Афганистан приходит домой (Afghanistan Comes Home)

      — Джон.       Глаза Шерлока переполняло беспокойство.       Беспокойство. Беспокойство о нем. Это что-то новое.       — Джон!       Шерлок обращался к нему. Прерывистый шум в ушах стих, и сознания достиг голос Шерлока.       — Джон, ты как? — настойчиво спросил он.       — Нормально.       — Уверен? — Шерлок смотрел с сомнением, по-прежнему сжимая его руки. Очень крепко сжимая.       — Я... Да. Я в порядке. Все нормально.       Джон забрал у него руки — и неважно, что он сам цеплялся за руки Шерлока настолько сильно, что мог оставить ему синяки. Он быстро поднялся на ноги и отвернулся, пережидая головокружение. Потом, злясь на себя за демонстрацию такой слабости, смущенно кашлянул и двинулся на кухню заваривать чай. Он понадеялся, что привычная рутина ему поможет.       Шерлок проводил его взглядом. Он знал, что Джон идет делать чай, и понимал, почему, но все равно с беспокойством отметил, как дрожат руки Джона, когда тот отер руками глаза и потом скрылся на кухне. Шерлок решил дать ему немного пространства, но останавливаться не собирался.       Как он вообще мог пропустить эти флешбэки? Или оставленные ими симптомы? Если они начались после Баскервиля, то там, возможно, произошло нечто большее, чем он думал. Шерлок сознавал вероятность, что галлюциноген мог заставить Джона увидеть не только запланированную собаку. Но он был уверен, что будь так, Джон бы ему рассказал.       Если только...       Если только он не подорвал доверие друга своим экспериментом.       Ну, конечно.       Проблемы с доверием. Доверие Джона много раз предавали.       Да, и доказательства на лицо. Достаточно посмотреть на отношения Джона с сестрой.       А Шерлок объявил Джона своим единственным другом и привез в Баскервиль, чтобы целенаправленно посмотреть, как наркотик воздействует на его разум. Ничего ему не сказав. Ни о чем не предупредив. Безо всякого разрешения. Как сказал бы Джон, Не Слишком Хорошо.       Нет, поправка. Совсем Не Хорошо. Надо было сразу об этом подумать.       А теперь они оба платили цену. И цена Джона была много выше цены Шерлока.       Мориарти был прав, у него есть сердце.       И где-то в глубине души оно болезненно сжалось, когда он осознал, что из-за его ошибки Джон вынужден теперь снова переживать флешбэки. А он сам даже ни разу не задумался, что жизнь друга может до сих пор отравлять ПТСР.       Вина. Прошло уже много времени с тех пор, как он в последний раз испытывал или распознавал это чувство. Шерлок решил, что оно ему не нравится, и в дальнейшем надо по возможности его избегать. Особенно в отношении Джона.       Он услышал, как на кухне звякнули чашки и щелкнул вскипевший чайник. Еще несколько минут, и Джон закончит готовить чай. Шерлок аккуратно убрал чувство вины подальше — позднее он извлечет его и заново изучит. Но сейчас распыляться было нельзя, он должен выяснить, как помочь Джону.       Только вот последнее оставалось для него тайной. Шерлок не представлял, как это сделать. От бессилия ему хотелось рвать на себе волосы, но он заставил себя собраться, ибо в этот момент гостиную снова вошел Джон.       Джон стоял, прислонившись к кухонной тумбе, и ждал, когда закипит чайник. Он просто не мог поверить, что вот так полностью потерял над собой контроль. Скатиться в паническую атаку — это одно, но скатиться в нее перед носом у Шерлока, который ненавидел любые проявления эмоций и считал их слабостью... А ведь это были всего лишь воспоминания о флешбэках и одном сне. Джон клял себя на все корки за такую реакцию.       Конечно, он понимал, что Шерлок заметит, что с ним что-то не то. Но не предполагал, что тот будет его вот так донимать.       Ему просто показалось, или Шерлок действительно в процессе физически его удерживал? Джон покачал головой. Единственное, что он знал точно — Шерлок стискивал его руки и выглядел очень обеспокоенным и совершенно не в своей тарелке.       Джон потряс головой, пытаясь прочистить мозги. Задерживаться на этом точно ему не поможет. Ему нужно всего лишь немного мира и покоя, и, может быть, тогда он сегодня сможет заснуть...       Несмотря на сильное желание отправиться в спальню в обход гостиной, Джон автоматически сделал две чашки чая и теперь прожигал их взглядом, разрываясь от внутреннего противоречия. Он сам не понимал, то ли ему бежать от своего соседа, то ли пойти и встретиться с ним лицом к лицу.       С огромным трудом восстановив самообладание, Джон вздохнул и понес чашки в гостиную.       Не встречаясь глазами с Шерлоком, он отдал ему одну чашку, а сам отошел к своему креслу и поставил свою на стоящий у кресла столик. Потом присел у зажженного камина, немного поворошил угли и подбросил еще поленьев. И остался у огня, пытаясь изгнать леденящий кости холод.       Шерлок пошел по комнате за его спиной. Лишь на минуту остановился позади Джона и, ничего не говоря, сел в свое кожаное кресло напротив кресла самого Джона.       Джон поднялся на ноги и оперся о каминную полку вполоборота к Шерлоку.       — Что ты знаешь о моем прошлом? — спросил он, глядя в огонь. — Я имею в виду, действительно знаешь, а не вычислил с помощью дедукции.       Шерлок ответил не сразу. Он не ожидал такого вопроса. Хотелось бы ему знать, что думал сейчас Джон, но лицо друга было нечитаемо. Значит, никаких подсказок, которые он мог бы прочесть, ни дедуктивных выводов, которые он мог бы сделать. Оставалось идти на ощупь. И он понимал, что стоит что-то утаить, как Джон сразу же это почувствует.       — Через два дня после инцидента с таксистом мой дорогой брат Майкрофт приехал ко мне с досье, — признался Шерлок.       Джон насмешливо фыркнул:       — С моим, естественно. Кто бы сомневался.       Шерлок едва заметно кивнул.       — Когда я открыл его, то увидел "личное дело" из школы и листки учительских записей, и кроме того, все медицинские заключения, начиная с самого детства.       Он заметил, что Джон неуловимо напрягся.       — Там были и твои военные документы, но я не видел их содержания. Я отказался смотреть, читать их. Просто вернул всю папку обратно. И отказался слушать, что брат хотел рассказать мне на этот счет, — Шерлок слегка кашлянул. — Возможно, у нас случился разговор на повышенных тонах. — Он сделал паузу и добавил: — Возможно, я выставил его вон.       Джон сильнее к нему повернулся, и Шерлок прочел на его лице удивление, возможно, с некоторой ноткой недоверчивости.       — Ты отказался от личного досье? Даже когда его предложили совершенно бесплатно?       Теперь фыркнул уже Шерлок.       — Майкрофт никогда ничего бесплатно не предлагает. Но да, я отказался. Ты перед этим убил человека, чтобы спасти мне жизнь. Зная меня меньше двух дней. Пережив устроенное моим братом похищение. Побегав глубокой ночью по всему Лондону. Полицезрев устроенный Лестрейдом притворный рейд по поиску "травки". Все это сказало мне больше чем достаточно. Мне не требовалась никакая дополнительная информация. И уж точно не та, что запятнана мнением моего брата.       На миг слабо улыбнувшись, Джон развернулся и сел в свое кресло напротив Шерлока.       — Ты выставил Майкрофта вон?       — Да. И он этому не порадовался.       Джон открыто хихикнул.       Какое-то время они сидели в тишине, попивая чай, пока Джон собирался с мыслями.       — Спасибо, — наконец произнес он. Шерлок озадачено на него посмотрел, и Джон пояснил: — Для начала за то, что не стал читать мое досье, хотя мог бы. И еще за то, что было сегодня.       Шерлок продолжал на него смотреть и еще сильнее озадаченно хмурился.       Джон мягко улыбнулся и негромко сказал:       — За то, что оставался рядом, когда мои эмоции... когда я не смог... — Он неопределенно махнул рукой. — За то, что вытаскивал меня оттуда разговорами... Ты не обязан был. Я имею в виду, я знаю, что ты не в ладах с такими вещами.       — Ты прав. Это не то, с чем... я вообще в ладах, — подтвердил Шерлок. И улыбнулся одной из своих искренних редких улыбок. — Но ты, похоже, исключение практически из всех моих правил.       И, судя по ответной улыбке, его слова пришлись к месту.       Наступившую тишину нарушало лишь ласковое потрескивание огня в камине да приглушенные звуки проезжавших внизу машин. Джон не стал сопротивляться накатившей волне молчания. Его успокаивало делить эту малость с Шерлоком. И приходилось признать, что, как бы стоически он ни хотел сам со всем справиться, звучавший во время панической атаки голос Шерлока сделал ее намного короче тех, что с ним обычно случались.       Джон решил, что уже не особо важно, удерживал ли Шерлок его во время приступа или нет. Хотя он и сделал себе мысленную пометку донести до друга, что прикасаться к нему во время флешбэка или кошмара — не самая хорошая идея. Сам того не желая, он может ему навредить.       Его согревал чай и горящий огонь в камине — а еще готовность Шерлока ждать, когда он будет готов к разговору. От него не укрылось, что Шерлок по пути к креслу выключил свой мобильник и бросил его на стол.       — Я даже не знаю, с чего начать. Не имея хоть какого-то понимания моего военного прошлого, ты не сможешь понять мои... флешбэки и кошмары... мой страх. И тот телефонный звонок, — Джон задумчиво уставился в камин.       Шерлок придержал язык в ожидании продолжения. Ему достаточно было того, что Джон никогда не выдавал никакой информации о своем прошлом, чтобы понимать — Джону тяжело говорить на эту тему.       — Я знал, что единственное, чем я хочу заниматься и в чем буду хорош — это медицина, и поступил в медицинскую школу. Но меня сразу же пригласили в КАМК¹. И как следует все обсудив, я решил, что армия тоже мне подойдет. Думаю, меня привлекло сочетание четкой структуры армии с возможностью своими медицинскими умениями спасать и лечить людей.       Когда я оказался в КАМК, меня приписали к Пятому Нортумберлендскому стрелковому полку. И я прошел с ним все его многочисленные миссии, где бы они ни понадобились. Самой последней дислокацией был, что очевидно, Афганистан. За время службы в Пятом я выучился на снайпера и вошел в команду особого назначения.       Интересно, были ли в папке Майкрофта какие-нибудь из тех тайных спецопераций? — Джон себе улыбнулся, представив, как Майкрофт пытается узнать подробности его тайных миссий. Он точно знал, что кое какие вещи были недоступны даже старшему Холмсу, несмотря на то, что тот был самим "британским правительством".       Он поднял глаза на завозившегося в своем кресле Шерлока и впервые за двое суток испытал истинное удовольствие — выражение лица друга было просто бесценным. Знай он, что этим можно так серьезно удивить Шерлока, давно бы уже это сделал.