Sweet Little Sixteen

Проснувшись, Блейн ничего не понимает. Кто-то обнимает его со спины. Только он собирается возмутиться и приказать этому кому-то проваливать к чертям собачьим, как начинает вспоминать минувшую ночь. О да. Тот красивый мальчик. Он полакомился его киской и трахнул его, а потом малыш заснул в его постели. Парень до чёртиков великолепен… И ему только исполнилось шестнадцать. Твою же мать, ещё чуть-чуть, и он бы нарушил закон! Курт чуть шевелится, и изо рта, прижатого к уху Блейна, вырывается сонный стон, на который не может не отреагировать член Блейна. Даже во сне этот маленький ублюдок чертовски сексуален, хоть и сам того не осознаёт. — Пора просыпаться. Надо вставать. — Блейн зевает и легонько стучит по руке Курта, надеясь, что этого хватит для того, чтобы разбудить его. — М-м-м, с тобой так приятно, — сонно бормочет Курт и прижимается к Блейну. Да, без сомнений, это киска Курта прижимается к заднице Блейна. Влажная. Такая — чёрт подери — влажная. Блейн поворачивается на другой бок, чтобы толкнуться полувставшим членом к киске Курта, отчего тот резко вздыхает. Совсем скоро член окончательно твердеет, и ствол накрывают половые губы Курта, скользкие от естественной смазки. — М-м-м, взаимно, — выдыхает мужчина, кладя руку на спину Курта, чтобы прижать его ближе к себе. — У меня саднит там… с прошлой ночи, — неуверенно говорит Курт и открывает глаза. Он словно боится гнева Блейна, но вместе с тем выглядит так, будто выиграл какой-то приз ночью. Хотя тут Андерсон не стал бы спорить. — Это хорошо, значит, ты больше не девственник, — обнадёживает Блейн с кривой улыбкой и просовывает руку между ними. Немного отодвинувшись, он тянется к киске Курта. Она мокрая, сочащаяся. Курт тихо стонет и подаётся бёдрами навстречу, а пальцы Блейна скользят между складками. Без предупреждения Курт прижимается к губам Блейна. Это определённо нарушает принципы — не целовать тех, кого он уже выебал, но этот мальчик другой, и сейчас Блейн снова вовсю трётся о его прелести, поэтому решает ещё разок нарушить правила. Он перемещает руку чуть выше, чтобы погладить клитор. Курт застаёт мужчину врасплох, когда перебрасывает ногу через него, облегчая ему работу, и Блейн расценивает этот шаг как явный призыв продолжать. — Ещё, Блейн, пожалуйста, — стонет Курт в рот Блейну, когда тот суёт два пальца в тугое горячее отверстие. Поскольку это чертовски горячо и Курт умоляет о большем, Блейн явно не планирует отказывать ему в его желаниях, так что он плавно сгибает пальцы внутри, и Курт рывком прижимается к нему сильнее. — Мой член… Курт, — стонет Блейн, не собираясь затягивать с прелюдиями, как ночью. — Я… Я… Блейн, — тихонько и высоко мяукает Курт прямо в его рот, дрожа под прикосновениями. — Не обязательно быть профи или что ещё. Просто сделай это. Чёрт, Курт, просто возьми мой член! — приказывает Блейн, одновременно проводя большим пальцем по набухшему бугорку, что заставляет Курта высоко заскулить. К удивлению Блейна, Курт неловко касается его члена. Он начинает скользить по стволу, неуверенно и слишком резко, но это не имеет значения, потому что пальцы Блейна в киске Курта, а тот по крайней мере пытается дрочить ему. — Да! Вот здесь! Не останавливайся! — хнычет Курт, постепенно ускоряя темп. Блейн закусывает нижнюю губу, потому что ему чертовски нравится всё происходящее, и приходится изо всех сил сдерживаться, чтобы не отбросить руку Курта и не оттрахать его до потери сознания. — Курт, твоя маленькая киска такая тугая. Я так сильно хочу её оттрахать. Такая восхитительная, такая горячая, — вырывается у Блейна под аккомпанемент из стонов и всхлипов Курта. Блейн сгибает пальцы вновь, круговыми движениями поглаживая клитор Курта. Тот, на самом деле, не так уж плох в том, что делает с членом Блейна, но этого совершенно точно недостаточно, чтобы он мог кончить. Так что вместо того, чтобы сосредоточиться на собственных ощущениях, Блейн вкладывает всю энергию в то, чтобы заставить кончить Курта. — Однажды ты будешь готов, и я заставлю твою маленькую киску принять весь мой член, не щадя её. Такую хорошенькую, сладкую киску. Она лучше всех, чёрт. Я готов провести вечность между твоих ног, — шепчет Блейн, упиваясь каждым из всхлипов Курта. — Блейн… Блейн, близко, боже, я так близко! — жалобно хнычет Курт в плечо Блейна, почти впиваясь в него зубами. Его ладошка всё ещё неуклюже трётся о член Блейна, но это уже неважно: тот умело двигает пальцами ещё раз, угождая прямо в заветную точку, пока его большой палец яростно потирает набухший клитор Курта. — Не сдерживайся, именинник. Позволь этой волне захлестнуть тебя, — жарко выдыхает Блейн прямо в ухо мальчика, уже совсем не заботясь о том, что рука Курта застыла, теперь лишь сжимая его член безо всякого движения. — О да… Вот так! Да! — приглушённо стонет Курт в обнажённую кожу Блейна. Стенки его киски сжимаются вокруг пальцев Блейна, пока он кончает, и тот, кажется, чувствует каждый чёртов мускул, обхватывающий его. Пятка Курта болезненно впивается в задницу, и, когда Блейну уже начинается казаться, что эти стоны и содрогания не закончатся никогда, Курт ослабляет, наконец, своё давление и обмякает в руках Блейна, даже не дыша. — С днём рождения, куколка, — мурлычет Блейн, осторожно вынимая пальцы из гиперчувствительной киски Курта. Он не может сдержаться и проводит мокрыми от смазки пальцами вверх, растирая эту влагу как можно выше, ощущая распирающее чувство победы, ведь именно он стал причиной появления этой влаги. Пальцы Курта мягко разжимаются, а его лёгкие всё ещё пытаются насытиться кислородом. Мальчик медленно открывает глаза, и небесная синева встречается с победной усмешкой на губах Блейна. — О Боже. Это было… — Невероятно? Восхитительно? Крышесносно? — подкидывает варианты Блейн. Его член всё ещё твёрдый как камень, но он займётся этой проблемой чуть позже. — Я хотел сказать «ново», но Боже! — восторженно повторяет Курт, и Блейн не может не видеть, как в глазах мальчика вспыхивают яркие огоньки. Уголки его губ подняты так высоко, словно не опустятся уже никогда, а молочно-белая кожа порозовела от переполняющих эмоций. Не успевает никто из них сказать или сделать что-то, как в лице Курта не остаётся ни кровинки, а тело совершенно цепенеет. За доли секунды он заворачивается в покрывало и сбегает из спальни. У Курта звонит телефон. Блейн идёт в ванную вымыть руки и довольно улыбается себе в ​​зеркале. Придя в гостиную, он видит на диване Курта, завёрнутого в покрывало. — Папа, успокойся, я в порядке… Нет… Да, я сейчас приеду домой, — лепечет Курт в трубку. Он явно расстроен, но пытается скрыть эмоции от Блейна, избегая его взгляда. «Шестнадцать. Ему всего долбаных шестнадцать», — думает Блейн, зная, что должен чувствовать себя виноватым и извращенцем, но только в теории. Он ни о чём не жалеет, потому что по сравнению с ощущением этих скользких стенок, цепляющихся за него, всё остальное имеет мало значения. — Теперь подошлёшь ко мне папочку? — спрашивает Блейн и, всё ещё голый, подходит к Курту. И дураку ясно, что Курт изо всех сил старается не опускать глаза, но не может удержаться и украдкой смотрит вниз, на до сих пор красноватый и полувставший член. — Я не рассказал, где я. Никогда раньше не лгал папе, — признаётся Курт, так и не выпуская из рук телефон. Гость разглядывает комнату, впервые при дневном свете, чтобы слишком явно не смотреть на обнажённую фигуру Блейна. — Пойду приму душ. Ты, наверное, уже уйдёшь, пока я закончу, — заявляет Блейн и по пути в спальню успевает услышать только тихое «хорошо». Включая воду в ванной, он не может выбросить из головы только одну мысль: «Надо было хорошенько трахнуть мальчика». Сегодняшнее — ерунда по сравнению с тем, что было ночью, и ему нужно повторение… Даже очень. Стекающая по телу вода смывает ночь плохой музыки и последующего вылизывания и траха. Он до сих пор чувствует на языке вкус сладкого влагалища мальчика и помнит, как оно обнимало его член. Утром он так и не кончил, отчего член пульсирует, поэтому он крепко берёт ствол у основания. Мужчина настойчиво сжимает пальцы вокруг эрекции, пока не облокачивается на плитку, рыча «БЛЯДЬ!», и изливается, когда образы открытых складок и запах сочащейся киски доводят до края. Андерсон наблюдает, как жемчужно-белая жидкость смешивается с водой и смывается в канализацию. Не сразу, но он собирается с мыслями и берёт себя в руки, начиная мыться. Выйдя из душа, он насухо вытирается и повязывает полотенце. В спальне кровать оказывается уже заправлена, и, если бы он не знал точно, никогда бы не догадался, что всю ночь в его постели спал незнакомец. А малыш — молодец. — Что за… — восклицает Блейн, натянув свежие боксеры и входя в гостиную. Мальчик никуда не делся. Он полностью одет, в пальто и всём прочем, сидит на краю дивана с телефоном в руках. Он заметно нервничает и практически подпрыгивает от звука голоса Блейна, подошедшего со спины. — Я… Прости. Я вызвал такси, но они сказали, что ждать не меньше часа, а на улице дубак. Кажется, пойдёт снег, поэтому я подумал, что ничего страшного, если я подожду здесь… — мямлит Курт, нервно теребя колени. Отлично, просто отлично. Теперь ему ещё и с этим разбираться, заодно разыгрывая из себя няню! Блейн закатывает глаза и с недовольным мычанием поджимает губы, а затем поворачивается на каблуках и возвращается в спальню. Он надевает джинсы и рубашку. Натянув кардиган, находит пальто, шарф и туфли, гармонирующие между собой и подходящие для сомнительной погоды. — Давай, малыш, я отвезу тебя домой. Ты не можешь тут оставаться, — вздыхает Блейн и берет с журнального столика ключи. Мужчина не оглядывается, но слышит, как Курт поднимается на ноги и следует за ним по коридору. Подойдя к двери, Андерсон ждёт Курта, чтобы запереть её. Оба молчат. Курт вслед за Блейном садится в «Лексус», не проронив ни звука, но очевидно, что у него саднит между ног, потому что он не сводит их слишком сильно. Блейн спрашивает, куда ехать, Курт называет адрес в другом конце города, и становится ясно, почему он не мог пойти пешком или поехать на автобусе: на это ушёл бы час, а в такую погоду, вероятно, даже два. — Так… Я смотрю, на качество у тебя глаз намётан, — заводит разговор Блейн и кивает на шарф «МакКуин» на шее Курта. Сапоги «Доктор Мартенс», а пальто «Вивьен Вествуд». Ещё вечером Блейн заметил рубашку «Марк Джейкобс» и аналогичное нижнее бельё. Малыш знает толк в брендах и в том, как их лучше всего сочетать. — Богатые родители? Почему-то он уже догадывается об ответе. У этого малыша нет богатых родителей. Иначе на него бы не произвели такого впечатления квартира, одежда и машина Блейна. — Намётан на большие скидки, — поправляет Курт, и Блейн понимает, что у него есть шанс преуспеть в плане, который созревал в голове всё утро. Он съезжает на обочину и останавливает машину. Андерсон поворачивается к Курту, который смотрит на него огромными, растерянными глазами — будто вот-вот потянется к свистку от насильников или что-то в таком духе. Блейн готов рассмеяться от того, какая хрень лезет в голову. — Я думал, ты везёшь меня домой, — произносит Курт и неосознанно отодвигается от Блейна. — Да. Но нужно снова трахнуть тебя. Ты до сих пор так не уверен в своей киске, дай мне помочь тебе почувствовать себя хорошо, — говорит Блейн, не веря, что на самом деле произносит эти слова. Он никогда не просит секса, просто берёт и всё, потому что это его стихия и каждый готов отдаться ему. Но он ни за что не отпустит на все четыре стороны такого горячего парня с охеренно тугой киской, если может иметь её снова и снова. Всё, чего он хочет, это снова засадить в этот островок рая. — У меня всё до сих пор саднит. И мне пора домой. Я пообещал папе, что буду до… — начинает Курт с лёгким намёком на панику. — Не прямо сейчас. Хотя я бы не возражал. Я предлагаю заключить сделку. У меня довольно хорошие связи, могу достать любую дизайнерскую одежду, какую только захочешь. Разумеется, бесплатно — а взамен ты время от времени будешь позволять мне трахать тебя до онемения. Блейн не из тех, кто ходит вокруг да около, поэтому выложил всё как есть. Он хочет секса, а у малыша слишком высокие запросы для школьника — они оба только выиграют. — Значит, ты предлагаешь мне продавать себя? — спрашивает Курт с нечитаемым выражением лица. Невозможно догадаться, что у него на уме. Они не отрывают глаз друг от друга, и мозг будто разом переваривает миллион мыслей. — Нет. Я вижу это так: ты принимаешь мудрое жизненное решение, чтобы поддерживать тот дорогой вид, с которым рассекаешь. — Блейн пожимает плечами, зная, что это и правда проституция как она есть, но мальчик же не торгует собой за деньги, и его никто не принуждает — вот это было бы куда хуже. Андерсон не собирается разыгрывать с малышом «50 оттенков серого». Пока что. — И как всё будет? — задумчиво спрашивает Курт. — По сути, я беру тебя с собой за покупками, а потом беру тебя самого, — объясняет он, как будто это самая естественная и логичная схема в мире. — Как часто? — интересуется Курт, внезапно напоминая одного бизнесмена, с которым Блейн каждый день пересекается на работе. — Само собой, это зависит от того, как часто мне понадобится трахать твою киску. У меня есть определённые… потребности. Но, думаю, разберёмся по ходу, — небрежно высказывается мужчина. Трудно поверить, что он на полном серьёзе сидит в машине с шестнадцатилеткой и договаривается об условиях секса. Мало того, что он вдвое старше, так ему ещё и доступно где-то 97% гейских задниц Огайо… Но это не просто задница. — А что, если я буду возбуждён? Мне разрешается потребовать твой член? — спрашивает Курт. Его щёки пылают, а глаза светятся — очевидно, он сам удивлён собственным словам не меньше Блейна, который не ожидал, что невинный малыш вообще может составить такое предложение. По лицу Блейна ползёт ухмылка: он уже на подступе к тёмной стороне, скрывающейся под покровом невинности и неуверенности. Всё интереснее, что он найдёт, когда начнёт копать глубже. — О, куколка, я не привык отказываться от хорошего траха, честно скажу. Итак… Хватит разговоров. Мы договорились? — спрашивает Андерсон, не желая больше необходимого трепаться с мальчиком. — Ладно. Тогда когда встречаемся в следующий раз? — отвечает он, кажется все еще взвешивая свое решение. — У меня встреча с парой стилистов в четверг вечером, около восьми. Могу забрать тебя, они тебя приоденут. А я потом раздену, — отвечает Блейн деловым тоном, чтобы лишний раз дать понять, что это не свидание. — Но это не отношения! Я не завожу парней или любовников — я трахаю тебя, ты даешь мне трахать тебя, вот и всё, — резко предупреждает он, внимательно изучая лицо малыша, чтобы заметить, если он подумает пойти на попятную. Неважно, насколько восхитительна его киска, ещё не хватало, чтобы подросток доставал его слезами, соплями и признаниями в любви. — И я не фанат сантиментов, думаю, тут мы сойдёмся, — строго произносит Курт, на что Блейн одобрительно кивает, прежде чем завести машину и продолжить путь.