Sweet Little Sixteen

Пара стоит посреди сцены, перед всеми креслами, прямо перед ними оркестровая яма, сотни пустых мест для зрителей, но они одни в темноте пустого театра. — Я потянул за ниточки. А теперь… Блейн улыбается и хватает Курта за руку, чтобы притянуть его ближе, и кладёт руку ему на спину, заглядывая в его большие искрящиеся глаза, пронзительно сияющие сквозь тусклый свет над их головами. — … я хочу, чтобы ты потанцевал со мной, — заканчивает Блейн, затем крепко обнимает Курта, прежде чем начать медленно покачиваться и плавно двигать ногами, парень следует его примеру, положив голову на плечо Блейна, и он чувствует, что тот улыбается. — Ты официально сошёл с ума, — бормочет Курт ему в шею, а Блейн легонько проводит рукой вверх-вниз по спине и оставляет деликатные поцелуи на виске и скуле Курта. — Я виню в этом тебя, — шепчет Блейн ему в волосы. В ответ Курт крепче обхватывает мужские плечи, уткнувшись носом в изгиб шеи. Они покачиваются, какое-то время кружась по маленькому участку такой большой сцены, а потом Блейн отстраняется, чтобы взглянуть на Курта, который словно разрывается между улыбкой, плачем и психическим срывом. — Думаю, теперь самое время тебе быть в свете софитов, — с хрипотцой произносит Блейн и начинает отступать, но Курт тащит его назад. — Я не хочу этого без тебя, — Курт чуть не хнычет. — Куколка, эта сцена сегодня для тебя — пусть она тебя полюбит. Не позволяй мне украсть её у тебя, — хихикает Блейн и быстро целует его в губы, прежде чем уйти со сцены и усесться на одно из мест, чтобы посмотреть Курта на сцене. Он наблюдает, как Курт ходит по сцене в рассеянном свете, явно растерявшись, но с любопытством впитывая каждую мелочь. Сделав несколько кругов, он подходит к пианино на краю сцены и садится за инструмент. Блейну комфортно и безмятежно. Оказывается, ему действительно нравится наблюдать, как Курт ведёт себя в своём собственном мире. Смотрел бы и смотрел. — Без тебя не так весело, — неожиданно говорит Курт со сцены, вырывая своего мужчину из задумчивости о том, как ему повезло, что Курт встречается с ним, несмотря на вечные отъезды, и то, что Андерсон так часто бывает не в настроении, раздражён и забывает о данных обещаниях. Нет, похоже, в новогоднюю ночь он сказал чистую правду: Курт заслуживает гораздо лучшего, но Блейн слишком эгоистичен, чтобы его отпустить. Внезапно Курт садится на край сцены, глядя на Блейна, ушедшего в себя. — Ты бы предпочёл сейчас быть где-то в другом месте? — спрашивает Курт, в голосе сквозит скрытая неуверенность, но глаза в тени, поэтому Блейн не может разглядеть выражение его лица. — Что? Нет-нет, — отвечает он и встаёт. Он отправляется обратно, поднявшись по лесенке, пересекает всю длину сцены, где его ждёт Курт, вставший у пианино. — Иди сюда, — Блейн улыбается и подходит сесть за инструмент. Как только Курт садится рядом, его парень начинает играть. Он исполняет микс из разных классических произведений, осчастливленный тем, с каким благоговением Курт смотрит на него. Он наблюдает, как пальцы Блейна скользят по клавишам из слоновой кости и как изящно двигаются его руки и запястья. — Ух ты. Я знал, что ты умеешь играть, но… — Курт замолкает, когда Блейн кладет руки обратно ему на колени. — Подумаешь. Он пожимает плечами, словно только что беспорядочно бряцал по клавишам. — Хочешь пойти домой? Или у тебя есть какие-то планы? Потому что у меня есть идея, — Блейн в очередной раз таинственно улыбается. — Даже не знаю, больше мне страшно или любопытно, — заявляет Курт, но наклоняется за поцелуем, нежным и неспешным. — Спасибо. Это правда был самый невероятный День всех влюбленных. А я и забыл про праздник. Я знаю, что ты меня любишь, Блейн. Даже когда я нервничаю и боюсь, что ты передумал, всё равно как-то чувствую твою любовь, — признаётся Курт, и Блейн целует его в ответ. — Хорошо. Потому что я не могу перестать любить тебя. Я рад, что тебе понравилось сегодня. Я хотел отвезти тебя в Париж, но твой папа ни за что не позволил бы мне, а я не уверен, что рискнул бы без его согласия, — Блейн дразнится и слегка сжимает бедро Курта. — Не смей шутить насчёт Парижа! Но ты прав, к сожалению, такое мы вряд ли провернём в ближайшие пару лет, — предупреждает Курт, игриво ударив Андерсона по руке и изобразив на лице шокированное негодование. — Пойдём уже возьмём такси, — рассмеявшись, Блейн встаёт, чтобы покинуть сцену, давая Курту возможность попрощаться наедине.

✧

Когда они возвращаются, в квартире тепло и уютно. Пока Курт отлучается в ванную, Блейн, воспользовавшись возможностью, зажигает свечи в спальне и всё подготавливает для осуществления своего плана. — Что это ты задумал? — спрашивает Курт, с порога увидев на кровати обнажённого Блейна и заставленный свечами комод, у которого мужчина трахал его в ночь, когда они сошлись. Но сегодня вечером он хочет чего-то другого. — Иди сюда. Я хочу кое-что попробовать, — манящий голос так и тянет Курта к кровати. Блейн встаёт на колени на краю кровати и начинает медленно расстёгивать жилет и рубашку Курта. Тот улыбается Блейну, с нежностью запуская пальцы ему в волосы и позволяя мужчине раздеть его. Оголив Курта по пояс, он целует его в пупок, прежде чем расстегнуть штаны. Скинув их и опустив нижнее белье, Блейн наклоняется ближе, чтобы нежно поцеловать каждое из его бёдер, после чего губами осторожно касается вульвы Курта. — Ложись на спину, — Блейн ласково улыбается и забирает одежду, чтобы сложить её и оставить на чемодане, а затем возвращается и видит, что Курт лежит перед ним во всём своём великолепии. Забравшись обратно на кровать, он седлает бёдра Курта и целует его в губы, затем наклоняется к тумбочке и открывает ящик. При этом движении Курт под ним напрягается, затаив дыхание. — Зачем тебе презерватив? О, нет. Блейн, что ты наделал? — спрашивает он и даже не пытается скрыть панику и слёзы в глазах, поэтому Блейн останавливается на полпути, снова обращая всё внимание на Курта. — Чшшш, я ищу не презерватив. Он мне не нужен, раз я только с тобой. Вряд ли он у меня вообще есть. Просто… расслабься, — он успокаивающе гладит тело Курта и с радостью замечает, что Курт снова расслабляется. Нет нужды в долгих поисках, он точно знает, куда положил то, что ему нужно. Так что он вытаскивает банку и кисточку, и тут же округлившиеся глаза Курта чуть не вынуждают его рассмеяться. — Ты всегда дразнишь меня за то, что я не хочу десерт и за то, что я забочусь о том, что ем, поэтому я подумал, что сегодня на ужин у меня будет шоколад, — он ухмыляется и снимает крышку с банки. — О боже, ты это серьёзно? — выпаливает Курт и разражается смехом. Он бросается к нему и опускает руки на шею Блейна, чтобы можно было целовать его долго, глубоко и безрассудно, прежде чем отступить с дьявольской улыбкой на лице. Он медленно откидывается назад, только он кажется совсем другим теперь, когда смотрит на Блейна с игривым блеском в глазах и влажными, зацелованными, припухшими губами. — Продолжай. Отведай меня, — бросает он вызов, внезапно всё его тело преисполняется чувственности, и Блейн чуть не краснеет. Он берёт кисточку и макает её в шоколадный крем, радуясь, что продавшая его дама гарантировала его безвредность для кожи. Андерсон оставляет коричневый след по центру туловища. Курт, не шевелясь, смотрит на себя сверху вниз, будто позирует художнику, а не воплощает желанным телом грязную фантазию своего мужчины. Блейн снова погружает кисточку в банку и сразу продолжает путь от пупка через вульву доходя до самой дырочки, и Курт испускает тихий вздох от того, что Блейн там внизу тоже мазнул. Он расписывает соски и шею, и позволяет мягким щетинкам кисти проследить тёмную полоску от обнажённой киски до бёдер. В качестве последнего прикосновения, прежде чем убрать баночку и кисть, Блейн окрашивает два собственных пальца и по лицу Курта видит, что он разгадал план. Когда ёмкость и кисть оказываются вне зоны активности, он наклоняется над телом Курта, стараясь не испортить шедевр, и проводит пальцами по губам Курта, и тот медленно открывает рот и впускает пальцы. Блейн чуть не кончает. Он вдруг осознаёт, что они с Куртом часто занимались сексом в течение трёх месяцев, но он ни разу не делал ему минет… а сейчас он сосёт и облизывает пальцы, глядя в глаза Блейну, словно доктор наук по отсосу, его глаза кричат о том, что в его фантазии эти пальцы — член Блейна, и ему хочется одного — взять его в рот. Начисто всё вылизав, Курт чувственно и медленно выпускает влажные пальцы изо рта, после чего облизывает губы, глядя с такой нежностью, что Блейну приходится напомнить себе, чем они занимаются, чтобы не сорваться и просто не начать трахать Курта до бесчувствия. Сначала Андерсон улыбается и наклоняется поцеловать Курта, слизывая остатки шоколада с его губ. Вкус, смешанный с природным привкусом рта Курта, сладкий и дурманящий, очевидно, Блейн не зря тщательно выбирал поставщика с товарами самого высшего качества, чтобы купить ряд прелестных игрушек, которые мужчина покажет любимому позже. В том же месте Андерсон покупал чудный синий вибратор, не планируя рассказывать Курту, что он отдал сто шестьдесят долларов только за вибратор, но, честно говоря, на заботу о теле Курта в принципе нельзя потратить слишком много, и кроме того, на фоне коллекции, которую Блейн припрятал в коробке, купленной исключительно для Курта всего неделю назад, синяя штучка Курта покажется импульсивной покупкой в ​​соседнем магазине, а не предметом первостепенной важности, как оно было на самом деле. Языки жадно переплетаются ещё какое-то время, пока затёкшие руки не подсказывают, что нужно продолжать, пока не упал на покрытую шоколадом грудь. С этой мыслью Блейн наклоняется и высовывает язык, чтобы облизать шею Курта, густой сладкий вкус шоколада оплетает язык. Он не тратит время на продолжение и вместо этого садится рядом с Куртом, чтобы получить лучший доступ к тому, чтобы начать целовать его живот, от пупка до солнечного сплетения, оставляя влажные дорожки, прежде чем перейти к груди Курта. Курт успокаивающе водит пальцами по его спине вверх и вниз, играясь с волосами на затылке, и Блейн чувствует его взгляд и улыбку. Так продолжается, пока губы Блейна не смыкаются на его соске, смыкаются и начинают посасывать так, что воздух выбивается из легких Курта, а пальцы крепко сжимают волосы. После такой реакции Блейн начинает сосать сильнее, после чего переходит ко второму соску, сначала оставляя на нем несколько мазков, прежде чем очистить поцелуем с помощью нежных прикосновений губ и языка. — А ты и правда кайфуешь от этого, да? — Курт ухмыляется, когда Блейн садится, чтобы продвигаться по телу дальше. — Милый, если бы десерт всегда был таким, я бы только его и ел, — чуть ли не пропевает Блейн и нежно кусает Курта за бедро, прежде чем очистить языком короткую дорожку от его талии до пупка. — Весь мир уверен, что ты весь такой жёсткий и серьёзный, но ты самый большой дурачок, которого я знаю, — Курт хохочет и улыбается Блейну, когда он усаживается у парня между ног. Блейн опускает задней стороной коленей ноги Курта на свои плечи, чтобы предупреждающе посмотреть на него, перед тем как провести кончиком языка от начала вульвы, слегка углубляясь им между половыми губами. — О да, Блейн, — выдыхает Курт, когда Блейн засасывает одну губу. Он тщательно облизывает и сосёт её, прежде чем повторить то же самое со второй. Пальцы Курта вернулись в его волосы, только теперь чуть сильнее сжимают загеленные пряди. — Ты такой приятный на вкус, дорогой… — бормочет Блейн и прокладывает дорожку поцелуев от анального отверстия до розового раскрытого влагалища, легко посасывая ожидающий клитор. — Блейн… ты говоришь так… только из-за шоколада, — выдыхает Курт со слабым смешком и опускает ноги по обе стороны от тела Блейна, предлагая себя всего и полностью на милость (или её отсутствие) его рту. Вместо того, чтобы продолжить тщательно ласкать Курта, Блейн уделяет внимание беспорядку, что остался после шоколада. Удостоверившись, что кожа Курта вновь бледная и слегка розоватая, а половые губы чуть опухшие и немного темнее обычного, Блейн поднимается вверх, кончиками пальцев медленно проводя дорожки вдоль бедер Курта, его боков, рёбер, груди, ключицы и шеи, где он обхватывает ладонью щеку парня, чтобы поцеловать мягко и целомудренно. — На свете нет никого красивее тебя, — низко произносит Блейн, не узнавая собственный голос, сбитый с толку тем, как из ублюдка-карьериста он смог превратиться в того, кем является теперь. — Ты постоянно работаешь с моделями. Ты практически варишься в индустрии красоты, Блейн… — говорит Курт и закатывает глаза, но в них читается смесь странной уязвимости и неуверенности. — Я серьёзно, куколка. Я всё время окружён людьми с эстетически правильными пропорциями и гармоничным сочетанием внешних данных, но, как по мне, они скучны и обыденны. Красота требует экстраординарности. А такого, как ты, никогда не было и не будет. Самый красивый человек, какой только может быть, — искренне заверяет Блейн, не совсем понимая, почему для самого Курта это не так очевидно. — Я люблю тебя, — мурлычет Курт, способный будто бы только на это. Его щеки краснеют от напряжения и пламени свечей, что играется в отражении его глаз. Блейну не остается больше ничего, кроме как целовать Курта как можно более глубоко и страстно. Одной рукой он проводит вдоль его руки, чтобы найти его ладонь и переплести их пальцы, с силой сжимая их на подушке рядом с его головой. Его таз крепко прижимается к Курту, член пульсирует от такой близости и едва ощутимых движений. Он двигает бедрами и скользит членом между складочек Курта, головка потирается о его клитор, из-за чего они оба стонут и хнычут в губы друг друга. Курт начинает мягко толкаться бедрами вверх, усиливая давление члена Блейна на вульву. Теперь они оба дышат через нос и задыхаются. Всего мгновение, и Блейн изменяет угол движения бедер, чтобы осторожно проскользнуть членом в тело Курта. Курт вздрагивает и усиливает хватку на его руке, проводя одной ногой вдоль тела Блейна, чтобы согнуть её и остановить стопу внизу его спины. Их языки лениво танцуют вокруг друг друга, губы, влажные и тяжелые, массируют друг друга, Блейн поднимает бедра и медленно опускает их. Сопротивление влажных стеночек Курта настойчиво окружает его, изо всех сил не позволяя их телам разорвать контакт. Их движения чувственные и медленные, ритм дурманный, словно в замедленной съемке. Ничего подобного он еще не испытывал. Для него это всегда было «трахнуться и разбежаться», но теперь это не просто секс, это связь, и это пугает его. Курт задыхается в его губы, пока Блейн сохраняет чуткий и нежный ритм проникновения. Их лбы соприкасаются, они пытаются снова начать дышать должным образом, но могут только смотреть в глаза друг другу. — Так хорошо, Блейн, — почти шепчет Курт задыхающимся и затуманенным голосом, одной рукой цепляясь за руку Блейна, а другой крепко обхватывая его шею, чтобы не разрывать зрительный контакт. — Ты… ах, боже! Лучший, — выдыхает Блейн в его губы, сосредотачиваясь на том, чтобы касаться головкой зоны G Курта, вместе с тем потираясь о него нижней частью тела, чтобы с каждым движением стимулировать его клитор и заставить его почувствовать себя как только возможно лучше. Всё это только для Курта. Он чувствует, что Курт близко. Его ногти чуть сильнее впиваются в его шею, а пятки чуть настойчивее нажимают на его задницу. Дыхание Курта сбито, а бедренные мышцы напрягаются чуть сильнее. — Да, Блейн… Блейн, не останавливайся, — кричит он в губы Блейну, киска крепко сжимается вокруг его члена, когда тот продолжает поддерживать тот же ритм, каждый раз пытаясь ударять по тому месту, где, он знает, Курт больше всего нуждается. — Да, да, детка, — бездыханно хнычет Курт, сводя бедра, чтобы обхватить тело Блейна. Курт дрожит и, нуждаясь, задыхается, веки тяжелеют, но он заставляет себя не отпускать взгляд Блейна. — Курт, блять… Я люблю тебя, боже, я люблю тебя, — невнятно стонет Блейн, прижимаясь к губам Курта, и продолжает двигаться чуть быстрее в скользком узком жаре, сжимающемся вокруг и заставляющем подойти ближе к концу, пробуждая разгорающийся внутри огонь. Они вспотевшие и разгоряченные, почти невыносимо быть настолько близко, когда кажется, будто бы они вот-вот расплавятся. Но, если они расплавятся, чтобы стать одним целым, оно будет того стоить. С каждым движением Блейн чувствует, как тело Курта идеально подходит для его собственного, будто бы они были вылеплены для того, чтобы соединиться таким образом, и прямо сейчас Блейн осознает, что так и должно быть. Если людям и вправду суждено быть с кем-то особенным, то ему суждено быть с Куртом, потому что они были созданы для того, чтобы подходить друг другу. Жар внутри становится горячее кожи. Блейн чувствует, как тление внутри превращается в бурлящее кипение, и ему немного грустно, ведь это значит, что скоро все закончится и нужно будет отстраниться от Курта, поэтому он целует его снова и двигается чуть медленнее, но это невозможно, потому что его бедрам необходимо быть быстрее, и он уже не может это контролировать. Это даже близко не похоже на его привычную скорость и резкость, но киска Курта до сих пор крепко сжимается вокруг него, отказываясь отпускать его член, поэтому Блейн продолжает, не в силах сдержать хныканье, что срывается с его губ в рот Курта, когда его мышцы напрягаются и он изливается в Курта, наполняя всем тем, что только мог ему дать. — Курт, о, чёрт, Курт, пожалуйста… о боже, — он бессвязно бормочет, пока Курт стонет его имя и кончает сам. Он обнимает Курта за плечи, прижимая как можно ближе, и целует с голодом и нуждой, почти отчаянно, а Курт принимает и получает, отвечая со своим неистовым безрассудством. — Ого, — от шёпота Курта у Блейна мурашки по всему телу. — Да. Ого, — соглашается он и едва сдерживает смешок, но не улыбку. Он не хочет двигаться. Он хочет навсегда остаться на Курте, внутри Курта. Перемещение означает реальность и, возможно, одежду и ответственность, но сейчас всё, что ему нужно, — это Курт как можно ближе и сон. — Я тоже тебя люблю, — Курт улыбается и трётся носом о нос Блейна, но в глазах не угасает дразнящий огонёк. К сожалению, двигаться приходится. Он не может остаться в том же положении, потому что в какой-то момент Курту было бы нечем дышать. Так что Андерсон идёт на компромисс, схватив горсть бумажных полотенец и тщательно очистив себя и Курта. Выйдя из него, Блейн накрывает парня одеялом, забирается к нему и обнимает изо всех сил. — Мы можем просто остаться здесь навсегда? Ты за? — Курт спрашивает, переплетая их пальцы. — Мне бы этого хотелось. Ничего не может быть лучше, — Блейн улыбается и от переизбытка нежности целует большой палец Курта. — Сегодня был лучший день в моей жизни, — Курт улыбается и сонно гладит Блейна большим пальцем. — И в моей. Я планировал его целую вечность. Но мои друзья обожают тебя, поэтому помогли, — блаженно улыбается Блейн. — Тебе помогали друзья? — спрашивает Курт, подняв бровь от любопытства. — Немного. Я просто… сказал, что хочу сделать что-то особенное для тебя, и мне помогли выбрать ресторан и спектакль. Но, по правде говоря, больше всего нужно было помочь с тем, чтоб не звонить и не писать тебе, — Блейну явно неловко в таком признаваться. Он чувствует себя салагой, что ему очень не по вкусу. — Оу, ты не мог оставить меня в покое? Это так мило. Сюрприз удался и… восполняет последние несколько дней и все дни разлуки. Ты меня балуешь, — говорит Курт, покраснев. — Для тебя только лучшее, — Блейн усмехается и целует его в нос. Какое-то время пара лежит так, глядя друг другу в глаза и наслаждаясь тем, что они вместе. Свечи постепенно начинают гаснуть, и температура понижается, но пара этого особо не замечает, поскольку лежит в обнимку под одеялом. Несмотря на тепло и любовь к Курту, уютно устроившемуся у Блейна в руках, его кое-что мучает уже много дней, и он обещал себе не поднимать эту тему в такой ситуации, но больше не может сдерживаться — ему нужно узнать. — Только не подумай, что я хочу что-то испортить, я просто… мне правда нужно знать. Я обещал себе, что не заговорю об этом сегодня, потому что хотел, чтобы вечер прошёл идеально, но это просто… мне действительно важно это знать, — начинает он, и Курт хмурится, впервые с тех пор, как Блейн утром его удивил. — Что не так? — встревоженно спрашивает он. —Просто… твой отец обмолвился о хулиганах в школе. Что там за история? — уточняет Блейн и видит, как Курт бледнеет на глазах. — Да так… ничего особенного. Они не издеваются. Просто… поддразнивают. Пустяки, я даже внимания не обращаю, — Курт запинается, но Блейн по голосу слышит, что он определённо лукавит. — Курт, ты можешь со мной поделиться. Я спросил только потому, что беспокоюсь о тебе. Я не хочу, чтобы кто-то тебя как-то обидел. Этого нельзя допускать, никогда, — Блейн тяжело вздыхает, желая, чтобы Курт просто рассказал ему то, что скрывал, но мужчина не хочет давить и рисковать закончить ночь ссорой. — Да правда ничего такого, Блейн. Просто шутки недоразвитых, не более, — пытается заверить Курт, но совершенно без толку, так как его глаза противоречат его словам. — Хорошо. Как скажешь. Но… просто пообещай рассказать мне, если что-то случится. Я хочу, чтобы ты был в безопасности, — воркует он и притягивает Курта ближе, целуя в висок. — Ты сокровище. Я тебя в обиду не дам, куколка.