Однажды в Берлине

Эмма постучалась в квартиру Регины и та сразу же открыла. - Мне нужно тебе кое о чём рассказать, - Шван склонилась прямо к уху и прошептала. – Но Генри не должен это слышать. Мильц испуганно посмотрела на девушку. Что такого могла сообщить блондинка, что не должен слышать её сын. - Что я не должен слышать? – мальчик поднял голову от подушки. Было время тихого часа, и он уже был в постели. - Это секрет, - улыбнулась девушка. – Могу я с твоей мамой иметь секреты? Генри сделал задумчивое лицо, а потом кивнул. - Да. - Пойдём сынок, я отведу тебя к фрау Марте. Малыш выскользнул из-под одеяла и самостоятельно оделся. Когда Регина вошла в квартиру, Эмма стояла у стола и курила. Девушка подошла к Шван, и они встретились глазами. - Что случилось, Эмма? Блондинка в сторону выпустила дым и, подняв руку, убрала чёрную прядку за ухо. - Что это? – её глаза распахнулись от увиденного. – Кто это сделал? Лохмер? Или… - Неважно, - пробормотала, смутившись, Регина. Шван не должна была увидеть этот синяк. Но она увидела. Мильц отвела взгляд и слишком холодно спросила, пытаясь за ледяным тоном скрыть свои истинные чувства. – Что ты мне хотела рассказать? Блондинка со злостью затушила окурок. - Я их убью. Обоих! Её саму испугала реакция на синяк на лице Регины. Слишком бурная, слишком неожиданная. Слишком… Она нервно провела руками по волосам и, взяв лицо девушки в свои ладони, заставила посмотреть на себя. - Я никому не позволю причинить тебе боль. - Эмма… - брюнетку шокировало как признание девушки, так и её поведение. Она положила руки на грудь и попыталась её легонько оттолкнуть. Но у неё не получилось. Шван взяла её за плечи и прошептала: - Сегодня ночью готовятся погромы. Я слышала, как Келлер разговаривал с Лохмером. - Погромы? – голос Регины дрогнул, а во взгляде промелькнул ужас. Она догадалась, о каких погромах идёт речь. Этого стоило ждать. Антиеврейские настроения давно витали в воздухе. После того, как лидером НСДАП (прим. Национал-социалистическая немецкая рабочая партия Nationalsozialistische Deutsche Arbeiterpartei) стал Адольф Гитлер, посыпались обвинения на евреев: что они забирают рабочие места у коренных немцев; что тайное еврейское правительство владеет всем капиталом Германии; что слишком много евреев в высших эшелонах власти и т.д. и т.п. – Что нам делать? - Я же сказала, что никому не позволю причинить тебе боль. Тебе и Генри. Если понадобится, то я сама убью тех, кто посмеет даже пальцем тебя тронуть! Ответом был горький смешок. - Ты мне не веришь? - Как ты собираешься нам помочь? Эмма улыбнулась и достала из кармана юбки заветный ключ и положила на стол. - Что это? - Ключ от вашего убежища. Сегодня ночью вы переждёте там, а завтра утром мы решим, что делать дальше. - А что утром? Фюрер вдруг решит помиловать всех евреев? - Не отчаивайся, Регина. Я обещаю что-нибудь придумать. Мильц покачала головой. - Генри я ещё смогу спасти, сказав, что его отцом был немец. Главное, чтобы мой мальчик был жив. - Ты хочешь, чтобы его воспитали немцем? – взорвалась блондинка. - Чтобы научили ненавидеть евреев? Да что ты такое говоришь? Неужели ты позволишь ему вырасти и превратиться в такого же молодчика, как…? – голос Эммы дрожал от гнева и боли. - Я не позволю этому случиться, Регина. – Последнюю фразу девушка прошептала. – Ни за что. - Почему ты за нас так переживаешь? – так же шёпотом спросила Регина. - Я не знаю… - Эмма взяла лицо брюнетки в ладони и соприкоснулась с ней лбами. - Эмма… - пробормотала Мильц, вдруг поняв, что Шван хочет её поцеловать. А она не имела сил воспротивиться этому. – Что ты… ? - Тсс… - Эмма поймала губы Регины, нежно и трепетно, как будто пробуя их на вкус. – Мм… - Её язык осторожно скользнул внутрь и когда брюнетка ответила, переплетя свой язык с языком Эммы, обе девушки застонали в унисон. Руки Эммы скользнули вниз и взяли в плен две соблазнительные окружности, чуть сжав их. У Регины закружилась голова: она никогда не испытывала ничего подобного. Это возбуждало и пугало одновременно. Не почувствовав сопротивления девушка очень осторожно начала расстёгивать пуговицы на платье Регины. Она боялась напугать девушку, зная о её ужасном опыте. И Шван не хотела причинить той хоть малейшую боль. Её пальцы расстёгивали пуговицы, а губы оставляли лёгкие поцелуи на шее. Эмма приспустила платье, оголив красивые плечи. Её взору предстала небольшая красивая грудь, скрытая последним тонким препятствием – чёрным бюстгальтером. Шван приспустила вначале одну бретельку, поцеловав плечо; потом другую, прикоснувшись очень трепетно губами к другому плечу. - Ты позволишь? – пальцы девушки опустились на крючки лифчика. Ответом бы едва заметный кивок головы. Эмма повесила бюстгальтер на спинку стула и, уткнувшись в ложбинку между грудями, тихо застонала. – Ты восхитительно пахнешь… - Она почувствовала, как пальцы брюнетки перебирают её волосы. Она подтолкнула девушку к кровати, заставив ту сесть. Она опустилась перед ней на колени и посмотрела в тёмно-карие глаза, зрачки которых были огромные и заполняли почти всю радужку. – Не бойся, я не причиню тебе боль… Ты мне веришь? – опять кивок. Регина ничего не могла вымолвить, боясь, что её голос будет дрожать. Но то, что делала сейчас с ней Эмма, это было… восхитительно? Шван тем временем сняла с ног Регины туфли и отставила их в сторону. Она задрала подол платья девушки и, отстегнув один чулок, начала его медленно снимать с ноги Регины. Она чувствовала мелкую дрожь и знала, что девушка возбудилась от её прикосновений. Но она не могла спешить. Не могла позволить этому случиться быстро! Это могло бы напугать и оттолкнуть брюнетку. Регина должна почувствовать, что секс – это не только боль и унижение. Секс – это восхитительно! А ещё Эмма не могла поверить, что Регина оказалась в её руках! Эта красивая и восхитительная девушка сейчас постанывала в её объятиях. Это было невероятно! Сняв чулок, Эмма лёгкими прикосновениями губ прошлась по пальчикам Регины, заставляя её вздрагивать и постанывать от каждого прикосновения. Закончив с одной ногой, девушка взяла в плен другую ногу и проделала с ней тоже самое. Шван поднялась на ноги и начала расстёгивать пуговицы своей блузки, наблюдая за реакцией Регины. Та сидела на кровати и заворожённо смотрела на Эмму. На девушке было восхитительное нижнее бельё, которое никогда в жизни не смогла бы себе позволить Регина. Но блондинка быстро избавилась от всего, представ перед девушкой полностью обнажённой. Она лишь улыбнулась, когда увидела реакцию Мильц на полностью гладкий лобок. - Ты позволишь? – Шван протянула руку, прося брюнетку подняться, чтобы избавить её от одежды. – Тебе кто-нибудь говорил, как ты прекрасна? – прошептала Эмма, когда освободила Регину от всего. – И не надо смущаться, - блондинка взяла девушку за подбородок. – Посмотри на меня… - Эмма легонько поцеловала Регину в губы, вновь сорвав лёгкий стон. Её губы скользили по смуглой коже, а сама Мильц вздрагивала от каждого прикосновения, будто через её тело проходил очень лёгкий заряд электрического тока. Она была возбуждена. Она никогда в жизни не испытывала возбуждения. Разве что, когда была подростком, когда изучала своё тело. Тогда она мечтала о большой и чистой любви. У её родителей были знакомые. Немцы. У них был сын. Даниэль. Он был старше неё года на полтора. И они общались. Была ли это первая детская влюблённость? Кто знает. Совсем незадолго до того, что с ней произошло позже, юноша попытался её поцеловать, но она испугалась и убежала. А через пару недель семья Даниэля уехала из Берлина. Чем бы всё закончилось, если бы она ответила на тот поцелуй? А губы Эммы скользили всё ниже и ниже. Её руки ласкали груди Регины, а язык вычерчивал узоры по животу. Мильц чувствовала жар и влагу. И эти ощущения невозможно было описать словами. Когда язык Эммы коснулся её половых губ, девушка не смогла сдержать громкий стон. Но в тоже время какая-то защитная реакция заставила её сжаться. - Регина… - Эмма нависла над девушкой и с нежностью провела по её щеке. – Расслабься. Я не причиню тебе боль. В глазах девушки она видела страх. И она осознавала его природу. Она опустилась рядом, прижавшись к ней. Оперевшись о локоть, она продолжала очень трепетно гладить брюнетку по щеке. - Всё хорошо, родная… - Эмма коснулась её губ. Как мотылёк. Заметила, как страх потихоньку покидает красивые глаза цвета горького шоколада. Регина почувствовала, как тонкие пальцы скользили по её телу и вдруг скользнули внутрь. Шван застонала, ощутив влагу на своих пальцах. Она продолжала осторожно ласкать клитор Регины, чувствуя, как постепенно девушка расслабляется и начинает двигаться в такт её движениям. Таз Регины то поднимался, то опускался. А Мильц полностью отдалась в руки Эммы, позволив страсти захлестнуть её. Это было бесподобно! Она никогда бы не подумала, что такое можно испытать в объятиях женщины! То, что случилось в следующий момент… !!! Мир взорвался всполохом радужных красок, Регина выкрикнула имя Эммы, сжав ноги и взяв в полон руку девушки, а её тело сотряс множественный оргазм. Спустя какое-то время Шван прошептала: - Мне нужна моя рука. Регина всё ещё тяжело дышала и не могла прийти в себя. Эмма попыталась освободить руку и брюнетка, наконец, позволила ей сделать это. Эмма вдохнула аромат, а потом слизала влагу Регины со своих пальцев. - Оум…Ты такая… - Какая? – томно потянулась брюнетка. В ней вдруг проснулась пантера. И Эмме было удивительно наблюдать, что случилось с Региной всего за короткое время. В ней проснулась ЖЕНЩИНА. И всё благодаря ей! Она положила указательный палец в ложбинку между тёмными грудями и прочертила дорожку до чёрного аккуратно подстриженного треугольника между ног, заставив девушку снова задрожать от желания. - Такая божественно прекрасная… - прошептала Шван. Неожиданно она оказалась на спине, а над ней нависли два соблазнительных бугорка, один из которых Эмма схватила губами. Это было что-то! Она никогда в жизни не испытывала такого наслаждения в сексе. Регина вдруг стала кем-то другим. Страх пропал. Девушке хотелось испытать что-то новое и восхитительное. Она начала покрывать поцелуями мраморную кожу Эммы. Каждое её прикосновение срывало с губ блондинки протяжные стоны. Когда же язычок Регины скользнул в лоно девушки, та уже была вся на пределе, и нужно было всего ничего, чтобы тело Эммы сотряслось от оргазма. - Никогда в жизни не испытывала ничего подобного, - минут пять спустя прошептала Эмма. - Так я тебе и поверила, - усмехнулась Регина, лаская розовый сосок. Шван схватила девушку за запястье и поцеловала в ладонь. - Можешь не верить, но это правда… Мне кажется, я в тебя влюбляюсь… Регина тут же изменилась в лице. - Не говори такого…- пробормотала она. – Такого не должно случиться. Это невозможно! - Но это так… - Эмма встала с кровати и стала одеваться. – Но ты не бери в голову. Сейчас вы с Генри спрячетесь в подвале, а завтра… Завтра вы поедете в Кельбра. - В Кельбра? - Да, у моих родителей там остался небольшой домик. Я возьму в аренду автомобиль… - Эмма, ты не должна так поступать. Это может быть опасно для тебя. - Не беспокойся, - Шван наклонилась над лежащей на кровати Регине и поцеловала её. – Фон Гинсбург ничего мне не сделает, - она горько усмехнулась. – Ему нужна жена и мать его детей. Так что со мной всё будет хорошо. Главное, обезопасить вас. Регина не верит в её чувства. А значит их нужно оставить при себе, решила Шван. Они вошли в подвал и завернули за угол, туда, где была подсобка Штейнов. Эмма замерла в шоке. Дверь была открыта, а внутри стояла чуть растерянная Лили. Девушка повернула голову на шорох и удивлённо улыбнулась. - Эмма? - Лили… Штейн закатила глаза. - Ты украла у меня ключ? – Она перевела взгляд на Регину и Генри. В одной руке Мильц держала дорогой её сердцу фотоальбом, а за другую её схватил сын. Дневник же девушка забыла в квартире. Штейн снова посмотрела на Шван. – Поговорим? А вы – девушка указала на Мильцев, - никуда не уходите. Эмма прикрыла за собой дверь и виновато посмотрела на Лили. - Прости. Но им грозит опасность. - Они евреи? – девушка кивнула в сторону двери. Эмма лишь кивнула. - О боже! Ты могла бы просто попросить меня, - улыбнулась Штейн. - Попросить? - Ну да. Ты думаешь, я ненавижу их? – Лили пожала плечами. – Ты же понимаешь, что мы с тобой в глазах остальных ничем не лучше жидов, - усмехнулась девушка. – На одну ночь я могу их приютить. Брат сегодня не придёт, я не знаю почему. - Я подозреваю, что он участвует в погроме. - Погроме? Эмма кивнула. - Поэтому я и хотела спрятать подругу и её сына. - Ясно. Родители до понедельника отдыхают в загородном доме. А откуда вы знакомы? - Регина работает на телефонной станции, как и я. – Эмма не стала вдаваться в подробности. Лили они были ни к чему. – Им нужно только переждать эту ночь. Завтра они уедут. - Пусть переночуют в комнате моих родителей, - Лили взяла Эмму за руку и, подойдя, поцеловала. – А ты могла бы провести ночь со мной. Шван покачала головой. - Вряд ли я смогу. - Ты же не должна отчитываться перед фон Гинсбургами. - И всё же нет. - Я обиделась на тебя, - сказала Лили, открывая дверь подсобки. Посмотрев на Регину и Генри, улыбнулась. – Пойдёмте наверх. Переночуете у меня. - Спасибо, фрёйлин. - Да ладно. Это Эмму благодарите, - Штейн чуть откровенно погладила блондинку по плечу и направилась к лестнице, ведущей наверх. Регина вопросительно посмотрела на блондинку, но та лишь пожала плечами. Но Мильц чувствовала, что между девушками что-то есть. Что-то похожее на ревность кольнуло в области сердца, но брюнетка заставила этому чувству захлопнуться. Между ней и Эммой всё что было – это секс. Восхитительный и умопомрачительный. Но ничего больше. Они не давали никаких обещаний друг другу. А то, что Шван что-то промолвила про влюблённость, так чего не скажешь в порыве страсти? Да и какая любовь может быть между девушками? Тем более Регина вообще не верила в это чувство. Ни между мужчиной и женщиной, ни, тем более, между двумя женщинами. Лили показала Регине и Генри комнату, где они могут временно чувствовать себя как дома и вышла за дверь. Она потянула Эмму к себе в комнату и через несколько секунд девушка оказалась прижатой к стене. - Ещё не так поздно, Эмма. Я хочу, чтобы ты задержалась. Лили коленом раздвинула ноги Шван и начала бедром тереться о её лоно. - Лили… Сейчас не время… - попыталась вразумить девушку блондинка. - Да ладно! Ты думаешь, Регина пойдёт и раструбит всем, что мы – лесбиянки? Брось! - Я про Генри. Вдруг… - её заткнул поцелуй. - Оу! – послышался удивлённый возглас, и Эмма оттолкнула от себя Лили. – Дверь была открыта… - Что ты хотела? – ничуть не смущаясь, спросила Штейн. - Генри хочет пить, фрёйлин Штейн. Вы не против, если мы воспользуемся вашей кухней? - Могла бы и не спрашивать. - Спасибо… - пробормотала Регина, посмотрев на Эмму добавила. – Простите. Дверь закрылась. Эмма вздохнула. - Я пойду. - Ты мне должна, - Лили заправила белокурый локон за ухо Шван. Эмма криво улыбнулась. – И простым «спасибо» ты не отделаешься.