Афганистан приходит домой (Afghanistan Comes Home)

      Джон громко сбежал вниз, чтобы забрать у курьера еду на вынос, а Шерлок тем временем обдумывал их разговор. То, как именно Джон описывал пережитые события, очень помогало заполнению пробелов. Шерлок буквально чувствовал запах дыма, слышал крики, ощущал жар взрывов и практически видел то, что тогда видел Джон. Тот был отличным рассказчиком. Возможно, поэтому, в числе прочего, его блог обладал такой популярностью.       И еще рассказанное объясняло многие наблюдения Шерлока. Детектив убрал всю информацию в комнату Джона в своих Чертогах. Рассказывая, друг проявлял некоторую тревожность, но, по большей части, только смущался похвалам Шерлока. Ясно было, что он рассказал далеко не все.       Шерлок понимал, что друг поведал лишь небольшую часть того, через что он прошел, но он вполне представлял, почему подобные вещи годами могут подпитывать пламя кошмаров.       Распаковав доставленное карри, друзья устроились в креслах перед зажженным камином.       Шерлок пристально наблюдал за Джоном. Он видел, что тот возвращается мыслями к Афганистану. С виду он ел, но, на самом деле, больше гонял еду по тарелке.       Съев столько, сколько планировал, Шерлок отставил тарелку в сторону. Джон обвиняюще показал на нее глазами. Шерлок в ответ многозначительно показал взглядом на тарелку самого Джона. Тот слегка покраснел и быстро отвел глаза.       Джон уже хотел встать, чтобы унести тарелку, но Шерлок, потянувшись, забрал посудину у него из рук и унес на кухню. Он услышал, как Джон за его спиной вздохнул и вновь откинулся в кресле.       Шерлок оглянулся через плечо и увидел, что Джон сидит, откинув голову на подголовник, и смотрит в огонь. В его напряженных плечах читались стресс и большая усталость. И еще решительность. Шерлок знал Джона достаточно, чтобы понимать: тот настроен закончить начатое. И каким-то образом он чувствовал, что самая тяжелая часть вечера еще впереди.       Наконец Джон зашевелился, потом встал и слегка потянулся.       — У нас еще сохранилась вчерашняя газета? — спросил он.       Шерлок, который на кухне заканчивал убирать в контейнеры остатки еды, напряженно замер.       — Да. Она у меня на столе, — со вздохом сказал он.       — Ты ее просматривал, верно? — Джон схватил газету и, возвращаясь к креслу, взглянул на друга.       Шерлок опустил голову и неопределенно хмыкнул.       — Шерлок...       — Да. Ладно, я действительно ее изучал.       — И?       — Я нашел несколько статей об Афганистане, но даже с "позаимствованными" кодами доступа моего брата я не смог ничего найти об упомянутых в них людях, — расстроено фыркнул Шерлок.       Джон хихикнул. Смешок, возможно, был слегка истеричен от стресса, но Джон все же действительно его издал и с размаха плюхнулся в свое кресло.       Уголки губ Шерлока невольно приподнялись в улыбке.       — И что я упустил? — он спросил, возвращаясь к своему креслу и открыто веселясь при виде написанного на лице друга самодовольства от того, что он знает то, чего не знает сам Шерлок.       Они оба не могли не отметить, что обстоятельства поменяли их роли. Обычно подобный вопрос задавал Шерлоку Джон или детектив-инспектор Лестрейд. От такой иронии ситуации друзья обменялись взглядами, хотя Шерлок по-прежнему стыдился того, что не смог сам все понять.       — До газеты мы еще доберемся, — пообещал Джон и, открыв газету на нужной странице, свернул ее и положил рядом с собой на столик. — Когда ты оказываешься среди множества других солдат, живешь с ними в тесном контакте, ешь, спишь, работаешь и сражаешься вместе с ними, вы хорошо друг друга узнаете. Отчасти именно ради этого вас сводят вместе командиры. Вы должны сблизиться, выучить реакции друг друга на стрессовые ситуации и всегда прикрывать друг другу спину.       Иногда, чтобы все оказались на своих местах и подобралась хорошо работающая вместе команда, может потребоваться немного перетасовать людей. Я не думал, что первая спецгруппа, в которую меня назначили, станет моей постоянной. Но я ошибался. Я ни разу не сменил отряда.       И спустя два дня после моего возвращения из первой миссии, произошло еще кое-что. Все началось с тренировки по рукопашной, которая превратилась в спарринг¹ между моей и еще одной спецгруппами. Мы были примерно равнозначны по силам, и от каждой выставили по доктору.       Шерлок ухмыльнулся. Хотелось бы ему увидеть этот спарринг. Он видел Джона в паре-тройке драк, когда они задерживали преступников. Все заканчивалось очень быстро.       — Тот доктор был хорош. Очень хорош. Мы бились в окружении своих товарищей и быстро собрали вокруг себя толпу. Бой был более чем слегка агрессивный. Под конец я выкладывался по полной, применяя все, что только умел: от единоборств до реслинга, боксирования и еще кое-чего. Достаточно сказать, что мы расстались, покрытые отнюдь не парочкой синяков.       — И кто победил? — поинтересовался Шерлок.       Джон бросил на него испепеляющий взгляд:       — Серьезно? Тебе нужно об этом спрашивать?       Шерлок рассмеялся.       — Ну, ты же сказал, что он был хорош. Очень Хорош.       — Именно так. В общем, мне в конце концов удалось его повалить и удерживать во время счета... не покалечив при этом уж слишком сильно. Я встал, обменялся с ним рукопожатием и услышал, как товарищи скандируют мое имя. Мне сунули мою рубашку, и пока я ее натягивал, некто кинул мне свой рюкзак со словами: "Эй, Ватсон, показывай, где тут можно покемарить, а то я устал как собака!" Я узнал бы этот голос где угодно.       — И кто это был? — спросил Шерлок.       Черты Джона смягчила нежность.       — Билл Мюррей. Фельдшер, с которым мы вместе проходили военное обучение, когда я еще был в Англии, и за это время сдружились. Он отправился служить за границу вскоре после меня. И вскоре мы с ним снова сошлись, поскольку его так же приквартировали к Пятому. И он, так же как и я, попросился на обучение в снайперский отряд. Он превосходно стрелял, так что они его приняли. А потом направили в тот самый спецотряд, к которому принадлежал я. Мы с ним объединились и дополнительно стали командой "корректировщик-снайпер". Нас так и оставили, сочтя за здравое решение. Вместе мы лучше работали, умели "читать" друг друга и были куда более успешны, чем порознь.       — Хм. Звучит знакомо, — многозначительно произнес Шерлок. Он смотрел на Джона и думал обо всех их расследованиях — и моментах, когда им, казалось, не требовались слова, чтобы понять друг друга.       Джон понимающе улыбнулся и кивнул.       — Так наша команда обрела законченность. Она получила не только доктора с фельдшером, но и по совместительству двоих снайперов. Мне кажется, именно такого и хотел наш командир.       Шерлок подался вперед в кресле, а Джон продолжал рассказывать. Он позволил себе отвлечься на истории о покере, боевых сражениях и передвижных медпунктах, о плывущей в ночи гитарной музыке, о жаре и пыли — и о безумных, бесплодных, изумительных землях Афганистана.       При виде столь явного интереса Шерлока, Джон улыбнулся себе под нос, но чем ближе он подходил к событиям, которые до сих пор отравляли ему день и ночь, тем сильнее разгоралась внутри тревога. Он с трудом переглотнул.       Шерлок опустил подбородок на сложенные перед собой руки и откинулся на спинку кресла. Может, с виду он и казался расслабленным, но внутри он, "заразившись" от друга, был словно сжатая туго пружина.       — Мы зашли на местность, только что зачищенную от боевиков. Для дальнейшего продвижения требовалось устроить в ближайшем городке базу, где бы можно было заниматься прифронтовой сортировкой раненых и лечить местных, а заодно пользоваться ею как плацдармом для тайных и разведывательных операций.       Мы делали это миллион раз. Прекрасно понимали, во что ввязываемся, и знали, что пусть все кажется вокруг безопасным, но за один раз зачистить всех невозможно. В прошлом, при проверке безопасности в деревнях, нам уже, бывало, хорошо доставалось, так что мы знали, что всегда есть вероятность неприятных сюрпризов.       — Мы ехали группами, держась на некотором расстоянии друг от друга на случай атаки. Я был в первой из четырех машин, возглавлявших колонну. И внезапно разразился ад, — Джона затрясло при воспоминании, он встал и начал ходить по комнате.       Шерлок повернулся вслед за другом, который вышагивал между своим креслом и диваном, до окна и обратно. Постоянно проводил левой рукой по волосам в попытке скрыть тремор и заметно прихрамывал.       Прихрамывал? О. О... вероятно, именно тогда Джона и ранили.       На этот раз наступила уже очередь Шерлока тяжело сглотнуть. Он не был уверен, что выдержит историю о ранении друга. Говорить об этом в целом — это одно, но услышать обо всех подробностях — совершенно другое. Это совсем не то, что появляться на месте преступления и изучать жертву или выслушивать, как свидетели рассказывают о том, что произошло.       Это — о Джоне.       "И не просто где-то его затрагивает, а именно о нем. Я не отступлю. Я не могу. Я ему нужен".       — Джон?       Услышав голос Шерлока, Джон поднял на него взгляд. Его глаза потемнели, в них отражались тяжелые эмоции, а лицо побледнело и осунулось от внутренней боли.       — Если хочешь, чтобы я остановился, я остановлюсь... я могу. Ты...       Но Шерлок оборвал его:       — Джон, я никуда не уйду. Я останусь слушать. Я... Я просто... с тобой все хорошо? — слабо закончил он, не зная, как выразить то, что хотелось сказать.       Джон печально улыбнулся и отвернулся к окну.