История о боге смерти и вечной любви

Джен
R
Завершён
80
автор
Размер:
61 страница, 8 частей
Описание:
Примечания:
Публикация на других ресурсах:
Уточнять у автора/переводчика
Награды от читателей:
80 Нравится 52 Отзывы 35 В сборник Скачать

Долгий путь домой

Настройки текста
Утром в горах хорошо. В целом, в горах хорошо. Даже если ты давным-давно между двумя мирами и провожаешь души на тот свет и обратно. Особенно сейчас, когда солнце вот-вот взойдёт она всматривалась в горизонт, прожигая своими светло-серыми глазами спину уходящим от неё двух смертных. Мужчина и достаточно молодая девушка, шли медленно время от времени оглядываясь на её обитель, словно боясь, что Шинигами отправится за ними. Каждый раз пара выдыхала с облегчением, когда они отходили все дальше и дальше, пока не скрылись в глубине лесов Страны Огня. Богиня потянулась к солнцу и отвернулась от окна скользя взглядом по вновь опустевшей обители и главному элементу — крыльцу. На нем больше не сидел пепельноволосый мужчина с потрепанной повязкой на левом глазу. За пять лет, что он провёл там, Охико привыкла встречать его взглядом и раз в несколько месяцев приглашать на чай, вновь и вновь выслушивая его просьбу. Настырный, конечно, можно только похвалить. И безгранично любящий, судя по всему. Выменять остатки не столь длинной жизни во имя любви. Восхитительно. Как и всегда, божество ждало много работы, ведь Смерть, как и Жизнь не знают покоя и никогда не останавливаются в своём танце. Вздохнув и натянув на хрупкие плечи тяжелое чёрное кимоно и подвязав волосы темно-синей лентой, она шагнула в одну из многих комнат своей обители. Наступило утро. Пора трудиться.

***

Тем временем два путника шли в полном молчании. Розоволосая девушка лет двадцати и мужчина под сорок направлялись домой. Каждый из них погрузился в тяжелые раздумья, и никак не мог начать разговор, хотя сказать хотелось бесконечно много каждому из них. Тягостные минуты тянулись одна за другой, словно издеваясь над и без того потрепанными сердцами. Где-то в небе и между крон многолетних деревьев роились птицы заливаясь от радости нового дня, а у подножия наконец присели все в том же тягостном молчании два некогда великих шиноби. Им предстоял путь через всю страну Огня, в самый её центр, в одну из самых могущественных скрытых деревень. Казалось, что только вчера он ушёл извинившись перед Цунаде, которая только вышла из комы, что он не может занять пост Хокаге, когда это так было необходимо. Помятый от бесконечного пьянства, с опухшими глазами он стоял как мальчишка перед ее постелью в госпитале, кое-как объясняя причину своего ухода. Как ни странно, Великая Саннин поняла его как никто другой, ведь она потеряла одновременно свою ученицу и человека, которого любила всем сердцем — Джирайю. Она сказала ему возвращаться когда он смирится с потерей, либо не возвращаться вовсе. Последнее что ему запомнилось с той беседы, это как закрылась его дверь и внутри палаты раздались душераздирающие всхлипы. Сегодня же, на шестой год своего отсутствия он возвращался, одновременно с тяжелым сердцем и полный радости, от того, что Сакура шла рядом. Живая. Его. Девушка же в свою очередь всеми силами пыталась вспомнить, что же с ней произошло. Вот она пришла в их общий дом после похорон двух друзей, налила чай…и все, темнота. Память вырезала шесть лет загробной жизни. Об этом Шинигами предупредить забыла, конечно же. Хотя не удивительно, ведь к воскрешению инструкция не прилагается. Саске… Наруто… — пронеслось в её сознании два имени окутанных горечью. Нужно будет навестить, как они вернутся домой. Если конечно их ещё ждут. Девушка искоса посматривала на бывшего учителя, словно ожидая, что он начнёт разговор. С того момента что она его не видела, сенсей очень изменился. Под единственно видным глазом пролегла глубокая тень, а знакомая ей маска с времён когда она была генином истрепалась в тон повязке. Даже символ Листа потускнел от времени и странного образа жизни его носителя. Лицо под привычной маской тоже похудело, и видно было, что оно осунулось, а серебрянные волосы отросли почти по пояс неровным дикобразом, словно в последний раз он обрезал их тупым кунаем. Джонинский жилет тоже видел лучшие времена, да и в целом, Хатаке Какаши выглядел как тень себя. И это пугало. — Какаши…я…прости меня, — Сакура смотрела в пол. Чувство вины за собственную смерть накрыло её с головой, ведь она должна была за собой лучше следить. Ведь у него больше никого не осталось, кроме неё. Ей хотелось протянуть руку человеку, который столько пережил ради неё. Коснуться грубой кожи на ладонях, запустить пальцы в непослушные волосы. Обнять и сказать, что все теперь будет хорошо. Но она не могла. В голове было пусто. Хатаке неотрывно смотрел на её лицо. Знакомое, ничуть не изменившееся лицо. Такое родное, такое близкое. Ему все ещё казалось, что все это один из его снов, которые он видел изо дня в в день. — Сакура, за что ты извиняешься? — мужчина сделал первый шаг, он больше так не мог. Протянув свои руки, он привлёк Вишню к себе, зарываясь носом в её волосы. Ответа на риторический вопрос не последовало. Сакура несмело обняла его спину, проводя тонкими пальцами по лопаткам, утыкаясь носом в ключицу. Он пах книжной пылью, песком дорог, оружейным маслом, потом и тонким запахом листвы. Где-то ещё мелькали нотки отчаяния и усталости, и солоноватый запах пролитых слез. Но он пах домом. Она так хотела домой. Понемногу девушка расслабилась в его руках, сейчас, не смотря на столь дикое возвращение и встречу с бессмертным божеством она была спокойна. — Как ты меня вернул? — она выдохнула ему в грудь. Какаши промолчал, лишь крепче прижимая её к себе. Девушка поняла, что ответа на свой вопрос не получит. Может это и к лучшему. В голове все ещё гудели слова Охико про жертву Какаши. Она приподняла своё лицо, пытаясь всмотреться в лицо бывшего учителя, словно в поисках. Он смотрел в ответ. Девушка осторожно, двумя пальцами стянула с него маску, надеясь увидеть все то же лицо, как и раньше. У Хатаке появились новые шрамы, но это не делало его как-либо хуже. Только вот чего-то не хватало, она пыталась понять чего же именно. Дошло. — Какаши, а где твой Шаринган?— её зрачки расширились в неподдельном ужасе и удивлении. — Его нет, — он как всегда многословен. Шиноби легко пожал плечами. — Ты…ты отдал его за меня…? — она острожно прикоснулась к пустой глазнице. Бывший сенсей молча кивнул. Теперь она поняла. События прошлой ночи прокрутились в ее сознании по новой, словно растравляя все на свои места. Дальнейший путь они продолжили в том же молчании, но стена между ними рухнула. На этот раз сенсей не отпускал её руку, словно боясь вновь потерять. И это было взаимно.

***

В обители Шинигами был обычный вечер. Один из многих сотен на её веку. Измазанное кровью кимоно, как всегда отправилось на пол, словно грузный мешок. День был позади. Богиня совершала свой обычный ритуал, отмывая руки и лицо в воде из источника Нахиме. Мысли блуждали где-то далеко отстукиваясь от стенок черепа, и она не заметила как поставила на стол два бамбуковых стакана с чаем. — Хм. Странно, — обратилась она сама к себе потирая переносицу. Совершив молитву во славу Ками, она погрузилась в привычное чтение манускриптов и обращений. Второй чайный стакан так и остался остывать на столе перед ее креслом. Наступила ночь. Время продолжить трудиться.

***

Несколько недель в пути ничем не отличались от обычного марш-броска, который они преодолевали много раз будучи на миссиях. К Сакуре постепенно возвращалась чакра и контроль над ней, словно и не было 6 лет в земле. Перескакивая с ветки на ветку, иногда соскальзывая гладкой поверхности дерева казалось, что она парит, наполняясь энергией и силой. 
Удивительное чувство ощущать себя живой, правда. Атмосфера между двумя шиноби больше не нависала грозовыми тучами, и с каждым километром что Коноха была ближе и ближе, тем легче становилось на их душах. 
И вот он дом. Знакомая пыльная дорога ведущая к деревянным воротам, и две знакомые фигуры Изумо и Котетцу на воротах. Два друга прекрасные в своей бесполезности вытаращили четыре глаза в их сторону. — Стоять! Вы кто?! — Изумо и Котетцу подскочил со своего кресла, ведь рядом с якобы Какаши шла якобы Сакура. А как известно было всем, герой Конохи и Четвертой Войны шиноби была мертва и похоронена с почестями. Куноичи напряглась, вот это вот все ей очень не нравилось. Какаши замедлил шаг, и приподнял два пальца, словно он только неделю отсутствовал, а не 5 с хвостиком лет: — Йо, Изумо! Рад видеть, — он улыбнулся одним глазом. — Стой где стоишь самозванец! — шиноби вытащил свое оружие. Сенсей только вздохнул и начал рыться в разгрузке жилета, наконец вытащив из одного из отделений свиток он протянул его стражам. Тот несмело взял его одной рукой раскрывая резким движением вверх. Затем недоверчиво опустил кунай и произнес: — Хатаке Какаши, Сакура Харуно — добро пожаловать в Коноху. Мы ждали вас, - охранники отошли в сторону пропуская пару. Сначала им нужно в резиденцию каге, и этот путь был длиннее чем им хотелось бы, ведь предстояло пересечь добрую часть деревни под пристальными взглядами. Казалось, что все жители замерли и смотрели на этих двоих как на призраков, особенно на девушку. Такое внимание не нравилось никому из них, при том настолько, что они прижимались чуть ближе, чем положено по субординации учителя и ученицы. В Конюхе почти ничего не изменилось с момента их отсутствия, все тот же Ичираку, все те же дома. Даже квартал Учиха даже отсюда веял своей тяжелой историей. Не изменилась и гора Каге, все те же пять лиц смотрели на них безучастными каменными глазами. — Значит Цунаде все еще Хокаге. Это хорошо,— как бы про себя сказал Хатаке. Девушка просто молча кивнула. Они перешли на быстрый шаг, а потом и вовсе срезали путь по крышам, пока не оказались прямо перед резиденцией правителя. В здании было непривычно тихо, словно не было той доброй сотни человек работающих в ее стенах. Вот и третий этаж, в конце коридоров была дверь в кабинет Цунаде. Приятно, что хоть что-то имело постоянство, раз уж Смерть не всегда окончательное явление. Набрав воздух в легкие и собравшись силами они постучались. С той стороны послышалось знакомое женское "Войдите". За столом сидела Цунаде, рядом склонившись над бумагами стояла Шизуне. Женщины одновременно повернули на них головы и из рук выпали документы. Все было словно в замедленной съемке, вот Хокаге резко встала из-за своего резного стола и в несколько шагов оказалась перед Сакурой, вот она сгребает ее в крепкие, почти материнские объятия и ее плечи сотрясаются от нахлынувших эмоций. Затем ее голова повернулась в Хатаке, и почти шепотом она выдала: — Ты смог…неужели ты смог… Хатаке улыбнулся одними губами и кивнул. В мужчине было еще кое-что другое — он больше не носил маску. С той минуты как девушка сняла ее с него, она была больше не нужна. Она прятала искусанные до кровавых подтеков губы и стиснутые до скрежета зубы. Плотный кусок ткани прятал гораздо больше, чем шрамы или лицо, они прятали всю боль и отчаяние захватившее мужчину. Пусть, как и сказала Шинигами, им не суждено быть вместе долго, но хотя бы это время он побудет свободным. Впервые в кабинете Цунаде воцарилась легкая атмосфера, ведь бог смерти отпустил одного из ее близких людей и не забрал кого-то взамен.

***

В храме на границе пяти стран ничего не менялось. С ухода ее упорного гостя прошло уже несколько месяцев, а она как и раньше оставляла на столе второй бамбуковый стакан с чаем. Это стало уже своеобразной традицией. Все чаще и чаще, Охико задумывалась над тем, что бы найти ученика или помощника дабы скрасить свое одиночество. Роль божества её вроде бы не тяготила, в конце концов, это было её решение занять этот пост, но постоянная ритуальная рутина все больше и больше надоедала. В очередной раз оставив чай на низком столе возле своего кресла, она встала к западному окну своей приемной. В серых глазах отражался умирающий огонь солнца и надвигающиеся сумерки. Закат был необычайно красив сегодня. Где-то слева в груди укололо. Впереди ночь. Время вновь трудиться.

***

После первого визита к Цунаде, жизнь пары потянулась в почти привычном режиме, словно и не было пропущенного куска. Девушка вернулась работать в госпиталь, так как навыки медика нужно восстанавливать, да и персонала как всегда не хватало. Коллеги до сих пор не могли поверить, что перед ними не призрак. Хатаке же вернулся в ряды обычных шиноби-инструкторов. Правда с одним большим — но. На миссии его больше не отправляли, а затем и вовсе повысили до статуса личной охраны Каге И самое главное, наконец-то, Сакура и Какаши наслаждались обществом друг друга и почти бесконечно принимали гостей, друзей из разных деревень. Многие не понимали как девушка могла вернуться и начали сомневаться умирала ли она вовсе. На этой почве начали ползти разнообразные и далеко не самые приятные слухи, которые доходили до Каге. Политическая трещина начала расползаться по карте мира, и дипломатии Цунаде начало не хватать. В связи с этим, новые старейшины (старые были казнены после того, как деяния Данзо всплыли), начали процесс поиска новой кандидатуры. На этой почве Сакура все чаще и чаще стала бывать на кладбище Конохи. Новое, расширенное захоронение было как всегда очень спокойным и тихим. Ровно выстриженная трава, на фоне которой белый камень надгробий казался ещё белесее. Возле восстановленного мемориала Огня находились две особенные для неё плиты. «Саске, Наруто, вот я и пришла. Простите что так долго», — одними губами прошептала Сакура, опускаясь на колени между двух надгробий и возлагая цветы. В голове проносились воспоминания из их совместного детства и юности: Как она сохла по Саске и истошно вопила «Саске-куууууун» на всю деревню, только его завидев. Как их определили в одну команду. Как они проходили экзамены на чунина. Как он ушел. Как они пытались его вернуть. Как Наруто каждый раз звал ее в Ичираку, а она всегда отказывалась. Как Саске неоднократно пытался ее убить. Как он ворвался на поле битвы поворачивая ее вспять. Как они развеяли цукуеми. Как потом дрались насмерть…как она не успела. Как они стали ближе с Какаши. Ведь они это все что у них осталось. 
Сакура старалась не думать о родителях, ведь их смело в первой же взрывной волне вместе с ее домом, где она провела детство. Не осталось даже пепла. Она не успела их оплакать, как не успела и друзей. Все произошло слишком быстро, слишком внезапно. Даже когда она разрывала раненными пальцами ту пыль, что осталось от ее дома — даже тогда не было так больно, как сейчас. Сердце пропускало удары сжимаясь все сильнее. С бледных щёк текли слезы, а она даже их не почувствовала, только прозрачные капли падали рядом с ее ладонями. Сакура также не почувствовала Хинату сидящую на коленях неподалёку от неё. Темно-фиолетовые волосы падали на камни, а тонкие пальцы вытирали пыль с надгробий. Девушка, как и она, пришла проведать любимых. На камнях рядом с ней было написано «Неджи Хьюга » и «Ханаби Хьюга». «И она тоже…», — подумала Сакура. Хината, словно почувствовав, что на неё смотрят повернула голову к Сакуре. Нежно-лиловые глаза источали столько же боли, сколько и некогда Какаши. Она приподнялась и слегка поклонилась Харуно. — Добрый день, Сакура-чан, ты тоже тут, я вижу. С возвращением, — и без того тихий голос Хинаты стал за это время еще тише. Поникшая фигура стала еще прозрачнее, а черное кимоно делало ее похожей на призрак, настолько бледная была ее кожа. Бедная носила траур уже который год. — Хината-чан...— это все что она смогла выдавить из себя. В последнее время куноичи словно разучилась разговаривать, если раньше она могла утешить своих друзей, то теперь чувствовала только вину. Ведь почти каждый смотрел на нее с кисловатой радостью и плохо скрытой завистью. На войне каждый потерял кого-то близкого, и когда перед глазами жив тот, кто должен быть мертвым — сознания съедал вопрос «Почему она? Почем не мой друг/ муж / жена / ребенок / мать / отец / сестра или брат? Почему?». Это отношение было сложно не почувствовать, ведь оно словно сочилось из под крепко стискаемых зубов людей вокруг. Хината опустила глаза, она тоже так думала. Она предпочла бы видеть Наруто живым, а не Харуно. И не только она. Сакура предпочла бы, что бы Какаши не возвращал ее. Кого угодно, но не ее. Все лишь бы не видеть эти сломанные взгляды. Казалось, что ее появление разрушило то хрупкое равновесие, при котором жившие отпустили своих мертвых. И еще она бы предпочла не видеть собственное надгробие, которое предательски было сразу рядом с Саске. Харуно Сакура «Герой скрытого Листа. Мы не забудем». И выбитая эмблема селения. Куноичи не могла выдавить из себя еще хоть слово, и медленно покинула кладбище оставляя Хьюго наедине с ее горем. Над Конохой собирались тучи. Скоро пойдет дождь.

***

Пол года спустя старейшины приняли решение. На пост Хокаге будет назначен Хатаке Какаши. 
Они надеялись, что седовласый мужчина наконец-то сгладит все углы с другими странами. В этот день в Конюхе светило солнце, словно сам Ками-сама благословлял новое назначение. 
В селении было необычно многолюдно, ведь на церемонию назначения приехали делегаты со всех стран. Сотни шиноби сновали между толпой гражданских, которая в свою очередь гудела как пчелиный роль под резиденцией Каге. Какаши смотрел из окна своего нового кабинета на людей внизу и не мог сдержать волнение, особенно сейчас, когда маски на нем не было. На джонинскую одежду была одета накидка шестого Каге, как и когда-то носил его сенсей-Минато. Таким образом Какаши решил отдать дань уважения любимому учителю и падшим от его рук друзьям. Рядом, как его верная тень стояла Сакура, в необычайно торжественном одеянии. Отросшие розовые волосы были собраны в пучок и подколоты двумя палочками, тело закрывало праздничное темно-красное кимоно, словно воплощавшее волю огня. До чего она красивая, - пронеслось в его голове. Мужчина глубоко вдохнул и вышел со своей бывшей ученицей на крышу резиденции. Перед ним стояла Цунаде с головным убором Каге в правой руке и двое старейшин. — Не подведи нас, — сказала Цунаде протягивая ему убор. Хатаке кивнул и протянул руку что бы надеть его, а затем водрузив его на растрепанные серые волосы подошел к краю крыши. Толпа взревела под его ногами от восторга, мужчина поднял руку прося тишины. — Дорогие жители Конохи и ее гости! Благодарю за оказанную мне честь. Несомненно, сегодня важный день в жизни наших стран и деревень, ведь это означает, что мы сделаем еще один шаг в сторону сплочения нашего союза, за который мы все рисковали жизнями и из-за которого теряли близких. Уверен, что сегодня они смотрят на нас с небес и рады, что войны и распри позади. Благодарю, что живете в согласии. Я приложу все силы, что бы нести Волю Огня и дальше во славу мира на наших землях, — шиноби зааплодировали. Все-таки это было верное решение, Копирующий Ниндзя был отличным дипломатом. — Кроме этого, есть еще кое-что важное, что я должен сказать, — при этом Хокаге развернулся к стоящей за его спиной Сакуре, — в этом мире, полном боли и жестокости у меня появился яркий луч света, девушка, красивее самой жизни и нежнее весеннего ветра, сильная и умная. Она вошла в мою жизнь маленькой девочкой, только после академии, а теперь - она стоит рядом со мной. Я уже один раз упустил ее в руки бога смерти, но сейчас, когда я наконец-то могу сделать ее счастливой — я не могу позволить себе утратить ее еще раз, — Хатаке опустился на одно колено и откуда-то достал кольцо, — Поэтому, я спрошу тебя, Харуно Сакура — будешь ли ты моей женой? Мужчина смотрел на нее серьезным и выжидающим взглядом, в нем читалась буря эмоций, он боялся что она откажет. Как пацан. Девушка удивленно прикрыла рот ладонью, что бы не заплакать от нахлынувших чувств. Мучительную секунду, в полной тишине, вымолвила заветное «Я согласна». А еще, где-то там внизу, среди близких друзей семьи Хатаке, стояла Хината обнимая два дорогих ей портрета с черной лентой на рамках. Девушка улыбалась. Впервые за долгие годы. В небо полетели цветные конфети, и вот уже Хатаке целует ее на глазах у тысяч человек. Мама, папа, Наруто, Саске, надеюсь вы это видите. Все хорошо - пронеслось в голове Харуно.

***

Хрустальный звон разносился на весь дремучий лес где-то на границе пяти стран. В глубине полуразрушенного на вид храма звучал колокол. Он отбивал четкий бой, словно составляя слоги имен людей, по которым он звонит. Шинигами подошла к звонящему предмету и вздохнула. Одним пальцем она заглушила колокол и лес снова утонул в тишине, оставляя е эхо разносить отголосок звона по безучастным горам вдали. Время пришло. Третий бог смерти достала из сундука небольшую традиционную дорожную сумку с ритуальными предметами, черное кимоно и бумажный белый зонт. Собрав свои длинные волосы в замысловатую прическу, она вышла из храма. Ей предстоял долгий путь в страну Огня. Шел 7-й год с того момента, как Какаши Хатаке вымолил жизнь своей возлюбленной на оставшееся время его собственной. Шинигами предупреждала — она придет внезапно. И она идет.
Отношение автора к критике
Приветствую критику в любой форме, укажите все недостатки моих работ.
Права на все произведения, опубликованные на сайте, принадлежат авторам произведений. Администрация не несет ответственности за содержание работ.