Суммация

начало октября, 2017

Кагеяма завалился на траву рядом с Хинатой. Вечерняя тренировка медленно подходила к концу, и это был последний круг забега. Прошло около двух недель с тех пор, как Хината слегка облажался, и все практически вернулось в норму — и слава богу, потому что осенние отборочные уже приближались, и Хината не хотел во время коллективных тренировок только и делать, что холить и лелеять свое разбитое сердце. И в честь того, что на улице внезапно потеплело, что не так часто случалось в это время года, парни решили воспользоваться сеткой из школьного инвентаря для игры на улице, чтобы потренировать приемы передачи и атаки мяча прямо на фоне осени, распустившейся во всех своих красках. — Первогодки, построились! — прокричал Энношита. — Отработаем крученые подачи, пока вы не ушли. Ямагучи вам поможет. — Ого, лады. — Хината приподнялся, упираясь подошвами кроссовок в мягкую землю. — А почему все еще так жарко? — Ну и хорошо, что так, — сказал Нишиноя, присаживаясь на корточки позади Кагеямы. — Не хотелось бы замерзнуть до смерти в гребаной палатке на этой неделе. Энношита придурок, зачем заставлять нас туда идти? Из-за этого идиотизма я должен еще переносить вечеринку в честь дня рождения. — Нишиноя, чего так жестко? — Хината перевалился в сидячее положение, как только Танака присоединился к ним. — Будет весело. — Охренеть, не могу поверить, что Хината только что назвал что-то, не связанное с волейболом, веселым, — отметил Танака. — Но я уже подготовился, в любом случае. Помню, что Саеко участвовала в таких эстафетах, когда училась в школе. К нам домой пришли ее подруги, и они малевали лица, обрезали футболки из комплекта формы команды. Ну, типа чтобы сиськи в них выглядели посексуальнее. — Он положил подбородок на руки, мечтательно смотря куда-то в сторону. — Что думаешь, Кагеяма? Присоединишься? — Ноя приподнялся и пихнул сокомандника носком кроссовка. — Вместе будем рожи малевать и сиськи показывать? Кагеяма смотрел на него с напрягом, не говоря ни слова, так что Ноя подполз ближе к нему и ухватился за чужую футболку. — Да давай, ну! Спорим, ты будешь выглядеть миленько в топике. — Танака, держи своего парня под контролем, — сказал Кагеяма, отталкивая от себя коротышку. — О нет, Рю, нас раскрыли! — Ноя вскочил на ноги, драматично прикрывая рукой глаза. — Это было только вопросом времени, любовь моя, — в свою очередь нараспев произнес Танака, поднимая Ною и хватая его за ладонь. — Мы не должны больше скрываться! — Ах, Рю! Я люблю тебя! — Я тоже люблю тебя, дорогой! Поцелуй меня, быстро! Оба разразились в приступе смеха, пока Кагеяма и Хината просто смотрели друг на друга. Шое надеялся, что жар на его лице связан по большей части с тем, что на улице в принципе была высокая температура. Он старался не думать о том, что сильно покраснел и приглушил ладонью нервный смешок. — Ладно, все. Меня бесит то, что сейчас все по-другому. — Ноя вернулся к теме разговора после небольшого представления. — Прикол в том, что она-то записывалась, а нам даже не дали выбора! Это вообще нормально, когда нам нужно к отборочным готовиться? Что, нельзя попозже как-нибудь беднякам помочь? — Это благотворительность для больных сахарным диабетом, ты, придурок, — проворчал Кагеяма. — Не бедняков. — Ну, диабетики же тоже бедные в каком-то смысле, знаешь, ох, бедные диабетики и все такое, но- уф. — Хината получил в лицо скомканными травинками. — Нишиноя прав. Нам, наверное, нужно всю энергию вложить в волейбол, а не на то, чтобы целый день бежать без остановки. А перерывы вообще будут? Как мы должны есть? Ходить в туалет? О боже, я же совсем не подумал о- — Подожди. Хината, что такое по-твоему «суточная эстафета», я извиняюсь? — спросил Кагеяма, наблюдая за тем, как Хината вытаскивал травинки из волос. — А что, я что-то не так сказал? Ну, "суточная эстафета" это когда мы бежим так долго, как только сможем и, типа, команда, у которой под конец останется больше всего участников, побеждает? — О господи, это эстафета, отсталый. Как обычная эстафета, забег. Наперегонки. Мы по очереди бежим — А, серьезно? — Хината нахмурился и уставился в землю. — Но... Танака снова расхохотался. — Ты думал, что мы все ломанемся и будем бежать целые сутки?! Это бесчеловечно! Каждый бежит милю, а потом передает очередь следующему. Хината бросил в сторону недоумевающего Нои озлобленный взгляд. — Эй! Ты же сказал мне- — Нет, ну вы и правда тупые, — буркнул Кагеяма. — Может быть. Но все равно хреново, что Энношита нас всех записал, — проворчал Ноя. — И да, нам следует тратить энергию на то, чтобы тренироваться каждый раз, как только на то представиться возможность. — Хэ, подожди, — прервал Танака. — Мы же будем в палатке рядом с этой трассой для забега, да? Там же по сути открытое место поперек леса, так что мы сможем повесить куда-нибудь сетку. — Да! — Хината оживился. — В смысле, это же вообще общешкольное мероприятие! Мы могли бы бросить вызов другим командам. — Ну ладно… Может, все будет не так уж и ужасно, — признал Нишиноя. — А как думаете, девушки все еще… — Он намекающе дернул бровями, смотря на Танаку. — Конечно! Это же вроде как правило или традиция, нет? — Представьте тех двух из футбольной команды… Хината лег на спину в траве, пока Нишиноя и Танака обсуждали все эти футболко-сексуальные делишки. Он повернул голову к Кагеяме, который сидел довольно тихо, наблюдая за первогодками, практикующими подачи. Взгляд Шое упал на чужие пальцы, что упирались в траву в нескольких дюймах от его лица. — У тебя есть палатка, Хината? — Танака выглянул из-за Кагеямы. Шое выдохнул, моргая и отворачиваясь от Тобио. — Не думаю, что моя семья когда-нибудь ходила в поход, так что, наверное, нет. — Что насчет тебя, Кагеяма? — Да, — ответил тот. — Четверо поместятся, я думаю. — Офигенно! — сказал Ноя. — У меня есть еще маленькая. Буду с Танакой, так что в твоей будешь ты, Хината, ну и кто-нибудь еще. Сердце Шое пропустило удар. — Подожди, почему это я должен быть с… — Это очевидно, — прервал его Кагеяма, все еще не отводя взгляда от площадки. Хината нервно сглотнул и уставился на небо. Очевидно? Почему очевидно? Нет, так, стоять… Ты не будешь с ним один. Там будут и другие парни, так что успокойся. Это просто что-то типа спортивного похода. Да. Типа спортивного похода. Спортивный поход типа тех, во время которых он лежит без сна посреди ночи, пытаясь не пялиться на Кагеяму, пока тот спит. А что вообще сделал бы Тобио, узнай он об этом? Возможно, прибил бы его. А кто бы так не сделал? Это жутко, что пиздец. Хинате пришлось сдержать смешок — он представил, что может случиться, проснись в такой ситуации связующий. У него широко бы распахнулись глаза, на лице вне всяких сомнений появилось бы тупое и хмурое выражение — и это все за секунду до того как он придушит Хинату прямо в его спальном мешке посреди дремлющих сокомандников. Почему вообще мысль о Кагеяме, убивающем его, так успокаивает? Хината позволяет взгляду вернуться к крепким, но вместе с тем каким-то по-своему элегантным пальцам. Пальцам, которые вцепятся в его горло, если Кагеяма как-нибудь выяснит, о чем там думал Хината уже который месяц подряд. Или прямо сейчас. Не такой уж и плохой способ умереть, на самом деле. Он облизнул губы. Эти пальцы… Он мог бы с легкостью до них сейчас дотянуться, переплести их со своими, если бы только захотел. Нет, он определенно хотел. Если бы только у него хватило смелости. Вообще, конкретно пальцы в последнее время задерживались в его мыслях дольше, чем обычно. Пальцы, от которых во рту у него становилось совсем мокро — он даже сейчас этому сопротивляться не мог. Хината сглатывает, разлепляя губы и мысленно отчитывая себя. Осторожно. Едва ли это подходящее время и место, извращенец. Вообще, то, как подушечка большого пальца Кагеямы проходит по его идеально подпиленным ногтям, никак нельзя назвать чем-то похожим на что-то эротичное, но тогда какого, собственно, черта. Когда Кагеяма начинает двигаться, Хината быстро меняет положение обратно на сидячее, проведя пальцами по земле и поднимая колени. Тобио плотно прижал ладони к бедрам и провел вниз по блестящей ткани шорт, скорее всего, вытирая об них грязь и пот, но для Шое в этом жесте меньше будничного действия и все еще слишком много сексуальности — он максимально сфокусирован на движениях. Жар опаляет его щеки. Для неподготовленного взгляда руки у Кагеямы кажутся спокойными, но Хината довольно отчетливо видит, что это не так — пальцы немного сжимают темную ткань и снова выпрямляются. Все эти движения занимают всего лишь мгновения, поэтому заметить их не так просто. Сейчас пальцы одной руки мельтешили вокруг колена — практически неуловимо одергивали шорты вниз на миллиметры до того, как заползти под ткань. Кончики безымянного и среднего пальцев обводили внутренний шов так медленно, будто Кагеяма знал, что это сводит Хинату с ума. Вообще, если бы Шое точно не знал правду, он мог бы поклясться, что все это делается специально. Его передернуло. Если бы он только был посмелее… Если бы Хината был смелее, он взял бы Кагеяму за руку, провел бы собственными пальцами по чужой мягкой ладони, медленно притянул бы ее к губам. Он бы целовал костяшки одну за другой. Смотрел бы, не отрываясь. Пялился на лицо Кагеямы, прямо ему в глаза, вбивая в память каждое тонкое изменение выражения его лица, чтобы возвращаться в эту минуту снова и снова до конца своих дней. Хината бы притянул его палец к зубам и нежно прикусил, особенно пристально изучая чужую реакцию в тот момент, когда он бы провел языком по месту укуса. Отвернулся бы Кагеяма? Застеснялся? Он бы застонал? И Хината прекрасно знал, что Кагеяма не хотел ничего такого, но что, если бы хотел? Где-нибудь в параллельной реальности сидел здесь прямо сейчас и фантазировал о том, как Хината медленно берет его пальцы в рот. Шое растягивал бы удовольствие, проводя языком и как следует нащупывая солоноватый вкус пальцев, упирающихся в стенку его глотки. Он бы ни за что не отвернулся. И, черт, Кагеяма бы стонал. Это вообще, возможно, одна из лучших вещей, которую Хината надеялся хоть когда-нибудь услышать, услышать ту его вариацию, которая значила бы только одно — Шое тот, кто вынуждает его это делать. Тот, кто делает это. Доставляет Кагеяме удовольствие. Господи, я так этого хочу. И в этот раз опять всплывает «надежда», раздуваясь в мыслях, — ее приходится опять закапывать глубоко в себе и возвращаться к обычным мечтам и фантазиям. Эти руки так медленно проходятся по крепким бедрам, что Хината едва может удержаться от того, чтобы вытереть собственные руки об шорты, кожа под которыми в момент стала максимально чувствительной. Он понял, что зашел слишком далеко, когда почувствовал, как напрягся его член. ох, нет, господи нет нет нет пожалуйста нет Все-таки мечты и фантазии — не всегда хорошо. Хината сжимает пальцами края шорт и пялится в траву перед ним в отчаянной попытке сконцентрироваться. Он резко выдохнул, как если бы так можно было сбросить с себя груз этой проблемы, но для этого было уже слишком поздно. Хината краем глаз глянул на связующего в панике, что он как-то мог случайно привлечь к себе внимание, — Кагеяма на него все еще не смотрел, но, огосподитыбожемой, он кусал губы. наху-ЗАЧЕМ ты кусаешь губы ты тупое ходячее бля Но Хината уже кусает собственную губу, наблюдая за медленным движением, которым Кагеяма убирает темные волосы с этого своего миловидного личика — рука после этого преспокойно ложится обратно на голое колено. Веки Хинаты прикрываются, пока он наблюдает за кончиком языка Тобио, который показывается всего на секунду, чтобы увлажнить губу, — она еще мгновение назад была зажата между зубами. Шое задерживает дыхание, обводя взглядом влажный блеск на покрасневшей коже. И сейчас — ох, черт — Кагеяма стучал пальцами по губам в задумчивости. Взгляд темно-синих глаз поднялся. Пока Тобио поворачивал голову к Хинате, тот с потрясением переваривал то, как чужие пальцы перестают мельтешить около рта, — он целиком и полностью фокусировался на том, как губы обводят слова, а не на содержании сказанного. Тихий скулеж дрожал поперек глотки Шое, когда темные брови поднялись, и Кагеяма снова что-то буркнул. Хината разлепил собственные губы, открывая рот, и- Он что-то сказал. Он только что что-то сказал, а ты просто пялился на него. Ага. Кагеяма просто пялился на полувозбуждённого Хинату и ждал ответа, когда его собеседник вообще понятия не имел, что ему там было сказано. Быстро! Скажи что-нибудь! Что-нибудь! Что-нибудь поэтичное и возвышенное и- — Да какого хрена ты на меня пялишь?! Блестяще. — Чего? Ты- — БЕРЕГИТЕ ГОЛОВЫ! — Хината! Но Шое был слишком занят — концентрировался на том, чтобы как-то решить несвоевременную проблему в шортах, в остальном на его лице было отрешение. Поэтому он не увидел мяч, летящий ему прямо в голову, и — ох, какой сюрприз, — он снова оказался на спине. Некоторые вещи никогда не меняются. — Юу, ты, блин, целился в него, что ли?! — Кагеяма поднялся, смотря на закрывающегося от стыда первогодку. Юу, люблю тебя. Потому что, хотите — верьте, хотите — нет, но, оказывается, ничего не помогает от стояка лучше, чем мяч, прилетевший в лицо. — Все нормально! В порядке! Я в порядке! — настаивал Хината, переворачиваясь на бок и потирая ноющую щеку. — Просто… ох, просто дайте мне секунду. Он застонал. — Тебя к земле как магнитом тянет, — пробормотал Кагеяма и потянулся вниз, чтобы помочь Хинате подняться. Его встретили громким вскриком — Шое с ужасом отскочил от него на довольно приличное расстояние. — Нет, не трогай меня! Кагеяма замер прямо там с протянутой рукой. Парни из команды, которые были поблизости, в недоумении поглядывали то на одного, то на другого. Тобио моргнул. — Что? — У т-тебя руки странные! — рявкнул Хината в панике. — Они, ну, типа, странные, и все! Руки твои. Из-за них я себя чувствую… Они странные! — Он сорвался в неистовое бормотание. что ты делаешь что ты делаешь что ты делаешь ЗАТКНИСЬ — Странные? — В голосе Кагеямы отчетливо звучит непонимание. — Да! — пизда, просто невыразимое дерьмо. — Они… Они странные. От и до. Полностью вообще! Типа, слишком мягкие! Это странно! Они… — Странные? — повторил Кагеяма, выпрямляясь и поднимая руки. Он посмотрел сначала на одну ладонь, потом на другую. — Мягкие? — Лицо Хинаты перекосило от ужаса, когда на него подняли взгляд. — Ты тронутый или просто слегка туповат? — Да они как у девчонки! — бездумно рявкнул Хината, будучи не в состоянии избавиться от паники. Он отполз еще немного назад. — Это жутко. В груди у Шое потяжелело, когда он понял, что все пялились на него, широко распахнув глаза. — Что тут происходит? — Тсукишима только что подошел, встав слишком близко к эпицентру событий. — Вы- вот же мать твою! Он злобно вытер щеку, смахнув ладонь Кагеямы со своего лица. — Да что с тобой не так?! — Ты бы сказал, что у меня руки мягкие? — Что?! Нет, долбаный псих! — Кей снял очки в отвращении и вытер их об футболку, прежде чем нацепить обратно на нос. Кагеяма ткнул в Хинату взглядом а-ля «ну так и что», пока на его щеки заползал едва заметный румянец. Тсукишима глянул на Шое, валяющегося на земле, и растянулся в ухмылочке. — А, ну все понятно. Я тогда оставлю вас. — Он развернулся и ушел, самодовольно рассмеявшись. Кагеяма нахмурился в сторону отдаляющегося парня, после чего шагнул вперед и наклонился, хватаясь за футболку Хинаты и рывком поднимая его на ноги, бормоча угрюмое «тупица» и не обращая при этом никакого внимания на панический вскрик протеста. — Хорошо, полагаю, что на этом мы и закончим, — сказал Энношита, присоединяясь к сокомандникам, устроившимся на краю площадки, пока Хината пытался скрыть тот факт, что он отчаянно пытался восстановить сбившееся дыхание. Он знал, что справлялся с этим крайне паршиво, — видел, как Ноя мельком глянул на него с подозрением как раз перед тем, как кивнуть в сторону школы и уйти вместе с Танакой. — Хината, мне правда жаль… — повторил Юу, смотря себе под ноги после того, как большая часть игроков команды уже ушла в здание школы. — Не переживай по этому поводу. — Хината изобразил некое подобие вменяемого дыхания, почесывая шею. — Но если не хочешь, чтобы это опять произошло, может быть, тебе стоит перестать спрашивать советы у Кагеямы. Юу глянул на связующего, но тот не смотрел на него. Стоял поодаль, скрестив руки на груди и, покраснев, провожал взглядом Ямагучи с Тсукишимой. Первогодка снова стыдливо вылупился в землю. — Боже, Юу, я же шучу. — Хината потянулся к пареньку и встряхнул его, пытаясь игнорировать их разницу в росте. Юу покосился на чужую руку рядом с собой, а потом на Кагеяму. С его губ сорвался нервный смешок. — Я по большей части практиковал подачу в прыжке. Я больше, ну, никакие другие не могу делать. Прости пожалуйста. — Кагеяма может делать все, поэтому именно у него и надо учиться. — Хината улыбнулся и опустил руку. — Да, точно. Ладно, я тогда пойду, — быстро проговорил Юу, бросая последний короткий взгляд на связующего. — Увидимся завтра, ребята! Хината смотрел вслед убегающему Юу, когда связующий опять повернулся к нему. — Он немного странный, — пробормотал Хината. — Это что, единственное слово, на которое ты способен сегодня? — выпалил Кагеяма. Шое покраснел. — Заткнись. Лучше дай мне пас, — проговорил он прежде чем отойти и взять мяч. — Ты уверен? Не боишься принимать пас от моих странных рук? — Да я случайно ляпнул, — фыркнул Хината, бросая мяч. — Я… Я просто вспомнил кошмар, который мне недавно приснился. — Ты раз десять это слово повторил. — Кагеяма нахмурился на пойманный мяч. — Как ты вообще мог подумать, что они мягкие? С ними все довольно хреново, вообще-то. — Я… Я не думал, о чем говорю. Я просто- — Серьезно, посмотри. — Кагеяма пихнул мяч под мышку и вытянул ладони. — Я знаю, как выглядят твои руки! Просто дай мне пас, пока не стемнело и- — Потрогай. — Он глупо моргнул и сделал шаг вперед. — Н-нет, спасибо. — Хината, в свою очередь, отступил. — Если случайно ляпнул, так давай. Ну. — Не буду я вот так вот просто трогать твои руки. Это же- — Что? — Кагеяма ухмыльнулся, подходя еще ближе. — Боишься, да? — Нет, идиот! Да кто вообще будет бояться твоих тупых рук? — Во рту у Хинаты пересохло. Он практически чувствовал, как его трясло. — Ты будешь мне пасовать или нет? — Нет, до тех пор, пока ты не- — ЛАДНО, ХОРОШО! — Хината фыркнул, игнорируя пульсацию сердца в глотке. Он шлепнул своими ладонями об чужие, плотно прижимая их, — все, как если бы он просто давал пять. Вот только Шое не убрал после этого руки, смотря на Кагеяму, как он надеялся, угрожающе. Тот только вопросительно вскинул брови. Хината моргнул, смотря на их соединенные ладони. Его руки на фоне чужих выглядели совсем маленькими, и в какой-то момент он осознал, что Кагеяма однозначно чувствует, как его трясет. Пальцы Тобио скользнули вверх, и Хината подскочил на месте, когда они коснулись его ладоней. Кровь ломанулась по венам, горячо разгоняясь под кожей, и Шое готов был поклясться — Кагеяма однозначно чувствовал, как под его касаниями пульсируют чужие вены, как вдруг- — Погоди. — Хината нахмурился в недоумении. — Что… Он сглотнул и нежно провел руками по грубой коже, по указательному пальцу, по мозолям на широких ладонях связующего. Большой палец пробежался по рубцам — кожа будто разрывалась на этих местах от растяжений и нагрузок во время тренировок. — А я говорил. — Я… Я не… — Хината сбился на шепот. Его сердце стучало так быстро и громко, что он самого себя не слышал. — Я не понимаю. — Что тут не понимать? Кагеяма тоже говорил довольно тихо. Хината встретился с ним взглядами, но того недоумения, какое застыло в его собственных глазах, на лице напротив не увидел. Он коротко глянул на чужие разделенные губы. — Хорошо, хорошо. — Шое оттолкнул связующего и до того, как сердце ломанулось из его груди, он успел развернуться на скорости, максимально возможной для человека в принципе, пытаясь при этом не давиться воздухом. — Ладно, тогда, может, ты ведьма какая-нибудь или я не знаю. На вид они казались мягкими. Короче, неважно. — Нет, это ты просто очень тупой. — Заткнись. — Хината тяжело вздохнул. — Пускай уже твои жуткие ведьминские ручки дадут мне пас, пока мы не состарились тут. Сердце Хинаты встало на место после нескольких удачных атак. Его перестало трясти, когда солнце было уже низко над горизонтом. — Спорим, что я пробегу больше тебя на этих выходных. — Хината бросил вызов после нескольких тихих передач. — Ага, да. — Кагеяма подбросил мяч и поймал его. — Что я получу, если выиграю? Кагеяма задержал мяч в руках, уставившись на Хинату, уже готового выполнять атаку от следующего броска. Он довольно долго молчал. — Я подумаю. — Он ответил, подбрасывая мяч в воздух. — Подожди, что?! — Хината замешкался прямо поперек прыжка, удивленно распахивая рот на ответ сокомандника. — Тупица, — тихо выдохнул Кагеяма, когда Хината принял мяч лицом второй раз за день.