Запрет на любовь

Чонгук вышел за дверь и тихонько прикрыл её. Он понимал, что Тэ тяжело, что он подавлен. Понимал и хотел помочь. Хоть чем. Ему хотелось, чтобы омега улыбался своей неправильной улыбкой и заражал ею других. Медленно идя по коридору, он вёл пальцами по холодным стенам и неотрывно смотрел в пол, глубоко погрузившись в свои мысли. Он бы долго ещё вот так брёл, не беспокоясь об уроке, но вдруг почувствовал сильный, резкий толчок в спину полетел на пол. Парень не успел подставить руки и больно ударился головой сначала об стену, затем об пол. Юноша хватается ладошкой за больное место и оборачивается: два здоровых альфы с наглой ухмылкой и скрестив руки на груди стояли над ним. Чон сразу узнал их, ведь они учились в одной группе. Пытается подняться, но чужая рука хватает его за грудки рубашки и припечатывает к стене. — Что вам надо от меня? — рычит Гук, хватаясь за запястье одногруппника. — Ты перешёл дорогу не тому человеку, Чон, — спокойно ответил один из них — Теперь нам придётся тебе показать, что бывает с такими бунтарями, как ты. — А вы что, его собачонки? Бежите по каждому зову, — огрызнулся альфа, дёрнув уголком губ. — Тебе не стоит злить меня, сопляк! — закричал один из них ему в лицо, что держал в огромных кулаках ткань рубашки. Он резко замахнулся, но что-то удержало его руку от необдуманных действий. Второй альфа, что был немного старше, схватил его локоть и отдёрнул. — Нам следует сделать это в другом месте, идиот, — всё таким же спокойным тоном молвил он. — Хах..сразу видно, кто из вас не блещет интеллектом, — усмехнулся Чон, обращая на себя внимание тех двоих — Сила есть, ума не надо, да? Резко в его челюсть прилетает здоровенный кулак. Чон теряется на несколько секунд, в голове стоит гул, а на языке чувствуется металл. Переборов обморок, он вновь повернул голову в сторону альф, самодовольно улыбаясь. Его зубы перепачканы кровью, выглядит устрашающе. — Держи себя в руках, дубина, — твёрдо сказал старший — Идём, только тихо. — Если не хочешь лишиться парочки зубов, молчи. — басом отозвался второй. Обидчик резко оторвал Чона от стены, одним движением заломил его руку за спину и провёл куда-то. Гук послушно плёлся за ними, изображая невинную жертву. Они шли несколько пролётов вниз по лестнице, выложенной серой плиткой, пока не оказались в подвале колледжа. Темно и тихо. Здоровяк отпустил руку парня и толкнул его с такой силой, что он улетел вперёд, предварительно сделав два больших шага и стараясь удержаться на ногах. Не вышло. — Вставай, — велел старший. Гук встал, возмущённо цокая и отряхивая чистые некогда рубашку и джинсы от прилипшей мгновенно пыли. — Даже жаль тебя. Мне понравился твой бойкий характер, — хмыкнул он. — Ну начинайте, я жду, — Чон развёл руки в стороны и невозмутимо оглядел всех присутствующих. Здоровяк ударил кулаком в ладонь и вопросительно посмотрел на старшего. — Начинай, — велел тот, отходя в сторону. Альфа злорадно улыбнулся и направился к "жертве". На его пальцах блеснул металлический кастет. — А ты при параде, я смотрю, — дерзил Гук. Амбал замахнулся и ударил парня в область лица. Вернее, он думал, что попадёт, но не знал его маленького секрета. Чонгук резко ушёл с линии атаки и вмазал ему кулаком в челюсть снизу так, что тому пришлось отбежать на пару крупных шагов, чтобы удержаться на ногах. У обоих альф резко округлились глаза. Тот не на шутку разозлился, сжал в руках кастет и подался вперёд, но Гук был быстрее. Он наносил удары со всех сторон сразу. Резко подпрыгнув, он завис в воздухе на долю секунды и ударил его ногой с разворота, попав прямиком по носу. Здоровяк упал с диким воплем, схватившись за кровоточащее лицо. — Сукааа! Каратист херов! — покрывал он благими матами парнишку. — Вообще-то тхэквондист, — поправил его Гук, отдышавшись. Сзади вдруг донёсся непонятный шум. Чон и повернуться до конца не успевает, как в голову прилетает что-то тяжёлое. Альфа резко падает на пол, держась за рассечённую бровь, но не издаёт не единого звука. В руках тихони мутно видит биту. Он замахивается.. Удар пришёлся по лопаткам. Чонгук, как можно безэмоциональней, тяжело выдохнул и попытался отползти. Очередной удар пришёлся по спине. На пятый раз бита поднялась в воздух и тут же резко опустилась, но не достигла своей цели, остановленная на половине пути твёрдой ладонью. Парень смотрит из-под лобья на ошарашенного его действиями обидчика. В мгновение ока альфа резко делает ему подсечку, валя с ног, и уже стоит над парнем, передавив рукой горло. Чонгука сильно разозлили. Его взгляд пугает и доводит до дрожи. Взгляд хищника, отомстившего за осквернение своей чести. — Сзади нападают только подонки, — голос юноши звучит тихо, но старший ощущает его везде: он будто эхом разносится по подвалу и отдаётся в каждой частичке его тела. Ещё несколько мгновений он пристально сверлит его взглядом, затем резко отпускает покрасневшую шею, оставляя отпечатки пальцев на коже и быстро покидает подвал под болезненные стоны альфы-амбала. Спина болит нещадно, висок пульсирует, из брови и нижней губы ручьём бежит кровь, а костяшки сбиты, но Чон доволен. Он рад, что Чон поставить их на место, смог поставить на место Хосока. Сейчас ему нужно отдохнуть, как минимум привести себя в порядок и найти Тэхёна. — Странное чувство... — трёт парень ладонью грудь, ловя удары сердца — не хорошее... Он ускоряет шаг. Тэхён. Его бедный омега. Он чувствует, что нужен ему. Рывком распахивая дверь на чёрную лестницу, где он оставил друга, Чон свирепо оскалился и сжал кулаки.

※※※

Хосок не сильно толкнул Тэ к стене и облокотился на одну руку, что поставил рядом с его головой. Он бегал своими чёрными глазами по его карим, полным страха и непонимания. Втянув едкий серый дым в лёгкие, он медленно выдохнул. Киму стало трудно дышать, он закашлялся, отвернулся и начал махать перед лицом руками. Большие ладони Хосока тут же перехватили его запястья и прижали по обеим сторонам от омежьей головы. Чон медленно начал наклонять корпус, приближаясь к его губам. Тэхён запаниковал, резко отвернувшись от альфы. — Хосок...пожалуйста, не надо... — Замолчи, — отрезал тот. — Чон, прошу...пусти. Отойти от меня, — сдавленно сказал Ким — Я...Я закричу. Альфа остро улыбнулся. Слова Тэхёна вызвали у него громкий, но короткий смешок, что эхом побежал вверх по лестнице. — Кричи. Тебя не услышат. По крайней мере не захотят. — он свирепо оскалился и приблизился к уху младшего — Даже твой многообожаемый дружок. Не уверен, сможет ли он вообще нормально ходить. Он снова усмехнулся, а сердце омеги пропустило ножевой удар. Стало тяжело дышать, а к горлу подступил солёный ком, который давил все слова. — Что...что ты сделал с ним?! — ломанным, исказившимся голосом крикнул парень — Подонок! Внезапно в его руках появилось столько силы, что он смог выдернуть их из крепкой хватки и со всей дури ударил ладонью по смуглой щеке. Для обоих это стало большой неожиданностью. Хосок разозлился. Он резким движением схватил испуганного юношу за горло и припечатал к стене. Его рука поднялась ответного удара. Ким зажмурился, сердце замерло, а щёка уже начала гореть в ожидании боли, но вдруг этот процесс прервал суровый оклик. — Чон Хосок! — рычал стоящий сзади него Чонгук, сжимая кулаки. Голос отразился от голых стен и звучал предельно громко. Его лицо и несколько прядей волос были в крови. От одного только взгляда хотелось бежать. — Ч...что ты здесь делаешь? Как?! — оторопел Хосок. — Тот же вопрос у меня к тебе, — молвил альфа тихо. В один большой шаг он оказался около них, схватил старшего за шиворот и дёрнул с такой силой, что он отлетел метра на два, но тут же встал на ноги, хищно разглядывая объект своей ненависти. Чонгук закрыл дрожащего омегу спиной, к которой тот сразу прижался, чувствуя надёжную защиту. Гук смотрел на чужака, который позарился на самое ценное, презрительно и гневно. — Твои псы слишком наивны, — он дёрнул уголком губ — К тому же слабаки, как и их хозяин. Он схватил Тэхёново запястье и вышел за дверь, оставляя Хосока губы кусать на лестничной площадке. Быстрым шагом Чон повёл омегу куда-то. Ким пытался высмотреть его лицо, но тот двигался быстро и далеко впереди. Они прошли пустые коридоры, десятки аудиторий и несколько пролётов вверх по лестнице, пока не оказались в заброшенной рекреации, которую давно закрыли на ремонт. Голые белые стены заливал солнечный свет, струившийся из грязных окон, слабо пахло краской и пылью, на полу валялись разные кисти, шпатели и газеты. Гук остановился, но не отпускал горячую руку. Его тело ломило, из рассечённой брови всё ещё текла бледными полосами кровь, кое-где уже застывшая. Он немного сжал запястье друга не то от боли, не то от желания чувствовать его рядом. Тэхён тихо обошёл Чонгука и заглянул в его полные печали глаза. Раны Чона огнём били по сердцу омеги. Хоть парень сейчас не показывал эмоций на лице, Ким понимал, насколько ему тяжело. Он несмело поднял руку и аккуратно провёл пальцами по треснувшим губам. Дальше тонкие пальцы вытерли маленькую алую каплю и остановились на покрасневшей скуле. Чон закрывает глаза и льнёт к горячей ладони. — Что они с тобой сделали... — шепчет омега, стирая большим пальцем засохшее пятнышко крови на виске. — Зато теперь не сунутся, — хмыкает тот — Нападать сзади очень низко. Так делают только те, кто совершенно не уверен в своих действиях. — Чем тебя так? — разглядывает Ким рассечённую бровь и тут же начинает рыться в сумке. — Бита. Ничего особенного, — пожимает плечами парень. — Да, да, ничего особенного, просто бита, ага, — ворчит Тэ. — Ты такой милый, когда злишься, — улыбается Чонгук через боль в челюсти. — Ещё и смеётся, — не унимается юноша — Ему бошку пробили, а он: "ничего особенного". Тэ вытащил небольшую пачку влажных салфеток. Непослушная ткань вылезает сразу пучками из упаковки, Ким злится, но всё же как можно нежнее проводит ими по всем изъянам, не замечая пристального взгляда, направленного на его сосредоточенное лицо.