Sweet Little Sixteen

В квартире тихо. Блейну не довелось взять Мэрилин и Курта на шопинг, потому что Курту пришлось пойти домой, чтобы объяснить папе, что случилось в Колумбусе накануне. Мэрилин в своей комнате играет в куклы, а Блейн решил поработать, пока Себастиан сидит на телефоне, переключаясь с одного звонка на другой. Примерно в обед Блейн спрашивает Себастиана, не хочет ли тот чего-нибудь, и они вместе садятся на кухне, чтобы поесть кое-что, приготовленное Блейном из того, что он нашёл в холодильнике и в шкафчиках. Ни один не говорит ни слова, равно как и не смотрит на другого дольше краткого взгляда, брошенного через стол. Только когда Блейн начинает убирать со стола, происходит своего рода контакт. — Я говорил с Куртом утром. Пока Мэрилин лежала с тобой на кровати. Блейн оборачивается и, уставившись на него, замирает с недомытой тарелкой. — О чём вы говорили? — он совершенно не понимает, что ожидает услышать. Себастиан садится на стул и запускает пальцы в волосы. Сделав глубокий вдох, он смущённо смотрит на Блейна в ответ. — Он спросил меня о нас. О Купере и обо мне. О наших отношениях, как всё сложилось с тобой и с Мэрилин и всё такое… Он предложил… Он сказал, что, по его мнению, мне стоит обратиться к психологу. Типа как… уговорить Купера на семейную психотерапию или что-то вроде. Блейн не сразу понимает, что говорит Себастиан. Он сжимает переносицу двумя пальцами и закусывает губу, прежде чем сесть рядом со Смайтом. — Это… на самом деле очень хорошая идея. У вас обоих есть серьёзные проблемы. И у каждого в отдельности, и совместные. Думаю, это может быть вам очень полезно. — Блейн одобрительно кивает. — Курт сказал, что верит мне. Что я больше ничего не чувствую к тебе. Я имею в виду… в каком-то смысле я всегда буду любить тебя, Блейн. Глубоко внутри. Но уже не так, как прежде. — Себастиан выглядит слегка смущённым и немного уставшим, словно после тренировки. — Для меня не имеет значения, что ты ко мне чувствуешь. Мне более чем всё равно. Между нами ничего больше не будет. Мы трахались много лет назад ещё в школе, и ты облажался, потому что не мог придерживаться правил. Это в прошлом. Мы бы никогда не смогли стать парой, — ворчит Блейн. — Ты всё повторял, что не создан для отношений. — Я и не был! — Посмотри на себя теперь! Думаю, я никогда не видел настолько влюблённого человека, судя по тому, как ты смотришь на Курта. Это почти пугает. И что самое прекрасное — он смотрит на тебя так же. Глаза Себастиана наполняются печалью. — Я хочу вернуть это чувство. Я… я хочу, чтобы у нас с Купером снова было так же. Я скучаю по тому времени, когда он… был влюблён в меня, а не просто хотел… обладать мной. Владеть, как будто я какая-то вещь. Когда он говорил мне, что любит меня, и уходил с работы пораньше ради меня. Или такие мелочи, например, когда он поздно приходил домой после сверхурочной работы и просто… целовал меня и говорил, что скучал по мне. Я так сильно по нему скучаю, — признаётся Себастиан дрогнувшим голосом и прижимает костяшки пальцев ко рту, кусая их, когда слёзы наворачиваются на глаза. — Я не знаю, как всё пошло кувырком. Мы только-только поженились — мы должны быть счастливы и охвачены любовью, — плачет он, закрывая лицо руками. Сказать, что Блейну не по себе, — ничего не сказать. Он ненавидит, когда люди плачут. Сам он не плачет, а когда плачет Курт, он делает единственное, что умеет: целует и обнимает его, пока слёзы не прекратятся. Но этот вариант не для Себастиана, и Блейн действительно не хочет этого делать. — Что… если ты пойдёшь домой и попробуешь поговорить с ним? О психологе… Я буду заботиться о Мэрилин столько, сколько потребуется. Не беспокойся об этом. Просто иди домой и разберись во всём. Он наверняка и сам запутался, — неловко успокаивает Блейн. Он немного ёрзает на стуле, слушая, как Себастиан пытается скрыть рыдания, закрывая лицо ладонями. Его от этого тошнит. Нет никакого разумного объяснения тому, почему он всегда оказывается с чрезмерно эмоциональными людьми, при том что эмоции — последнее, с чем он вообще стал бы мириться. — Да. Я… я думаю, я попытаюсь это сделать. Я не хочу, чтобы мы стали одной из тех пар, которые заканчивают тем, что общаются через адвокатов и ненавидят друг друга, — стонет Себастиан, вытирая глаза. Его голос скрипучий, а глаза снова стали красными и опухшими, как прошлой ночью. — Ещё не поздно, — говорит Блейн. — Папуля? Почему ты плачешь? — спрашивает Мэрилин, подходя к Себастиану. Она тянется к нему, чтобы погладить его руку. Себастиан сжимает губы, чтобы снова не заплакать. Быстрым движением он обнимает дочь и усаживает её к себе на колени. Она обнимает его за шею и начинает гладить по волосам. — Всё в порядке, малышка. Я просто устал, — отвечает он, пытаясь держаться молодцом насколько это возможно. — Просто иди вздремни, папуля. Может быть, тогда тебе уже не будет так грустно, — предлагает она и обнимает крепче, прежде чем слезть с колен. — Да. Я, наверное, должен попробовать. Мне просто нужно поехать домой к папе Куперу. Ты можешь остаться здесь с дядей Блейном, правда? — спрашивает Себастиан. Мэрилин пристально смотрит ему в глаза и твёрдо кивает. — М-м. Мне нравится оставаться с дядей Блейном. Он обещал пойти со мной и Куртом по магазинам, — слабо улыбается она и целует его в щёку, а потом сползает вниз и подходит к Блейну, чтобы встать между его колен и прильнуть к груди. — Передавай привет папе Куперу. Не грусти. — Конечно, родная. Себастиан на мгновение закрывает глаза. Затем снова открывает, встаёт и неопределённо улыбается Блейну. А затем выходит из кухни. Мэрилин поворачивается и, мурлыча, смыкает руки на талии Блейна. — Папуля Себастиан грустный. Мне не нравится, когда ему грустно, — бормочет она. — Он снова будет счастлив, зайка. Скоро, — уверяет её Блейн, приглаживая волосы.

xXx

После нескольких часов походов по любимым магазинам в Колумбусе Блейн ведёт Курта и Мэрилин на ужин. Они не вспоминают о проблемах между Себастианом и Купером, и, похоже, Мэрилин тоже об этом не думает. Поев, они идут к детской площадке, где она играет, а Курт с Блейном садятся на скамейку, чтобы приглядеть за ней. — Я рассказал папе о вчерашнем. Он разозлился. Он собирается в понедельник поговорить с мистером Шу. Но ещё он сказал, что, по его мнению, нам нужно пойти в полицию в Лайме и объяснить им всё, чтобы раз и навсегда покончить с этим бредом. — Да, можно. Просто я… знаешь, я не хочу, чтобы ты проходил через всё это дерьмо. Ночью я… я не мог перестать думать об этом… если мы окажемся в эпицентре большого расследования, они затребуют твои медицинские записи, и, вероятно, попросят, чтобы тебя осмотрел их собственный врач и… — Он замолкает. По лицу Курта видно, что он точно знает, к чему ведёт Блейн. Курт беспокойно шевелит пальцами и ёрзает на месте. Минуту он просто пялится на свои руки, но затем поднимает глаза на Блейна. Он бледен, но во взгляде сквозит решимость. — Если мне суждено через это пройти, то я сделаю это, чтобы быть с тобой. Кроме них никто не узнает, и как только всё закончится, я их больше никогда не увижу. Я сделаю это. Просто… прошу, пойдем со мной, Блейн, если до этого дойдёт, я не смогу один, — просит Курт и двигается ближе к Блейну на деревянной скамейке. — Я пойду с тобой, куда захочешь. Я никому не позволю тебя тронуть, куколка, — обещает Блейн и притягивает Курта за плечо ближе к себе, чтобы поцеловать его волосы. Они сидят молча какое-то время. Несколько ребят на площадке смеются и визжат, качаясь на турниках и крутясь на карусели. Их няни и матери вздыхают с облегчением, радуясь свободной минутке, а папы играют с сыновьями в мяч и перекидывают фрисби. Начинает смеркаться, Курт льнёт ближе к Блейну, опуская голову на его ключицу. Родители зовут своих детей по домам и покидают площадку. Блейн прекрасно знает, что тоже пора позвать Мэрилин, но ему не хочется возвращать её к реальности, где брак её родителей трещит по швам. — Ты серьёзно имел это в виду? Что удочеришь её, если что-нибудь случится? — неожиданно спрашивает Курт. Блейн не сразу соображает, о чём Курт спрашивает. Он совершенно позабыл о том, что сказал Себастиану. В голове была такая каша, и он даже не уверен, что достаточно проснулся, когда это ляпнул. — Конечно. Если они разбегутся и всё испоганят, я что угодно сделаю ради её безопасности. Я хочу, чтобы у неё хорошо сложилась жизнь, — пожимает плечами Блейн. — Но… это значит, что у тебя будет ребёнок, Блейн. Куча ответственности. Это совсем не то же самое, когда она приезжает в гости на выходные. Это значит, что ты уже не сможешь просто сию секунду рвануть в Нью-Йорк. Ты не сможешь торчать на работе ночи напролёт. Твоей навороченной мебели придёт конец. Ты не сможешь притащить ребёнка на фотосессию, организованную в последнюю минуту. И никакого громкого секса, как бы тебе не хотелось, — объясняет Курт, — ты станешь отцом. — Не буду я отцом. Я ей не отец, и никогда не стану. Самая важная на свете вещь для меня, это не дать им похерить ей жизнь! Я не хочу допустить, чтобы она росла в неполной семье с одним родителем, — твёрдо говорит Блейн. Не так уж и сложно это понять. Очевидно это не так, потому что Курт резко садится и недоверчиво глядит на него. — Я рос с одним только отцом. Моя мама умерла, когда я был маленьким. Мой отец ни с кем не встречался и даже не пытался. До тех пор, пока я не познакомил его с Кэрол, и он, наконец, сосредоточился на чём-то кроме меня и работы. Мой отец отлично справлялся, он лучший на свете, — едко рявкает Курт. — Я никогда не говорил… — Блейн, я понимаю, ты хочешь её защитить. Но ты не можешь вот так просто заявить об этом, даже не обдумав толком. Я её люблю, ты это знаешь, но, пожалуйста, задумайся ненадолго о том, что это значит для тебя. Какие будут последствия. И… если ты её удочеришь, то у Мэрилин всё ещё будет один родитель или опекун, — говорит Курт уже мягче. — Ты не хочешь детей? Я не хочу детей, так что это не будет для нас проблемой, — заявляет Блейн. — Я… я никогда это не обсуждал. В смысле, я никогда не думал, что встречу того, кто захочет быть со мной. Пока не встретил тебя. И вообще, я не знаю, хочу ли иметь детей. Мне всего шестнадцать, — смущённо отвечает Курт. — Я… да. Тебе всего шестнадцать. Не будем сейчас это обсуждать. Дело не в том, что я хочу стать её отцом. А в том, что я хочу быть уверен, что у неё будет хорошее детство. Может они всё уладят и в этом не будет необходимости, так что давай оставим эту тему и обсудим её, если что-то случится, — стонет Блейн. — Ладно. Хорошо. Я правда надеюсь, что они всё уладят. Себастиан просто раздавлен, он так сильно любит Купера. Не то чтобы я понимал, но, думаю, они могут быть счастливы, — вздыхает Курт. — Не знаю. Я никогда особо не обращал внимания, счастливы ли они. Я просто хочу, чтобы он свалил из моей квартиры, — говорит Блейн. Они с удивлением замечают, что к ним подходит Мэрилин, зевая во весь рот и потирая кулачками глаза. Дорога до машины не отнимает у них много времени. Девочка засыпает по пути к квартире Блейна, и Блейн относит её наверх, по-быстрому умывает и помогает переодеться в пижаму, чтобы она могла пораньше лечь спать. Блейн сворачивается калачиком на диване между ног Курта, чувствуя, как тот ласкает его волосы и спину. Они смотрят какое-то бессмысленное телешоу, и Блейн легонько дотрагивается пальцами до предплечья Курта и время от времени покрывает поцелуями его запястье и руку. — Думаю, ты будешь отличным отцом, детка. Ты прекрасно справляешься с ней, — неожиданно шепчет Курт и целует макушку Блейна. — Это потому что я знаю, что она не мой ребёнок, — бормочет Блейн в ответ и начинает посасывать кончик большого пальца Курта. Губы соскальзывают, и он целует подушечку пальца. — Ну ты и засранец, — нежно говорит Курт и чуть плотнее сжимает колени вокруг бёдер Блейна.