гипнотизируя взглядом их телефон. — Гарри опять опаздывает? Жестовое имя Гарри хорошо прижилось в разговорах. — Опаздывает, да. У меня нехорошее предчувствие. — Если будет драка, я иду, — на лице Джинни застыло такое упрямое выражение, что Рон не осмелился спорить. — Трое лучше двоих. Особенно против четверых, — пожал он плечами. Джинни захватила карманный фонарик, и они отправились навстречу Гарри, надеясь с ним не разминуться. Часть фонарей на Тисовой улице уже погасла, видно, из экономии. Так что Рон и Джинни подобрались к четвертому дому почти незаметно. По крайней мере Рон надеялся, что он топал не слишком громко. Машины на подъездной дорожке не было. Наверное, тетя и дядя Гарри куда-то уехали — в ресторан, театр или куда еще там ходят обеспеченные люди. В окнах, выходящих на эту сторону, свет не горел. Может, они вообще все уехали? Рон и Джинни перелезли через забор и увидели, что на втором этаже не «спали» как минимум две комнаты. На одном из окон была решетка. Они переглянулись. Рон не сомневался, что им нужно в комнату с решеткой — и как раз туда можно было забраться по трубе. Первым полез Рон. Труба страшно шаталась, а воображение рисовало, что Гарри лежит в комнате побитый и связанный, и что как-то надо его оттуда вытащить, и… Эй, какого хрена! Рон наконец-то забрался на нужную высоту и заглянул в окно. Гарри спокойно себе сидел на кровати и читал книгу. Никаких серьезных повреждений на нем Рон не заметил. Он постучал в окно и сделал злое лицо. Гарри вздрогнул, схватился за сердце и, насколько Рон уловил движения его губ, выругался. Потом с виноватой улыбкой подошел к окну, открыл его и присел на подоконник. — Что… ы… ес… лае? — спросил он. — Что я здесь делаю? Тебя спасаю, блин! — возмутился Рон, дергая решетку. Та даже не сдвинулась с места. Черт, когда он лез сюда, совсем не подумал, как ее открывать! И как он Гарри спасать собрался? Пялиться в окно с осуждающим выражением лица? Гарри что-то там дернул, и решетка стала отъезжать в сторону. — То есть ты не заперт? — Нет! — Тогда какого хрена я здесь делаю? Гарри пожал плечами. Рон посмотрел вниз, собираясь сказать Джинни, что Гарри офигел и чувствует себя прекрасно, но она куда-то пропала. Да что ж такое! Рон хотел было сказать о ней Гарри, как вдруг дверь за его спиной отворилась и в комнату вошла Джинни. — Как ты?.. — Меня он впустил, — ответила Джинни, указывая на кого-то за своей спиной. Это был Дадли. Рон влез в открытое окно и сел рядом с Гарри. — Как так? — Я постучала в кухонную дверь. — Гениально! — Спасибо. Дадли что-то сказал Джинни, но Рон не понял. — Взрослые уехали на вечер, — Джинни не знала слово «благотворительный», поэтому просто показала букву «Б». — А мы в приставку поиграем. Это не было вопросом, Джинни озвучивала свои планы, не собираясь принимать какие-либо возражения. Вот тебе и поворот. Джинни ушла с Дадли, закрыв за собой дверь. Рон повернулся к Гарри и заметил, что тот тоже выглядел удивленным. — Знаешь, ей вполне по силам его перевоспитать, — заметил Рон. Гарри активно закивал, соглашаясь. Рон осмотрелся. Комната Гарри тоже была маленькой, но все же просторнее, чем у него. Или так казалось из-за небольшого количества вещей? Пока Рон оглядывался, Гарри что-то писал в блокноте. Очень долго писал. Рона это слегка напрягло. Ему казалось, что Гарри сейчас выкатит ему простыню претензий за вмешательство в личное пространство или что-то в таком роде. Но когда тот наконец-то протянул Рону блокнот, он понял, что там просто было написано объяснение, почему Гарри не пришел к Рону: — Соседка настучала в социальные службы, что я шляюсь по ночам и дерусь с кем попало. До моего шестнадцатилетия несколько дней осталось, я с тетей поговорил, и мы решили переждать все мирно и спокойно, чтобы не влипнуть в какое-то разбирательство. Такие процессы могут тянуться бесконечно, стану совершеннолетним, а меня так и будут дергать. Я оставил сообщение на вашем автоответчике, тебе никто не передал? Рон прокрутил в голове сегодняшний вечер. Джинни долго тыкалась в телефон и даже что-то говорила о нем, но Рон почти ничего не расслышал. — Я понял! — щелкнул он пальцами. — Автоответчик сломался! Гарри улыбнулся. — Теперь я чувствую себя идиотом, — проворчал Рон, садясь на кровать рядом с Гарри.Гарри
— Есть немного, — ответил он на реплику Рона. Рон снял с себя ботинки и залез с ногами на кровать. Выглядел он слегка приунывшим. Гарри вспомнилась его реплика, что он считает себя королем неловких ситуаций. Гарри схватился на блокнот и принялся быстро писать. — Здорово, что ты пришел. Без тебя скучно! И Рон сразу приободрился. — Какая же прелесть, — протянул он, положив руку на плечо Гарри. — А я выучил еще несколько жестов! — сказал Гарри. Рон понял его не с первого раза, но когда до него дошел смысл фразы, просиял: — Правда? Покажешь? И Гарри принялся перечислять названия всех овощей, фруктов и разных вкусностей, что он успел выучить сегодня во время перерыва. В подсобке был телевизор со встроенным видаком, так что его обед оказался не только вкусным, но и познавательным. — Погоди, «огурец» не так показывается, — произнес Рон, хватая его за руки. Он помог Гарри правильно согнуть пальцы и показал нужное движение. Гарри понял замечания, но все равно повторил свою ошибку, чтобы Рон снова взял его за руки. И продолжил так делать, пока Рон не разгадал его бесхитростную хитрость: — Ты специально все делаешь неправильно? Гарри довольно прищурился и кивнул. — Тебе нравится меня изводить или просто хочется подержаться за ручки? — И то, и то. — Гарри, Гарри, Гарри, очаровательный же ты подлец, — выдал Рон со свойственной ему театральностью. Гарри зачесал челку назад и подвигал бровями. Он поймал себя на мысли, что раньше никогда ни с кем не заигрывал и даже не подозревал, что способен на такое. Но с Роном все просто складывалось само собой. Рон погладил тыльную сторону его ладони. — Хочешь, покажу тебе свой самый любимый жест? — спросил он. Гарри кивнул. Рон скрестил ладони и положил их себе на грудь. — Как думаешь, что это означает? Гарри задумался. Руки лежали как раз над сердцем, и жест был таким очень трогательным на вид, значит, это однозначно что-то доброе, теплое и нежное. — Любовь, — ответил Гарри. — Угадал! — Да? — Ага! А ведь Рон тоже с ним заигрывал! В своей немного странноватой манере, но Гарри не возражал. Прямолинейность и простота Рона ему даже нравилась. Никакого двойного дна — все честно и открыто. — Хочешь, покажу тебе второй свой любимый жест? Гарри кивнул, уже настроенный на продолжение томной беседы. Рон составил из пальцев букву «П», а потом одной рукой сделал небольшой круг. Итак, буква «П», да? Кроме «пениса», в голову ничего и не приходило. Он пожал плечами. — Пицца! Гарри на мгновение закрыл глаза и глубоко вздохнул. Хотелось треснуть Рона по голове за то, что сбил к чертям все настроение. Но тот так широко улыбался, что долго злиться не получилось. — Ты дурак, — сказал Гарри с легкой улыбкой. — Просто возьми меня за руки и замолчи. Рон послушался. И не только взял за руки, но и еще притянул к себе, прислонясь лбом к его лбу. Гарри улыбнулся и закрыл глаза, наслаждаясь моментом. Он просидел бы так всю ночь, чувствуя тепло рук Рона, ощущая его дыхание на своем лице. Сердце в груди трепыхалось, но волнение не было болезненным. Скорее… предвкушающим. Как перед важным и хорошим событием. И тут он услышал, как внизу хлопнула входная дверь. Тетя и дядя вернулись. Гарри застонал и отстранился от Рона. — Что такое? Гарри показал пальцем вниз и произнес: — Вернулись. — И что? — Вам надо идти. — Никуда я… — начал говорить Рон, и Гарри поспешил прижать палец к его губам — тот плохо контролировал свою громкость. Рон схватил блокнот и написал: — Никуда я не пойду! «Не» он подчеркнул несколько раз, а в конце наставил кучу восклицательных знаков. Гарри вырвал блокнот из его рук. — Ты шумный! — написал он. — Нам обоим влетит! — Тормоза придумал трус! — ответил ему Рон на несколько строк ниже. — Что? — прошептал Гарри. — Это тут вообще причем? Рон ничего не ответил. С хищной улыбкой он снял с себя джинсы, оставшись в трусах и футболке, и забрался под одеяло. И Гарри понял, что тот твердо намерен остаться. — Ладно, — вздохнул он с недовольным видом, хотя где-то внутри него все ликовало от одного факта, что Рон никуда не денется. — Разведаю обстановку. Рон показал большой палец и закинул руки за голову. А Гарри выглянул в коридор. Как раз в тот момент из спальни Дадли вышла Джинни и тихонечко прокралась по коридору к нему. — Дадли ушел вниз за едой. — Ты тоже решила остаться? — тихонько застонал Гарри, предчувствуя проблемы. — У нас игровой турнир в самом разгаре! — громким шепотом заявила она. Гарри тяжело вздохнул. — Будь осторожна, Дадли не любит проигрывать. — Ничего, полюбит! — махнула рукой Джинни. Вот что Гарри нравилось в Джинни, так эта ее очаровательная наглость. В Роне эта нагловатость тоже была, но не в таких количествах, как у его младшей сестры. — Вы же там ничего делать не собираетесь? — спросил он, прищурившись. Все-таки ей было всего четырнадцать… — Тот же вопрос к тебе и Рону! — Что? — То! — округлив глаза, заявила Джинни. — Короче, сидим тихо и не высовываемся? — спросил он, желая закрыть эту тему. — Договорились, — Джинни протянула ему кулак, и Гарри стукнул в него своим. Потом он вернулся в комнату. Рон что-то писал в блокноте. Гарри погасил верхний свет, оставил настольную лампу и забрался к Рону под одеяло. — С Джинни все в порядке, она тоже остается. Рона показал ему большой палец, а потом повернул блокнот: — Я правда такой шумный? Гарри тяжело вздохнул. — Немного громче, чем остальные, — написал он ниже. Рон подозрительно прищурился. — Да честно-честно! — одними губами произнес Гарри. Рон все равно смотрел на него с сомнением. — А говорю достаточно четко? Гарри кивнул. Рон говорил немного приглушенно, как будто бы в себя, но понятно и различимо. Если бы Гарри не знал о глухоте, скорее решил бы, что у Рона какой-нибудь иностранный акцент, вроде австралийского. Иногда бывало, что он произносил какое-то слово недостаточно четко, но из контекста Гарри все равно понимал, о чем шла речь. Правда, как сказать об этом Рону, он не знал. Слишком много для писанины, слишком сложно для жестов. Рон отвернул несколько страниц назад и показал Гарри его собственные записи. Там он написал о том, что после шестнадцатилетия будет съезжать из дома тети и дяди. Гарри собирался показать ему эти письмена при следующей встрече, но та случилась раньше, чем он планировал. — Я бы тоже хотел съехать от своих, — написал Рон. — Может, вместе? Губы сами собой расплылись в улыбке. — Да, — шепнул он, подвигаясь поближе к Рону.