Sweet Little Sixteen

— Теперь доволен? — шипит Курт с пылающими щеками. Его глаза скорее излучают смущение и тоску, чем злость, и на мгновение Блейн подумывает отпустить его, но лишь на долю наносекунды… И тут до него доходит смысл слов. Неужели этот мальчик, этот юный красивый мальчик с телом, так явно жаждущим растления — первого в жизни соблазнения — только что признался, что у него киска? Блейн уже представляет её в своём воображении, как она будет ощущаться, какой будет на вкус. Раньше он слышал о парнях с кисками, читал о них, искал в сети фотки, но у него никогда не было такого опыта. При всём богатстве забав, ролевых игр и секс-игрушек он всегда вожделел этого, но вечно не везло. — Эй, чего ты скис? Почему бы мне этого не хотеть? — Блейн старается говорить нежно и успокаивающе, а не жёстко и требовательно, как минуту назад. — Потому что… это… странно. Фриково. Я мутант, — скулит мальчик, его руки дрожат, а на глаза наворачиваются слёзы. Либо он никогда и никому не рассказывал, либо кто-то узнал и не был готов к такому. Блейну требуется вся имеющаяся сила и логика, чтобы убедить себя, что давление не поможет найти способ переспать с этой деткой. Вместо съёма на скорую руку надо окружить его комфортной и доверительной атмосферой — с таким он редко заморачивается, слишком хлопотно, проще переключиться на того, кто не так нуждается в эмоциональной поддержке. Но этот редкий шанс нельзя упускать. Он ослабляет крепкую хватку на запястье мальчика и скользит ладонями вверх, доходя до самых плеч. Слегка помассировав их, он опускает руку на спину Курта и наклоняется так, что теперь губы в каком-то миллиметре от уха. — А по-моему, ты прекрасен. Не вижу ничего странного — ты необыкновенный, один на миллиард. И это так пиздецки… горячо, — нашёптывает он, задевая губами мочку уха и чувствуя реакцию — тело перестаёт дрожать, вместо этого медленно падая в руки Блейна. Он не хочет испытывать судьбу, но знает, что нужно продолжать в том же духе, если хочет воспользоваться минутной слабостью Курта. Теоретически он может снова запаниковать в любую минуту, и на этот раз поведение будет граничить с преследованием, если пойти за ним по улице. — Так… что скажешь, если я представлюсь, мы заглянем ко мне, выпьем… и сделаем всё, что ты захочешь? Обещаю ни к чему не принуждать. Если ты захочешь домой после одного напитка, вызову такси или позабочусь о том, чтобы ты вернулся к друзьям. Просто пойдём выпьем, чтобы ты смог расслабиться и забыть тех стерв, которые должны были отмечать твой день рождения, хорошо? — продолжает шептать Блейн и нежно прижимает руку к пояснице Курта, отчего тот ещё больше тает в его руках. На минуту время словно застывает. Блейн не хочет двигаться, потому что знает, что, если отступит, всё пойдёт не по плану. Замерший Курт молчит, его грудь вздымается чаще обычного, и учащённые дыхания сливаются в унисон. — Л-ладно, разве что… один напиток, — через некоторое время соглашается Курт, и Блейн еле удерживается от победного танца. Что напоминает ему оставаться спокойным, так это то, как его член мучительно прижимается к молнии, и он обещает себе аккуратно уладить эту проблему в такси, иначе взорвётся ещё на полпути. — Вот и хорошо, прекрасный. Позволь мне забрать пальто — и пойдём, подожди меня здесь… — доверительно, едва слышно говорит Блейн и запечатлевает поцелуй на шее. От интимного жеста мальчик снова начинает дрожать в его руках, на этот раз определённо в хорошем смысле. Он направляется к гардеробу, но стоит ему зайти за угол, выйдя из тёмной ниши, как его останавливает рука на запястье. В замешательстве оборачиваясь, он встречается с большими голубыми глазами Курта. — Ты обещал представиться. Я никуда не пойду с тобой, пока не узнаю, как тебя зовут. — Стоит этим словам сорваться с губ, как в глазах загорается огонёк. — Да, я Блейн, — отвечает он и старается улыбнуться как можно более искренне, не подавая виду, как сильно ему нужна скорейшая разрядка. — Блейн… Мне нравится. Как в «Милашке в розовом». Довольно сексуально, — говорит Курт. Блейн спешит развернуться и чуть не бегом рвануть за пальто. То ли мерещится, то ли у Курта самый блядски чувственный голос на свете. В этом мальчике есть что-то иное, и дело не только в том, что он ломается, или у него киска, или у него голубые глаза даже в темноте. Тут серьёзный случай, и Блейну остаётся только надеяться, что поездка на такси успокоит настолько, что он позволит Курту выпить один обещанный напиток до того, как сорвёт с него одежду.