Однажды в Берлине

Эмма взяла из холодильника пиво и вышла на задний двор. Она так и не смогла избавиться от своей привычки курить на улице, а не в доме. Даже после того, как фру Франц умерла. Она слышала, как Клеопатра вышла следом. - Я вас видела, - почти шёпотом сказала женщина. Эмма вздохнув, обернулась. - Между мной и Лили уже ничего нет. - Неважно, - покачала головой Форс. – Ты вправе поступать так, как думаешь. Я знаю, что я зациклилась. Ты не Кайли, хоть и безумно на неё похожа. И когда ты захочешь уйти, тебя не смогу удержать. – Какое-то время Клеопатра молчала, смотря чуть в сторону от Эммы, и когда женщина произнесла следующую фразу, блондинка вздрогнула. - Она там погибла. Я знаю… Я своими глазами видела обуглившийся жетон. Прости, что соврала тебе. Шван не знала, что сказать. На лице Клео были боль и безысходность. Потерять любимого человека это очень страшно. И Эмма отчасти понимала Форс. Она тоже потеряла любимую. Но если у Шван была хоть и совершенно мизерная возможность снова встретиться с Региной, то у Клео этой возможности не было. Она не любила Эмму, но за короткое время эта женщина стала ей дорога и Клео не хотела, чтобы та уходила. Из её дома и из её жизни. Но она понимала, что это невозможно. И возможно кто-то другой купился бы на её заботу, ласку и главное богатство, но только не Шван. Когда блондинка ушла в дом, погладив её по плечу и сказав, что она пойдёт спать, Клеопатра достала папиросы и прикурила. На душе было одиноко, и тоска холодными щупальцами сжимала сердце. - Ты любила небо и надеюсь, что ты сейчас там, где должна быть, - прошептала Клеопатра. Родители Клео были приверженцами старой веры, которых в Швеции были считанные единицы, но они сумели привить эту веру и их дочери, и Форс не была крещена. Её нога никогда не ступала в лютеранский храм. Имя Клеопатра же было до нельзя странным для тех, кто покланялся асам (Прим. в германо-скандинавской мифологии основная группа богов) Но её мать очень увлекалась историей Древнего Египта, поэтому и дала своей дочери такое необычное имя. - Моя валькирия… Я надеюсь, что ты достигла чертогов Вальхаллы и ждёшь меня, - Клео затянулась и выпустила дым в тёмное небо. Слеза скатилась по её щеке, но женщина её безжалостно стёрла. Реджина сидела на стуле в дешёвом номере мотеля и держала в руках «Daily Mail», где главный заголовок крупными буквами кричал «Смерть Гитлера». Что это означало для неё? В общем-то ничего. Женщина не собиралась возвращаться обратно в Германию, в Берлин. Да и куда, собственно, возвращаться? Да, Германия капитулирует, и что потом? Может быть, у неё и осталась её квартирка, но что она будет там делать с Генри? Конечно, она выросла в Берлине и любила этот город. Но если её нога и ступит в этот город, то спустя годы. Не сегодня! А сейчас главной проблемой было найти работу. Денег, что у неё с собой были, надолго не хватит. Но оставаться в монастыре больше не было смысла. 1947 год. - Спасибо тебе за всё, - Эмма обняла Клеопатру. Они стояли на перроне. Шван задержалась дольше, чем планировала. Но она всё же решилась. Решилась не только оставить Клео, но и попробовать найти Регину. - Ты должна попытаться, - сказала Клеопатра накануне. Они сидели на заднем дворе, пили пиво и курили. Форс рискнула завести собаку, и сейчас по двору бегал рыжий щенок финской лайки и забавно тявкал. – Найди её. Обо мне не беспокойся. У меня есть Тедди. Он обо мне позаботится, - Форс с нежной улыбкой посмотрела на своего питомца. - Кристен, - Форс посмотрела на девочку и присела, оперевшись о колено. – Я буду ждать писем от тебя, моя девочка. - Да, тётя Клео, я тебе напишу, - улыбнулась та. - Я люблю тебя, - женщина раскрыла объятия и Кристен обняла ту за шею. - Я тебя тоже люблю. - Береги мамочку, - шепнула она на ухо. - Ага. Обещаю. - Ты тоже береги себя, - женщина встала на ноги и взяла за руку блондинку. – И тоже пиши, если будет желание. Эмма вышла из здания редакции и закурила. Она ничего не смогла узнать. Да, Дэвид Нолан брал интервью у женщины, которую звали Реджина Миллс. Но он не знает, что с ней стало и где она сейчас. Безысходность. Блондинка выпустила вверх дым и закрыла глаза. Надеялась ли она, что в редакции ей скажут, где находится Регина… Реджина… как звали её здесь. Но Шван даже и не подозревала, что буквально на другом конце Эдинбурга в этот самый момент Реджина Миллс смотрит на часы и ждёт завершения очередного рабочего дня. Она потирает чуть затёкшую шею и думает, как её продержаться ещё один день, за которым будет выходной. Миллс устала. Она уже долгое время работала в ювелирном магазине. Да, она была благодарна Голду за всё: за работу; за комнату, за которую не нужно было платить; за то, что помог Генри устроить в школу. И главное, Рональд ничего не требовал взамен, что было с ней раньше. Мужчина не распускал руки, не кидал в её сторону сальных взглядов. Он вёл себя как джентльмен. Приходя к нему в офис за зарплатой, Реджина видела на его столе рамку с цветным фото, на котором была миловидная девушка. По возрасту, она скорее была похожа на его дочь, но у Голда не было обручального кольца. А расспрашивать своего работодателя Миллс не смела. Генри зашёл в подворотню и достал сигареты. Ему было почти четырнадцать, и он считал, что уже может курить. Хотя делал это втайне от мамы, чтобы её не расстраивать, помня тот случай, когда они ещё жили при монастыре. Сейчас он выкурит сигарету, выпьет бутылку кока-колы и пойдёт домой, где сделает маме горячий бутерброд и завезёт ей в магазин. Это было уже традицией. В магазине был какой-то мужчина, который искал подарок. Миллс постарался побыстрее выскользнуть из магазина. Ему не нравилось, что мама его тискает, словно маленького мальчика. Он сел на свой велосипед и поехал, когда вдруг на повороте едва не столкнулся с девочкой. Генри успел затормозить и воскликнул: - Осторожнее! - Это ты осторожнее! Смотри куда прёшь! – возмутилась Кристен и, обойдя велосипед, пошла своей дорогой. - Дура, - пробубнил подросток. - Сам дурак, - пробормотала девочка. Кристен возвращалась их булочной. До сегодняшнего дня она ходила другой дорогой, а сегодня решила сократить путь от магазина до дома. Они снимали с мамой двухкомнатную просторную квартиру. И у неё была своя комната! Клео уговорила Эмму открыть счёт в банке, куда перевела хорошую сумму, на которую Шван спокойно бы смогла купить небольшой дом в пригороде Эдинбурга, но блондинка почти не трогала эти деньги. Она устроилась работать в книжный магазин. Кристен ходила в школу. Они жили в уютной квартире почти в центре Эдинбурга и были счастливы. Но для полного счастья не хватало только одного…. Генри вошёл в магазин. Сегодня у одноклассника он увидел странный журнал, который оказался комиксами. Он ещё никогда не видел книжку, которая бы его так заинтересовала. Комиксы – это было нечто! Подросток шёл между рядов и высматривал то, что ему было нужно, когда вдруг услышал за спиной женский голос: - Молодой человек, я могу тебе чем-то помочь?