Однажды в Берлине

Эмма сделала вид, что всё нормально. Она хотела поговорить с Генри с глазу на глаз. Выяснить подозрения Реджины. Она подошла к его стулу со спины и, положив руки на плечи, наклонилась и спросила: - Могу я поговорить с тобой, пацан? - Ну… Да… - удивился подросток. - Без свидетелей. Брюнетка нахмурилась, чем вызвала улыбку на лице Шван. Она обернулась к Регине и сказала: - Пока мы болтаем, разрешаю тебе начать готовить ужин. Крис тебе всё покажет. Правда, дочка? - Ага. Блондинка кивнула головой в сторону спальни, и когда Генри закрыл дверь за ними, Эмма подошла к окну и посмотрела на опускающиеся сумерки. Через несколько секунд она повернулась к мальчику и, достав из кармана джинсов портсигар, открыла его и, неожиданно протянула руку. Генри с недоумением посмотрел на блондинку. Та усмехнулась: - Ты же куришь? И не говори мне, что нет. Подросток неуверенно протянул руку и взял сигарету. - Я сама попробовала лет в шестнадцать, - Шван взяла с подоконника спички и, прикурив, дала прикурить Миллсу. Она не считала чем-то неправильным то, что Генри уже курил. Многие дети войны курили и в более раннем возрасте, взрослели они тоже раньше, чем нужно. Но она хотела выяснить другое: правда ли тот стащил из кассы деньги. А вот это был проступок. Почти преступление. И если вдруг такое ещё и повторится, то всё может закончиться очень плохо. – Генри, я хочу, чтобы ты был со мной честен. – Она приоткрыла окно и выдохнула дым в приоткрытую щель. Подросток подошёл к Эмме и тоже выдохнул дым в окно. - Что ты хочешь узнать? - Пацан, только не лги мне. Я ложь чувствую за версту, и если ты от меня скроешь то чём я хочу тебя спросить, ты потеряешь всё моё к тебе уважение … и любовь, - добавила женщина, посмотрев пристально в глаза Миллсу. - Окей, - пробормотал подросток, уже начиная подозревать, о чём его хочет спросить блондинка и от этого напрягся. Эмма тоже это заметила. Парнишка как-то нервно затянулся сигаретой и женщина едва не улыбнулась. - Ты догадался? Так? - О чём ты? – Миллс попытался сделать невозмутимый вид. - Верни матери деньги, - тихим голосом произнесла блондинка. - Какие деньги? – попытался сыграть дурочка Миллс. - Те, что стащил из кассы, - Шван положила руку на плечо подростку и сжала. – Я не знаю, зачем тебе понадобились эти пять грёбанных фунтов,- в голосе Эммы появились стальные нотки. – Но и они даются для Реджины с трудом. Теперь ей придётся вкладывать в кассу из своей зарплаты. Я, конечно, могу помочь. Но только в том случае, если ты пообещаешь, что такое больше не повториться. Или ты хочешь, чтобы ты или твоя мама угодили в полицию? А если бы при ревизии присутствовал её босс? Чтобы он подумал и главное, чтобы он сделал? Генри дрожащей рукой стряхнул пепел на улицу и, вздохнув, кивнул головой. - У меня их уже нет. Я потратил их на Вайолет, - прошептал подросток. - Вайолет? - Это … это девочка. - Я поняла, что девочка, - усмехнулась блондинка, но уже тёплые нотки проскользнули в её голосе. – Она хотя бы этого стоит? Миллс пожал плечами. - Не знаю. - Ладно. Думаю, ты всё понял. В следующий раз, если тебе понадобятся деньги, спроси у меня. А ещё лучше, устройся куда-нибудь работать. - Да я работал, - как-то с отчаянием пробормотал мальчик. – Там мы и познакомились. Мистер Морган, её отец, владеет той гамбургерной, где я … Он уволил меня… Только мама этого не знает. Она думает, что я всё ещё там работаю. Шван кивнула. Они молча докурили, и женщина закрыла окно. Она не стала спрашивать, понял ли её Миллс. Она видела, что тот всё осознал. А работу пацану нужно было найти. Он должен понимать, как зарабатывать деньги. Выйдя из спальни, пара увидела, что Реджина чистит картошку, а Кристен сидит за столом и, положив свой подбородок на руки, стоящие на локтях, смотрит на Миллс. - А ты мне поможешь с костюмом на Хэллоуин? – спросила девочка. Реджина отвлеклась и обернувшись, спросила: - А кем ты хочешь быть? Но тут они увидели Эмму с Генри. - Помощь нужна? – спросила Шван. – Мы с пацаном могли бы присоединиться. Брюнетка покачала головой и, улыбнувшись, ответила: - Не люблю, когда кто-то мешается под ногами. - Я поняла, - вернула улыбку Шван. Она обернулась к дочери и сказала, - Сегодня утром пришло письмо. - От тёти Клео! – захлопала в ладоши Крис. - Да, - Эмма взяла свою сумку и достала оттуда два конверта. – Вот, это твоё письмо, - женщина протянула один дочери, адресатом которого значилась «Кристен Шван (Свон)» (Прим. На английском и шведском «лебедь» пишется одинаково – «Swan») Блондинка краем глаза заметила, как напряглась Реджина, но сделала вид, что не заметила этого. Ей захотелось, чтобы Миллс ревновала, хотя повода для ревности не было никакого. Кристен с возбуждением вскрыла свой конверт, тогда как свой блондинка просто положила на стол. Это было второе послание от Форс. И теперь она написала два отдельных письма: одно было для неё, другое лично для Крис. Она вытащила из конверта листок бумаги, в котором неожиданно для всех оказалась цветная фотография. - Мам! Посмотри! – девочка протянула матери фото, на котором были улыбающиеся Клеопатра, Эмма, Кристен и Тедди. Клео и Эмма сидели на ступеньках заднего двора, Крис стояла сзади, обнимая женщин за шеи, а щенок сидел на коленях хозяйки. Клео только-только приобрела новенькую дорогущую модель фотоаппарата с автоспуском. Эта функция позволила сделать снимок без участия фотографа. Все участники фотосъёмки выглядели очень счастливыми. Реджина не смогла побороть своё любопытство и, отложив нож, сполоснув и вытерев руки, подошла к столу и посмотрела на фотографию. Женщине, которая была в компании Эммы и Кристен можно было дать лет сорок. Несмотря на кажущуюся брутальность, которая выражалась в одежде, черты её лица были мягкими. Клео выглядела привлекательно, и Миллс не могла это отрицать. Что-то похожее на ревность кольнуло в области сердца, но женщина решила не обращать на это внимания. Нет, возврата к прошлому не может быть. У неё растёт сын и если он вдруг что-то заподозрит, как он отреагирует? У них и так уже возникают конфликты. Что будет, если тот узнает, что у неё связь с женщиной? Да, она согласилась на предложение Шван. Но на то были причины. Генри растёт и спать в одной комнате с матерью мальчику будет вскоре неправильно. Эмма обещала подыскать более просторное жильё. Скорее всего, это будет на окраине Эдинбурга и на работу придётся добираться на автобусе. Но что с того? Они разделят арендную плату. Это будет правильно. Шван посмотрела на Миллс и улыбнувшись, снова вернулась к дочери. Она видела эмоции на лице брюнетки. Там явно читалась ревность. И ей это нравилось. Если Миллс ревнует, значит у неё есть чувства. А если у неё есть чувства по отношению к ней, то она её вернёт. Она вернёт свою Реджину. Миллс тихо кашлянула и развернувшись, пошла заниматься прерванным делом. А Эмма тем временем вскрыла свой конверт. - А кто эта Клео? – задал вопрос Генри. - Тётя Клео – классная, - опередила мать Кристен. – Мы жили у неё в Стокгольме. У неё огромный дом! И большой двор, - восхищённо воскликнула девочка. - У неё было здорово. Генри кивнул, но вдруг спросил: - А почему тогда вы уехали из Швеции? Шван стрельнула взглядом на Реджину и улыбнулась: - Я хотела разыскать вас, пацан. До недавнего времени Крис была малышкой и нам было бы сложно… Но я знала, что найду вас в Шотландии. - Откуда? - Сейчас! – воскликнула блондинка и удалилась в спальню. Вернулась она вскоре со страницей. – Вот. Ещё в Германии я вдруг наткнулась на книжицу, где было интервью с твоей мамой. - Ау! – послышался возглас, и Эмма мигом подлетела к Миллс, которая с недоумением смотрела на порез от ножа. - Крис, быстро, принеси мне из аптечки бинт и перекись! – посмотрев на брюнетку по-доброму рассмеялась. – неуклюжая. Теперь мне придётся готовить ужин за тебя. После того, как рана была обработана, повязка наложена, Эмма дочистила картошку и нарезала куриное филе. Спустя какое-то время все сидели за столом, уплетая пюре с курочкой в сметанной подливке. Перед Шван и Миллс стояло пиво, на которое блондинка сумела уговорить Реджину, ссылаясь на то, что пока ещё выходной и от одной бутылочки хуже не будет. Брюнетка уже давно не пила ничего крепче кроме чая, поэтому позволили себя уговорить. После ужина дети отправились в спальню, а Эмма мыла посуду. - Клеопатра дала нам с Кристен временный приют, - начала Шван. - Ты можешь мне ничего не рассказывать, - услышала она Реджину. - Её девушка была американской лётчицей и погибла в Пёрл-Харбор при налёте. Она, Клео, нам очень помогла. Я ей очень благодарна… Но… люблю я не её… - последнюю фразу Шван прошептала. - Эмма, нет… - последовал тихий ответ. Но Шван знала, Реджине никуда не деться. Ночь им придётся провести на одном диване, так как спальня принадлежала Кристен и это не подлежало обсуждению. И Генри тоже временно будет спать там на раскладушке. И Миллс не сбежать. Эта перспектива радовала блондинку. Но с другой стороны, как поведёт себя Миллс? Вдруг она испугается и передумав, утром снова сбежит в свою клетушку над магазином. А ещё лежал вскрытый конверт с письмом от Клео…