***
Через неделю, когда любимый и единственный сын Ричард уехал из города, Джозеф собрался в дорогу, чтобы сделать то, против чего его чадо было категорически против. — Чарльз, — позвал он дворецкого. — Прикажи Дугласу готовить машину, через час выезжаем. — Как прикажете, мистер Уилсон, — вежливо поклонился уже немолодой мужчина-бета с абсолютно седой головой. — Сколько человек из охраны прикажите взять с собой? — Троих будет достаточно. Через час машина ждала у главных дверей фамильного особняка Уилсонов. Джозеф сел в автомобиль и распорядился отправляться в бедный район. Им пришлось проехать через весь город, чтобы достигнуть необходимого места. Автомобиль затормозил у подъезда одного из многоквартирных домов. Некогда белые стены были изрисованы творчеством местных художников, но и это не всегда могло скрыть аварийное состояние дома. Альфа смотрел на это всё хмуро. Достал из пиджака телефон и сделал в нём некоторые пометки. Джозеф Уилсон не всегда был богатым человеком, но сейчас, являясь таковым, старался помочь тем, кто находился в бедственном положении: он активно занимался благотворительностью и всячески хотел сделать мир лучше. Его жена смотрела на это с одобрением, хотя сама активной деятельности в данном направлении не вела. Джозеф при вступлении в брак взял фамилию жены — для Элоизы это много значило. Мужчина поднялся на этаж вместе с одним охранником, остальные остались дожидаться своего начальника у машины. Альфа, оказавшись у двери, громко постучал. За дверью послышались шаги, дверь открыл брюнет-альфа, его голубые глаза смотрели на незнакомца заинтересованно. — Эм... — брюнет замялся, оглядывая дорогой костюм альфы. — Чем могу помочь? — Добрый день, мистер Норман Беккер, моё имя Джозеф Уилсон и у меня к вам разговор по поводу вашего сына. Могу я пройти? Брюнет нахмурился, вспоминая, где же он слышал эту фамилию, и очень удивился, вспомнив, кому она принадлежит. — Да, конечно, проходите, — торопливо заговорил он. Джозеф прошёл в гостиную не разуваясь, за ним тенью проследовал телохранитель. В комнате сидел омега. Он удивлённо поднялся с дивана, выключив при этом телевизор. — Добрый день. Вы, должно быть, Остин? Меня зовут Джозеф Уилсон. Омега лишь качнул головой в знак согласия и опасливо покосился на телохранителя. Альфа протянул руку в знак приветствия, несильно сжал протянутую тонкую ладонь рыжеволосого омеги. Джозеф оглядел скудную обстановку и выбрал кресло, стоявшее в углу, так, чтобы из него видно было всю комнату, сел. Охрана встала рядом с ним. — Так, что натворил Стивен? — отец семейства встал рядом с мужем. — Стивен? О, нет, — Джозеф небрежно махнул рукой. — Речь пойдёт совсем не о нём, а о вашем младшем сыне. — О Кики? — Остин устало опустился на край дивана. Джозеф поморщился: ему не нравилось, как родители назвали своего ребёнка. — Да, о нём. — И что же он сделал такого, что альфа из семьи Уилсонов явился лично к нам домой? — Норман был напряжён: он понимал, что этому человеку ему нечего противопоставить. — Он ничего не сделал. Судя по данным, что я получил, — альфа протянул руку, и телохранитель вручил ему папку. — Вы прекрасно воспитали сына и хорошо заботитесь о нём. Не выпускаете из дома одного. Родители переглянулись между собой. — Не выпускаем одного, это верно, — кое-как справляясь с волнением, проговорил омега. — Вы ведь понимаете, как опасно отпускать на улицу омегу без штриха? — Да, я прекрасно это понимаю. И вы поступали абсолютно верно. — Так зачем вам понадобился Кики? Говорите прямо, — терпение Нормана было на пределе. — Что же, давайте сразу к делу, — Джозеф положил папку на свои колени. — Я хочу предложить вам выгодную сделку. Вы получаете хорошее финансовое вознаграждение, а взамен передаёте мне вашего сына Кики Беккера. — Что? Вы, должно быть, с ума сошли! Предлагать такое! Норман подался вперёд, сжимая кулаки, но остановился, сделав всего один шаг, — ему навстречу, закрывая собой кресло, в котором сидел Джозеф, вышел телохранитель. Альфа жестом руки остановил своего подчинённого. — Как альфа, я ценю ваше стремление защитить своего ребёнка, — он в знак уважения наклонил голову. — Но всё же вам стоит задуматься о моём предложении, а не кидаться с кулаками на противника, который заведомо вас сильнее. К тому же вам определённо нужны деньги, а я щедро заплачу за вашего сына. Джозеф пальцем постучал по папке, лежавшей у него на коленях. Омега тихо всхлипнул, прикладывая к глазам носовой платок.Глава 3
26 июня 2019 г. в 13:09
Книжный шкаф располагался во всю стену. Книги стояли ровными рядами. В лучах света, что проникал через окно, танцевали пылинки. На столе, выполненном из дорогого красного дерева, стояли часы, мирно тикая.
— Так, для чего ты меня позвал?
Ричард наконец подал голос: ему надоело разглядывать цветные корешки книг за спиной отца, который спокойно сидел за столом, читая какой-то документ, и не обращал внимания на сидящего напротив него сына. Джозеф поднял глаза на молодого альфу, молча открыл верхний шкафчик стола, достал оттуда конверт и отдал сыну. Ричард извлёк содержимое конверта — в нём оказалась фотография. Сердце альфы застучало сильнее. Ему казалось, что он даже чувствует запах этого омеги.
— Узнаёшь? — отец внимательно следил за реакцией сына, и вопрос был почти риторический.
— Нет, — парень с трудом взял себя в руки, но постарался, чтобы голос его был предельно холоден и твёрд.
— Этого омегу мы не так давно видели в бедном квартале, — Джозеф встал, обошёл стол и приблизился к сыну.
— И что? Почему мне должно быть до этого омеги какое-то дело?
— Так, значит, тебе нет до него никакого дела? — старший альфа сделал паузу, но Ричард хранил молчание и просто смотрел на отца снизу вверх. — Выходит, я ошибся, решив, что этот омега для тебя особенный.
Джозеф протянул руку к фотографии и попытался её забрать из рук сына. Ричард не позволил этого сделать, отдёрнул изображение юноши от рук отца.
— Это Кики Беккер, — усмехнувшись, сказал Джозеф.
Младший альфа шёпотом повторил имя, как бы пробуя его на вкус. Он снова посмотрел на фотографию. Ничего особенного в этом человеке нет. Просто омега. Красивый, но многие омеги красивые. Немного острый подбородок, но это совсем не портило парня, а даже наоборот — придавало ему некое обаяние.
— Двадцати лет, — продолжил отец.
— Двадцати? — Ричард изумлённо вскинул глаза на альфу.
— Да. Ты удивлён?
— Есть немного. Разве мы не должны быть одного возраста? Вы вот с мамой ровесники.
— Так, всё-таки не всё равно, — старший альфа посмотрел на сына, у которого от злости покраснели уши. — Чаще всего Истинные одного возраста, но это совсем не обязательно. Есть пары, у которых разница в возрасте десять и более лет.
— И он живёт в бедном районе?
— Да. У него есть брат и сестра. Альфы. Это они были готовы броситься тогда на тебя, защищая брата.
— Ясно, — Ричард положил фотографию на стол перед собой, но руку так и не смог убрать, поглаживая пальцем по глянцевой поверхности.
— У него нет штрих-кода, — продолжил отец.
— Я помню, — сухо ответил молодой альфа.
— Мы с твоей мамой тоже из разных социальных слоёв, — Джозеф положил руку на плечо сыну.
— Но всё-таки не настолько, — горько усмехнулся Ричард.
— Мы можем его купить, — мужчина указал взглядом на фотографию, лежавшую на столе.
Молодой альфа отдёрнул руку от фото так, как будто его только что ударили электрическим током, и нервно потёр ладони друг об друга.
— Не надо. Пусть он там останется навсегда. Я не хочу его видеть.
— Почему? Мы можем его обеспечить индивидуальным номером. Он будет жить как обычный человек. Твоя мать согласна со мной. В семье Уилсонов это будет не первый омега, взятый с самого низа социальной лестницы.
— Мне всё равно, — Ричард резко поднялся.
— Не может быть, чтобы тебе было всё равно.
— Ты можешь представить, сколько партнёров у него могло быть?! — молодой альфа перешёл на повышенный тон и зло указал пальцем на фотографию.
— Тебя это волнует? Что его невинность не достанется тебе? В твоём выпускном классе было много девственников?
— Мне на них плевать, они могут трахаться с кем пожелают.
— А ему, значит, нельзя?
— Не в этом дело, — Ричард утратил свой былой пыл, опустил голову. — Как ты думаешь, чем он зарабатывает на жизнь? Ведь ни на одну приличную работу его не возьмут, а они и так живут, мягко говоря, небогато.
— Так вот она — причина твоего волнения. Об этом можешь не беспокоиться. По моему приказу про него собрали кое-какую информацию.
Ричард прервал отца:
— Мне стало легче, когда я оказался далеко от него, а если он будет рядом, я за себя не ручаюсь. Не хочу, чтобы он был здесь. Так будет лучше для всех. Скоро я уеду в колледж и забуду об этом человеке без штриха.
Сказав это, Ричард поторопился на выход, столкнувшись в дверях со своей матерью.
— Что за шум? — омега заинтересованно посмотрела на своих мужчин.
— Ничего, — сквозь зубы прошипел Ричард и, обойдя мать, покинул кабинет.
— Так, что случилось? — омега с любопытством глянула на мужа.
Джозеф окинул глазами свою прекрасную жену Элоизу. Ей почти пятьдесят лет, но выглядела она на тридцать; всё так же стройна, как и в день их первой встречи. Светлые волосы ещё не тронула седина, карие глаза смотрели спокойно. Очки она носила лишь тогда, когда читала, и то стала это делать совсем недавно, до этого на зрение не жаловалась. Веснушки на её носу никак не вязались с тем, что она — генеральный директор корпорации своей семьи, придавая ей некую детскую наивность. Альфа подошёл к жене, приобнял и поцеловал её.
— Ты сегодня рано вернулась. Как прошёл совет директоров?
— Как обычно. Скучно, — устало проговорила женщина. — Так что всё-таки случилось? Почему Ричард не в духе?
— Почему ты по-прежнему молода, как в день нашей первой встречи, а я уже постарел?
— А я тебе говорила: сбрей усы, — она улыбнулась и прислонилась своим лбом ко лбу мужа. — Но не уходи от ответа, — Элоиза отстранилась и посмотрела в глаза своему мужчине.
— Дело в Истинном нашего сына. Он не хочет с ним встречаться.
— Так и оставь его в покое, пусть сам решает, что для него лучше. Ричарду восемнадцать, и через неделю он уедет в другой город учиться, ему сейчас не до отношений.
— Может быть, ты и права, — задумчиво проговорил Джозеф. — Может быть...
Они покинули кабинет, тихо прикрыв за собой дверь, и лишь пылинки в воздухе по-прежнему танцевали свой замысловатый танец над столом, на котором так и осталась лежать фотография темноволосого юноши.
Когда шаги в холле стихли, дверь тихонько отворилась и, крадучись, постоянно оглядываясь по сторонам, в опустевшую комнату зашёл Ричард. Он несмелым шагом подошёл к столу, долго смотрел на изображение: карие глаза, тёмные волосы и узкий подбородок. «Красивый», — отметил он про омегу. Не спеша прикоснулся пальцами к фотографии, провёл вдоль линии лица. Всего мгновение он раздумывал, а потом взял изображение со стола и спрятал у себя под футболкой.