Однажды в Берлине

Эмма вошла в квартиру Клары фон Гинсбург. Женщина сидела в гостиной и читала томик Гёте. Услышав, что пришла девушка, она отложила книжку и сняла очки. - Как твоя встреча с подругой, милая? - Хорошо, фрау фон Гинсбург, - улыбнулась блондинка. Она уже смогла успокоить страсть, взыгравшую в её крови. И убедила себя, что нужно научиться держать себя в руках. Нет, Регина Мильц точно не из таких девушек. Она добропорядочна, скромна и… безумно соблазнительна. Стоп! - Эмма? С тобой всё хорошо? - О, да, я в порядке, - пробормотала Шван. – Что вы сказали? - Пришла телеграмма от моего мальчика. Он получил ранение, но сейчас всё хорошо. И его переводят на службу в Берлин. Как тебе такая новость, милая? - Так вы хотите сказать, что мне нужно начать подыскивать новое жильё? – обеспокоенно спросила Эмма. - Что ты, нет! Я тебя не прогоняю. Я наоборот рада, что ты познакомишься с Келлером! Чёрт! Этого ещё не хватало! Её хотят познакомить с мужчиной. По выражению лица женщины было понятно, что она задумала. Вот уж нет. Тут её планы обломаются. Она не собирается становиться доброй и послушной женой. - Ну что же ты молчишь? – рассмеялась Клара. – Тоже рада и не можешь вымолвить ни слова? - М… - пробормотала блондинка. - Келлер знает, что ты у меня снимаешь комнату. И очень хочет с тобой познакомиться. И завтра, наконец, это произойдёт! - Уже завтра? – вот ведь! Эмма надеялась подготовиться к этой встрече морально, а этот … гауптштурмфюрер, что б его черти съели, приезжает завтра! - Не переживай, девочка моя, - фрау по-матерински прикоснулась к её щеке. От Эммы опять пахло сигаретами, но Клара была уверена, что её сын отучит девушку от этой привычки. – Завари, пожалуйста, чай. А потом расскажи о себе. Я же о тебе почти ничего не знаю. Шван кивнула и пошла на кухню. Чай она не любила, особенно фруктовый, который фон Гинсбург поглощала, наверное, литрами, в течение дня. Эмма же предпочитала шнапс, хотя редко могла себе его позволить. Если говорить о безалкогольных напитках, то тут на первом месте был крепкий чёрный кофе. Если повезёт, то с сигаретой. Шван решила рассказать о себе правду. Часть правды. Она уже совершеннолетняя, а когда в её семье случилось то, что случилось – она была ребёнком. Девушка надеялась, что история её жизни чуть поубавит пыл фон Гинсбург. Но случилось с точностью до наоборот. Фрау внимательно выслушала историю Эммы и в заключении печально вздохнула: - Бедное дитя! Я благодарю бога за тот день, когда ты пришла сюда и спросила, сдаю ли я ещё комнату. Этот день был судьбоносным. - Я должен быть сейчас в Варшаве! Келлер фон Гинсбург, гауптштурмфюрер СС сидел в кресле в гостиной, держа в руках рюмку шнапса. Мужчина позвонил в дверь рано утром. Его мать знала, когда примерно прибудет её сын, поэтому попросила Эмму тоже быть готовой. Келлер, войдя в квартиру и поставив чемодан, обнял мать. - Здравствуй, мама. Посмотрев на Эмму, улыбнулся, обнажив свои крепкие белые зубы. - Фрёйлин Шван? - Я думаю, просто Эмма, - пролепетала женщина. – Правда, милая. - Угу, - потупив глаза, пробормотала блондинка. Ей уже сразу не понравился этот офицер. Похоже, он явно считал себя красавцем и душкой. - Сынок! – неожиданно воскликнула женщина, уставившись на левую руку сына. Тут Эмма тоже обратила внимание на руку, затянутую в чёрную перчатку. - Я не хотел тебя пугать, мама. Хотел рассказать тогда, когда буду дома. Но ведь я жив! Мне просто оторвало кисть. - Келлер! - Простите, мои родные… - мужчина поцеловал мать в щёку и прикоснулся к предплечью Эммы, заглянув ей в глаза, - да, родные… Я устал с дороги. Позвольте мне немного вздремнуть. И Келлер, подхватив свой чемодан, пошёл по направлению к своей спальне. Келлер фон Гинсбург опрокинул в себя рюмку шнапса и взял в руки кружку с тёмным пивом. Ох, как же Эмма ему сейчас завидовала. Она бы тоже сейчас не отказалась от пары рюмочек шнапса и запила бы их бокальчиком тёмного. Странно, что в этом её вкусы совпадали со вкусами мужчины, сидящего напротив неё. - Фрёйлин Шван… - Келлер посмотрел на мать. Та улыбнулась сыну. Он снова посмотрел на блондинку. – Эмма … Давай сходим погулять? Шван застыла с чашкой противного чая на полпути ко рту. - К… когда? - Да прямо сейчас! Я приглашаю, - Келлер сделал внушительный глоток пива и, отставив кружку, поднялся с кресла. – Пойду, переоденусь. Сходи за своей сумочкой, и мы пойдём гулять! - мужчина подмигнул девушке и направился в свою комнату, откуда вышел спустя минут пять в своей форме. Келлер подставил свой локоть Эмме и ей, скрепя сердце, пришлось взять его. Ей срочно нужно искать новое жильё! Она не станет встречаться с этим мужчиной! - Эмма! Эмма сидела с Келлером на лавочке, с тоской глядя в никуда и держа в руке мороженое. Она повернула голову и вначале увидела Генри, а следом за ним – Регину, которая закатила глаза. - Молодой человек, я же тебе говорила! - Ой, простите, - улыбнулся мальчик. – Фрёйлин Шван. - Здравствуй, Генри. - Гер фон Гинсбург – это Генри Мильц. И... его мама – Регина Мильц. Келлер окинул взглядом Регину и зачем-то, положив ладонь на колено блондинки, чуть сжал его. Эмма нахмурилась, не понимая его жеста. К тому же, он был ей неприятен. - Не будем вам мешать, - выдавила улыбку Мильц. – Генри, сынок, пойдём. Эмма с какой-то тоской посмотрела вслед девушке и Генри, державшего одной рукой маму, а другой прижимая к груди подарок Эммы. - Евреи? – спросил мужчина, когда те отошли уже достаточно далеко. - Эм… - Эмма вздрогнула и вернула взгляд на человека, сидящего рядом. - Я прав? Шван пожала плечами. На не хотела разговаривать о Мильцах с Келлером. - Можешь ничего не говорить, Эмма. Этих жидов сразу чую. Тебе не стоит общаться с ними. - С чего это вдруг ты мне указываешь с кем общаться? – взорвалась девушка. - Эмма, дорогая, - фон Гинсбург попытался взять девушку за руку, но та вырвала её. – Я тебе не указываю. Это просто совет. Что о тебе подумают, если узнают, что среди твоих знакомых есть евреи? - Регина не виновата, что родилась еврейкой! - прошипела девушка. – Чёрт, я хочу покурить! - Ты куришь? – воскликнул удивлённо Келлер. - И? Ты что-то имеешь против? - Девушка не должна курить! Эмма вскочила с лавки и выкинула мороженое. Она твёрдым шагом направилась прочь из парка. Мужчина, извиняясь, оглянулся, тоже встал со скамейки и, оправив форму, направился вслед за Шван. - Эмма! Подожди! - Не трогайте меня, Гер фон Гинсбург! Эмма залетела в кафе и подошла к стойке, за которой стояла девушка, на бейдже которой значилось «Лили». - Лили, можно кружку …. «Дункеля» ? - Эмма! – Келлер влетел в кафе вслед за Эммой. Та, взяв себя в руки, спокойно обернулась и произнесла: - Гер фон Гинсбург, прошу вас, пожалуйста, оставьте меня в покое. Мы можем поговорить позже. Келлер осмотрелся. Хорошо! Он согласится со Шван. Они поговорят позже. Он не хотел устраивать скандал в кафе. Мужчина кивнул головой присутствующим и развернувшись на каблуках, вышел прочь. Эмма взяла своё пиво и присела за столик у окна. Минуты через две за её столик вдруг приземлилась официантка. Она поставила на столик свой обед и чашку кофе. - Вы не против, фрёйлин, если я присяду к вам? У меня обед. … Но если вы против? … Шван посмотрела на Лили и улыбнувшись, кивнула. Против общества девушки на ничего не имела против.