В плену собственных грёз

Все встало на свои места. Её поведение, ночные слезы, горечь в голосе при вынужденом упоминании наложниц, её страхи, тот неловкий поцелуй… Вот в чем было дело. Мадара и мечтать о взаимности не смел, а услышав слова об этом из её уст и вовсе растерялся. Да, ему стало легче на душе и радостнее, но что со всем этим делать? Бедная Эрико все это время была в том же положении что и он. Её страдания можно и нужно закончить ответным признанием… А что потом? Мадара уже тысячу раз представил, как сможет после этого свободно её целовать, обнимать и ласкать, однако того ли же жаждет его возлюбленная? Пусть все взаимно, не исключено, что она хочет эти чувства в себе задушить как совершенно неправильные. Поговорить об этом просто необходимо. Вот только некогда. Время выпало максимально неудачное. Сейчас нужно решать вопрос с миром. — Видимо, тебе придётся ещё немного потерпеть, — произнёс Учиха, стоя у окна в своих покоях, понимая, что в первую очередь стоит решить дела клана, а уже потом заняться делами сердечными. Через мгновение, двери в его покои открылись. В комнату тихо вошла девушка. — Простите, Мадара-сама, мне пришлось немного задержаться, — не поднимая головы извинилась Сумико. Шиноби повернулся к ней и осмотрел с ног до головы… *** Он не спал, лишь лежал с закрытыми глазами. Ворочился, пытаясь отогнать неведомое что-то, что не давало ему уснуть. Ему было отчего-то неспокойно. — Тобирама… — прозвучал тонкий печальный голос, который заставил его распахнуть глаза и сесть в постели. — Эрико? — удивился её визиту альбинос, привычно нахмурившись. Внешний вид девушки говорил о многом: влажные щеки, чуть растрепанные волосы, печальные глаза — ей было морально плохо. Вот только Сенджу не смог не обратить внимание на тонкое хаори лазурного цвета, чуть спущенное с плеч и туго перевязаное поясом. — Почему ты не спишь? — По той же причине, по какой не спишь ты, — ответила девушка, заглянув в его глаза. — Мне грустно, холодно, — она стала подходить к нему ближе, — и очень одиноко. — Я не могу здесь тебе приказывать, но, пожалуйста, иди к себе, — он понимал, что даже выдержка шиноби ему не поможет, когда она находится рядом с ним в одном только легеньком ночном одеянии. — Но я хочу остаться здесь, с тобой, — неожиданно сказала Учиха. — Эрико, что ты… — когда Тобирама вновь поднял глаза, она уже сидела на его коленях. Холодные руки принцесса расположила на его обнаженной груди. — Слезь, — напрягся ниндзя от действий красавицы, но поделать с собой ничего уже не мог. — Я залечила твои раны, Тобирама, — она коснулась пальцами его лица. — Помоги и ты мне залечить мои, — пальцы второй руки потянулись к пояску и легко развязали его. Хаори мгновенно соскользнуло с Эрико, полностью оголив. — Пожалуйста, Тобирама, — шептала ему в губы принцесса, кладя его руки на свою аккуратную грудь, — мне это нужно. Кто бы устоял на его месте? Сенджу бросился целовать желанную девушку, да так жарко и страстно, что она уже начала сладко стонать. Её тело извивалось в его руках, получая наслаждение от горячих прилюдий… … как жаль. И как хорошо в одно и то же время, что это оказалось неправдой. Тобирама, хоть и в холодном поту, но с облегчением на сердце осознал, что это был всего лишь сон. Его собственные грезы не дают ему спокойно жить, и это сильно раздражало. Он всегда контролировал каждый аспект своей жизни, но с появлением в ней сестры его бывших врагов все пошло под откос. Не обладая наследием Учих в виде шарингана и даже не имея элементарных навыков ниндзя, лишь Эрико могла бы подчинить его своей воле, если бы захотела. Ни один другой представитель проклятого клана до сих пор не овладевал его разумом, а ей, слабой и беззлобной принцессе удалось это сделать в два счёта. Пытаться заснуть в таком состоянии было бесполезно. Проветриться и выбросить, хотя бы на эту ночь, образ прекраснейшей девушки из головы было прости необходимо. Но вот незадача, самовольно покидать покои и тем более разгуливать на территории клана ему никто не даст. — Чёрт, — выругался альбинос, подойдя к окну и распахнув его. Вдохнув прохладный ночной воздух полной грудью, он потер руками лицо, словно смывая напряжение. И все же бдительность не потерял — почувствовал, что кто-то тихо вошёл. — Я знала, что ты не спишь, — произнесла принцесса. Выглядела она мрачно, потеряно. — Зачем ты пришла? — немного грубо спросил альбинос, желая, чтобы она ушла да побыстрее. — Я не знаю. Мне просто неспокойно, вот и гуляю, — ответила девушка, встав рядом с ним. Её голос звучал обреченно. — Пошла бы к Мадаре, — для Сенджу это было логичнее всего. — Он занят делами более приятными чем я, — сглотнув, сказала брюнетка, сложив руки в замок и положив их на подоконник. — Что ж, — хмыкнул красноглазый шиноби, решив, что ей просто хочется проводить больше времени с братом, — тебе придётся смириться с этим. У него есть долг перед кланом да и обыкновенные мужские потребности. Он не будет посвящать тебе много времени, пусть ты и осталась единственной отрадой в его жизни. — Единственная… Мне было бы проще, если бы я была не одна. У меня есть Нана, безусловно, но… Ты чувствовал себя одиноким, Тобирама? Даже при том, что рядом есть любимый человек, — задала личный вопрос девушка, чего он не ожидал. — Чувствовал, — коротко ответил Сенджу, в глубине своей холодной души понимая состояние Эрико. — И что ты с этим делал? Как жил? — Ничего. Я уходил на поле боя изо дня в день. Там о таком задумываться не приходится, — пожал своими широкими плечами альбинос. — Вот как, — горько усмехнулась принцесса, — а мне от своих печалей сбежать некуда. — Неужто совсем? — он старался до этого момента не смотреть на неё, но сейчас решил обратить свой взгляд в её сторону. — Я слабая девушка, так уж вышло. Даже мои простые мечты и надежды никого не волнуют. В том числе и госпожу судьбу — она не будет ко мне благосклонна, — в отчаянии высказалась Учиха. — А чего ты хочешь? Мир, которого ты хотела, скоро будет… — Я хочу простого счастья, Тобирама, — она неожиданно накрыла его руку своей и заглянула прямо в глаза. — Хочу свободно любить своего мужчину и быть любимой в ответ, хочу раствориться в нем и подарить ему семью. Мне больше ничего не надо, — по её щеке прокатилась одинокая слеза. — Ты говорила, что не будешь с тем, кого любишь, — вспомнил мужчина. — Говорила, и за эти дни ничего так и не поменялось. Я понимаю, тебе неведомы такие переживания, и скорее всего они кажутся тебе глупыми, но, — она убрала свою руку и стала вытирать слезы, — это больно. Несчастней человека он ещё не видел. Эрико совсем потеряла веру в лучшее будущее, и Тобираме было плохо на душе от этого, хоть он пока и не понимал почему. Он бы хотел её поддержать, но понятия не имел как. — Прости, что потревожила. Мне нужно было выговориться, — чуть успокоившись сказала девушка. — Доброй ночи. Она уже собиралась уйти, как вдруг её мягко схватили за руку. — Тобирама? — удивилась этому действию Эрико. Он не умеет выражать тёплые чувства. Потому решил довериться воспоминаниям из детства. Объятия старших братьев всегда ему помогали успокоиться и почувствовать себя под защитой. Вот Тобирама и решил осторожно обнять Эрико, не зная как она на это отреагирует. — Я не могу красиво говорить, ещё и на такие темы, но я понимаю, что ты чувствуешь, — сказал ниндзя. Что это? Он сам от себя в шоке. Что с ним творится? Тобираме прежде и в голову не пришло бы сказать что-то такое, ещё и полезть к человеку с обьятиями. — Правда? — она откнулась лбом в его мощную грудь. — Я не из тех кто врёт. Эрико прильнула к нему сильнее и вновь начала плакать. А Тобирама, слушая её рыдания, гладил её по голове и прижимал к себе, как бы защищая от воздействия жестокого мира. Самое главное, он не думал о ней в интимном плане. Ему просто хотелось быть рядом с ней здесь и сейчас, чтобы облегчить страдания. И это все ввело Сенджу в ступор. Он совсем перестал понимать, что творится в его душе. Ох уж эта Учиха…