Sweet Little Sixteen

Остаток недели в Лос-Анджелесе они были неразлучны, насколько это возможно. Когда выдаётся возможность, Курт ходит с Блейном на деловые встречи. Блейн не рассказывал об этом Курту, но ему неоднократно приходилось говорить коллегам, что Курт не модель, и он не заинтересован. Всякий раз когда кто-то предлагал привлечь его к работе моделью, Блейн продолжал прокручивать в голове тот момент, когда Курт велел позволить ему постоять за себя, но он твердил себе, что в данный момент пребывание в индустрии моды это последнее, что Курту нужно. И если он попадёт в модельный бизнес, то полностью потеряет контроль над своим телом, и его тайна тоже всплывёт наружу. Нет. Это только к лучшему. Блейн говорит себе, что в тот момент, когда Курту исполнится восемнадцать, он сможет рассказать ему, что карьера модели была бы для него одним из вариантов, но до этих пор Блейн будет защищать его ценой своей жизни, чтобы уберечь от безнравственности. Сегодня последний день, прежде чем они поедут обратно в Лайму. Блейну предстоит последняя важная встреча, на которую он не может взять Курта, но к тому времени, когда он возвращается, Курт сидит за компьютером — на вид он кажется бледным и больным. — Что с тобой? — спрашивает Блейн, входя в гостиную. Курт вздрагивает и захлопывает ноутбук. Он слегка качает головой и пытается сделать вид, что всё нормально, но Блейн видит его насквозь. — Ничего. Со мной ничего. Как прошла встреча? — бормочет он, его пальцы суетливо двигаются словно в попытке отвлечься. Этого недостаточно. Блейн знает его слишком хорошо, чтобы настолько легко дать себя одурачить. Он просто не может допустить, чтобы Курт огорчался, а затем скрывал это. Каким тогда образом Блейн сможет ему помочь? — Нормально прошла, но мне нет до неё дела. Почему ты меня обманываешь? — спрашивает Блейн, пересекая комнату и садясь рядом с Куртом. — Обманываю? Ты о чём? — неуверенно произносит Курт и терзает зубами нижнюю губу. — Я тебя знаю, куколка. По твоему виду не скажешь, что всё нормально, — вздыхает Блейн и открывает ноутбук, прежде чем Курт успевает что-либо сделать. На экране появляется страничка Курта на Фэйсбуке, и Блейну совершенно не нравится увиденное. Люди бессовестно забивают его сообщения оскорблениями и унизительными фразочками. Блейн и подумать не мог, что увидит, что слово «урод» повторяется так много раз в одном месте. — Куколка, почему ты сказал, что у тебя всё нормально, хотя это совсем не так? — спрашивает Блейн, а всё его тело наполняет беспокойство. — Зачем ты вообще на это смотришь? Курт отводит взгляд, и его губы начинают дрожать, словно он пытается сохранять нейтральное выражение, но по щеке скользит слеза. — Просто хотел глянуть. — Курт подавляет слёзы. В мгновение ока Блейн оказывается на диване и обхватывает Курта руками, с глубоким вздохом заключая в объятия. Он проводит ладонью по спине Курта и сжимает его так сильно, насколько это возможно. — И что мы будем делать с этим, куколка? — мурлычет ему в волосы Блейн, покрывая макушку поцелуями. — Слушай, тебе надо это удалить. Не нужно тебе это, — мягко говорит Блейн. — Я говорил сегодня с Рэйчел. Она сказала, что никто в Лайме уже не придаёт значения тому, что случилось, но, конечно, раз сейчас каникулы, трудно сказать наверняка. Я и правда хотел посмотреть, что происходит у моих друзей. — Курт плачет, шмыгая носом в попытке прекратить слёзы и всхлипы. — Детка, мы возвращаемся завтра. А когда будем дома, устроим так, чтобы ты смог повидать друзей, — уверяет его Блейн и притягивает ближе, чтобы поцеловать в щёку. Нежная кожа Курта тёплая на ощупь, а на вкус солоноватая из-за слёз, и от осознания этого в горле у Блейна нарастает комок. — Я думал, что как только мы приедем домой, я приду к тебе, и мы сможем обсудить с твоим папой, каким образом нам стоит со всем этим разобраться. Если так будет лучше, я организую, чтобы мой адвокат тоже присутствовал. Так мы сможем положить этому конец, — вздыхает Блейн, и теперь его рука легонько касается спины Курта. — Здорово, звучит здорово. — Курт сопит и проводит тыльной стороной ладони по лицу. — Но сейчас, думаю, тебе стоит начать собираться, потому что вечером я поведу тебя в ресторан и избалую так, что ты обо всём забудешь. Я помогу тебе забыть, детка. Хотя бы на один вечер, — мурлычет Блейн, проводя ладонью по предплечью Курта. — Ты всегда меня балуешь, — фыркает Курт, хрипло вздохнув, прежде чем встать. — Я подумал… может… ты захочешь пойти со мной в душ? — застенчиво спрашивает Курт, словно для них это впервой. Странно то, насколько весь этот полученный опыт изменил Курта. Кажется, что он снова стал тем же напуганным, сломленным мальчиком, которым когда-то воспользовался Блейн. Отличие лишь в том, что теперь Блейн ни за что бы не воспользовался им снова, и Курт это знает — он доверил бы Андерсону даже свою жизнь. В создавшейся ситуации Курт знает, что Блейн сделает для него всё, что угодно. С тех пор, как Курт приехал в Лос-Анджелес, они не занимались сексом, с этого момента прошло уже почти две недели. Блейн чертовски возбуждён, но никаких попыток не предпринимает. Он позволяет Курту кутать своё тело в одежду и покрывала, даже не предлагая ему раздеться. Он прекрасно понимает, что давление на мальчика только усугубит ситуацию, и как бы Блейн ни скучал по его обнаженному телу, ему действительно лишь хочется снова увидеть Курта счастливым. Впрочем, если Курт хочет, чтобы они вместе приняли душ, ничто на свете не удержит Блейна от этого. Он спешно подаётся вперёд и нежно целует Курта. Ласково проведя рукой по его волосам, Блейн позволяет своей ладони скользнуть в руку Курта и ведёт его в ванную. Они раздеваются в тишине. Блейн, как и всегда, без церемоний, а Курт становится к нему спиной, избавляясь от слоёв одежды. Заметив это, Блейн чувствует себя не в своей тарелке, и это чувство лишь усиливается, когда Курт становится под душ, всё ещё находясь к Блейну спиной и явно пытаясь прикрыться. Кажется, он стыдится себя ещё больше, чем Блейну когда-то доводилось видеть, и Андерсон чувствует себя потерянным, не зная, как на это реагировать. — Блейн… Я соскучился, — внезапно бормочет Курт, его голос едва слышен сквозь воду, барабанящую по фарфору под их ногами. Курт стоит так далеко от Блейна, что практически вжимается спиной в стенку. Колени сведены вместе, ноги словно привязаны друг к другу. Руки скрещены на груди, а влажная чёлка свисает на глаза, из-за чего капли воды скатываются по лицу. — Куколка, вот он я. Я никогда не уйду, — заявляет Блейн и делает полшага вперёд, но что-то сдерживает его. Что если Курту не хочется, чтобы его касались? — Знаю, но… На прошлой неделе… Всё было по-другому. Я соскучился по тебе, и мне хотелось, чтобы мы… Вернулись к тому, что между нами было. Понимаю, это всё моя вина, но я скучаю по нашей близости, — стонет Курт. Он глядит вниз, капли срываются с его волос. Он крепче обхватывает себя за рёбра, и становится очевидно, как дрожат его колени. — Куколка… Это не твоя вина. Ни в чём нет твоей вины. Могу я… Пожалуйста, дай я тебя обниму, — умоляет Блейн, его руки аж чешутся от желания прижать Курта ближе. Издав звук, похожий на всхлип, застрявший в горле, Курт устремляется по фарфоровому полу душевой, чтобы обхватить Блейна руками и броситься прямо в его объятия. Они долго стоят под струями воды. Курт не покидает объятий Блейна, а тот не перестаёт гладить его по волосам и ласково касаться спины. Он продолжает непрерывно целовать Курта — от волос к виску, иногда тихо шепча ему на ушко: «Я люблю тебя» и «Мы справимся с этим вместе». Когда они пробыли в душе настолько долго, что кожа на их пальцах сморщилась, Блейн выключает воду и заворачивает Курта в полотенце. Они вытираются в тишине, а затем одеваются так же молча.

хХх

— Куколка, мне правда хотелось бы найти способ, чтобы ты забыл обо всём этом хотя бы на один вечер, — говорит Блейн, кладя свою ладонь на руку Курта. Они в машине на пути к приятному ресторану, о котором у Блейна сложилось хорошее впечатление. Курт изумительно приоделся в те вещи, которые Блейн принёс ему на неделе, и по мнению Андерсона, он просто не мог бы выглядеть более потрясающе. — Ничего страшного. Всё будет нормально. — Курт неуверенно улыбается в ответ. — «Нормально» недостаточно хорошо для моей детки. — Блейн широко ухмыляется. — Я люблю тебя, знаешь? — Курт улыбается, на этот раз, кажется, искренне. Он откидывает голову на спинку сидения и рассматривает Блейна, пока тот везёт их по городу. — Нравится вид? — дразнит Блейн, кивая головой в чрезмерно дерзкой манере. — Зависит от того, насколько самодовольным ты себя почувствуешь, — ухмыляется Курт. — Когда ты наблюдаешь за мной, я всегда становлюсь самодовольным, — заигрывает Блейн и сжимает руку Курта своей, радостно обнаруживая, что Курт сжимает её в ответ. — Хороший будет вечер, — мягко говорит Курт, по-прежнему наблюдая за Блейном. Казалось, что он сказал это самому себе, а не Блейну, и тому становится чуть неуютно при мысли, что Курт заставляет себя, но и радостно от того, что Курту этого хочется. Ресторан оказывается модным местом, но с тех пор, как Блейн выяснил, что Курту не всегда комфортно в слишком модных заведениях, он следил за тем, чтобы ресторан также обладал непринуждённой атмосферой. Поначалу Курт ведёт себя тихо, и они продолжают обмениваться неловкими улыбками через стол. Однако, спустя слишком долгое время, наполненное лишь звоном столовых приборов и болтовнёй других гостей, Блейн глубоко вздыхает и передвигает свой стул вокруг стола таким образом, чтобы оказаться рядом с Куртом, получая в ответ потрясённый взгляд широко раскрытых глаз. — Надо это прекратить. Сейчас мы поболтаем, и я рассмешу тебя так, что ты подумаешь, что я веду себя по-дурацки, вульгарно и слишком неподобающе для такого случая. Но вот это мрачное уныние покинет твой взгляд, — заявляет Блейн, сжав бедро Курта и ткнувшись носом ему в щёку. Он начинает целовать шею Курта, понарошку кусая и облизывая кожу, которая имеет привкус парфюма и пота. К облегчению Блейна, Курт начинает хихикать, отбрыкиваясь. — Блейн! Тут же люди, — Он смеётся и поворачивает голову, на его лице появляется широкая улыбка. Миссия выполнена. Это первый раз за всю неделю, когда Курт засмеялся. Теперь остаётся лишь найти способ, как сохранить это настроение. — Хорошо. Я перестану, — ухмыляется Блейн. Он прижимается к щеке Курта влажным и крепким поцелуем и встаёт, чтобы вернуться на своё место, но Курт кладёт ладонь на его предплечье, останавливая. — Нет. Не пересаживайся. Посиди со мной, — велит Курт. — Ладно, — мягко соглашается Блейн, смутная улыбка трогает уголки его губ. Он садится и перемещает свою тарелку на новое место. Они молчат на протяжении ужина, но трутся друг о друга руками и локтями, что вызывает у Курта румянец и хихиканье. Они продолжают исподтишка обмениваться полными желания взглядами и нежными улыбками, а губы ощущают необходимость в поцелуях. — У меня есть просьба. Это довольно серьёзно, но я не хочу тебя напугать, — внезапно говорит Курт. Он только что опустошил свой бокал вина, и они оба закончили есть. Блейн позволил себе скользнуть ладонью по бедру Курта под столом, и теперь они наслаждались вином и друг другом. Лицо Блейна окатило теплом, а внутри всё скрутилось кольцом. Курт был очень серьёзен, и это вызывало неприятное чувство. Его глаза мерцали, и он терзал зубами нижнюю губу. — Хм, ладно. Что за просьба? — нервно спрашивает Блейн, чувствуя как из-за комка в горле его голос угрожает сорваться. Сейчас он не способен разбираться ни с чем серьёзным. Особенно с тем, что касается Курта. — Есть одна вещь, и я знаю, что это для тебя слишком, но если ты не захочешь, я сильно расстроюсь, — объясняет Курт. — Просто… скажи, куколка. Говорил же: мы справимся с этим вместе. Я сделаю для тебя всё, что угодно, — говорит Блейн, обхватывая ладонь Курта, лежащую на столе между ними, своими руками. — Хочу, чтобы ты поел со мной мороженого, — объявляет Курт и улыбается во весь рот. У Блейна отвисает челюсть и кружится голова. Это определённо не то, чего он ожидал. Он чувствует, как будто внутри него тает кусок льда и обращается румянцем на щеках. — Чёртов негодник! Я думал, это что-то действительно серьёзное, — говорит Блейн и тыкает Курта в рёбра, прямо туда, где, как ему известно, самое щекотное место, заставляя Курта хихикать и подавлять визг, накрывая рот рукой. — Так и есть! Насчёт мороженого я не шучу, — заявляет Курт так серьёзно, насколько это возможно. — Ты прелесть. — Блейн улыбается и наклоняется, чтобы поцеловать своего парня, прежде чем оповестить официанта, чтобы тот принёс счёт. Они покидают ресторан рука об руку. Блейн отвозит их на пляж, расположенный неподалёку от квартиры, где они едят мороженое, прогуливаясь по раскалённому песку. В кои-то веки Блейн позволяет себе по-настоящему полакомиться мороженым, поддавшись требованию Курта. Если это то, что нужно Курту для счастья, он всегда может сделать свой график тренировок более интенсивным, как только они окажутся дома. Он садится на скамейку, наблюдая, как Курт танцует на пляже, погружая обнажённые пальцы в океанские волны, пока Блейн приглядывает за его обувью и носками. Блейна осеняет, что он впервые видит Курта совершенно беззаботным. Всегда было что-то тревожащее его, будь то школа, хулиганы, родители — или теперь это ужасное громкое разоблачение, через которое он прошел, но прямо сейчас Курт живёт моментом и поглощён закатом, наполняющим пляж цветом и любовью. Когда им надоедает пляж и становится практически темно, они возвращаются в квартиру. Курт улыбается и выглядит довольным, направляясь прямиком в спальню. Он сворачивается калачиком на кровати и смотрит, как Блейн избавляется от пиджака и галстука. — Я весь горю, — бормочет Курт, наблюдая за тем, как Блейн медленно расстёгивает рубашку. — Знаю. Может, именно поэтому я не могу на тебя наглядеться? — шутит Блейн и смеётся, подталкивая ступню Курта своим коленом. — Дурак, — стонет Курт и закатывает глаза. Когда Блейн начинает расстёгивать брюки, Курт подскакивает и становится на кровати на колени. Он вытягивает руку и хватает Блейна за запястье, чтобы притянуть ближе. Курт прижимается ртом к губам Блейна, и тот даже не успевает отреагировать, как мальчик начинает не спеша расстёгивать его рубашку. — Пойдём в бассейн, охладимся. Я раньше никогда не бывал в бассейне, — шепчет Курт между поцелуями. Он стягивает рубашку с Блейна и выдёргивает майку из слаксов, а затем снимает её через голову Блейна, и в тот момент, когда она падает на кровать, Курт, прежде чем отодвинуться, оставляет последний поцелуй на губах Блейна — невинный и нежный. — Встретимся внизу. Мне надо уладить кое-что. — Курт улыбается и с невинным видом идёт в ванную. Когда он закрывает за собой дверь, Блейн спешит надеть купальные шорты. Он не уверен, взял ли Курт с собой что-нибудь, подходящее для бассейна, поэтому достаёт пару шорт, которую приобрёл для Курта до его приезда — на всякий случай. Он сразу же прыгает в бассейн, позволяя воде успокоить обожжённую солнцем кожу, ночной воздух охлаждает и приносит облегчение после нескольких часов пребывания на солнце. В ожидании Курта Блейн проплывает несколько кругов, и, посмотрев на дверь, обнаруживает его, завёрнутого в полотенце. — Эй, прекрасный. Хочешь скинуть полотенце и присоединиться ко мне? — спрашивает он и подплывает к бортику, где стоит Курт. Тот осторожно подходит к месту, где его ожидает Блейн. Он нервно садится и позволяет полотенцу не спеша упасть. Теперь он полностью и недвусмысленно обнажён. — Вау… Курт, я… Я положил на постель шорты для тебя, на случай, если ты сам ничего не взял. Тебе не нужно было… — запинаясь, произносит Блейн, держа ладонь на Куртовом колене, не в силах отвести взгляд от того места, где сходились его бёдра. — Знаю. Я просто подумал, что… Ты тоже снимешь свои, — признаётся Курт. Поначалу Блейну делается слегка неловко от его признания, но спустя мгновение он целует колено Курта, прежде чем отодвинуться, чтобы предоставить себе больше пространства. Он снимает шорты и со шлепком кладёт их на бортик бассейна. — Теперь присоединишься ко мне? — спрашивает он, проплывая туда-сюда перед Куртом, сосредоточив взгляд прямо на его лице. Курт тихо кивает и делает глубокий вдох. Двигаясь неуверенно, он начинает медленно погружаться в воду, давая Блейну возможность мельком взглянуть на свою киску, отчего член Андерсона легонько вздрагивает. Как только Курт опускается вниз, то остаётся на том же месте, удерживая себя руками за бортик. — Не особо весело будет, если ты планируешь тут оставаться, — слегка хмыкает Блейн, поворачиваясь. — Я… хм… Пожалуйста, не смейся надо мной, — беззащитно говорит Курт. Его глаза слегка мерцают, а во всей позе сквозит неуверенность. — Куколка, я думал, мы уже дошли до договорённости, что я никогда не стану над тобой смеяться. — Блейн вздыхает и подплывает ближе к Курту, нащупывая его поясницу, так что их тела почти сливаются. — Просто… Я не умею плавать, — беззащитно произносит Курт с запинкой, его щёки краснеют. — Не умеешь… Всё нормально, детка. Можем просто тут остаться, — мягко говорит Блейн и наклоняется ближе к бортику. — Потому что… Я никогда не бывал на пляже, и я не мог ходить на школьные занятия по плаванию вместе с остальными, потому что тогда они узнали бы… Блейн останавливает его нежной улыбкой и качает головой. — Куколка, всё нормально. Я тебя не осуждаю. А теперь поцелуешь меня? — Блейн улыбается, чуть наклоняя голову, а затем его улыбка становится широкой, когда напряжение Курта ослабевает, и тот тоже улыбается. Курт жуёт щёку изнутри и позволяет уголку губ слегка подняться. Он осторожно оборачивает руку вокруг талии Блейна и придвигается ближе к нему. Блейн ощущает, что тот очень нервничает в этой ситуации, и обхватывает Курта обеими руками, чтобы поддержать. Курт снова краснеет и прижимается обнажённым телом к Блейну. Его твёрдые соски касаются груди Блейна, а пальцами мальчик цепляется за его спину, изо всех сил удерживаясь в бассейне, где у него нет ни единого шанса против утягивающей их воды. Блейн чуть крепче сжимает Курта и прикасается губами к его рту. Он чувствует, как Курт трепещет в его объятиях, а кожу покрывают мурашки. — Боишься воды? — мягко спрашивает Блейн. — Может только чуть-чуть, — соглашается Курт. Он прячет лицо на плече Блейна, скрывая смущение от неловкости всей этой ситуации. — Иди сюда. Я просто сделаю так, а потом ты к этому привыкнешь. — Блейн улыбается и поворачивается, опираясь спиной о бортик, чтобы обнимать Курта, позволяя тому привыкнуть к открытой воде позади, пока ещё не находясь в ней полностью. — Просто доверься мне, куколка. Я с тобой, — воркует Блейн Курту в волосы, поглаживая большим пальцем его тазовую косточку. Это действие вызывает у Курта лёгкую дрожь, и он ближе прижимается к Блейну тазом, и остановить это невозможно. Курт обвивает руками шею Блейна, удерживая себя над водой с помощью рук Андерсона, лежащих на его талии. Их ладони с лёгкостью скользят по влажной коже. Кудри Блейна липнут к голове из-за того, что он несколько раз нырял под воду, но причёска Курта идеальна как всегда. Единственный источник света, который не позволяет бассейну погрузиться в темноту, это сияние, исходящее изнутри квартиры сквозь огромные окна во всю стену — мягкий свет тусклых ламп, которые Блейн зажёг, прежде чем окунуться. — Я уже это слышал, — шепчет Курт на ухо Блейну, губы скользят по мочке. — Когда мы впервые встретились. Ты твердил, чтобы я доверился тебе. Говорил: «Доверься мне, куколка. Я с тобой». Я знал это. И я по-прежнему это знаю, — тихонько говорит Курт, и воспоминания проникают Блейну под кожу. Так странно, что Блейн одновременно и любил, и терпеть не мог воспоминания о их первой совместной ночи. С одной стороны, это было одно из самых дорогих воспоминаний, одна из лучших ночей в его жизни, потому что в тот день Курт вошёл в его жизнь, доверчивый и невинный. С другой стороны, он их ненавидел из-за того, как обращался с Куртом, из-за того, что говорил ему, из-за того, что думал о нём. — Я всегда буду с тобой, куколка. Тебе больше не надо бояться, — заверяет его Блейн, легонько пробегая рукой по пояснице Курта, спускаясь ниже, чтобы остановиться на его ягодице. — С тобой я никогда не боюсь. — Курт улыбается, прихватывая зубами мочку уха Блейна, и тому приходится сдержать стон. Неизбежно его член дёргается и начинает твердеть. К нему прижимается киска Курта, и всё ощущается так влажно и насыщенно, кругом обнажённая кожа и произносимые шёпотом слова. Хотя он не смеет ни на что надеяться. Курт всё ещё очень уязвимый. У него по-прежнему происходят перепады настроения, и большую часть времени он подавлен. Пока они в Лос-Анджелесе, Блейн ни разу не попытался совершить ничего неподобающего. Он жаждал и нуждался в этом, но не настолько, чтобы попытаться залезть к Курту под одежду. Он знает, есть вероятность, что Курт почувствует себя из-за этого осквернённым, а Блейну этого не хочется. Излишне говорить, что он чертовски заведён. Как он может сдерживаться, когда Курт сейчас так дразнит? Каждый внутренний порыв говорил ему просто пойти на это. Его инстинкты хищника всплывают на поверхность, и от этого его пальцы покалывает в поисках разрядки. Он просто не может. Он не может так поступить с Куртом. Тем не менее, он не ожидал того, что произойдёт дальше. — Блейн… Я так сильно соскучился. Так соскучился по близости с тобой. Соскучился по твоим прикосновениям. По ощущению тебя, — шепчет Курт, влажными губами скользя по сухой щеке Блейна. — Соскучился по тебе внутри меня, — чувственно выдыхает Курт и закидывает согнутую в колене ногу на бедро Блейна, чтобы тереться промежностью о возбуждённый член Блейна. — Пытаешься соблазнить меня, юный Хаммел? — спрашивает Блейн, голос звучит нетвёрдо, пальцы жаждут вцепиться во что-нибудь. — Вы уже соблазнили меня, мистер Андерсон. — Курт улыбается возле его щеки, легко пробегая губами по коже. — Ты правда хочешь этого, Курт? Потому что я так сильно тебя хочу, — шепчет Блейн, боясь ещё больше, потому что ему необходимо быть уверенным в Курте, прежде чем двинуться дальше, но ещё он боится сделать что-нибудь, из-за чего больше не сможет сдерживаться. — Пожалуйста, Блейн. Это было так давно, — стонет Курт, прижимаясь чуть сильнее, так что член Блейна чуть проскальзывает внутрь. — Когда ты уехал, я так сильно скучал. По ночам я лежал в постели, касался себя, думая о тебе, желая, чтобы твои пальцы были внутри меня, — шепчет Курт прямо в ухо Блейну. Слова разливаются в сознании Блейна, растекаясь по всему телу, к паху приливает кровь. Каждая вена в нём пульсирует от нужды и сильнейшего желания, давая понять, раз Курт сам это начал, значит всё в порядке. — Я собираюсь как следует о тебе позаботиться, красавчик, — стонет он в шею Курту. — Да, Блейн. Позаботься обо мне, — умоляет Курт и поднимает другую ногу, обоими коленями теперь устраиваясь на бёдрах Блейна, так что тот чувствует призрачное ощущение входа Курта рядом с головкой своего члена. Проворным движением бёдер Блейн пристраивает таз так, чтобы он нашёл идеальный угол. Ему требуется всего лишь миг, чтобы осторожно скользнуть в тело Курта. Обе руки Блейна перемещаются ниже и крепко хватаются за его ягодицы. Курт непривычно тесный вокруг него, но, к счастью, и более влажный, чем обычно. Блейн чувствует, как тот напрягается, наверное взволнованный долгим ожиданием. Он зарывается лицом в шею Блейна, сильно сжимая её руками, его дыхание сбивается. — Так хорошо, детка, — стонет Блейн ему в волосы, целуя везде, куда может дотянуться: волосы, щёку, шею, плечо, сгиб локтя. Курт тихонько хнычет в ответ, сильнее вжимаясь лицом в шею Блейна, утыкаясь в неё носом. — Ты в порядке? Тебе хорошо, куколка? — нервно спрашивает Блейн. Он гладит Курта по плечу, спускаясь к бицепсу, лаская кожу, заставляя бёдра замереть. Курт медленно позволяет рукам соскользнуть с шеи Блейна, опуститься на уровень его рёбер так, чтобы он смог держаться за бортик бассейна позади Блейна. Разместившись как следует, Курт осторожно отодвигает лицо от шеи Блейна, чтобы позволить их губам столкнуться. Со стоном и нуждой Курт использует руки в качестве опоры, чтобы двигаться на Блейне, не спеша опускаясь. Он касается лба Блейна своим, чтобы смотреть ему в глаза: голубые глаза Курта изучают чуткость, когда с каждым движением его губы касаются губ Блейна. Блейн позволяет бёдрам понемногу подаваться навстречу толчкам Курта. Жаркая глубина влажной киски Курта глубоко и жадно принимает его член, так что мозги перестают работать. Внизу живота пульсирует кровь, а член дрожит. Дыхание Курта проникает в рот Блейна, обволакивает губы, и сама суть Курта наполняет тело Блейна. Их движения нечёткие и плавные, следуют друг за другом, словно их тела сливаются вместе, и через некоторое время Курт перемещает руки по спине Блейна выше, чтобы прижаться грудью к его груди. Его ладони замёрзли оттого, что касались камня, и по спине Блейна пробегает дрожь, отчего он толкается чуть глубже, побуждая Курта застонать ему в рот. — Я скучал по этому… так сильно, — хрипло произносит Курт, его киска крепче сжимается вокруг ствола Блейна. — Я тоже. Так сильно люблю твою киску, — стонет Блейн, прихватывая зубами пухлую нижнюю губу Курта. Вокруг них хлюпает вода, волны сопровождают их движения. Ночной воздух вокруг них прохладный, но в бассейне тепло и приятно. По какой-то причине Блейн не может не заметить, насколько ярко над их головами сияют звёзды, учитывая, как непросто бывает в Лос-Анджелесе застать звёздную ночь. Казалось таким правильным, что Курту удалось заставить звёзды показаться на небе. Это длится уже слишком долго. Гениталии Курта смыкаются вокруг члена Блейна, что заставляет всё внутри совершать сальто. Блейн скользит одной рукой по бедру Курта, пальцы пробегают по тонким, влажным волоскам. Его кожа пылает, нагретая до такой степени, что вода вокруг них должна уже закипеть. Курт прекращает двигаться вверх-вниз и снова начинает покачивать бёдрами. Его лобковая косточка прижимается к тазу Блейна, с каждым их движением заставляя клитор Курта тереться о кожу Блейна. Андерсон обвивает Курта руками так, чтобы обхватить его за талию как можно сильнее, накрывая ладонями спину. — О… О, да… Блейн, Блейн… да, — кричит Курт, зажмуривая глаза в тот момент, когда его горячая и скользкая киска с каждым толчком члена Блейна, попадающим прямо в центр, сжимается вокруг ствола. Блейн чувствует внутренний спазм Курта, когда тот кончает, и Курт впивается ногтями Блейну в лопатки и сдавленно хнычет ему в лицо. — Ш-ш-ш, я с тобой, — воркует Блейн, его бёдра всё ещё упираются в попку Курта, но руки, лежащие на его спине, теперь расслабились. Он так близко. Перед глазами плывёт, а в голове туман. Трудно продолжать двигаться, когда Курт лениво цепляется за него, его бёдра всё ещё раскачиваются, но теперь гораздо небрежнее. Вместе с тем Блейн толкается глубже, поводит бёдрами, так что Курт запрокидывает голову, а в паху у Блейна вспыхивает. — Курт, о боже! Не отпускай, детка, — сквозь стоны и охи умоляет он, прислоняясь лицом к шее Курта. Его бёдра словно полностью охвачены огнём, в тот миг, когда его мошонка пульсирует, выстреливая содержимым и наполняя Курта, заставляя испытать оргазм ещё раз. — Блейн, да… Д-да, — запинается Курт, его стоны переходят в глухое тяжёлое дыхание, касающееся изгиба шеи Блейна. Обе его руки сцеплены так, будто оказались пришиты к Блейну. Трудно представить, что Курт вообще когда-нибудь собирается ослабить хватку, так сильно он обнимает Блейна. Спустя некоторое время Блейн перестаёт видеть звёзды за закрытыми веками и ощущать, что его лёгкие вот-вот взорвутся, он начинает водить руками вверх и вниз по спине Курта. Теперь, когда их совместное дыхание стало тише, звук воды, движущейся вокруг них, внезапно становится намного громче. — Ты в порядке, куколка? — беззащитно спрашивает Блейн. Курт всё ещё цепляется за него. И руки, и киска, всё его тело по-прежнему сильно напряжены. Вот почему Блейн пугается, что Курт, возможно, об этом пожалел, не был пока ещё готов к сексу. — Я… Я нормально. Скучал по этому… — мягко уверяет его Курт и целует припухшие и сухие губы Блейна. — Хорошо. На секунду я испугался, что сделал тебе больно. — Блейн улыбается и поднимает руку, с которой стекают капли воды, чтобы погладить Курта по всё ещё сухим волосам. — Нормально я справился? — Блейн с улыбкой водит кончиками пальцев вверх и вниз по спине Курта, надеясь, что скоро тот остынет, так как кажется, что кожа Курта горит в лихорадке. — Нормально? Боже, да это было здорово. А я ведь пришёл сюда попробовать научиться плавать. На плавание мне наплевать, если вместо него я смогу заниматься этим. — Курт широко ухмыляется и слегка покачивает бёдрами, побуждая Блейна застонать от того, как это будоражит его сверхчувствительный член, всё ещё находящийся в ловушке внутри тела Курта. — Но сейчас… Я выдохся, — заявляет Блейн. Он кладёт руки Курту на бёдра и осторожным движением легко поднимает его. Вода позволяет им чувствовать себя невесомыми, и это хорошо охлаждает их тела. Курт немедленно позволяет себе упасть в объятия Блейна, прижимаясь к нему в глубоком поцелуе, прежде чем беззащитно заёрзать, чтобы опереться спиной о бортик бассейна.  — Хочешь пойти со мной в постель? — спрашивает Блейн, подплывая к лестнице у края бассейна. — Ты идёшь? — спрашивает он, повернувшись и обнаруживая Курта, вцепившимся в бортик со слегка потерянным видом. Блейну нужна секунда, чтобы осознать, в чём проблема, но когда до него доходит, он плывёт обратно к Курту и нежно берёт его за руки. Курт продолжает прижиматься спиной к бетонной стенке, так что Блейн придвигается немного ближе. — Доверься мне. Я не позволю тебе утонуть, глупыш, — ободряет его Блейн и не спеша помогает Курту двигаться в воде. Он чувствует, как напряжён и, скорее всего, напуган Курт, но Блейн позволяет ему двигаться в собственном темпе, терпеливо ожидая, когда он подплывёт, и ведёт его за собой. Это занимает всего минуту, но для Курта это наверняка кажется вечностью, поэтому Блейн даёт Курту подняться первым. Когда они оба оказываются обнажёнными на краешке бассейна, Блейн заворачивает Курта в мягкое полотенце, обнимая и целуя в волосы, прежде чем взять полотенце для себя. Он небрежно вытирается, но заметив, что Курт всё ещё тихонько стоит, укутанный в полотенце, а вода стекает по его ногам, Блейн, широко улыбаясь, подходит, чтобы его вытереть. — Знаешь, я могу научить тебя плавать. Если хочешь, — нежно говорит он, убирая с виска Курта влажную прядь волос. — Может, когда-нибудь, — бормочет Курт, прислоняясь головой к ладони Блейна, которая покоится на его плече. — Я на самом деле горжусь тобой, Курт. Ты хорошо справился! Ты вообще знаешь, как я тобой восхищаюсь? — воркует Блейн, вытирая плечи Курта, накрытые полотенцем. Он берёт Курта за руку и ведёт его обратно к дому. — Кто ты, и что сделал с моим парнем? — бормочет Курт и недоверчиво поднимает бровь. — Я серьёзно. Если бы всё это, да что угодно из этого, случилось бы со мной, я бы уехал из страны. Но ты не вешаешь нос. По сравнению с тобой, я просто ссыкло*, — говорит Блейн. — Неудачное слово, прости. Но тебе стоит мне поверить, — извиняется он. Они добираются до спальни, и он побуждает Курта сесть на кровать, прежде чем сам опускается на колени перед ним. Блейн берёт его за обе руки и по кругу поглаживает запястья большими пальцами. — В последнее время я много об этом думал. О том, как сильно я восхищаюсь тобой. Я бы не справился и с половиной того, с чем ты каждый день имеешь дело. Я всегда считал себя мужчиной. Но это не так. Не совсем. Для меня точное определение мужчины — это ты. Ты делаешь меня лучше. Я так сильно люблю тебя, — нежно говорит Блейн, глядя на то, как увлажняются глаза Курта от произнесённых им слов. — Я тут подумал… может летом насовсем переехать в Нью-Йорк, — дрожащим голосом произносит Блейн. Курт меняется в лице. Он бледнеет, а ладони, лежащие в руках Блейна, холодеют. Словно очнувшись от шока, он выдёргивает из рук Блейна свои. Он начинает дрожать, даже не позволив Блейну продолжить. — Что? Ты просто собираешься… меня бросить? — спрашивает Курт, слова звучат с тем же надломом и испугом, который в его взгляде. — Бросить тебя? Курт… Я хочу, чтобы ты поехал со мной. Ты больше не можешь оставаться в Лайме. Неважно, чем в итоге это для нас закончится по возвращении домой. Это всегда будет нависать над твоей головой как чёрная туча. Это всегда будет преследовать тебя, — объясняет Блейн, чувствуя, как это тяжело сдавливает его грудь. — Ты просишь меня переехать с тобой? — спрашивает Курт, его щёки вновь обретают краски, но он по-прежнему кажется сбитым с толку. — Да. Пожалуй, так и есть. В смысле, я всё равно постоянно скучаю по тебе, когда мы не вместе. Таким образом я смогу быть уверен, что ты всегда будешь со мной. По крайней мере, просыпаясь по утрам и ложась спать ночью. Мне было бы легче работать, и ты сможешь начать всё сначала на новом месте. Блейн встаёт и садится на кровать рядом с Куртом. Он наблюдает, как Курт обдумывает это предложение, вероятно, взвешивая «за» и «против». — Блейн, а мой папа, а школа… — Я поговорю с твоим папой об этом. Всё равно ты не можешь оставаться в этой паршивой школе. Я поизучал кое-что, и оказалось, в Нью-Йорке есть несколько действительно хороших частных школ, специализирующихся на исполнительском искусстве, которые готовят своих учеников к поступлению в Джульярдскую школу и НЙАДИ. Ты мог бы туда поступить. Если хочешь, есть школы, специализирующиеся на дизайне. Или мы могли бы просто записать тебя в обычную частную школу, чтобы у тебя появилось немного времени, чтобы разобраться, чем ты хочешь заниматься, — говорит Блейн, изо всех сил стараясь не показаться нетерпеливым или напористым. Это полностью выбор Курта. — Ты правда всё это сделал для меня? Проверил школы и всё такое? — спрашивает Курт с восторгом, его тонкий голос звучит смущённо. — Да, сделал. Потому что я хочу для тебя только самого лучшего, Курт. Хочу видеть тебя счастливым и в безопасности. И раз ты больше не можешь чувствовать себя в безопасности в Лайме, значит и быть счастливым там тоже не можешь. Хотя нам придётся, конечно, найти другую квартиру. Не хочу, чтобы ты чувствовал, что это моё жилище, и я просто позволяю тебе тут жить. Мы соберёмся и выберем квартиру, которая будет нашей. Вместе. У тебя будет возможность тоже хранить все свои вещи в ней. — Блейн, я не могу допустить, чтобы ты оплачивал всё это. И я не в состоянии себе это позволить, — произносит Курт, волнение наполняет его голос и выражение лица. — Я знал, что ты так скажешь. Поэтому я немного поговорил — между делом, так чтобы никто ничего не ожидал — и узнал, что смогу предоставить тебе работу в свободное от школы время в огромном количестве мест. Мы с этим разберёмся, — вносит ясность Блейн. По ночам он лежал часами без сна, размышляя о том, какой вариант будет лучшим для Курта, так чтобы он был в безопасности и счастлив после всего этого снежного кома событий. К сожалению, это казалось его единственным выходом. Не то чтобы Блейну этого не хотелось. Начав искать школы, беседовать со знакомыми по бизнесу о потенциальной работе для Курта, даже искать квартиры на Манхэттене, он обнаружил, что ощущение того, каково каждый божий день просыпаться рядом с Куртом всю оставшуюся жизнь, одновременно пугает и захватывает. Блейна пугал тот факт, что едва Курт узнает, что он работает 24 часа в сутки, 7 дней в неделю, 30 дней в месяц, то не увидит другого выхода, кроме как с криками спасаться бегством. Но ему также нравилась мысль о том, что первое, что он увидит, открыв глаза, будет Курт, невинно спящий словно милое дитя, или глядящие на него ярко-голубые глаза Курта. Его волновала мысль о забавных мелочах, вроде того, чтобы завтракать вместе и целовать Курта перед тем, как отвезти его в школу, заниматься с ним дурацкими делами: покупать продукты, ужинать вместе, болтая о том, как прошёл день. Его приводила в восторг мысль о том, что одежда и обувь Курта будут постоянно соседствовать с его, а не храниться в чемодане всякий раз, когда Курт навещает его. Ему не хочется больше возвращаться в свой дом, ему хочется возвращаться в их дом. — А теперь послушай, это не… Я не пытаюсь уговорить тебя сбежать, и не говорю, что это единственно правильный поступок. Я не ожидаю от тебя немедленного ответа. Вообще-то, я не ожидаю от тебя ответа прямо сейчас. Хочу, чтобы ты обдумал это как следует, чтобы быть уверенным в том, чем захочешь заниматься. И даже не беспокойся обо мне: если ты скажешь, что не хочешь этого, я не уеду из Лаймы. Я обещал, что никогда больше не брошу тебя — так и будет. Так что просто… не торопись, — уверяет его Блейн. — Спасибо, — хрипло говорит Курт. — И… Если ты беспокоишься насчёт папы. Разумеется, я постараюсь сделать так, чтобы ты летал повидать его, когда тебе захочется. И если ты когда-нибудь поймёшь, что… всё равно не хочешь переезда. Что ты всё равно не хочешь жить со мной по какой-то причине. Я буду тебе помогать. На самом деле я уже открыл для тебя счёт в банке. Для накоплений. Чтобы ты был обеспечен финансово, если что-то случится. Потому что я не хочу, чтобы ты внезапно оказался в таком положении, когда не хочешь быть со мной, но я опасаюсь, что если ты оставишь меня, то у тебя ничего не останется. Счёт открыт на твоё имя. Карту должны отправить по почте, когда я вернусь домой. Я просто перевожу на счёт деньги. Так что вообще ни о чём не беспокойся. Просто подумай о том, чего ты хочешь, и что тебе нужно сейчас. Остальное само собой уладится. Блейн наклоняется поцеловать Курта в щёку. Затем он встаёт и начинает рыться в комоде в поисках нижнего белья. Он даже не замечает, как Курт оказывается рядом, останавливая его руки, копошащиеся в комоде, и целует в щёку. — Ты идеальный. Даже не знаю, что об этом сказать. Это… слишком. Всё и сразу. Я никогда не думал, что… Блейн, мне всего лишь 16, — говорит Курт, глядя на их соединённые руки, лежащие поверх белья и свёрнутых носков. — Я знаю. И ни за что не стану тебя ни к чему подталкивать. Это лишь предложение, и если ты не захочешь так поступить, то мы сделаем так, как тебе захочется. Это только для тебя. Потому что ты заслуживаешь быть там, где тебе не придётся оглядываться на каждый свой шаг, или чувствовать, что тебя все осуждают. Но если ты не хочешь этого, просто скажи мне, и тогда мы что-нибудь придумаем, — поспешно говорит Блейн, поворачиваясь к Курту лицом, чтобы установить зрительный контакт. — Почему ты делаешь это для меня, Блейн? — спрашивает Курт. Блейн в смятении. С чего бы ему не делать этого ради Курта? — Потому что… Я никогда не верил в любовь. Я думал, что мне суждено прожить в одиночестве всю жизнь, и меня это устраивало. Мне не было одиноко, я не искал кого-то, кто взял бы меня штурмом и перевернул мою жизнь с ног на голову. Я был мудаком, и меня это устраивало. Но ты… Ты изменил меня. Ты любишь меня и позволяешь любить тебя в ответ. Неважно, что я делаю сейчас, ведь этого недостаточно, чтобы в точности показать, как сильно я люблю тебя. Ты — самое ценное во всём мире. Я увёз бы тебя на другое полушарие мира, если бы это сделало тебя снова счастливым, — заявляет Блейн, потому что разве это не очевидно? — Даже в Париж? — спрашивает Курт, уголки его губ приподнимаются в улыбке, из-за которой появляются ямочки на щеках, а во взгляде сияет дразнящая искорка. — Даже в Париж. — Блейн широко улыбается. — Ты делаешь меня счастливым, Блейн. Даже посреди всего происходящего, ты умудряешься заставить меня улыбаться, делаешь меня счастливым, — заявляет Курт. — Хорошо. Я ни за что не перестану стараться. — Блейн довольно вздыхает. — А теперь оставь это. Хочу чувствовать тебя во сне. — Курт улыбается и толчком закрывает комод, чтобы они смогли забраться на кровать, свернуться в объятиях друг друга, как они привыкли делать дома. — Мне действительно надо это обдумать. На самом деле надо разобраться во многом, — шепчет Курт. — Всё хорошо, куколка. Я буду ждать тебя вечно. — Вечность — долгий срок, — замечает Курт. — Недостаточно долгий, чтобы быть с тобой.