Личная жизнь героя

      И все было бы просто замечательно, если бы Гарри не начал видеть уж слишком откровенные сны с участием своего новоприобретенного друга и коллеги. Первые несколько ночей, просыпаясь на грани оргазма, волшебник оправдывал себя тем, что Малфой по-настоящему горяч, и любой ценитель мужской красоты признал бы его великолепие, едва взглянув на него. Однако когда количество таких снов перевалило за десяток, герой понял, что пора что-то предпринять.        На то чтобы собраться с мыслями и придумать хоть что-то мало-мальски похожее на план действий, у Гарри ушло несколько дней, пару суток он пытался убедить себя, что это не худшая идея из тех, что вообще могли прийти к нему в голову. И, только оказавшись в гостях у близнецов, через несколько часов, после смены, Гарри понял, что, возможно, идея и план, на самом деле, самые худшие, что можно было придумать. Друзья выслушали его, не перебивая, но ожидать от них, что они удержатся от шуток было бы глупым, однако темный, почти злобный взгляд товарища быстро охладил их пыл. Гарри задавался вопросом, почему именно к ним он решил обратиться за помощью, но ответ приходил только один — любой другой маг воспользовался бы информацией против него, отказался бы сотрудничать или вообще осудил бы и рассказал объекту желания о том, что национальный герой пытается провернуть.       — В любом случае, желательно получить его волос, ноготь, да хоть что-нибудь! У нас что-то осталось со школьных времен, но мы не уверены в принадлежности — каталогизация тогда была, сам знаешь, на ладошке.       Гарри вздрогнул, представив, как пытается добыть с неприступного слизеринца волос, и отрицательно покачал головой, явно не готовый рисковать тем шатким перемирием и доброжелательностью, которых они смогли достичь.       — Мы смешаем зелье с тем волосом, что есть со школы, судя по цвету — очень похоже, но результат не гарантируем.       Поттер едва ли мог ответить что-то, с тех пор, как озвучил свою просьбу. Единственное, чего ему хотелось — провалиться под землю от стыда. Но, видимо, больше ему хотелось Драко Малфоя, раз он так и не сдвинулся с места и не сказал близнецам, что это глупая шутка.       — А мы всегда подозревали, слишком ты был неравнодушен к нему в школе… Правда, Рон тоже, но он скорее потому, что ревновал тебя и волновался, а вот ты… Интересно было бы посмотреть на вас, жаль, что ты решил пойти по простому пути.       Гарри снова выразил свой скепсис и злость, а еще неуверенность и нервозность, одним взглядом, и выхватил пузырек у вошедшего близнеца, бросив на прощание только краткую благодарность. И, еще до того, как он успел аппарировать, он услышал наглый и пошлый смех этих двоих.       Осознание того, что в его доме, прямо на тумбочке стоит зелье, способное превратить кого-то в желанного человека, изводило Гарри на протяжении нескольких дней, превращая в комок оголенных нервов. Наваждение не проходило, сны о Драко доводили Поттера до состояния невменяемости и он мог только надеяться, что это закончится, как только он реализует свое желание, пусть даже таким способом. Гарри серьезно обдумывал предстоящую авантюру. Сначала он не мог решиться, а решившись понял, что ему необходимо перевоплотиться в кого-то другого, чтобы исключить малейшую вероятность разоблачения.       Изготовление оборотного зелья для себя не заняло много времени, а прогулка по косому переулку дала возможность выбрать своего донора и позаимствовать у того волос. Тот, в кого Гарри Поттеру предстояло перевоплотиться, был смуглым и темноволосым, подтянутым и достаточно молодым, чтобы его тело чувствовалось, как свое собственное.       Неумолимо приближалась пятница, сны почти перестали мучить Гарри, давая хозяину время на отдых и восстановление сил, а Гарри оттягивал час выхода из аврората на законные выходные — слишком грязные мысли бродили в его голове, слишком боялся национальный герой встретить объект своих мечтаний и выдать себя неловким жестом или словом, ведь Малфой был на редкость проницательным магом. Гарри не хотел терять то немногое, что ему перепадало от отношений с Драко, несмотря на то, что при одной мысли о принце Слизерина, будущем лорде Малфое, член ощутимо упирался в ширинку и требовал к себе внимания.       Магический Лондон Гарри Поттер любил всем сердцем. Его мрачный шарм и неповторимая архитектура зданий всегда притягивали взгляд и дарили визуальное наслаждение даже ночью, благодаря редким, но ярким магическим фонарям. Однако сейчас, когда герой держал путь в самые темные и узкие закоулки, он едва ли обращал внимание на любимые красоты. Новое тело ощущалось несколько иначе, а пузырек с зельем обжигал бедро через карман неприметной черной мантии. Сердце сбивалось с ритма, заставляя героя задыхаться от волнения, однако гриффиндорская решимость вела его дальше. И даже под пытками Гарри Поттер не признался бы никому, что уже бывал здесь в поисках самого себя. Именно в такие темные ночи он и оказывался глубоко в запутанных улочках любимого города. Но тогда его вело желание узнать себя, снова научиться чувствовать после войны. У каждого были свои пути, и путь познания наслаждений был его выбором. Только однажды он был здесь под своей личиной и именно тогда понял, что не имеет права показывать свое лицо здесь. Не потому, что боялся разрушить свою репутацию, но только из-за того, что даже те, чью жизнь война обошла стороной, чувствовали всеобщую благодарность и в ту единственную ночь настоящего Гарри Поттера предлагали ему себя бесплатно.       Стянутые в хвост длинные волосы ощущались странно, но с этим нужно было смириться, так как следующие несколько часов ему предстояло, если не привыкнуть к новому телу, то использовать его как инструмент для получения желанного удовольствия. Девушки и парни, лица которых смутно отпечатались в памяти, как и всегда в такие часы, сидели в небольшом и неприметном кафе. Они казались скорее шумной компанией друзей и, в тот первый раз, Гарри Поттер так и не решился бы нарушить гармонию их общения, если бы одна из девушек не сказала ему, что он по адресу.       Терпко пахнущий табачный дым заставил героя на секунду остановиться и сделать глубокий вдох — запах был ему не по вкусу, но добавлял сегодняшней ночи реальности. Кроме него в переулке было еще несколько клиентов, и это слово так глубоко въедалось под кожу, что было не вымыть, но Гарри понимал, что ни одного из своих случайных любовников не смог бы попросить сделать то, что мог потребовать с того, кто получает за такую своеобразную работу деньги.       — Ну, привет, красавчик, ты к нам?       Поттер рассеянно кивнул и отмер, делая еще несколько шагов и подсаживаясь за один из столиков к разношерстной компании. Ему налили виски, надо сказать, что далеко не самого плохого. Гарри заметил, что, по сравнению с магглами, которым досталась судьба торговать собой, маги на этой же стезе выглядели более здоровыми и счастливыми.       — За здоровье и веселую ночь?       Гарри кивнул, так и не отвечая и касаясь краем бокала их стаканов и рюмок, он отпил виски и облокотился на стул, наблюдая за своими сегодняшними компаньонами. Молодые люди же, поняв, что клиент не спешит, продолжили диалог, иногда позволяя себе бросать на него беглые взгляды, а те, кто сидел поближе, иногда касались его пальцами или плечами. Девушки и парни переговаривались, обсуждая искусство и уходя в какие-то незнакомые аврору термины, а он наслаждался таким фоновым шумом, стараясь перестать касаться пузырька, который должен был исполнить его желание уже сегодня ночью.       — Собрался с мыслями, сладкий?       Это было обращено к нему, и Гарри только кивнул, прокашливаясь и садясь ровнее — его нервозность вернулась, едва разговор за столом стих.       — Да, я бы хотел попросить одного из вас выпить оборотное зелье прежде, чем мы начнем, если кто-то готов это сделать, я буду очень рад.       — В кого же одному из нас предстоит перевоплотиться?       — А это имеет значение?       Гарри едва заставлял себя говорить, легкие сжало в тиски, а во рту пересохло, он протер влажные ладони о брюки и искренне надеялся, что его не поднимут на смех.       — Надо же знать, кого предстоит сыграть, каждый из нас имеет свой талант, кто-то даже несколько, — молодой человек, сидящий напротив Гарри, поиграл бровями, подмигивая своей подруге, которая натурально покраснела и захихикала, прячась за коктейлем. — Хотя бы опиши нам объект твоего желания.       — Он очень красивый, гордый, непокорный, а еще показательно холодный, но под слоем льда есть все — ярость, злость, я уверен, что там же будут и страсть, любовь, просто не созданные для меня и недоступные мне.       — И, конечно же, ты хочешь, чтобы это осталось в тайне?       Гарри кивнул и неловко улыбнулся. — Давай мне зелье, я пойду с тобой сам, но, чтобы не портить тебе впечатление, предлагаю подняться в комнату номер четыре минут через десять, я буду готов и буду ждать тебя.       Парень встал и протянул руку, в которую Гарри вложил пузырек и кивнул, так и не решаясь много говорить — его слишком сильно трясло, чтобы вести беседу. Парень ушел, оставив гостя со своей компанией, а молодые люди подлили ему виски и продолжили свои споры о том, что никогда не интересовало героя. Прикосновения почти незнакомых людей странным образом успокаивали, кто-то из них наваливался на аврора плечом, кто-то находил опору в его колене, когда отклонялся в приступе смеха, так Гарри чувствовал себя частью их компании и, если не нужным, то уж точно не лишним.       — Красавчик, иди, Колин скорее всего уже ждет.       — Да, спасибо.       Поттер вскочил со стула, едва не опрокинув его, он чувствовал, что волны эмоций, которыми его накрывает — это совсем не здорово, но ничего не мог с этим поделать. С Малфоем было всегда так, горячо и неспокойно, с самого первого дня их знакомства. Однако он запрещал себе углубляться в раздумья о своем коллеге, так как возможные выводы могли ему совсем не понравиться. Гарри направился по знакомому коридору и остановился у нужной двери, делая глубокий вдох и совсем не представляя, что его там ждет. Гарри не был до конца уверен, что у близнецов был нужный волос, но надеялся на это всей душой и телом, которое уже реагировало нервным возбуждением на предстоящее удовольствие. Гарри приоткрыл дверь и заглянул в небольшую, чистую, даже уютную комнату, в теплом свете свечей отчетливо виднелась большая кровать, на которой вальяжно вытянулся парень, совершенно обнаженный и прекрасный в неровном свете, который отбрасывал мягкие тени, сглаживая остроту чувств, которые охватили аврора.       — Я уже заждался тебя, дорогой, может подойдешь и покажешь, как ты скучал по мне?       Вкрадчивый, с хрипотцой голос, ударивший по нервам похлеще, чем плеть, которой подгоняют лошадей на скачках, заставил Поттера захлопнуть дверь и приблизиться к постели соблазнителя так быстро, как того позволяло человеческое тело.       — Слишком много одежды, убери ее.       С капризной ноткой, слегка надувая желанные губы, отчасти прикрытый простыней Драко Малфой лишал Гарри Поттера любого ощущения реальности. Мгновенно забылось где он и кто перед ним. Картина мира размылась, сознание унеслось в другую реальность, где желание было так близко, на расстоянии вытянутой руки. Гарри не посмел ослушаться своего наваждения, поэтому мантия, а следом и остальная одежда полетели на пол.       — М-м-м, красивый, — эти слова вызвали ревность, так как комплименты получало новое тело, а не то, которое по-настоящему вожделело лежащего перед ним мужчину. Гарри едва не схватился за палочку, чтобы избавить себя от ненужной личины, однако вовремя остановил себя от опрометчивых поступков. Его нахождение здесь уже было достаточным безумием. — Идем, я хочу искупать тебя, хочу исследовать твое тело руками, языком, хочу сделать тебе хорошо.       Поттер сглотнул и кивнул, протягивая руку Драко, позволяя ему увести себя в небольшую душевую кабину. Он облизывал пересохшие губы постоянно и, кажется, даже дрожал, член покачивался при каждом шаге, напоминая о том, что возбуждение достаточно велико, чтобы мимолетный намек на наслаждение стал поводом позорно быстро кончить.       — Не бойся, я кусаюсь, но тебе понравится.       — Я хочу… да, чтобы ты укусил меня, но не сейчас…       Позорным скулежом чуть не сорвалось желанное имя, но и от этого Поттер удержался, стараясь взять себя в руки и становясь напротив парня под теплые струи воды. Он ожил, понимая, что сегодня ему уже нечего терять, поэтому предпочел приобретать — Гарри коснулся плеча, наслаждаясь мягкостью кожи, даже тем неправильным контрастом, что видел — его собственный цвет кожи был на несколько тонов светлее.       Этот Драко был явно более благосклонен к своему коллеге и вылил в руку немного ароматного геля для душа, проводя руками по груди и животу Поттера, не опускаясь ниже, видимо понимая, что еще слишком рано, он завел руки на спину, намыливая Поттера полностью, массируя напряженные руки и переплетая их пальцы, так нежно, что становилось темно в глазах от восторга.       — Хочешь, чтобы я называл тебя каким-то именем?       Гарри мотнул головой — слишком опасно было называть свое имя, а слышать чужое из уст Малфоя было смерти подобно, не сегодня, не когда его руки так беззастенчиво гуляют по пояснице, любовно ласкают мышцы и дарят настоящее удовольствие.       — Хочешь поцеловать меня? — На это Поттер только активно закивал, чем вызвал короткую и мягкую усмешку, а Малфой отступил от него, лишая любого контакта и опираясь о стену позади себя, глядя на него призывно, проводя все еще мыльными руками по белоснежной груди, задевая темнеющие вершины сосков и опускаясь пальцами ниже, туда, куда Гарри боялся смотреть, понимая, что уже никогда не сможет выкинуть это зрелище из головы. — Тогда поцелуй, я тоже этого хочу.       В мгновение ока Поттер прижался к Малфою и провел носом по его виску, пальцами пробегая по бокам и вжимая любовника в себя, не сдерживая пораженного выдоха, когда их члены коснулись друг друга — слишком остро, слишком желанно, от этого невозможно было отказаться. Гарри медлил, наслаждаясь, но вид приоткрытых губ и языка, который пробегался по ним иногда, стер все сомнения из головы, заставив Поттера нырнуть в желание с головой. Аврор прижался губами к губам Малфоя и сперва исследовал их языком, не спеша углублять поцелуй, а после отпуская себя и завладевая ртом Драко так, как хотелось — жадно, неистово и требовательно.       — Потрогай меня, я этого хочу, хочу, чтобы ты знал, насколько я желаю тебя.       Жаркий шепот, почти неслышимый из-за потока воды в душе, оставлял на душе болезненные борозды, но телу плевать, оно неистовствовало в своем желании, а с губ сорвался очередной несдержанный стон. Гарри снова поцеловал любовника, следуя руками вниз по его спине и пояснице, чтобы обхватить идеально округлые ягодицы и немного развести их, не слыша — скорее чувствуя, стон Драко, полный удовольствия и желания.       — Да, там… прошу.       Поттер едва мог заставить себя сделать вдох, он чувствовал себя оголенным проводом, сгустком магии, который плывет по течению силы и страсти. Он скользнул пальцами к ложбинке между ягодиц любовника и только легко надавил на вход, чувствуя, как нехотя мышцы расступаются под давлением, но принимают такую незатейливую ласку. Сбившееся дыхание любовника оседает на шее, а его тихие, такие желанные стоны заставляют действовать уверенней. Гарри добавил еще один палец — поза не позволяла исследовать Драко глубоко, но сейчас и этого было уже слишком.       — Поцелуй меня снова.       Низко и хрипло теперь звучал голос Драко Малфоя, но как же это пьянило, лишало власти над собой, и Гарри Поттер боялся и одновременно желал того, что с ним происходило сейчас. Он лишь немного отодвинулся, оставляя руки на пояснице любовника и снова поцеловал его, вкладывая в поцелуй все свои чувства, которые никогда не смог бы выразить с настоящим Драко Малфоем, но которые так легко дарить незнакомцу, согласившемуся принять его облик.       — Идем в спальню, я хочу почувствовать тебя внутри.       Поттер снова слепо последовал за ним, не озаботившись тем, чтобы вытереться после душа, наслаждаясь идеальным зрелищем — стекающими по красивому, поджарому телу с белоснежной ровной кожей, каплями воды, которые сияли в свете свечей, окружая стан Драко настоящим волшебством вожделенной красоты.       Малфой отпустил руку любовника и лег на кровать прямо поверх простыни, которой только недавно прикрывался. Его член был напряжен, как и член Поттера, а поза кричала о покорности и желании настолько сильном, что рот Гарри наполнился слюной. Однако ему нужно было хоть на чем-то сосредоточиться, поэтому он не спешил, опускаясь на кровать, чтобы оказаться лицом к члену Драко Малфоя. Серые глаза неотрывно следили за ним, однако любовник не стал его останавливать, поэтому Гарри позволил себе вольность и обхватил головку Драко губами, легко втягивая ее в свой рот и играя с ней языком. Дрожь, прошедшая по телу Малфоя только добавила герою уверенности. Он опустился губами вдоль ствола, старательно втягивая щеки и выгибая язык навстречу напряженной плоти, чтобы доставить больше удовольствия. Судорожный вдох и сжатая в кулак простыня были ему наградой за старания, поэтому он продолжил старательно вылизывать и посасывать член, пальцами лаская внутреннюю часть бедер любовника, иногда переключаясь на мошонку, чтобы помассировать ее и слегка оттянуть, после проводя короткими ногтями по его животу, создавая контраст нежности и некоторой грубости.       — Смазка… — звучало почти истерично, будто Драко был совсем близко к тому, чтобы кончить. — Растяни меня для себя… только не долго, я слишком хочу тебя.        Слова, как спусковой крючок, отключили оставшиеся предохранители в голове Гарри Поттера, и он сдавленно застонал, не выпуская член Драко изо рта, посылая по телу любовника дрожь собственного желания и с удовольствием получая ответную, чувствуя ее своими руками. Он принял из рук Малфоя флакон с лубрикантом и, не отрываясь от вылизывания его члена, вылил немного себе на пальцы, тут же касаясь сомкнутого входа в вожделенное тело. От возбуждения легко потряхивало и движения получались судорожными и рваными, но это не мешало Гарри наслаждаться каждым моментом происходящего. Главным было — не вспоминать, что все это ловко продуманная игра, которая должна скоро закончиться, слишком скоро для того, кто дорвался до своей тайной мечты.       — Прошу тебя…       Очередной стон-мольба заставили Гарри двигаться быстрее, надавливая на сфинктер сразу двумя влажными от смазки пальцами, он снова застонал, чувствуя, как оба пальца погружаются в горячую и узкую глубину чужого тела. Поттер развел пальцы в стороны, стимулируя податливые стенки и добавил еще один палец, с наслаждением отмечая, как жадно сжимается анус Драко, как жаждет ласки еще. Аврор оторвался от члена, опускаясь ленивыми поцелуями вдоль ствола, чтобы обхватить губами его яички и по очереди втянуть их в рот, а после пройтись языком по судорожно сжимающемуся входу, смешивая слюну со смазкой и добавляя к растягивающим пальцам собственный язык.       — Сейчас, будь во мне, прошу.       Гарри не мог противиться таким желаниям Драко Малфоя, поэтому смазал собственный член свободной рукой и только после навис над ним, глаза в глаза, желая увидеть, как вытянется в наслаждении лицо, когда пальцы нашли и приласкали простату, а после легкое, едва заметное огорчение, когда они покинули тело любовника. Поттер направил себя внутрь любовника и стал входить медленно, желая растянуть это удовольствие как можно дольше.       Однако их желание было слишком велико, чтобы они смогли сдерживаться достаточно долго, поэтому, едва оказавшись внутри, Гарри ускорился, входя в податливое тело и едва успевая дышать, перед глазами плыли цветные круги, а пальцы любовника и его ноги, подгоняющие движения бедер забирали остатки выдержки. Поцелуи и укусы, щипки и поглаживания, толчки и стоны — все это смешалось в безумный коктейль удовольствия, унося Поттера за грань добра и зла, где было только наслаждение и серые, почти прозрачные глаза, иногда скрывающиеся за белоснежными, почти прозрачными ресницами, которые слиплись от слез удовольствия.       — Кончи в меня, пометь меня.       Любовник повторял это, как в бреду, как сумасшедший отвечая на каждый толчок и понукая двигаться еще быстрее, только иногда задерживая Гарри внутри себя чуть подольше, прогибаясь навстречу и даже не делая попыток приласкать свой член руками, его головка и так чувствительно проходилась по животу героя, пачкая естественной смазкой и метя его пороком и удовольствием. И Гарри не смог сдержаться, даже если бы хотел, видя, как прекрасные, алые от поцелуев и укусов губы вытягиваются в идеальную «О» в немом стоне удовольствия. Однако, еще до того, как он достиг своего оргазма, он почувствовал дрожь и напряжение в теле любовника, которая передалась ему по-настоящему чувственным экстазом, а по его животу и груди теперь медленно стекали капли спермы Драко. И все происходящее толкнуло и самого Гарри за грань, он вздрогнул следом за Малфоем и сжал его в объятиях крепко, утягивая его в поцелуй, чтобы не начать стонать единственное желанное сейчас имя, и начал изливаться глубоко внутри Драко.       Еще несколько минут они позволили себе лежать покрытые жаркой испариной и спермой, и только после этого Гарри вышел из парня и откатился, выдыхая тяжело: -       Хороший мой, ты мог бы зарабатывать на таких представлениях, я давно так не наслаждался своей работой. — Парень предусмотрительно скрылся за одеялом, чтобы эти слова оставались уже за гранью игры, которую хотел получить клиент. — Иди в душ, а я пока верну себе лицо.       — Я аппарирую из него, так что оставлю деньги на тумбочке.       — Как скажешь, сладкий.       Гарри понимал, что вот-вот должна закончиться эйфория и его превосходное, преувеличенное в несколько раз чувство вины накроет его с головой, поэтому он оттягивал момент, когда останется один, позволив себе провести пальцами по скрытой одеялом спине.       — Но, хочу отметить, что тому, кого ты так сильно желаешь, очень повезло, ты молод и красив, я думаю, что у тебя есть все шансы. А, если не решишься, то я буду тебе рад, даже придумаю для тебя скидку, как постоянному и просто офигенному клиенту.       — Не думаю, что смогу повторить, совесть съест.       — Относись к этому проще, ты никого не насиловал, я получил удовольствие, ты тоже, тот, чье лицо я сейчас ношу ничего не узнает, все хорошо.       — Может ты и прав, но пока я не знаю, что буду чувствовать, когда осознаю произошедшее.       — Если что, заходи, обсудим.       Гарри кивнул и хмыкнул, только поняв, что любовник его не слышит, он достал из кармана раза в полтора больше галеонов, чем стоил их сеанс и унес все свои вещи в ванную, где быстро ополоснулся, оделся и аппарировал, сперва в косой переулок, откуда прошелся до одной из любимых антикварных лавок, которая в такие часы была, естественно закрыта, а уже после домой, где провалился в сон, едва коснулся головой подушки.