Золото и терновник

Нервно протирая влажные тарелки полотенцем и отправляя их на полку, Мэллори тщетно пыталась успокоиться. Что это был за вопль рядом с домом? Почему Майкл так долго не возвращался и не захотел ничего ей объяснять? Вопросы без ответов уже час терзали девушку, пока, наконец, на крыльце не послышались шаги. — Все в порядке? — тут же встрепенулась принцесса, едва не роняя тарелку из рук. Мужчина вошел в дом мрачнее тучи, а вдобавок ко всему, на его руках Мэллори успела разглядеть кровь. Была ли она его или чужая — сложно угадать. Молча кивнув, он подошел к столу, поднимая с него тряпку и вытирая ладони. — Майкл, — тихо проговорила девушка, отставляя посуду на край полки и делая несколько шагов в сторону лесника, — не пугай меня, пожалуйста… — Извини, — хрипло отозвался он, глядя куда-то в угол. Мэллори не знала, что за мысли изводили супруга, но его хмурый и какой-то почти отчаявшийся вид, встревожил ее ни на шутку. Шумно вздохнув, девушка приблизилась к нему, обнимая руками за талию и прижимаясь щекой к груди, сразу ощутив кожей прохладу серебряной фибулы. — Мне надо кое-что тебе сказать, — еле слышно выдавил из себя Майкл, неуверенно проводя ладонью по ее спине. — Что? — мягко спросила принцесса, отрываясь от его груди и поднимая взгляд к глазам мужчины. — Это… В общем… — все пытаясь собраться с духом, произнес лесник, пытаясь смотреть куда угодно, лишь бы не на девушку. Он должен ей сказать. Дальше откладывать уже просто некуда. Если Майкл еще хотел остаться в живых и попытаться сбежать с Мэллори из Дорстейна, ему придется найти в себе силы, чтобы признаться. А уж откажет она или согласится — неважно. По крайней мере, так не придется всю оставшуюся жизнь корить себя за то, что ему не хватило смелости быть с ней честным. Принцесса смотрела на него так нежно и доверчиво, что у Майкла язык не поворачивался произнести то, что требовалось. Он врал ей на протяжении почти трех месяцев, и вряд ли это можно было так легко простить. — Что это? — удивленно пробормотала Мэллори, вдруг оборачиваясь к окну. Рядом с домом раздался нарастающий шум, в котором можно было разобрать стук копыт по замерзшей земле. Майкл застыл на месте как вкопанный и обреченно закрыл глаза. Слишком поздно. Принцесса, обомлев от изумления, уставилась через окно на королевских гвардейцев, что разрубив заросли терновника, подъехали к лачуге. Их было не меньше десятка, а позади, виднелась карета, из которой только что спустился человек, в чьем силуэте, Мэллори сразу узнала одного из советников своего отца. — Зачем они здесь? — дрогнувшим голосом спросила девушка, вскинув взгляд на мужа, однако тот застыл словно каменное изваяние, безучастно глядя в пол у себя под ногами. Раздался грохот и выбив дверь, в дом вломились гвардейцы. Тарелка, которую Мэллори минуту назад оставляла на краю полки, полетела вниз, разбиваясь вдребезги. — Леди Мэллори, прошу вас пройти со мной, — учтиво поклонившись, сказал советник Голдстен, глядя в изумленные глаза принцессы. — Что все это значит? — с нарастающей паникой пролепетала девушка, глядя то на Голдстена, то на Майкла, что неподвижно и молча стоял на месте, когда к нему приблизились гвардейцы. — Ваш отец объяснит вам все, как только мы доставим вас обратно во дворец, — невозмутимо ответил советник. Послышался металлический лязг и вздрогнув всем телом, Мэллори увидела, как на запястьях мужчины сомкнулись тяжелые кандалы. — Майкл! — сорвалась на крик девушка, подходя к мужу и судорожно хватаясь за его рубашку, — ответь мне, прошу… Что вам от него нужно?! С последними словами, принцесса обратилась взглядом уже к королевской страже, что явно не собирались комментировать своих действий. — Я полагаю, господин охотник прекрасно осведомлен о том, за что его арестовали, — тихо хмыкнув, проговорил Голдстен, — вам не стоит об этом беспокоиться, леди Мэллори. Прошу за мной. — Никуда я не пойду! — в ужасе завопила девушка, еще отчаянней цепляясь за мужа, что по-прежнему выглядел безучастным ко всему происходящему, — Майкл, умоляю!.. — Господа, — негромко скомандовал советник, кивнув двум свободным гвардейцам. В тот же миг, в Мэллори вцепились чужие руки, что не без труда оттащили ее от лесника и несмотря на отчаянные крики и ругань, закинули хрупкое тело на плечо. — Прошу вас, принцесса успокойтесь, — попытался утихомирить девушку Голдстен, когда ее усадили в карету напротив советника, — мы всего лишь возвращаем вас домой… — Мой дом здесь! — в слезах прокричала Мэллори, хватаясь за дверь кареты и безуспешно пытаясь ее открыть. Устало вздохнув, мужчина покачал головой. А ведь он с самого начала предупреждал Эдуарда об угрозе подобного развития событий, но тогда его никто не стал слушать. Принцесса билась в рыданиях всю дорогу, пока ее везли к замку, а когда карета, наконец, остановилась, гвардейцам вновь пришлось силой вытаскивать Мэллори наружу. Барахтаясь в грубых руках, девушка в отчаянии прокричала имя мужа, но его уже не было рядом. Куда бы Майкла сейчас не повели, он уже ничем не мог ей помочь. — Прошу вас, принцесса, потише, — уже взмолился Голдстен, надеясь, что король Вардэн и его делегация, что сейчас гостила в замке, не услышат ее воплей, — никто здесь не хочет вам зла… Мэллори продолжала всхлипывать и выворачиваться из хватки гвардейцев, но ее попытки с каждой секундой становились все более вялыми. Бросив молчаливый приказ страже, советник призвал вести принцессу за ним. Девушка была слишком шокирована и напугана для того, чтобы понять, куда ее потащили, однако, когда взгляд выцепил знакомый гобелен на стене, Мэллори догадалась, что они направлялись в покои ее отца. Широкие дубовые двери с позолотой мягко отворились, впуская в себя Голдстена и конвой, что ввел под руки принцессу. — Ваше величество, — немного нервно проговорил советник, кланяясь королю, что со скрещенными на груди руками, стоял у окна, — принцесса здесь… — И без тебя вижу, кретин, — процедил сквозь зубы Эдуард, — пошли все вон! Гвардейцы вместе с Голдстеном отступили назад, покидая комнату и оставляя короля с дочерью наедине. Дрожа всем телом, Мэллори подняла затравленный взгляд на отца. Они не виделись три месяца, но сейчас в глазах мужчины не проявилось ни капли теплоты. Напротив, Эдуард смотрел на дочь с таким уничижительным гневом, что девушке захотелось просочиться сквозь стену. — Ты спала с ним? — вместо приветствия прошипел король, медленно подходя к дочери. Вопрос заставил Мэллори совсем растеряться. К чему это вообще сейчас? — Он мой муж… — слабо пролепетала девушка, не понимая, к чему ее отец клонит. — Да или нет?! — повысив голос, переспросил он. — Да! — в истерике выкрикнула принцесса, топнув ногой, — ты что, притащил меня сюда, чтобы спросить, сплю ли я с тем, за кого ты выдал меня замуж?! Скрипнув зубами от злобы, Эдуард пнул ногой ни в чем не повинный стол, что стоял рядом. В такой ярости, Мэллори, пожалуй, не видела короля еще ни разу. — Это позор, — прижав ладонь к лицу, сказал мужчина, меряя шагами комнату, — вот же ублюдок… — Папа, что происходит?! — со слезами завопила принцесса, пытаясь, наконец, хоть от кого-то добиться ответа, — я ничего не понимаю… — Твой гребаный брак — фальшивка! — прорычал отец, снова пиная мебель, — мне пришлось на это пойти… Ты сама меня вынудила! — Что?.. — потрясенно выдохнула девушка, чувствуя, как задрожали коленки. — Заплатил этому скоту сполна, чтобы он сделал из тебя человека, — с тяжелым дыханием добавил король, опираясь рукой о стену, — ну ничего… Как уедешь отсюда с принцем Джаспером, я ублюдку устрою такую казнь, что он пожалеет, что когда-то родился! Побелев как мел, принцесса и слова не могла выдавить. Заплатил… Принц Джаспер… Казнь… Все сказанное отцом не хотело укладываться в ее голове. — Ты меня опозорила! — вдруг снова сорвался на крик король, — и можешь теперь не оправдываться, мне уже рассказали, что ты и сама охотно вешалась на него! — Ты сам выдал меня замуж! — в беспомощном гневе прокричала Мэллори. — За проклятого лесника! — проорал отец, — а ты принцесса… В тебе течет королевская кровь, а ты все равно решила раздвинуть ноги перед этим грязным выродком?! — Не говори о нем так! — в бешенстве всплеснула руками девушка, — я люблю его, слышишь!.. — Заткни свой рот! — рявкнул Эдуард, ткнув пальцем в сторону дочери, — и не смей мне больше указывать! Через две недели ты уедешь отсюда вместе со своим законным мужем! И если только попробуешь заикнуться принцу Джасперу о том, что ты больше не девственница, клянусь, я прикажу выпороть тебя на площади и отправлю в монастырь до конца твоих дней! — Я тебя ненавижу… — захлебываясь слезами, выговорила Мэллори уже не в силах держаться на ногах и падая на пол. — Анна! — крикнул Эдуард, глядя на двери, зная, что за порогом уже дожидалась гувернантка принцессы. — Да, ваше величество? — через пару секунд послышался робкий голос женщины, заглянувшей в покои. — Забери ее отсюда и приведи в порядок, — кивнув на рыдающую дочь, сказал король, — делай с ней, что хочешь, но чтобы к завтрашнему обеду с королем Вардэном, она явилась как миленькая! — Да, ваша милость, — опустив взгляд, ответила женщина, после чего, приблизилась к Мэллори, — поднимайся, дорогая… У принцессы уже не осталось сил сопротивляться и подчиняясь заботливым рукам своей няни, она пошатываясь встала на ноги. Снова отвернувшись к окну, Эдуард больше не сказал девушке ни слова, когда ее плачущую и несчастную вывели из королевских покоев. … Раздался очередной короткий свист и Майкл судорожно стиснул зубы, чувствуя удар плети, вспоровший кожу на спине. Как только арестованного привели во дворец, его сразу же и без лишних промедлений отправили в крепость, где находилась изолированная тюрьма. Обычно здесь держали изменников государства и прочих, лично провинившихся перед королем особ. Сюда же угодил и лесник. С момента своего ареста и по сей момент, Майкл не проронил ни слова. Да и зачем? Он знал, за что его повязали и догадывался, что дальше с ним сделают. Проходя по темным сырым коридорам тюрьмы, мужчина казался безразличным совершенно ко всему: и к стражникам, что с едкими шуточками толкали его вперед, и к угрозам здоровенного увальня, что встретил его в тесной комнате, которую здесь явно использовали в качестве камеры пыток. Когда цепь его кандалов зацепили за ржавый крюк, вбитый в потолок, заставив вздернуть руки, мужчина никак не изменился в лице. Он не ждал, что стража станет с ним нежничать, а потому, когда кнут, со свистом разрезав воздух, обрушился на его спину, Майкл лишь устало закрыл глаза. Но похоже, молчаливость и отчужденность заключенного, лишь больше обозлила палача и гвардейцев, что со скукой наблюдали за экзекуцией. — Посмотрим, как он будет со своей гордой рожей стоять, когда его через две недели на дыбе растянут, — хмыкнул один из них. — А чего они решили две недели-то выжидать? — спросил второй. — Не хотят при гостях позориться, — ответил гвардеец, пожав плечами, — чего помолвку казнью этого гада портить… Судорожно выдохнув, Майкл опустил голову вниз, когда удар оставил рваную рану на ребрах. Так значит, ему сидеть здесь еще две недели? Так себе удовольствие… Лучше бы отправили его на эшафот сразу. — Ладно, хорош с него уже, — спустя несколько минут, протянул стражник, кивая палачу, — я еще в трактир сегодня хочу успеть… Когда осужденного отцепили от крюка, он немного пошатнулся, едва не рухнув на пол под тяжестью кандалов, чем вызвал очередной приступ смеха охраны. Во время порки с него не стали снимать рубашку и сейчас изрезанная ткань болезненно прилипла к свежим ранам, насквозь пропитываясь кровью. И похоже, на сегодня Майкла, все-таки, решили оставить в покое. Впереди показалась узкая дверь. Открыв скрипучий замок, тюремщик втолкнул заключенного в камеру, где единственным источником света оказалось слабое свечение луны, что пробивалось сквозь мелкое окно под самым потолком, занесенное решеткой. Дверь с грохотом захлопнулась и Майкл, наконец, остался один. Подойдя к грязному соломенному настилу, что здесь служил в качестве постели, мужчина, морщась от боли, лег на живот, чувствуя кожей холод каменного пола. Сейчас ему не хотелось ни о чем думать. Уж лучше сосредоточиться на жуткой боли, оставшейся после кнута, чем погрузиться в мысли, от которых на части разрывалось сердце. Испуганный крик Мэллори до сих пор отзывался эхом в его голове. Должно быть, ей уже успели рассказать обо всем… И Майкл боялся себе представить, что девушка почувствовала в этот момент, узнав, что все это время ей врали прямо в лицо. Жестокая реальность отвесила принцессе очередную пощечину. Тяжело выдохнув, мужчина зажмурился, чувствуя, как к горлу подкатил комок. Рыдай-не рыдай, уже ничего не исправишь. — Прости, — хриплым шепотом сорвалось с его губ в темноте. … Лежа на широкой кровати под парчовым, расшитым золотом балдахином, Мэллори омертвевшим взглядом смотрела в сторону окна. Няня все еще поглаживала принцессу по волосам, нежно приговаривая ласковые слова, пытаясь ее успокоить. Все произошедшее сегодня казалось девушке каким-то ночным кошмаром. Это просто не могло быть правдой… — Спи, мое солнышко, — проговорила Анна, — тебе нужно отдохнуть. Довольно уже плакать… Мэллори уже даже не замечала, как слезы из ее глаз стекали на шелковую наволочку. Поднявшись с кровати, няня плотно закрыла окно, откуда задувал холодный ветер с колкими снежинками, что блестели серебром в свете луны. — Спокойной ночи, дорогая, — с сочувствием сказала женщина, целуя принцессу в лоб. Отстранившись, Анна погасила свечи в минорах, погружая спальню в холодную темноту и тихим шагом исчезла за дверью.