Однажды в Берлине

Утром, когда Эмма наблюдала, как Дафна собирается на работу, надевая мужскую одежду, молодая женщина произнесла: - Нет, Даф. Девушка обернулась к блондинке, заправляя рубашку в брюки и с непониманием посмотрела на Шван. - Ты не пойдёшь на работу. Ты вообще больше не вернёшься в типографию. - Это ещё почему? – чуть ли не с вызовом спросила брюнетка. – То, что Гензель не ночевал дома, это ещё не значит, что его арестовали. Да даже если и так? Шван посмотрела на спящую дочурку и кивнула в сторону гостиной. Циперович взяла пиджак и ботинки и вышла вслед за Эммой. Блондинка разогрела остатки вчерашнего ужина: капусту с беконом. Разделив трапезу пополам, одну половину разложила по двум тарелкам, другую, накрыв крышкой, оставила для хозяев дома. Она молчала, молчала и Дафна. После завтрака, пока Даф мыла посуду, блондинка сварила что-то похожее на кофе. Разлив непонятную бурду по кружкам, достала сигареты. Циперович сделала тоже самое. - Я чувствую, что Гензель арестован, - Эмма выпустила дым. – Поэтому тебе нельзя светиться. - Он нас не сдаст. - Даже если и так. - Я не боюсь, Эмма. Не стоит обо мне беспокоиться. - Я знаю, Даф, - губы Шван тронула тёплая улыбка и она погладила девушку по спине. – Ты всегда была бесстрашной. И ты молодец. – блондинка подула на напиток и сделав глоток, поморщилась. Эту жижу с трудом можно было назвать кофе. Времена, когда она пила тот ароматный божественный напиток канул в лету. Теперь у неё был только этот суррогат, который почти невозможно было пить. Хороший кофе стоил дорого, очень дорого. И они не могли себе это позволить. Единственной радостью в жизни были сигареты. И пиво. Иногда шнапс. Но кто пьёт пиво рано утром? – Отстой, - усмехнулась она, отставив чашку. - Мне не с чем сравнивать, - уголок рта Дафны дёрнулся. - Не напоминай, - Эмма покачала головой. - Если бы мне снова пришлось пройти через это, я их бы пристрелила. – Блондинке ещё иногда снились сны, в которых она убивает Келлера и Лохмера. В некоторых снах всё заканчивалось провалом. Мужчины не погибали и ад начинался снова. В такие ночи она просыпалась в холодном поту, доставала припрятанную в белье бутылку шнапса и позволяла себе несколько глотков. Странно, но она никогда не кричала во сне. И скорее всего, Даф не знала о её ночных кошмарах. – сколько лет Рафи? – вдруг спросила блондинка. - Ты же знаешь, ему скоро десять. - Знаю, - Шван кивнула. – Ты его ещё не отдала в школу. - Что ему там делать? – Циперович не понимала, к чему клонит Эмма. – Он умеет читать и писать. - Умеет. Рафаэль умный мальчик. Но ему всё же нужна школа. Но я тебя понимаю, почему ты не хочешь, чтобы твой брат учился. Десять лет, это возраст, когда вступают в Гитлерюгенд. Ты знаешь, что, если мальчик не вступает в организацию, что его ждёт. - Рафи никогда не станет наци! - возмутилась девушка. - Я знаю. И для этого нужна ты. Если тебя арестуют, если вдруг арестуют, кому нужен будет твой брат? Даже если и о нём позаботятся. Что-то может случится и с другими товарищами «Белой Розы». Вам нужно уезжать из Мюнхена. И чем скорее, тем лучше. У меня есть два места, где вы предположительно можете скрыться. И я не знаю, которое лучше. - Зачем тебе всё это? – непонимающе воскликнула Дафна. Она нервно затянулась сигаретой. - Что бы ты не думала, ты мне дорога, Даф. И мне важна твоя безопасность. Твоя и Рафи. Если с вами что-нибудь случиться, я себе этого не прощу. Слушай. Вы можете поехать в Кельбра. Циперович скривившись, дёрнула плечом. - Там живёт моя подруга детства. Рут Лошак. Рути. Думаю, что ей можно доверять. Она еврейка. И она… она такая же, как мы. - А как же иначе? – усмехнулась брюнетка. Но Эмма не обратила внимания на её сарказм. - Есть ещё фрау Марта из Берлина. Она в своё время помогла нам с Региной. Но Берлин опаснее Кельбра, мне кажется. Я отправлю телеграмму Рути и попрошу вас приютить. У её бабули есть кафе, может быть получится устроиться к ней на работу. Эмма с Дафной докурили сигареты. Циперович была в раздумьях. С одной стороны, она не хотела бросать своих товарищей, но с другой стороны Шван была права: у неё был Рафи. И о нём она должна была думать в первую очередь. Тут вдруг раздался стук в дверь и обе девушки вздрогнули. Они никого не ждали. Но когда с той стороны раздался голос Гретель: - Даф, Эмма! Откройте, - они вздохнули с облегчением. На пороге стояли Пауль и сестра Гензеля. Они приехали на машине. Оба выглядели очень встревоженно. - Слава богу, с вами всё нормально, - воскликнула Хауффман. – Сегодня ночью арестовали Кристофа, Марику и профессора Хуберта. А где Гензель? - Мы не знаем. Он сегодня не ночевал, - ответила Эмма. - Чёрт! – воскликнул Пауль. – Значит и его схватила полиция. Кто нас сдал? – парень с подозрением посмотрел на Эмму. – Это могла сделать ты! Ты не участвовала в наших делах. - Зачем мне это? – спокойно ответила Шван. - У тебя ребёнок. Для собственной безопасности… - Пауль, - встряла Дафна. – У меня есть младший брат и с такой же вероятностью это могла быть я. Эмма была удивлена тем, что Даф вдруг стала защищать её. Но промолчала на это. Она посмотрела на парня и покачав головой, просто сказала: - Нет, Пауль, это была не я. Даже Гретель с упрёком посмотрела на своего товарища и покачала головой: - Ты не забывай, Эмма убила фон Гинсбурга. Она, рискуя жизнью, спасла Дафну и Рафи. - Не без помощи твоего брата! Если бы не Гензель… - Успокойся, - Гретель положила руку на плечо Паулю. С чердака, встревоженные криками, спустились Розенберги. Обговорив ситуацию, и выслушав все «за» и «против», Гретель сказала своё веское слово: - Эмма права, Дафне и Рафи не место в Мюнхене. Мы, конечно, могли бы использовать мальчика, так как к ребёнку меньше внимания, но я не хочу рисковать его жизнью и брать такую ношу на свою душу, - девушка посмотрела на Циперович. – Вы должны уехать. Было бы лучше, если совсем из Германии, но к сожалению Марика арестована и не сможет вам в этом помочь. Я считаю, что лучшим выходом будет скрыться в Кельбра. Берлин тоже не безопасен. Эмма, ты предупредишь свою подругу срочной телеграммой, а мы с Паулем сейчас заедем за Рафи и отвезём его и Даф к твоей подруге. Эмма села в поезд, идущий до Берлина. А уже там она должна была сделать пересадку до Стокгольма. Вроде пока всё складывалось хорошо. Гретель и Пауль из Кельбра сделали небольшой крюк до Бад Тёльца и сообщили Эмме, что Рути хорошо приняла Дафну и Рафи и обещала о них позаботится. Но что её ждёт там, впереди, в незнакомой Швеции? Она не знала шведского. Из иностранных языков она знала сносно только английский и совсем немного французский. - Извините, фрау, вам нужна помощь? – Эмма обернулась и встретилась взглядом с женщиной примерно её возраста. Похоже, что незнакомка тоже приехала на том же поезде, что и она, только вышла она из вагона первого класса. На молодой женщине было дорогое пальто под гепарда и норковый берет из-под которого виднелись рыжеватые волосы. В руках была дорожная сумка из крокодиловой кожи. Похоже, Шван и правда выглядела потерянной, стоя на перроне, держа Кристен за руку. В другой руке был небольшой чемодан. Поэтому и незнакомка обратилась к ней. - Даже не знаю, - попыталась улыбнуться блондинка. – Думаю, мне с дочерью нужно снять номер в гостинице. Может быть подскажете? - Номер? – молодая женщина улыбнулась. – Вы можете снять комнату у нас. - У вас? - Да, у моих родителей в пригороде дом и они постоянно сдают одну или две комнаты студентам. Кстати, меня зовут Белинда Франк. Но вы можете звать меня Бел. Бел оказалась очень милой и доброй девушкой. И уже подъезжая к дому её родителей, Эмма чувствовала, что может ей довериться. Когда они вошли в дом, их встретила сестра-близнец Бел. - Привет сестрёнка, познакомься, это Эмма. Она будет жить в комнате, которую снимал Ивор. Линн, так звали сестру Бел, улыбнулась. И Блондинке показалось, то девушка как-то оценивающе посмотрела на неё. Но быть может, это ей лишь показалось.