Sweet Little Sixteen

В спальне гораздо меньше мебели. Посреди комнаты у дальней стены стоит кровать королевского размера. Каркас из красного дерева покрывают тёмно-золотистые простыни из тонкого египетского хлопка и большие подушки. Тумбочки по обеим сторонам кровати из той же породы дерева, а на маленьких столиках располагаются элегантные светильники. По правой стене пара огромных раздвижных дверей тёмно-матового стекла, а по другой — приоткрытая дверь ванной и комод с аккуратно расставленными чёрными свечами. Рядом с выходом в гостиную на стене висит большой телевизор с плоским экраном. Над комодом картина, изображающая классический серебряный микрофон, окружённый мазками кисти, которые соответствуют палитре комнаты, — и это здесь единственное украшение. — Тебя устраивает? — спрашивает Блейн и входит в комнату, начиная снимать пиджак. Он открывает одну из стеклянных дверей и аккуратно вешает блейзер, а следом поворачивается, чтобы посмотреть, возвращается ли к Курту дар речи. — Это… вау, — следует робкий ответ. Блейн поднимает бровь и принимается расстёгивать рубашку, как будто не произошло ничего особенного, но в глубине души он рад тому, что Курт впечатлён. Андерсон вряд ли смог бы уломать мальчика раздеться на кровати, которую тот не посчитал бы подходящей. Наклонившись, он снимает обувь и убирает на полку стенного шкафа, который больше походит на магазин дизайнерской обуви. Блейн подмечает, как Курт следит за каждым его движением, и это только подтверждает подозрение о том, что мальчик — не дешёвка. Как только Блейн оголяется до нижнего белья, становится очевидна эрекция, и он медленно возвращается к Курту. Для начала Андерсон осторожно снимает шарф, радуясь, что до этого уже успел развязать его, аккуратно складывает и кладёт на комод. Блейн берёт Курта за руку и ведёт к комоду, зная, что никуда не продвинется сегодня, если бросит одежду на пол. Блейн начинает нежно целовать его. Он чувствует, что Курт не знает, куда деть руки, поэтому Блейн пробегается пальцами по рукам. Дойдя до плеч, скользит ладонями по ключицам и груди, пока не достигает края жилета. Мужчина медленно начинает расстёгивать пуговицы и снимает чёрную ткань быстрее, чем рискнул бы надеяться. Когда жилет присоединяется к шарфу на комоде, Блейн дотрагивается до низа белой рубашки и запускает руки под неё («Вау, кожа такая нежная!»), заставляя Курта скулить. Следом Блейн осторожно снимает её через голову, стараясь не испортить причёску. «Господи, надеюсь, после этого он мне даст», — думает Блейн и чувствует, как от сладких предчувствий мокнет нижнее бельё. Курт осторожно проходится пальцами вверх по рукам Блейна, когда тот снова начинает целовать его шею. Он всё ещё напряжён, но явно пытается расслабиться. У него слегка дрожат руки, а дыхание затруднено, поэтому Блейн успокаивающе поглаживает его по спине. — Всё хорошо. Ни к чему нервничать. Ты великолепен. — Блейн дышит в шею Курта. К счастью, опыт позволяет легко справиться со всеми преградами, и в мгновение ока ремень и джинсы оказываются расстёгнуты. Он даёт пальцам волю, приспуская брюки Курта на бёдра, и медленно пробирается к заднице — ткань чуть не сползает окончательно. — Тебе нужно разуться, иначе не получится снять штаны. — Блейн улыбается и делает длинный мазок языком по солоноватой коже. — Да. Я просто… О… — Курт запинается и мигом начинает уже не дрожать, а основательно трястись. — Эй… Расслабься. У нас вся ночь впереди. Залезай на кровать, я сам справлюсь, — говорит Блейн, в глубине души закатывая глаза от того, сколько времени тратит на этот чёртов перепих. За время, что ушло на то, чтобы хотя бы затащить Курта в квартиру, какой-нибудь другой левый парень уже дважды кончил бы. Андерсон осторожно помогает Курту подойти к кровати, крепко поцеловав, прежде чем мягко усадить, а затем и уложить. Хозяин проводит указательным пальцем по середине груди Курта, чувствуя, как бледную кожу усыпают мурашки, доходит до ноги и опускается по колену, останавливаясь на кромке сапога. Он медленно расстёгивает молнию и осторожно стягивает сапог, не парясь о том, что тот падает на пол, и сразу повторяя манипуляцию со вторым. Теперь ничто не мешает снять джинсы, так что Блейн снова поднимается к ногам Курта, чтобы взяться за край штанов и начать стягивать их. Поначалу он боится, что Курт будет сопротивляться, но тот закрывает глаза и приподнимает бёдра, облегчая процесс для Блейна. Он снимает носки, до конца стягивает джинсы и складывает их на обувь, по-прежнему не касаясь мягкого коврика на полу. Блейн целует внутреннюю часть коленей и, медленно проведя дорожку поцелуев вверх по телу, ложится рядом на покрывало. Курт сводит колени, и Блейн почти уверен, что тот закинет ногу на ногу, но он замирает, не особо-то и глядя на Блейна, тем самым предоставляя прекрасную возможность видеть то, куда не следует пялиться, но невозможно оторвать глаза от места, где мужчина привык наблюдать торчащую эрекцию. Только на этот раз ткань нисколько не топорщится, и от осознания того, что его ожидает под бельём, повышается слюноотделение. Андерсон решает не торопиться, дать привыкнуть к тому, что Курт раздет при другом человеке, чтобы не отпугнуть его сейчас, когда мужчина уже наконец-то добился такого прогресса, но ему требуется всё имеющееся самоуважение, чтобы не вытащить член и просто не подрочить на мальчика, лежащего так близко. — Ты в порядке? Может, если я… поцелую тебя, не придётся так усердно думать, тебе станет комфортнее, — тихо предлагает Блейн, указательным пальцем снова пробегаясь по туловищу Курта. Он поворачивает голову, чтобы встретиться с глазами Блейна. По какой-то идиотской причине Блейн рад, что горит только тусклый свет со стороны двери в гостиную. Андерсон уверен, что у Курта было бы куда больше сложностей с раздеванием, если бы комната была хорошо освещена. — П… поцелуй меня. Пожалуйста, — едва слышно произносит Курт, широко распахнувший глаза от страха и смущения. У Блейна даже проскочила шальная мысль о том, что ему будет жалко мальчика. Мужчина чуть придвигается и кладёт руку на бедро Курта, прижимается торсом и, наклонившись, соединяет губы. После нескольких секунд медленного поцелуя Блейна ошарашивает дрожащая рука Курта, обхватывающая шею, пока другая пробегается по руке. Медленно, но неуклонно Курт начинает двигать губами чуть настойчивее Блейна, и он сам не успевает понять, как собственный язык уже просится в рот Курта, нежно массируя его язык. Блейн вдруг начинает думать, что Курт вот-вот отстранится, но происходит обратное: он ложится на бок — о Боже, наконец-то! — прижимаясь к телу Блейна. Мужчина пользуется случаем и переносит руку с бедра Курта на поясницу, чтобы прижать их тела ближе друг к другу. Курт стонет от ощущения контакта, при котором таз прижимается к члену, и от одного этого звука Блейну приходится изо всех сил напрячься, чтобы сдержать себя.