Без штриха

      Я как-то нервно засмеялся, отходя в сторону, всё ещё не веря в происходящее. Посмотрел на ключ, до которого мне просто так не добраться, а потом на альфу. Он был спокоен и внимательно смотрел на меня. Взгляд был осмысленным, как будто это не он только что завалился пьяным ко мне в комнату. — Ричард, — делаю шаг к нему, прижимаю руки к своей груди, теребя пуговицу, — я же тебе не нравлюсь. Зачем себя мучить? — несмело улыбаюсь. — Есть специальные заведения, там найдутся омеги на твой вкус. — Про какие заведения ты говоришь? — альфа улыбается мне, приближаясь. — Не про те ли, в которых работают подобные тебе люди, не имеющие личного номера? — он наклоняет голову набок, разглядывая меня. — Так зачем мне туда ходить, если у меня есть такой человек дома.       Альфа наступает на меня, отхожу от него, прижимаясь к стене. Затравленно смотрю снизу вверх. Выставляю руки перед собой, когда мужчина оказывается в непосредственной близости. Нервно сглатываю слюну. — Раздевайся, — альфа вновь повторяет то, что уже неоднократно говорил сегодня. — Ричард, я не готов к такому. — Ничего, я подготовлю тебя как следует.       Альфа снова улыбается и начинает расстёгивать пуговицы на моей пижамной рубашке. Мешаю ему, убираю его руки. Он рычит и показывает свои клыки. Его зубы в данный момент меньше всего меня пугают. — Ричард, одумайся! Что ты делаешь?! Ты пьян!       Альфа игнорирует мои слова, рычит, борется с моими руками, отталкивает их. Вскрикиваю, когда одним резким движением Ричард разрывает на моей груди рубашку, тут же проникает под неё своими руками, наклоняется, кусает меня за сосок и всасывает его в себя. — Больно!       Кричу, в панике пытаюсь оттолкнуть от себя альфу, но ладони только скользят по его плечам, не в силах сдвинуть мужчину с места. — Ричард, перестань! — Помолчи, — альфа отрывается от соска и накрывает мои губы поцелуем, кусает их, царапая клыками.       Отворачиваюсь. Он пальцами берёт меня за подбородок и поворачивает моё лицо к себе, снова целуя. Не размыкаю зубы, не даю мужчине проникнуть внутрь, альфа проводит языком по моим дёснам. Мычу. Отталкиваю.       Он сейчас пьян и сам не понимает, что творит! Ричард оставляет в покое мои губы, спускается ниже, кусая за шею. Вскрикиваю, снова пытаюсь оттолкнуть мужчину. — Ричард! Отпусти! — барахтаюсь в руках мужчины.       Он ничего не отвечает, продолжает с жадностью целовать и кусать меня за губы, шею, ключицы, соски, за всё, до чего может дотянуться. Руками оглаживает мои бока. Отталкиваю его. Альфа хватает мои запястья и поднимает у меня над головой, прижимая одной рукой к стене. — Ричард, перестань! Что ты делаешь? Мне больно!       Мои восклицания тонут в поцелуе, альфа вновь накрывает мои губы своими, жадно целует, и чем дольше это продолжается, тем напористее становится мужчина: он словно жаждет скорее утолить свою жажду. Он кусает меня, бесконечно оглаживая мой обнажённый живот, бёдра, ещё теснее прижимает к стене, раздвигает мои ноги коленом. Нервно дергаюсь.       Ричард освобождает мои руки, но лишь для того, чтобы начать снимать с меня рубашку. Толкаю альфу в грудь, не позволяю себя раздевать. Он рычит и ругается, хватает мои запястья и резко разворачивает к себе спиной, стягивает с плеч пижаму и связывает мне предплечья между собой, туго закручивая на них нежную ткань. — Нет, ты что делаешь?! — пытаюсь как можно сильнее повернуть голову к мужчине.       Ричард ничего не отвечает и никак не реагирует на мои слова, словно не слышит меня или просто не хочет слышать, он просто делает то, что хочет. Альфа всем телом прижимает меня к стене, руками оглаживает мои ягодицы сквозь скользкую ткань пижамных штанов, шумно дышит мне в ухо. Моё сердце бьётся так сильно, словно хочет покинуть грудную клетку. Мужчина дёргает меня за руки и сильно толкает в спину в направлении кровати. Пробегаю немного вперёд, сгибаюсь в пояснице, чтобы не упасть. Выпрямляюсь и с ужасом смотрю на постель. Разворачиваюсь лицом к альфе именно в тот момент, когда он приближается ко мне вплотную. — Ричард, — тяжело дышу, с трудом перевожу дыхание, словно я только что бежал несколько километров. — Что? — первый раз за это время он как-то реагирует. — Развяжи мне руки, — заглядываю в глаза альфы. — Тогда ты будешь меня отталкивать, а мне это не нравится.       Ричард нежно обнимает меня, целует в губы, не отвечаю, но и не отворачиваюсь, проводит ладонями по спине, по связанным конечностям, по пояснице и запускает их под резинку трусов. Дергаюсь в попытке уйти от ненужного прикосновения, но альфа лишь сжимает мои ягодицы в своих ладонях. Проводит языком по моим губам, в этот раз отворачиваюсь, пытаюсь вырваться из рук мужчины. Руками разводит мои ягодицы в стороны и прикасается пальцами к анусу. Замираю, тяжело дышу, сжимаюсь. — Прекрати! — кричу, выворачиваясь из кольца его рук. — Сухой, — с каким-то сожалением в голосе говорит Ричард.       Альфа убирает свои руки с моей пятой точки, одну он запускает к себе в карман, второй же продолжает прижимать к себе. — Но ничего, я это предусмотрел, — он достаёт из кармана маленький тюбик. — Что это? — испуганно смотрю на предмет. — Лубрикант.       Успеваю лишь ещё шире распахнуть глаза, прежде чем Ричард резко разворачивает меня, придерживая за плечи, и подталкивает к постели. Упираюсь. Не хочу туда идти. — Не над…       Не успеваю сказать «не надо», Ричард зажимает мне рот рукой и горячо шепчет на ухо: — Не хочу этого слышать.       Он подводит меня вплотную к самой кровати и толкает в спину, падаю грудью на постель, зажмуриваюсь от страха. Я даже руки не могу выставить, чтобы смягчить падение! Тело чуть подпрыгивает, отпружинивая от матраса. Сейчас самое время, чтобы закричать, вряд ли Ричард шутит. — Я буду кричать! — предупреждаю альфу в надежде на то, что это на него подействует.       Ричард наваливается на меня сверху, прижимая всем своим весом, от чего становится трудно дышать. — Кричи, тебе никто не поможет. Ты в моём доме и полностью принадлежишь мне. Никто не сможет тебя защитить и помочь тебе.       Слёзы сами льются из моих глаз. Я и так всё это прекрасно понимаю. Мне некуда бежать, кричать бессмысленно, даже если меня услышат и придут сюда — мне никто не поможет. Что они могут сделать против Ричарда? Да и делать никто ничего не станет, ведь я не человек. Я сам на себя не имею никаких прав. Здесь я — никто, раб, игрушка, купленная для забавы. — Ричард, пожалуйста, не надо!       Альфа больно дёргает меня за волосы, заставляя выгнуть шею. — Я просил тебя не говорить этого!       Он неожиданно больно впивается поцелуем-укусом в мою шею, засасывая кожу так, что наверняка завтра будет синяк. Кричу. Дёргаюсь под ним. Слёзы так и льются из моих глаз. Не хочу в это верить! Это происходит не со мной! Это просто дурной сон! — Ричард, одумайся! — пытаюсь докричаться до альфы, когда он отрывается от моей шеи. — Что ты творишь?! — Что уже давно хочу!       Альфа приподнимается и резко дёргает меня за ноги, подтаскивая к краю кровати так, что мои колени немного не достают до пола, и тут же снимает с меня штаны вместе с бельём, больно царапнув ногтями по бёдрам. Дёргаюсь, пытаюсь перевернуться на спину. Ричард прижимает меня к матрасу, раздвигая мои ноги коленом. Беспомощно еложу по полу ногами в попытке вырваться из-под мужчины. Альфа устраивается между моих разведённых ног, до конца не снимая с меня пижамные штаны и прижимая их своим весом к полу, что становится для меня дополнительными путами. Мужчина с нажимом проводит одной рукой по моей пояснице, заставляя выгнуться. — Нет! Нет! Не над…       Ричард резко надавливает на мою голову, заставляя уткнуться лицом в одеяло. — Я же просил не говорить этого! — А я прошу не делать этого, но ты меня всё равно не слушаешь! — поворачиваю голову вбок, пытаюсь посмотреть на Ричарда.       Неожиданно альфа громко смеётся, наваливаясь на меня. — Что же, ты прав!       Эта фраза вселяет надежду, что сейчас Ричард одумается и оставит меня в покое, но радость от этого погасла так же быстро, как и возникла. — Раз ты не выполняешь мою просьбу, значит, и я не буду! — альфа зло шепчет мне это в самое ухо.       В очередной раз дёргаюсь, слыша щелчок крышки от тюбика лубриканта. Альфа чуть отстраняется, ещё немного пододвигает меня к краю постели, надавливает свободной рукой на поясницу, заставляя выгнуться, подставить для него зад. — Ах ты гад! Сволочь! Убери от меня свои руки!       Кричу, давясь слезами. Верчусь и сопротивляюсь из последних сил. Альфа только сильнее прижимает меня, второй рукой отодвигая одну ягодицу. Прислоняет большой палец, смазанный в лубриканте, к анусу, надавливает; сжимаюсь, что есть силы. Альфа за спиной рычит и тихо ругается. Давление усиливается, и палец проникает внутрь. Вскрикиваю от боли. — Расслабься, — голос у альфы сейчас очень хриплый, — легче будет.       Что он говорит? Расслабиться? Как это сделать, когда тебя насилуют? — Сам расслабься, — стараюсь, чтобы голос звучал зло, но из-за слёз выходит скорее обиженно.       Альфа хмыкает, но палец не убирает. Остальной ладонью оглаживает мою маленькую мошонку и вялый член. От этого становится только хуже, ещё противнее. — Убери от меня свои руки! — кричу, вырываюсь из-под альфы. — Чёрт, ты мне так палец сломаешь.       Ричард ругается, но всё равно продолжает своё дело, вертит пальцем, поворачивая его в разные стороны, вытаскивает, от чего я вздыхаю с облегчением, но тут же чувствую новую боль: альфа просовывает внутрь меня уже два пальца. Стону от боли. Сжимаю ладони в кулаках, сами руки уже затекли. Снова дёргаюсь вперёд, но мужчина сильно прижимает меня к кровати, так что с места даже не сдвинуться.       Альфа убирает пальцы, и я слышу, как он расстёгивает ширинку на своих штанах. — Нет! — кричу, вырываюсь.       Ричард прижимается к бёдрам возбуждённым членом, направляет его одной рукой в меня. Сжимаюсь. Чувствую, как влажная горячая головка с трудом преодолевает сопротивление мышц, медленно проникая внутрь. — Вытащи, прошу тебя, вытащи! — слёзы с новой силой льются из моих глаз.       Альфа будто не слышит меня, рычит, наваливается всем телом и входит на всю длину. Вскрикиваю от резкой боли. Выгибаюсь. Ричард замирает, тяжело дышит мне в затылок. Я с трудом глотаю воздух ртом. Внутри всё болит. Хочется немедленно убрать то, что сейчас внутри меня. — Чёрт, какой ты тугой! — альфа прижимается к моему затылку, говорит в мои волосы. — Давно никто не драл? А?       Он заглядывает мне в лицо, а когда я отворачиваюсь от него, хватает за волосы и разворачивает обратно к себе. — Отвечай! — альфа зло кричит. — Я… не… — отрицательно качаю головой, из-за слёз и боли не могу нормально ничего ответить.       Альфа рычит, хватается обеими руками за мои бёдра и начинает двигаться, с трудом делает небольшие фрикции. Постепенно член скользит легче, и мужчина сильнее начинает вколачиваться в моё тело. Стона боли не сдержать. Слёзы бегут по щекам. Я словно кукла в руках альфы. Он терзает моё тело, и я ничего не могу с этим поделать. Тихо стону «не надо», но Ричард меня не слышит. Мысленно молю о том, чтобы это быстрее закончилось. Кажется, ещё немного — и я больше не выдержу эту боль. Кусаю простыни, зажмуриваюсь. Когда же конец? Или этот ад будет продолжаться вечно?       Ричард начинает двигаться быстрее и хаотичнее, крепче и сильнее сжимает мои бёдра. От такого ритма становится только хуже, альфа входит в меня глубже. Уже не стону, а вскрикиваю при каждом его толчке. Силы постепенно покидают меня — кажется, скоро я просто провалюсь в чёрное небытие и буду этому только рад. Боль разрывает мои тело и душу.       Альфа сильнее толкается в меня, прогибаюсь в пояснице, стараюсь отодвинуться от него хотя бы на миллиметр, но мне это не удаётся. Мужчина наваливается на меня, прижимаясь к моей спине, чувствую, как внутри растёт узел. Дёргаюсь. Крик срывается с губ: — Нет, нет, не надо! Отпусти!       Боль прошивает мгновенно. Такое ощущение, будто во мне что-то порвалось. Безмолвно кричу. Альфа прижимается ко мне, трётся головой о мой затылок, тихо постанывая от удовольствия. Обессиленно роняю голову на постель, кусая простыню. Как же больно!       Через несколько бесконечно долгих минут стало легче: альфа отодвинулся от меня, вытаскивая своё орудие пыток, лёг рядом со мной на кровати на спину, раскинул руки в стороны и тут же заснул. Я соскользнул, больше не удерживаемый мужчиной, с постели на пол и тихо заплакал, жалея себя и свою жизнь.