Однажды в Берлине

За обедом Шван практически не произнесла ни слова. Из головы не шли слова Христиана о том, что её муж хочет избавиться от Рафи и Дафны. И женщина понимала, что он не просто отошлёт их обратно в лагерь, он в прямом смысле избавится от них. Надо было срочно что-то придумывать. Привезла ли Лили оружие? А если не смогла? Или просто не взяла его с собой. Тут Эмма почувствовала на своей руке пальцы Штейн и вздрогнула, поняв, что та о чём-то спросила. Она опустила свои глаза и заметила, что уже какое-то время теребит салфетку. - О, прости, Лили, - улыбнулась блондинка. – Просто у меня с утра разболелась голова, а сейчас боль усилилась. - Это скорее из-за запаха, - беспечно ответила подруга, хотя в глазах Штейн было видно беспокойство. – Я хотела пригласить тебя прогуляться. Грета, твой муж не свозит нас в Английский Сад (прим. Парк в Мюнхене). Думаю, что это то, что тебе сейчас нужно, Эмма. Подышать свежим воздухом. - Христиан позвонит геру фон Гинсбургу и спросит его разрешения, - кивнула недовольно Грета. Как ни странно, Келлер не задумываясь отпустил Эмму с Лили погулять в Мюнхен. Ну ведь он считал фрёйлин Штейн, теперь уже фрау Мюллер добропорядочной женщиной, общество которой не повредит его жене. Ах, если бы он только знал! Эмма с кружкой пива упала на стул кафе и улыбнулась: - Ты – глоток свежего воздуха в моей жизни, Лили. Ты знаешь? - Догадываюсь, - улыбнулась молодая женщина. Шван отпила глоток и закрыв глаза, едва сдержала стон наслаждения. Пиво! Как же это было чудесно. Если отбросить ужасающую ситуацию с Рафи и Даф, если попытаться забыть, что где-то есть Регина и Генри, то, наверное, можно было сказать, что Эмма в данный момент была счастлива. - Ещё бы покурить, - прошептала она. – Почему, блять, только мужчины могут курить? - Ты можешь, - улыбнулась Штейн, - Но наверняка тут знают, кто ты. А добропорядочные фрау не курят. Они и не пьют, наверное. Шван поморщилась и тихонько осмотрелась. На неё, вроде, никто не глазел. - В «Обозревателе» (прим. «Мюнхенский обозреватель» - газета, выпускаемая с 1887 по 1945 гг.) была статья о Келлере. Как же я всё это ненавижу! - Тише-тише, тебя могут услышать, - тихо рассмеялась Лили. – Выпьем кружечку здесь, потом найдём укромное место и … - женщина чуть закатила глаза. - Ты чертовка! - Знаю. И за это я тебе нравлюсь. Они нашли укромное место в зарослях кустарника вдалеке от людских глаз и первое, что сделала Лили взяла лицо Эммы и припала к её губам поцелуем. И Эмма не стала сопротивляться. Она не любила Лили, но она по ней соскучилась. Они целовались долго, пока не сбилось их дыхание. Шван даже позволила подруге расстегнуть пальто и через ткань блузки поласкать её грудь, сорвав с губ блондинки стон. Что и говорить, Штейн умела разжечь в ней огонь. - Как же я хочу тебя… - Лили… - Но я не хочу тебя заморозить. Они с трудом разорвали поцелуй и, посмотрев друг на дружку, рассмеялись: обе выглядели растрёпано. - Ты обещала мне сигарету. Шван блаженно затянулась. Сколько времени прошло, когда она курила последний раз? Казалось, что прошла вечность, хотя и было не так давно. В тот день Дафна рассказала ей о себе и за что угодила в концентрационный лагерь. И снова печаль заволокла серо-зелёные глаза. Если бы не Гитлер, Даф могла бы сейчас быть счастлива с Сарой. Да, скорее бы всего рано или поздно им обеим пришлось бы выйти замуж. Но всегда можно найти лазейку. Такую, например, как нашла Лили. Не без её помощи конечно, но Штейн могла оставаться собой. Как и Ханс. Уже докуривая, подруги услышали какой-то шорох, за которым послышался мужской шёпот. - Диди, говорю тебе, там кто-то есть! - Эб, да тебе показалось, малыш. Эмма кашлянула и, посмотрев на Лили, улыбнулась. Похоже, это место облюбовали не только они. - Мальчики, не стесняйтесь, - сказала она. – И не бздите. Вас никто сдавать не будет. Тут же на небольшую скрытую кустами поляну вышло два молодых человека: одному было лет 15-16 и на нём была форма Гитлерюгенда; второй был чуть старше и в форме унтершарфюрера СС. Лили укоризненно покачала головой, понимая опрометчивость поступка Шван. Молодые люди могли её узнать. И правда, младший, чуть нахмурившись, посмотрел на блондинку. А потом перевёл взгляд на своего приятеля… или даже не совсем приятеля. - Жизнь – боль, - улыбнулась Эмма. – Я вас отлично понимаю. Вы не переживайте. Позвольте нам с подругой выкурить ещё по сигарете, и мы уйдём и обещаю, забудем о том, что вас видели. К тому же, мы незнакомы. - Вы – фрау фон Гинсбург? Жена … - неуверенно начал было младший. - Вот ведь чёрт! – Шван с досадой стукнула себя по лбу. Как она так могла? Отрицать не было смысла. Её фото было на первой полосе, когда Келлер вступил в должность. Обознаться было невозможно. - Никогда бы не подумал... – пробормотал парнишка. - Я надеюсь, что эта информация дальше этих кустов не уйдёт? – нахмурилась блондинка. - Нет, конечно нет, - затараторил тот, - если мои родители узнают, они меня убьют! Но вы же им не расскажете? - Почему я… - тут Эмма вспомнила, что Грета говорила, что её сына зовут Эберт. А также Шван знала, что тому скоро исполнится пятнадцать. Молодая женщина усмехнулась. - Вот это новость. Просто пиздец. Да, если твоя мамаша узнает… Я не говорю уже об отце. Лили, дай сигарету, пожалуйста. Как оказалось, Диди недавно вернулся с фронта. У него была сильная контузия, следствием чего парень оглох на одно ухо и отчасти потерял зрение. Его комиссовали домой и с недавнего времени обучал юных Гитлергюгенцев борьбе. Там, в спортзале и познакомились Диди и Эб. Вначале это была просто дружба старшего товарища с младшим. Но постепенно молодые люди стали встречаться и вне стен школы. Они понимали, что всё это опасно. Но они были молоды и не могли сдерживать свои порывы. Если бы их связь вскрылась – виселица или гильотина ждала бы обоих. Страшные времена – ужасные нравы. - Твои родители не узнают, даю тебе слово, Эб, - пообещала уже прощаясь Эмма. - Фрау фон Гинсбург, простите, если что, - вдруг подал голос Диди. – Вы знаете про бар «Эльдорадо», который был в Берлине до войны? - Кто ж его не знает? - Думаю, я должен вам кое-что сказать. Эб, ты меня прости… - молодой человек посмотрел на парнишку, потом снова на Эмму. – Однажды кое-что произошло… Там… - Диди снял фуражку и уставился на носки своих носков. – Ваш муж… - Я знаю, что он был там частым гостем, - усмехнулась Эмма. - Будьте с ним осторожны, фрау фон Гинсбург. Это очень жестокий человек. Страшный. - Кому ты говоришь? – усмехнулась блондинка. – Я – его жена. - Он меня изнасиловал! – выпалил молодой человек. Всю дорогу до дома Эмма переваривала информацию, услышанную от Диди. Для неё это конечно было не так шокирующе, как для Штейн, но всё же. Ей было жаль парнишку. Она понимала, что тот чувствовал. И не мог никуда пойти с этим. Если бы он рассказал о том случае ему вряд ли поверили и могли осудить за ложь. К тому же, признайся он, что посещал «Эльдорадо», он бы не смог избежать позорной смерти. Келлер фон Гинсбург должен заплатить! За всё! Дафна драила крыльцо, стоя на коленях, когда Эмма и Лили вернулись со своей прогулки. Она тут же вскочила, потупив взор, отводя глаза в сторону. На её щеке «красовались» яркие отметины от ногтей, будто кто-то совсем недавно вцепился в её нежную кожу, пытаясь вырвать кусок мяса. Шван подлетела к девушке с перекошенным от гнева лицом: - Кто это с тобой сделал, Даф? Грета? - Не важно, фрау, - пробормотала та. - Ну и тварь же, - недобро усмехнулась Лили, стоя за спиной Эммы. – Я бы вышвырнула её за дверь. Дафна втянула голову в плечи, но Шван знала, что слова подруги относятся не к девушке. Она обернулась и покачала головой. - Келлер никогда не уволит Грету, Лили. Ты должна это понимать. – повернувшись обратно к девушке, Эмма положила ей руку на плечо. – Оставь крыльцо и отдохни. Если Грета что-нибудь скажет, ответь, что это было моё указание. Поняла? - Да, фрау. - Где Рафи? - Он мыл полы в кухне. Эмма подняла глаза в небо. Там опять появился чёрный дым. Казалось, крематорий работал практически бесперебойно. Неужели в Дахау столько заключённых? Было страшно. Губы Эммы превратились в тонкую линию, а глаза наполнились гневом. - Рано или поздно ты за это заплатишь, - прошептала блондинка и от её тона и у Дафны и у Лили по телу пробежала дрожь. – Лили, ты привезла то, что я просила? – вдруг спросила блондинка. Молодая женщина вздрогнула. Она вдруг осознала, что то, что вначале показалось ей шуткой, игрой, на деле может обернуться чем-то смертельно ужасным. И Лили покачала головой. - Эмма, не надо… - прошептала Штейн. - Ты привезла? – сквозь зубы спросила блондинка. - Ага… - пробормотала Лили. – Но я не думаю… - И не надо думать. Нужно с этим покончить. И я тебе обещаю, я буду максимально осторожна. - Фрау фон Гинсбург… - в свою очередь пробормотала Дафна, понимая, что задумала блондинка. - Не называй меня этим именем, Даф, никогда! И Шван проследовала внутрь дома.