*
— Съёбывай отсюда. — Что прости? — Я сказал съёбывай. Что непонятного? — Лёша швырнул валяющиеся на полу вещи друга и уставился на него в упор. Серёжа застыл в полном шоке, совершенно не представляя, что на это ответить. — Ты вроде как уже на ноги встал, в городе освоился. Не первый год уже. Пора съезжать нахуй. Мало того, что сам меня стесняешь, так ещё и любовников своих уебанских водишь блять. — Лёш, я понимаю, что тебе больно и тяжело. И ты всегда можешь поговорить со мной, — Трущёв сделал пару шагов навстречу парню, но тот его грубо оттолкнул. — Убирайся. — Окей, — Серёжа скинул с себя чужие руки и подхватил с дивана телефон. — Идём, Мась. — Шмотки забери свои, — Банкес кивнул на гору вещей в плетёной коробке. — Можешь выбросить нахуй. Так же, как ты выбросил меня. Аривидерчи, — он уже почти вышел, пропустив Максима вперёд, но застыл в дверях. — Тебе кажется, что одному пережить такое легче, но это нихуя не так. Как бы мне сейчас не было больно из-за твоего ребячества, если тебе нужно будет поговорить, я всегда рядом. И дверь лофта с шумом захлопнулась.*
— Мне тут даже больше нравится. Хоть стены есть. И шторка в ванной. Максим уже второй час пытался вызвать улыбку на лице своего парня, и, как оказалось, безуспешно. Серёжа был настолько расстроен этой нелепой ссорой с Лёшей, что будто даже не слышал ни единого слова Анисимова. Или он скорее был расстроен не самой ссорой, а своим бездействием. Что Банкес там один, ему больно, он загоняется, а Серёжа совсем никак не может ему помочь. — Сергей. — А? — Трущёв наконец оторвал взгляд от выключенного телека и перевёл его на парня. — Б, блять! Я с тобой разговариваю или с долбаным фикусом?! — Смотря с кем тебе хочется, — мужчина наконец улыбнулся, откидываясь на кровать. — Разговаривать уж лучше с фикусом. А вот хочется тебя, — Максим ненавязчиво провёл рукой по чужому животу, задирая мятую футболку. — Я сейчас не в настроении, котёнок. — А когда ты будешь в настроении? Через двадцать лет, когда этого придурка Тима выпустят или что? — Ты какого хера рычишь на меня? — А ты какого хера на меня с херами, а? — Максим в бешенстве вскочил на ноги, тяжело дыша. — Вот уж не думал, что ты меня посылать начнёшь. — Тебя никто не посылал, — Трущёв устало потёр переносицу. — Ты чего заводишься, как сучка какая-то? — Ах, теперь я ещё и сучка, — парня пробрал нервный смех, и он отвернулся к окну. — Дешёвые проститутки и то себя так не ведут. Последним, что услышал Серёжа, был оглушительный звук пощёчины. Максим вышел из номера дешёвого отеля. А Трущёв в очередной раз проебался.*
— Без богатого папочки ей, видите ли, тяжело, поэтому она нашла себе богатого папика, — девушка сделала внушительный глоток, откидываясь на спинку кресла. — А любовницей я быть не согласная. Пусть катится… к бабкам своим. — Ты права, подруга, — Серёжа набрался не меньше, поэтому уже еле различал где Софи, а где пустое кресло. — Все бабы – стервы! И мужики тоже! — А что натворила твоя затвлвасая принцесса? — девушка рассмеялась, скатываясь чуть ли не на пол. — Ну ты понял. Этот, — она попыталась сымитировать пение Максима, чем вызвала ещё больший смех. — Да он просто ведёт себя так, будто у него пмс! — ему прилетело по башке, и он громкой ойкнул. — Ну уж простити! Ну как беременная баба ведёт себя! Я не могу других эпитетов найти. Будто он не понимает, что у других людей могут быть проблемы! И весь мир блять не крутится вокруг него. — Может ты его просто слишком разбаловал своим вниманием? — Софи махнула официанту, чтобы повторил заказ. — Вот он и решил, что центр твоего мира. А ты вообще был серьёзно настроен в его сторону? — Я до сих пор настроен максимально серьёзно. Я влюблён, чёрт возьми! — он грохнул стаканом по столу, подскакивая на ноги. — Надо найти его. — Куда ты пойдёшь, идиот? Ты еле на ногах стоишь! — Я… я знаю, где он, — Серёжа подхватил с кресла куртку и, швырнув на стол деньги за выпивку, выбежал на улицу.