Филины

      Как же приятно и хорошо посидеть в теплой кофейне, за маленьким, деревянным столиком, поверхность которого покрыта прозрачным лаком, на мягком, кожаном кресле. Особенно хорошо сидеть у просторного окна и смотреть на мимо идущих людей, которые куда-то торопятся и бегут, а ты спокойно сидишь здесь и пьешь горячий, ароматный кофе с мягкой, нежной пенкой на поверхности.       Братья уже расслабленно и спокойно восседали за столиком и смотрели в окно, как мимо проходили люди. В руках они держали небольшие, белые чашечки, сделанные из гладкого фосфора, в которых до краев было налито черное и крепкое кофе.       Не смотря на то, что они филины, но они так же, в образе человека, могут проводить обычную, повседневную жизнь в этом народе людском. Так же питаться обычной пищей, кроме как всякими лесными грызунами и птицами, пить различные напитки, помимо обычной воды из холодного, лесного источника, и просто гулять по улицам города, заниматься всяким человеческими делами, увлекаться чем-то творческим или научным, увлекаться и веселиться среди молодежи, если филины совсем еще молодые. Такие легендарные и таинственные совы умные и сообразительные, как люди, они так же могут мыслить, думать и мечтать. Так же могут чувствовать и испытывать эмоции, даже будучи могучей птицей. Они могут общаться и дружить с обычными людьми, но их лесной закон совиной тайны запрещает им делать это, чтобы не раскрыть их секрет, поэтому филины из-за этого закона вынуждены прятаться в кронах деревьях, которые растут в городах, остерегаться общества людей и притворяться замкнутым меланхоликом, что раздражало бедных птиц, но делать нечего, приходится подчиняться всем законам.       Но Джеймс и Шрам как-то не притворяются замкнутыми, они, мягко говоря, наплевали на этот закон и спокойно находятся среди городской суеты, но прятаться от людей они все-таки продолжали, ибо раскрыться им как-то не хотелось, да и в лесу за это их никто по головке не погладит, хоть и сейчас их отчитывают, что они так часто посещают этот «опасный» и «страшный» город. Братья над этим лишь смеялись, говоря: «Да что эти глупые сычи нам сделают?». И вправду, люди были настолько занятыми и рабочими, что совсем не замечают над своей головой этих необычных филинов.       Вот и сейчас филины на расслабоне сидели за столиком, попивая кофе и разговаривая меж собой. Им было спокойно и не страшно, поэтому перьевые уши послушно были прижаты к голове и замаскировались под цвет волос. По кофейне, лавируя между мелкими столиками с подносом на руках, ходили молодые официантки и официанты, принимая заказы посетителей, приносят их, а так же убирая после них грязную посуду. В этот день народу было не так уж и много, поэтому работникам было сегодня проще работать, они даже умудрялись о чем-то переговориваться друг с другом.       В кофейне витала милая, домашняя атмосфера, было тут тепло и уютно, точно, как в своем родном доме. В нос ударяли запахи свежезаваренного кофе, а так же только что испеченных, хлебобулочных изделий. Тепло из печки, которое медленно и равномерно просачивались из кухни, окутывали все помещение, приятно грея посетителей, даже не смотря на то, что на улице и так было довольно тепло, людям было все равно приятно и хорошо.       Колокольчик, который висел на двери, изредка громко и звонко звякал, предупреждая работников о новом посетителей, или о его уходе. Тихий гул голосом официантов распространялся по кофейне, шумное жужжание кофе машины разносился из кухни, как и гудение с шипением от газовой плиты.       Парни бы находились здесь вечно и всю жизнь, но они не могли сидеть на одном месте, поэтому они, допив все кофе, расплатились за него и вышли из этого теплого и уютного местечка. Солнце слегка подпекало лицо и слепило глаза, прохожие все шли и шли двумя неискончаемыми потоками в одну сторону и другую. Все-таки Санкт-Петербург самый большой и людной город. Филины немного прошли сквозь эту толпу людей, ища снова безлюдное место, где бы они могли обратиться обратно в сов и парить над большим городом по небу.       Наконец, нашлась подходящая, мелкая прорезь между домами, которая пустовала, поэтому братья зашли туда. Они огляделись по сторонам, на всякий случай, вдруг какой-то человек за ним наблюдает, но рядом никого не было.       Первым решился Роберт, он разогнался в беге и у самой стены оттолкнулся ногами от земли, через мгновение превратившись в большого и могучего филина. Он, расправив свои большие крылья, взлетел вверх и так пролетел вертикально по стене, еле касавшись до нее брюхом. А потом Шрам уселся на край крыши, вцепившись в нее острыми когтями и слегка оцарапав ее. Повернув голову назад, красноглазый стал ждать своего брата, смотря на него с высока. Джеймс сделал то же самое и через пару секунд уже сидел рядом с Робертом.       Солнце, высоко висевшее на голубом небе среди пушистых облаков осветило пернатые лица и сами фигуры филинов, которые некоторое время сидели на крыше и смотрели на весь город, который купался в желтом и теплом свете.       — Куда сейчас направишься? — спросил Шрам своего брата, повернув к нему голову.       — Хм, ну, наверное полечу к Эрмитажу, — ответил Джей.       — Ну хорошо, — Шрам расправил крылья хотел уже улететь, но на последок сказал, — до встречи в лесу.       А потом он слетел с крыши и полетел в даль, уменьшаясь в размерах и точкой черной летая на фоне солнечного, желтого круга над крышами домов. Джеймс, проводив фигуру брата взглядом, тоже слетел с крыши и полетел в другую сторону. Роберт любил полеты, любил, когда воздушные потоки приятно щекотают перья на всем теле, колыша и развивая их по воздуху. Ощущаешь, словно под твоим пернатым брюхом находится весь мир. Под тобой проносятся мимо крыши многоэтажных домов, зеленые кроны высоких деревьев и головы людей. Это приятно, ощущаешь полную свободу и чувствуешь, что ты взял власть над этим городом, и ты здесь самый главный. Солнце лучами греет пеструю спину и пернатую голову, освещая желтым светом бурые перышки на ней. Но жалко, что долго летать почти невозможно, ведь это отнимает довольно много сил.       Вскоре, Шрам уже устал, и он начал снижать высоту и летал между домами, лавируя и поворачивая в разные стороны и наклоняясь с боку на бок, чтобы не врезаться в каменные стены. Но все-таки силы уже покинули тело, и Шрам наугад залетел в какой-то дворик, в котором был довольно высокий забор, на него то филин и сел.       Этот забор был сделан из дерева, высотой четыре-пять метра, на верху были повешены множество каких-то проводов с маленькими лампочками, видимо, они по ночам включались и горели разноцветными огнями, а окружал этот забор небольшую детскую площадку, которая на данный момент пустовала. Только на скрипучих качелях одна одинешенька сидела какая-то молоденькая девушка лет шестнадцати. Разглядеть ее лица было невозможно, ибо оно было закрыто капюшоном черной куртки.       Шрам, прожигая своими совиными глазами эту загадочную девушку, немного вжал голову в плечи и слегка присел, пряча свои лапы под перьями и подняв свои перьевые уши торчком, чтобы всегда быть на чеку. Девушка его не замечала и даже не услышала, как Роберт уселся на этот забор, заскребя по нему своими острыми когтями. Она все продолжала покачиваться на качелях, от чего те негромко скрипели, опустив голову к земле.       Шрама немного заинтересовала эта девушка, такая загадочная и задумчивая. Интересно, о чем она думает? И почему она находится здесь совсем одна? А может, она о чем-то сейчас грустит? Этого было неизвестно Роберту, но заморачиваться над этим он долго не стал, поэтому он снова повернул голову на сто восемьдесят градусов и стал осматривать этот дворик, про который он ничего не знал. Но он был немного похож на тот двор, в котором он с Джеймсом недавно был, только там такого забора не было.       Вскоре, филин уже передохнул и набрался сил, поэтому он может сейчас спокойно улететь отсюда. Повернувшись всем телом на заборе, Шрам уже расправил крылья и оторвал лапы от забора, но он полетел не вверх, а упал вниз. Его лапы случайно запутались в этих проводах, которые повесили на этот забор. Бедняга повис вверх ногами на проводах и всем телом ударился об забор, от чего по всей деревянной стене прошла некая тряска.       Филин, повиснув верх ногами, в панике заверещал во всю глотку и приподнял голову к своим ногам, клювом вцепившись в эти черные провода и пытавшись отвязать их от своих лап. Но ничего не выходило, провода не поддавались никак, даже острому клюву, но Шрам во всю пытался их оторвать и высвободится. Все четно.       «Так, Шрам, успокойся и подумай, как выбраться из этих проводов, которые повесил один последний пустоголовый, облезлый сыч!» — про себя подумал Роберт и снова стал кусать клювом провода, проклиная этих больших сычей, то есть людей.       — Хей? Кто здесь? — неожиданно филин услышал неподалеку от себя девичий голос, немного испуганный и встревоженный.       Шрам бросил свои попытки освободится и повернул голову на источник звука. Перед ним стояла та самая девушка, которая совсем недавно сидела на качелях. Увидев повисшего верх ногами филина, девушка встрепенулась.       — Ой, бедняжка, — воскликнула девчонка и бросилась помогать попавшей в беду птице.       Роберт, увидев это, стал угрожающе шипеть и пытался клювом укусить ее за руки, которые тянулись к нему. Он не доверял обычным людям, поэтому стоит показать, что настроен он серьёзно и может сделать больно.       — Тише, успокойся, droog, я всего лишь хочу тебе помочь, — спокойным, дружелюбный голосом сказала девушка, хотя в голосе были волнительные нотки, ведь не каждый день встретишь такого филина в живую, которому еще нужна человеческая помощь.       Видно, что девушка немного боялась такую большую птицу, которую видит в первые собственными глазами, это можно понять по ее дрожащим рукам, но она старалась придать в себе уверенность и, наконец, взяла большое и пернатое тело филина на руки и слегка приподняла его. Шрам, неожиданно для нее, даже замер. Он не такие, как некоторые обычные филины, к которым только притронься, и они уже верещат на всю страну. Но Роберт еще и человек, он хорошо понимал, о чем говорит эта девчушка и решил ей довериться. Тем более, она все делала это аккуратно и бережно, поэтому боятся было нечего.       Его тело мягко обвела тонкая, женская рука, а вторая стала осторожно распутывать провода на лапках. Шрам внимательно следил за движением рук человека и слегка сжимал лапки в кулачки, чтобы было удобнее распутывать. Роб чувствовал, как губы немного были прижаты к его макушке, и перья обдавало приятным, теплым дыханием.       — Ну вот и все, — спокойно, но при этом с радостью в голосе произнесла девушка, когда провода, наконец, спали с лап. — Ну ты как? Не ушибся? Лапы не вывихнул?        С этими словами, девушка поставила сову на лапы, а сама присела перед ним на корточки, дабы посмотреть, целы ли лапы и сама сова. Филин встал и размял пальцы на лапах, ибо они немножко затекли, а потом встряхнул головой, распушив на ней перья, ведь он висел верх ногами, а голова слегка закружилась из-за этого. Оправившись от головокружения, филин наконец посмотрел на свою спасительницу.       Девушка была довольно привлекательная внешностью, волосы были длиной до плеч, пушистые и кудрявые, каштаннового цвета. Они непослушно спадали ей на лицо, освещенные небесно-голубыми глазами, которые с миролюбием смотрели на филина. На левом глазу красовались накладные черные ресницы, а на носу нежно-розовый пластырь с маленьким, милым сердечком. На голове была черная, небольшая шляпа-дерби, которая слегка скосилась на бок и держалась на пышной, кудрявой челке.       Шрам невольно засмотрелся на эту девушку. Ее нежная рука мягко и нежно легла на его лапу и мягко погладила ее, перебирая на ней малюсенькие, бледно-бурые перышки. Роберт опустил голову к этой руке и слабо пискнул, слегка попятившись назад. Он еще никогда не был обделен женским вниманием, тем белее от обычного человека. Шрам, словно зачарованный, смотрел в лицо девушки и разглядывал ее небесного цвета глаза. А потом он мягко, в знак благодарности за спасение, коснулся головой ее колена, тихо жужжа и пища. Это жужжание можно сравнить со скрипом дверьки от старого шкафа.       А потом он развернулся, повернувшись к девушки спиной, и взлетел в воздух, подлетев к одному дереву и усевшись на его ветку. А потом он снова повернул голову назад и посмотрел на девушку, которая уже встала на ноги и тоже глянула на филина.       — Будь осторожен в следующей раз, ладно? — произнесла девушка, слегка махнув рукой.       Шрам на это лишь глухо ухнул, этим сказав: «Ладно, спасибо».       — Пока, — девушка тоже развернулась и пошла из этого двора, скрывшись за каким-то домом, оставив после себя лишь четкое и яркое воспоминание в птичьей голове. Шрам долго смотрел туда, где она растворилась. А в его перед его глазами и в его совином сознании навсегда осталась она…       Голубоглазая, загадочная спасительница…