Чудесные мгновения юности-2

      С утра Костя проснулся раньше будильника, поэтому у него было время просто полежать, глядя в потолок. Антон спал рядышком, свернувшись калачиком и натянув на себя одеяло. Он настолько далеко отодвинулся от Кости, что оказался на самом краю кровати. Минаков вздохнул.       Привстав на постели, он взглянул на спину Антона. Желание коснуться любимого было настолько сильным, что ладонь сама непроизвольно потянулась в сторону рыжего парня, но Минаков отдёрнул себя.       Будить Загорского — это самое худшее, что только возможно на данный момент. Если он проснётся, то сложного разговора, как вчера, невозможно будет избежать. Костя отчётливо осознавал, что причиняет боль любимому человеку, но ему было необходимо время разобраться со всем тем дерьмом, что тревожило его мозг, заставляя негативные мысли бегать по кругу и играть в изощрённые салки.       Минаков встал и на цыпочках ушёл в душ, прикрыв дверь в спальню. Так же тихо и максимально быстро парень собирался на учёбу, со стыдливым разочарованием повторяя про себя, какой он трус. Вот и сегодня Антон проведёт весь день с обидой в сердце, не понимая, отчего Костя ведёт себя, как последний кретин.       Подходя к зданию университета, Минаков замедлил шаг и поджал губы, догадываясь, что уже через несколько минут увидит Дементьева. Как тот себя поведёт, что скажет, акцентирует ли внимание на вчерашнем? От Эльвина можно было ожидать всё, что угодно.       Перед первой парой по физике, которую вёл вредный преподаватель, задающий каверзные вопросы и любящий оставлять студентов на вечерние отработки, к Косте подошли две его одногруппницы, с просьбой помочь разобраться в паре нюансов сложной темы. Костя физику не любил, но учил скрупулёзно, а главное, мог понятно объяснить в кратчайшие сроки.       — Я постараюсь рассказать кратко и быстро, а то времени мало, — предупредил парень и взял у девушек учебник. — Если что-то останется непонятным, сразу задавайте вопросы.       — Нам только по вот этой формуле и схему на обороте! — заверили девчонки и принялись внимательно слушать.       Объяснением Костя увлёкся и к концу разговора думать забыл о въедливом Дементьеве, но стоило ему вернуть учебник и поднять глаза, как он наткнулся на знакомую долговязую худосочную фигуру, бесшумно появившуюся бок о бок. Минаков нахмурился.       — Привет, — обратился к улыбнувшимся девчонкам и Косте Эльвин, сверкнув карими глазами, которые буравчиками вонзились в лицо Минакова.       Костя изо всех сил постарался, чтобы не выдать своё волнение, однако пальцы парня крепче стиснули лямку рюкзака.       — Дамы, не против, если я украду вашего учителя на пару минут? — очаровательно взглянул на девушек Дементьев, и сердце Кости упало в самые пятки, а предчувствие завопило, что всё происходит неспроста.       — Я занят, если не заметил, — спокойно ответил Костя, нахмурившись. — Мы можем поговорить потом?       — Хм… — Эльвин ухмыльнулся, нисколько не обескураженный. Ловко придвинувшись к Минакову и почти касаясь его грудной клетки, парень едва слышно проговорил: — Я хотел спросить, как давно ты встречаешься с парнем?       Костя чуть не задохнулся. Он физически ощутил, как краски схлынули с его лица, оставляя мертвенную бледность. Дементьев отодвинулся, а девчонки ойкнули, вглядываясь в Костино лицо.       — С тобой все хорошо? Ты аж посерел, — пробормотала одна из студенток.       Минаков уставился на Эла, а тот удивлённо вздёрнул брови, явно не будучи готовым к такой сильной реакции на свои слова.       Сделав короткий вздох, Минаков постарался прийти в себя, но сердце ёкало где-то у горла. Его худшие предположения сбывались.       Кивнув девушкам, Костя бросил мимолётный взгляд на Дементьева и процедил:       — Иди за мной, — и поспешил удалиться в относительно уединённое место.       Ноги сами несли по коридорам, и Минаков спиной чувствовал, как Эльвин тенью следует за ним. Пальцы мелко дрожали, и Костя стискивал их в кулак, чтобы успокоиться и взять себя в руки, но получалось не слишком хорошо.       Минаков втолкнул Дементьева в туалет и, убедившись, что никого нет, обернулся к Эльвину, который глядел на него изумлённо, словно не верил тому, что наблюдал своими глазами.       — Так это что, правда? — не выдержал и воскликнул он.       Минаков прищурился:       — Ты о чём?       — Ты встречаешься с парнем! — воскликнул Эльвин. — Бля, Костик, я просто предположил, исходя из вчерашнего, но это оказалось правдой! — прозвучало так радостно, что захотелось дать ему в рожу.       Костя эмоционального подъёма и воодушевления парня не разделял, разозлившись. Дурацкий восторг Дементьева побудил желание размазать одногруппника по стенке, но Минаков хорошо понимал, что ничем хорошим такое не кончится. Тем не менее, Костя готов был бороться до, доказывая, что в любви к парню нет ничего плохого.       — Ты ошибаешься, — насуплено буркнул Костя.        — Да брось, Костик, ты не умеешь врать, — Эльвин привалился спиной к белоснежной плитке на стене, засунул руки в карманы и хмыкнул, наблюдая за напряжённым Минаковым. — Вчера вы сами себя выдали. Во-первых, взгляд того рыжего парня… Он глядел на тебя, как влюблённая девчонка, — Костя злобно уставился на Эла, а тот заторопился, примирительно поднимая руки: — Во-вторых, ваши кольца, Костя! — Дементьев пальцем указал на руку собеседника. — Ты, правда, думаешь, что можно показаться перед знакомыми с одинаковыми кольцами, и никто ничего не поймёт? — Эльвин покачал головой. — А те двое… Тоже ведь встречаются, да? Один из них, должно быть, твой брат. Тот, который самый красавчик. Вы так похожи…       — Заткнись! — рыкнул Костя, желание которого набить морду Дементьеву начало превалировать над трезвым рассудком. — Да что ты знаешь…       — Ничего, — перебил его Эльвин, пожимая плечами. — Ты прав, ни черта не знаю, Минаков.       Дементьев вздохнул и вдруг резко шагнул вперед, заставив Костю непроизвольно отступить на шаг назад. Но Эльвин придвинулся ещё ближе, удерживая оппонента за предплечье.       — Но я знаю, Костик, чем заканчиваются подобные отношения, — прошептал Эльвин ему прямо в губы и, пока Костя не успел сориентироваться, быстро поцеловал.       Минаков поражённо замер, но уже через секунду резко отшвырнул от себя парня.       — Ты что делаешь?! — рявкнул он, с бешенством глядя на Эла, который крепко приложился лопатками о стенку, но энтузиазма, кажется, не потерял. — Совсем с головой поссорился?!       — Мне стало интересно, какого это — целовать человека, который, кажется, начинает тебя ненавидеть, — коротко засмеялся Дементьев, касаясь кончиками пальцев губ.       Минаков неприязненно вытер рот, едва сдерживаясь, чтобы не накинуться с кулаками на одногруппника. Проблемы и разборки ему, конечно же, были не нужны, но поведение Дементьева категорически вышло за рамки здравого смысла.       — Ты больной! — прошипел Костя, меряя Эльвина презрительным взглядом. — И догадки твои — фуфло. Это мои друзья!       — Только, рыжий, скорей всего, не считает тебя другом, — в глубине карих глаз заплясали лихорадочные огоньки. — Пошли на пару, Костя, иначе отработку получим, — резко сменил тему парень.       Дементьев быстро выскользнул из туалета, оставив Костю одного в пустом помещении с ощущением, будто он только что поучаствовал в сцене театра абсурда.       Поступки и слова Дементьева не дали хоть сколько-нибудь вразумительного ответа на вопрос, чего он хочет и что задумал. Новые загадки и предположения обуяли многострадальный Костин мозг, и он остервенело потряс головой, как будто пытаясь выкинуть лишнее.       «Накрутил, слинял и доволен, гад!» — мрачно подумал Минаков и, всё-таки, шарахнул кулаком по дверной створке.

***

      Трель будильника вырвала из тревожного сна, и Антон, пожалуй, был благодарен внезапному пробуждению — снилась какая-то мутная каша, мгновенно забывающаяся, стоит открыть глаза, но оставляющая липкий осадок в душе.       Вчерашние переживания трансформировались в безотчётный страх, вылившийся во сне в череду тёмных, рваных картинок, настолько противных и гадких, что, казалось, увиденное не даёт дышать.       Сердце в груди билось, как заполошное, Загорский с минуту приходил в себя и тихо радовался, что не может вспомнить ни одного кадра, мелькавшего в сновиденческом бреду. Контрастный душ взбодрил, но прогнать неприятный осадок не смог. А заботливо приготовленный Костей завтрак вновь выбил из шаткого равновесия — захотелось сесть и заплакать, как в детстве.       Аппетит пропал, но Антон заставил себя съесть всё, до последней крошки, мрачно думая о том, что ещё наверняка придётся выслушивать заковыристые вопросы Златки, который уж точно не упустит случая «допросить» Загорского.       На пару Антон пришёл, тютелька в тютельку за минуту до начала, чтобы не сразу попасть под раздачу Климовской въедливости, и даже сесть удалось не рядом с ним, под предлогом почти-опоздания, но в перерыве Злат подскочил к нему и вцепился в лямку рюкзака, требовательно заглядывая в глаза.       — Привет, Тох, — Климов цокнул языком. — Неполадки в раю, да? — парень вздохнул. — Пошли-ка в столовую и там поболтаем, а то я сегодня проспал и не успел поесть.       — Проспал, несмотря на то, что нам и так ко второй паре? — невесело усмехнулся Загорский, но послушно двинулся вслед за Климовым.       — Да это всё Мир, — почесал макушку Климов, шагая рядом с Антоном, приветливо кивая головой то одному знакомому, то другому, пока они двигались по коридорам. — У него резко проснулся сексуальный аппетит. Может, конечно, всё дело в том, что я решил опробовать новые анальные шарики, пока он был в душе. Я развлекался ими на нашей постели и был застукан, — пожал плечами Злат, но внезапно спохватился и прикусил язык, виновато взглянув на Загорского. — Ммм, это не так важно. Я хотел с тобой поговорить о вчерашнем, — парень решил, что ходить вокруг да около не стоит.       Они завернули в немноголюдную столовую и направились к ленте раздачи. Загорский, закативший глаза на очередных сексуальных откровениях друга, опять насупился и воспользовался паузой, чтобы оттянуть неприятный разговор — занял очередь и принялся преувеличенно внимательно выбирать блюда. Злату ничего не оставалось, как заняться тем же и временно прекратить разглагольствовать.       Но, едва они расположились за свободным столом, Антон понял, что нормально поесть ему не дадут, поскольку Злат, вот буквально только что жаловавшийся на голод, даже не начав трапезу, начал с места в карьер:       — Что происходит с Костей? В смысле, что за проявления альтруизма в виде защиты какого-то странного типчика из кафе? — Злат даже вперёд слегка подался, напряжённо вглядываясь в лицо Антона.       — Хотел бы я это знать, — печально пожал плечами Загорский. — Он отказался объяснять причину и отложил разговор на неопределённое время, — тихо закончил рыжий, опустив глаза.       — Хм-м, — задумчиво протянул Злат, вспомнив свою вчерашнюю переписку с Миром во время двойного свидания. — Слушай, а тебе не показалось, что Костя может быть знаком с тем парнем? — издалека начал он.       Антон удивлённо взглянул на него:       — О, ну, — замялся он. — Не знаю, я об это не думал… Почему ты так решил?       — Костька был каким-то дёрганным и постоянно поглядывал на того официанта, — ответил Злат, потянувшись к своей булочке и откусывая от неё кусок. Прожевал и пожал плечами. — К тому же, — продолжил парень, — я редко видел Минакова таким. Обычно он начинает себя так по-идиотски вести, когда нервничает.       Выслушав доводы, Антон, к собственному неудовольствию, был вынужден признать, что не настолько и хорошо знает своего возлюбленного.       — Даже и подумать бы не мог, что он нервничает, — расстроился он. — Но ведь Костик сказал, что с кем-то его перепутал, и самого парня не знает. А, что если так? — начал рассуждать Загорский. — Человек, с которым перепутали официанта, может быть Косте очень неприятен, вот поэтому и шок от «встречи». Тогда понятно, почему он начал защищать парня, — Антон сделал в воздухе неопределённый жест: — Ему просто стыдно стало, чувствовал себя неловко.       Бровь Злата дернулась вверх. Он, конечно, знал, что Антон может быть наивным в некоторых вещах, но до такой степени… Или просто Злат, уже наученный опытом отношений с Миром, начал видеть любые взаимоотношения не в таком розовом цвете, как Загорский.       — Если помнишь, Мир сказал, что тот парень какой-то скользкий. Я, честно говоря, этого не заметил, но Костян вспыхнул, как спичка, ни с того ни с сего. Если бы незнакомый знакомец был ему неприятен, то стал бы Минаков так себя вести? — повторил витиевато выводы Антона Злат. — По-моему, дело в другом, Тошик, — честно говоря, Климов не знал, как стоит подобраться к теме левых отношений, поэтому ходил по кругу, размышляя, построит ли Загорский самостоятельно логическую цепочку.       — Стал бы, — Загорский вздёрнул подбородок. — Когда тебе стыдно, что ты перепутал незнакомого человека, который тебе ничего плохого не сделал, с каким-то засранцем, то невольно начинаешь приписывать ему хорошие качества и вставать на защиту при голословных обвинениях, — настойчиво повторил он. — А Костик очень щепетильный и старается быть справедливым. А что касается мнения Мирослава, — тут Антон вздохнул: — Он тоже может быть прав, у него большой опыт.       Загорский немного помолчал, колеблясь, но продолжил:       — Ну, ладно, даже несмотря на эти объяснения, я согласен — мой парень повёл себя странно: слишком эмоционально как-то, и палку перегнул… Вставать на чью-либо защиту — одно, но он накинулся с несправедливыми же обвинениями на всех нас, а вот это на него совсем не похоже. Есть целая куча шуточек про двойные стандарты, но большинство их к Косте не относится, — Антон сник и выдавил: — Думаешь, Костик что-то скрывает?       — Ну-у-у, — Злат уткнулся взглядом в стол и побарабанил пальцами. — Во-первых, его странное поведение. Во-вторых, отказ от разговора с тобой после произошедшего. Думаю, он определенно что-то скрывает, — кивнул уверенно Климов.       Загорский стиснул кулаки и зажмурился:       — Я попробую поговорить с ним сегодня.

***

      Уже открывая дверь в квартиру, Загорский понял, что дома никого. Это и огорчило, и, одновременно, подарило некоторое облегчение. Антон очень не хотел признаваться самому себе, но он боялся услышать от Минакова такую правду, после которой всё разлетается на осколки, и как их не склеивай, прежнего не собрать.       Умом парень понимал, что неизвестность тоже не подарит ему ничего хорошего, но, по своей излюбленной привычке оттягивать разговор, малодушно вздохнул с облегчением при невольной отсрочке. К появлению Минакова он успел закончить с учебными делами, которых сегодня было на удивление мало, и только что налил себе горячий чай.       — Привет, — бросил Костя, не глядя на Антона и проходя в спальню.

***

      Минаков всё ещё был в шоке от произошедшего днём.       Эльвин поглядывал многозначительно и порывался подгрести поближе, однако Костя демонстративно на лекции отсел подальше, и на удивлённые взгляды одногруппников, привыкших видеть Дементьева и Минакова постоянно вместе, никак не реагировал.       Чтобы не сорваться на парня, Минаков всеми силами избегал источник нервозности. Поцелуй был коротким и не вызвал какого-то волнения, только сам поступок Эльвина раздражал своей непонятностью. Костя вообще не смог бы воспринимать всерьёз чьи-то губы, если они — не Антона.       Словно в насмешку над попытками Минакова, на последней паре объявили лабораторную, и Костю поставили совместно с Элом. Протестовать Костя не стал, чтобы не привлекать излишнего внимания, и молча выполнял задание, игнорируя присутствие Дементьева.       — Знаешь, то, что ты пытаешься строить из себя человека, которому всё равно на поцелуй, смешно, — пробормотал себе под нос, явно слегка задетый, Эл.       Минаков сделал вид, что не услышал.

***

      Костя со вздохом скинул с себя рюкзак — он невероятно устал и морально вымотался. Очень хотелось забыть обо всё на свете и просто ни о чём не думать. Самокопание, к которому оказался склонен Минаков, ни к чему хорошему не приводило, но он бы не был собой, если б дотошно не размышлял о многих вещах, прокручивая их в голове раз за разом.       — Привет, — выдохнул ему вслед Антон, но не сдвинулся с места.       В прежние дни он бы уже повис на Минакове, словно обезьянка, целуя и мурлыча от удовольствия, но сейчас тело словно свинцом налилось.       Так же неподвижно Загорский проводил глазами Костю, отправившегося в душ, и понял, что пустота, которая появилась между ними, растёт и ширит границы. И чем дольше Антон бездействует, боясь предпринять решительный шаг, тем выше риск увидеть, в итоге, осколки их совместной Вселенной.       Вскоре Минаков покинул ванную и явился в кухонную зону. Наблюдая, как Костя разогревает ужин, Загорский несколько раз нервно облизал губы. Когда молчание стало невыносимым, он решился:       — Поговорим?..       Минаков, который по-прежнему не был готов к разговору, неопределенно пожал плечами, доставая себе столовые приборы из ящика.       — Костя, почему ты так повёл себя в кафе? — выдавил Загорский.       Минаков покусал губу, обдумывая, что и как сказать, но, к сожалению, на ум ничего не приходило. Не поворачиваясь к Антону и наливая себе в кружку чай, он выдохнул:       — О чем ты?       — Костя! — отчаянно воскликнул Загорский. — Не уходи от ответа! Ты прекрасно знаешь, о чём я!       Костя поморщился. Он не хотел ссориться с Антоном, не хотел причинять ему боль, но что сказать? Что он соврал ему, своему парню, будто не знает официанта, который, ко всему прочему, его ещё и поцеловал? Что стал защищать «незнакомца» только потому, что боялся себя выдать? А стресс и перегрузки начали давить настолько, что волком выть хочется?       — Антон, повышать голос не обязательно, — недовольно буркнул Минаков. — Я не понимаю, о чём ты говоришь, — продолжил гнуть он свою линию.       Загорский глубоко вздохнул, стараясь не сорваться:       — О том, что ты повёл себя агрессивно, когда Мирослав высказался нелицеприятно в сторону официанта. Но разве это повод набрасываться на всех и обвинять? Ведь твой брат всего лишь высказал оценку личности, которую увидел, — Антон покачал головой: — Да мы сами с тобой сколько раз обсуждали кого-нибудь не в присутствии этого человека. И незнакомых обсуждали тоже, например, ту бабку в метро, которая тебе всю дорогу глазки строила. И ты ничего не имел против таких обсуждений, но в кафе почему-то разозлился. И потом весь вечер был холоден со мной, словно я в чём-то виноват… — он стиснул руки и сказал совсем тихо: — Но больше всего меня угнетает, что ты уходишь от объяснения. И я чувствую себя пустым местом.       Костя сел за стол. Он выдержал паузу, отхлебнув чай и пытаясь взять себя в руки, чтобы снова не взорваться.       — Ты — не пустое место, — твёрдо и серьёзно сказал Минаков. — И я не говорил, что ты в чём-то виноват. Не выдумывай. Мир высказал своё мнение в негативном ключе. Не помню, чтобы я называл незнакомого человека «скользким», — повторил слова брата Костя.       — Я не выдумываю, — тихо возразил Антон. — Это мои ощущения. Ведь молчанием ты наказывал меня, а не Мирослава.       — Я молчал, потому что не видел смысла говорить что-либо о ситуации, — строго проговорил Костя. — Я высказал свою точку зрения, о том, как мне неприятно, что вы обсуждаете человека. И ничего больше, Антон. Но ты сейчас пытаешься выпытывать у меня ещё какие-то подробности!       С каждым сказанным словом, Минаков всё отчётливее осознавал, что не может себя сдержать.       Загорский вздрогнул.       — Двойные стандарты, — глухо проговорил он. — Когда одно и тоже применительно к одним, и не применительно к другим. Ты легко обсуждаешь прочих посторонних, но рьяно выступаешь против обсуждения другого постороннего. И я не могу понять, почему. Ты не видел смысла говорить что-либо, а вообще со мной разговаривать собирался? Чем вызвана твоя холодность по отношению ко мне?       Костя скрипнул зубами, аппетит мгновенно пропал. Несмотря на справедливый упрёк, внутри стыла злость. Разговаривать с Антоном сейчас бесполезно, они только сильнее поссорятся. А Костю больше волновало обнародование факта их с Загорским отношений, и нужно было придумать, что делать с тем, что Эльвин узнал про них.       Встав из-за стола, Минаков взял тарелку с нетронутым ужином и поставил его в холодильник:       — Я уже всё объяснил, не вижу смысла продолжать, — обронил он и ушёл в спальню.       — Вот и поговорили, — горько резюмировал Загорский в пустоту.       Некоторое время он просидел, пялясь в пустоту и пытаясь найти решение. Молчание дорогого человека убивало и оно же унижало то доверие, которое было между ними. Если бы Антон хотя бы мог понять мотивы Костиных поступков, но, увы — логика его действий осталась недоступной.       Как пробить эту стену безмолвия, Загорский не имел понятия, но и оставаться подле источника страданий стало выше его сил. Осознав это, парень медленно набрал знакомый номер и, когда на том конце ответили, коротко попросил:       — Можно перекантоваться у вас пару дней? — его тон отбивал желание расспрашивать, поэтому собеседник ограничился согласием. — Спасибо. Скоро приеду.       Ноутбук и зарядник стояли, как всегда, на обеденном столе, и Антон просто сложил их в рюкзак. Все нужные принадлежности лежали там же, осталось только забросить зубную щётку, сменное бельё и немного запасной одежды.       Антон начал с ванной, а после завернул в спальню и нерешительно остановился.       Костя что-то выкладывал из своей сумки на кровать, перебирал тетради и учебники, и не обратил на вошедшего Антона внимания. При взгляде на его равнодушную, как ему казалось, позу, у Загорского защемило в груди, и он заставил себя подойти к шкафу, поскорее отворачиваясь и сосредотачиваясь на нужной задаче.       Стопка белья и чистых носков отправились в недра рюкзака, туда же полетели две-три футболки; поверх легли тёмно-зелёные джинсы и джемпер, после чего Антон решительно застегнул молнию.       Костя замер, удивлённо уставившись на Антона. С губ помимо воли сорвалось:       — Что ты делаешь?       — Собираю вещи, — голос Загорского дрогнул. — Поживу какое-то время в другом месте, — он повернулся к Минакову и взглянул ему в глаза. — Я не уверен, что смогу выдержать обстановку напряжённости, которая царит между нами. И не хочу мучиться догадками, что сделал не так, от чего ты отдалился от меня. Ты не желаешь разговаривать, прячешься за пустыми словами, а я не хочу делать вид, будто ничего не происходит, — Антон вскинул на плечо рюкзак, поправил толстовку: — Я вернусь тогда, когда ты согласишься поговорить и объяснить мне настоящую причину. Если же не захочешь… — Загорский сглотнул: — То мне незачем будет возвращаться вообще.       Пока остатки решимости не покинули его, Антон поспешил к выходу из спальни.       У Минакова перехватило дыхание и всё сжалось внутри; пара шагов, и он успел оказаться рядом с Загорским, автоматически хватая того за руку.       — Зачем… Зачем так кардинально? — осипшим голосом спросил Костя. — Куда ты собрался? К кому?       — К Злату и Мирославу, они согласились приютить меня на первое время, — Антон отвёл глаза в сторону. — Потом сниму квартиру, попрошу родителей помочь.       — Не сходи с ума, Антон! — воскликнул Минаков, чуть сильней сжав запястье Загорского. — Это… Послушай, не надо так…       — А как надо? — чуть не плача, прошептал Загорский. — Терпеть твою отстранённость? Ждать, когда тебе приспичит обратить на меня внимание? Я не домашний питомец, Костя! И ты либо доверяешь мне, либо… Не о чем говорить, — он аккуратно высвободился и выскользнул в коридор.       Трёх минут хватило на то, чтобы полностью одеться и обуть зимние ботики, шапку Антон натягивал уже в подъезде.       Минаков так и остался стоять на одном месте, не веря в то, что Антон ушёл. Запустив пятерню в волосы, Костя застонал от отчаяния.       Неужели, правда, так будет лучше для обоих? А как тогда быть с тем, что внутри всё оборвалось и завыло от раздирающей боли?