Sweet Little Sixteen

— Давай, Хаммел! Ты можешь лучше, — рычит Блейн, когда Курт бьёт его по защищённым ладоням. Он смотрит, как мальчик следит за ударами, сосредотачиваясь на том, чтобы вкладывать как можно больше силы в каждый. Мягкий хлопок льнёт к рукам Курта, плотно натягиваясь вокруг бицепсов, словно готовый вот-вот разорваться под натиском напряжённых мышц. — Стараюсь изо всех сил, — задыхается Курт, делая перерыв, чтобы рукавом кофты стереть пот со лба. Он злится. Курт всегда злится на Блейна, когда они приходят в зал. Потому что он вечно говорит Курту, что тот недостаточно старается. Когда они в тренажёрке, Блейн больше не его парень — он его тренер, учитель. Он не отступает, когда Курт начинает уставать или жаловаться, что лучше бы он пошёл домой или по магазинам. Всякий раз, когда они приходили в зал, Блейн заставлял Курта выходить за рамки возможностей, и Блейн знал, что хоть Курт злится и бесится, всё это для его же блага, и когда они закончат, он оценит это по достоинству. — Значит недостаточно стараешься! Ты бьёшь меня еле-еле! Блейн сплёвывает и пинает лежащую на полу скакалку. Сильный пинок отправляет скакалку прямо в стену, пластмассовые ручки гремят, задевая белый бетон. — Я не могу сильнее, Блейн! Если я попытаюсь, то сломаю что-нибудь. Курт жалуется и ноет, а неподалёку пара девушек в неоново-яркой одежде отвлекаются от растяжки и пялятся на них с Блейном. — Да ничего ты не сломаешь! Я не позволю тебе сдаться, Хаммел! — рычит Блейн, возвращаясь в исходную позицию, держа руки в перчатках на уровне плеч, чтобы у Курта был точный угол для удара. — Прекрати называть меня так! — огрызается Курт и занимает позицию, которую ему обозначил Блейн. Левой—правой, левой—правой, левой—правой. Прямо—прямо—апперкот—хук. Блейн прилагает все усилия, чтобы следить за тем, как Курт двигается, стремится убедиться, что тот знает, как бить справа, даже если перед ним окажется подвижная цель. Проблема в том, что Курту быстро становится скучно и его удары слабеют. Само собой Блейн знает, что Курт точно не заскучает, если окажется в ситуации, когда ему придётся защищать себя. Но если он окажется в ситуации, когда будет уставшим как сейчас, ему нужно суметь быстро собраться, чтобы надрать задницу какому-нибудь придурку. — Ты недостаточно двигаешь бёдрами! — говорит Блейн, почти крича. О да, он наблюдал за бёдрами Курта вблизи. Он недостаточно поворачивает их во время апперкота, из-за чего страдает результат. Просто-напросто это не даёт ему вложить достаточно силы в контакт кулака с ладонью Блейна. — Нахрен это! Становись в планку. Я скажу, когда хватит. Мне надо тут прибраться, — Блейн вздыхает и начинает снимать перчатки. — Ты серьёзно? — говорит Курт; на его лице написано недоверие и оно похоже на блестящую от пота маску, а из-за перегруженных лёгких голос звучит жалобно. — Да. Твоя работа сегодня выглядела жалко, — сердито ворчит Блейн и грубо стаскивает с Курта перчатки. Глядя с досадой, Курт опускает колени и ладони на мат, лежащий рядом с местом, где они занимались, и выполняет, что было сказано. По крайней мере, он способен напрячь пресс и держать шею на одной линии с позвоночником. Очевидно, иногда он всё-таки слушает. Блейн начинает убирать инвентарь обратно на полки. Несколько парней на тренажёрах наблюдают за ним, но он не обращает на них внимания. Всё, на чём сосредоточен его взгляд, это Курт, и то, как он доходит до точки, когда всё труднее удержаться на ладонях и не прижаться к мату. Его волосы влажные, а бледная кожа покрыта потом. В этой позиции его штаны особенно натягиваются вокруг крепких ягодиц, и Блейну приходится взять себя в руки. Щёки Курта пылают, и капля пота падает на мат под ним. Теперь он выпрямляет локти, спина дрожит, выгибаясь от напряжения, так что Блейн подходит чуть ближе. — Теперь можешь встать, Хаммел. Шуруй домой, в душ, — говорит Блейн и кидает в Курта полотенце, прежде чем тот успевает осознать, что говорит ему Блейн. Белая ткань накрывает спину Курта, и он падает на живот, его щека оставляет влагу на полу. Когда он встаёт, Блейн суёт ему в руки протеиновый коктейль, и пристально смотрит, как Курт пьёт. Блейн всегда ревностно следит, чтобы Курт выпивал протеиновый коктейль до капли (ни грамма жира!) сразу после тренировки. Это нужно вовсе не для того, чтобы Курт нарастил мышцы настолько, чтобы они выпирали через одежду, а для того, чтобы у Курта появилось достаточно сил, чтобы самому стать угрозой, а не жертвой, и у него не будет на это никаких шансов без порции протеина. Как всегда они возвращаются в раздевалку, и Блейн достаёт их сумки. Они переобуваются, Блейн складывает их боксёрские перчатки, а Курт надевает худи поверх футболки. Затем они покидают спортзал, не перемолвившись и словом. В тишине они добираются до квартиры Блейна, и едва они заходят внутрь, Курт сразу же отправляется в душ. Пока Курт моется, Блейн кладёт их спортивную одежду в стиральную машину, и расхаживает голышом в ожидании, пока из душа выйдет Курт. Как только появляется Курт, закутанный в полотенце, Блейн проходит мимо него в душ, и ни один из них не удостаивает друг друга вниманием. До тех пор, пока Блейн, закончив, не отодвигает душевую занавеску, и не обнаруживает Курта, который ждёт, когда они воссоединятся как пара. Курт в одном белье, на лице — усталая улыбка. — Это займёт весь день? Я надеялся уговорить тебя подремать и провести со мной немного времени до того, как мне надо будет ехать домой, — мягко говорит Курт, и по его голосу ясно, насколько он устал. — Ох, куколка моя, я могу хоть сейчас пойти с тобой, если ты не против чуть-чуть намокнуть, — усмехается Блейн и начинает вытираться. Он позволяет себе покрасоваться перед наблюдающим Куртом, уделяя больше внимания тем частям тела, которым обычно столько внимания не достаётся. Ему нравится вот так дразнить Курта, но когда юноша начинает терять терпение, Блейн сдаётся и убирает полотенце на вешалку на стене. Он натягивает свежую пару боксеров, которую ему кинул Курт, и следует за своим бойфрендом в спальню. — Иди сюда и поцелуй меня, дурачок, — сонно улыбается Курт. Он уже улёгся в постель в той самой позе, которая нравится Блейну, когда они собираются подремать среди бела дня. Курт идеально устроился на своей половине постели в ожидании Блейна, так что они смогут прижаться друг к другу настолько близко и целоваться до тех пор, пока им не станет слишком лень шевелить губами. Блейн улыбается, забирается к Курту и падает на свою половину, забросив одну ногу на бедро Курта. Бельё и кожа Блейна влажные, а волосы оставляют отпечатки на подушке, пока он крепко обнимает Курта. Блейн чувствует, как твердеет и подрагивает член от ощущения промежности Курта напротив него. То, как Курт сонно вылизывает его рот, заставляет всё внутри у Блейна сжиматься от желания. Он точно знает, что способен сотворить с его членом этот язык; иногда, когда Курт облизывает его мошонку, Блейну хочется, чтобы он опустился ниже, к его дырочке. Пока ещё не время. Но уже скоро. Пальцы Курта лениво поглаживают его щёку, пока их губы движутся сообща. Блейн чувствует, как погружается в ту самую дымку, как обычно, когда он находится между сном и явью. Несомненно, Блейн знает Курта куда лучше, чем тот думает. Любую мелочь о нём. Например, когда по утрам он лежит с закрытыми глазами и тихонько напевает — это значит, что он проснулся, но хочет пообниматься. Или конкретные привычные действия, которые он совершает, когда куда-то собирается. Или как во время спора, когда Блейн саркастично шутит, Курт притворяется, что злится сильнее, но уголок его рта дёргается от смеха. Или когда Курт приходит сразу после школы и падает в объятия Блейна — это значит, что у него был тяжёлый день, и он хочет только обнимашек с ним. Блейн знает всё это. — Как дела в школе? Качки по-прежнему тебя не достают? — спрашивает Блейн, подтягивает Курта и перекатывает его себе на грудь. — Что? Ага, всё нормально. Они просто пялятся на меня и обзываются в коридорах. Ничего особенного, — бормочет Курт и переключает внимание на волоски под пупком Блейна. Кроме того, Блейн заметил ещё одну привычку Курта — водить пальцами по дорожке грубых волосков, ведущей к его тазу. Блейн предполагает, это из-за того, что у Курта её нет, но также он заметил, что это чаще происходит, когда Курт хочет отвлечь внимание Блейна. — Что? Почему ты мне не сказал? — возражает Блейн, шокированный, что Курт скрыл такие вещи от него. — Потому что это не важно. Я привык, что люди обо мне шепчутся. Все так делают. И всегда так было. Разница в том, что качки говорят гадости мне в лицо, а не когда думают, что я не слышу, — пожимает плечами Курт и проводит пальцами вверх-вниз по груди Блейна. — Курт! Ты должен говорить мне о таких вещах! — резко восклицает Блейн. — Я не хочу рассказывать тебе о таких вещах, Блейн. Ты просто разводишь сыр-бор и перебарщиваешь с драмой. Это старшая школа, тут все сплетничают, — стонет Курт и шлёпает Блейна ладонью по груди. — Я просто… — Знаю, знаю… Ты просто хочешь защитить меня, и я рад этому, но… — Курт обрывает фразу и замолкает. — Пожалуйста, мы можем просто подремать? — спрашивает он, изображая зевок. Он скатывается с Блейна и ложится рядом, вместо того, чтобы уложить голову тому на грудь, притворившись, что слишком сонный, чтобы шевелиться. — Пофигу. Спи сколько влезет, — Блейн кряхтит и устраивается поудобнее, чтобы скорее провалиться в сон.