Личная жизнь героя

      Утро было удивительно легким и ожидаемое чувство вины так и не наступило на глотку своими тяжелыми ботинками, а в душе так и не появилась горечь сожаления. И Гарри Поттер со спокойной душой помогал в подготовке празднования дня рождения лучшей подруге. Он уже купил ей подарок и был совершенно спокоен, пока Гермиона не задала ему весьма неудобный вопрос.       — У вас с Малфоем все хорошо?       Гарри не смог сразу ответить на этот вопрос. От неожиданности он чуть не уронил бокал, который натирал вручную — Миона была уверена, что только так можно достичь кристальной чистоты, а Поттеру было не сложно удовлетворить ее маленький каприз. Он отставил хрупкий предмет на кофейный столик и только потом поднял взгляд на подругу.       — А… что?       Получилось жалко и неуверенно, и Гарри понимал, что последуют другие вопросы, если он прямо сейчас не возьмет себя в руки и не начнет говорить нормально, но справиться с собой оказалось сложнее, чем он думал.       — Видишь ли, я хотела бы пригласить его на наш праздник, ведь мы в последнее время достаточно плотно сотрудничаем и, вроде как, подружились, но я бы не хотела, чтобы тебе было некомфортно, поэтому и спрашиваю.       — Да… это же твой праздник, без проблем, — поспешно ответил Гарри, перебивая Гермиону, которая ужасно этого не любила, но друзьям прощала такую дурную привычку.       — Он сказал, что в последние пару недель, после того инцидента с Ритой Скиттер ты его будто нарочно избегаешь.       — Эм-м-м, да не то, чтобы… Да и он сам сказал, что нас вообще не должны видеть вместе. Не знаю.       Гермиона посмотрела на него в ответ, повесив последнюю яркую, оранжевую тыковку со свечой под потолок:       — То есть, ты не против его присутствия, и все будет нормально?       — Да-да, безусловно.       И, если у Гермионы остались какие-то вопросы, то она решила приберечь их на потом, особенно учитывая, что в комнату вошел Рон, а некоторые вещи они с Гарри привыкли обсуждать только с глазу на глаз. Не потому что хранили от Рона секреты, а потому что гораздо проще было посвящать не слишком сообразительного друга в детали, тогда, когда Гермиона уже помогла Гарри облечь все его мысли и чувства в слова. Иногда Поттеру казалось, что только она способна его невнятное блеяние, вскрики и жестикуляцию интерпретировать в членораздельную речь.       — Гермиона, почему ты решила праздновать свой день рождения посреди недели? Где же страсть к авантюрам после пятого бокала и день на похмелье? — удивился Рон.       — Рональд, авантюр мне с лихвой хватило еще в школе, у меня есть антипохмельное зелье, а еще я люблю свою работу и у меня уже есть планы на выходные! Надеюсь, такой ответ тебе понятен?       Грейджер спустилась с лестницы, тепло улыбнулась другу и чмокнула его в щеку, прежде, чем отправиться на кухню за остальными стаканами.       — Я даже предлагал ей платить домовым эльфам, но она отказывается — все магией и руками… Не представляю, что бы я делал, если бы жил один, — усмехнулся Рон, обводя взглядом небольшую, но уютную, чистую и светлую квартиру подруги.       Гарри едва справлялся с собой при мысли о том, что непременно окажется в неформальной обстановке, замкнутый в тесном пространстве двухкомнатной квартиры с магом, от которого вскипала кровь. Как он будет смотреть в глаза Малфою после того, что сделал?       — Реальность взывает к Поттеру, возвращайся!       Гарри посмотрел на Рона и широко улыбнулся, осознав, что уже долгое время натирает один и тот же бокал.       — Прости, задумался.       — Все нормально, героям можно.       Рон хохотнул и легко толкнул Гарри в плечо кулаком, уходя на кухню, чтобы узнать, чем еще можно помочь хозяйке, а Поттер только сейчас начал осознавать, что же он натворил.       В аврорате ему некоторое время удавалось скрываться от Малфоя, но уже в понедельник тот сидел на столе в собственном кабинете Поттера и выжидающе смотрел на дверь. Едва Гарри увидел его, появилось желание развернуться и сбежать, исчезнуть, в крайнем случае испепелиться, лишь бы не смотреть на него. Однако такой роскоши как самовозгорание Гарри позволить себе не мог, поэтому, как ягненок на заклание, он вошел в свой кабинет. Дверь за ним тихо закрылась, а щелчок замка показался Гарри звуком взведенного курка направленного на него пистолета.       — У тебя две минуты, чтобы объяснить, что происходит, и только правду. Если расскажешь, я могу сказать Гермионе, что у меня мигрень, прыщ на попе или еще что-то, из-за чего я не смогу прийти к ней на праздник. Я понимаю, что она твоя подруга, и твое присутствие обязательно, а я могу и не пойти. Так что начинай, пока я не приступил к пыткам.        Как хорошо, что челка скрывала большую часть лица Гарри Поттера, который подошел к столу с опущенной головой, избегая даже мимолетного взгляда на его белоснежное наваждение, ведь он чувствовал, как румянец стыда и неуместного возбуждения поднимается по его груди и шее, захватывая щеки и уши.       — Поттер, не томи и не беси меня, прошу, твои стесняшки не в тему, вываливай.       Гарри закрыл глаза на секунду и сделал глубокий вдох, сосредотачиваясь, стараясь не думать о белоснежной голове, которую Малфой решил наградить выдуманной мигренью и, тем более, о заднице коллеги, на которой уж точно не было прыщей. Просто, их там не могло быть! Поттер вскинул голову, смело, как ему показалось, встречаясь взглядом с посетителем и сглатывая:       — Ты сам сказал, что нас не должны видеть вместе, вот я и… да. Короче, Рита Скиттер, ее уши и все остальное.       Он и сам знал, насколько неубедительно звучат его слова, а взлетевшая вверх светлая бровь в скептическом, типично малфоевском жесте, стала тому подтверждением.       — И все остальное… Как скажешь, Поттер. Однако не стоит так буквально воспринимать мои слова. Я бы сказал сейчас: «Убейте меня кто-нибудь», но получить Аваду в лоб из-за шутки совсем не хочется. То есть, ты не против, если я буду у Грейнджер на ее дне рождения?       — Да.       Гарри ограничился коротким ответом, переводя взгляд на бумаги и снова делая глубокий вдох, думая, что слизеринец и сам поймет, что документы, в которых Гарри, впрочем, и слова не мог разобрать, сейчас требуют полной его сосредоточенности.       — Вежливее ты уже не станешь, да? Я думал, что мы, типа, приятели или, даже, друзья. Видимо, ошибся, прости, Поттер, больше не потревожу.       Поттер запоздало отреагировал и хотел было ответить, но Малфой так быстро вышел из кабинета, что он не успел и слова сказать. Ох, не такой близости с Драко он бы хотел, но и дружба была бы неплохим шансом стать ближе. Гарри помнил, что подобные эмоции к Малфою он уже испытывал — они начинали зарождаться еще в школе, но были подавлены и задвинуты так далеко, что, казалось, извлечь их можно только в процессе глубокого самоанализа. И вот они вернулись к нему сторицей, терзая сердце не только невозможностью получить желаемое, но и чувством вины за содеянное.       Пожираемый удвоенным чувством вины, Гарри Поттер дождался окончания рабочего дня и направился в сторону рабочего кабинета Малфоя. Замерев перед его дверью, он старался подобрать слова, которые так и не придумал за весь день. Он не стал бы подслушивать, но дверь была неплотно закрыта, а перебивать он считал абсолютно невежливым, хоть именно в неучтивости Малфой и обвинял его.       — Дорогой, в среду я не смогу прийти вечером, но обещаю, что в четверг принесу тебе что-то особенное, и мы проведем время только вдвоем, скучаю по тебе, люблю.       Потом Драко произнес запечатывающее заклятье и, судя по всему, привязал письмо к лапке рабочей совы. Собственное сердце зашлось в таком приступе гнева и ревности, что Гарри едва удалось сделать вдох. Решимости убавилось, но он напомнил себе, что шансов стать больше, чем другом для Драко Малфоя, у него, в любом случае, не было, поэтому он толкнул дверь, предварительно постучав.       — Малфой, привет… Я хотел извиниться, у меня было не лучшее утро.       И вот тут Гарри был благодарен тому, что его перебили, так как до сих пор не успел придумать, что сказать дальше:       — Как и предыдущие недели полторы, Поттер?       — Да… в смысле нет, просто я, наверное, слишком буквально воспринял твои слова, что нас не должны видеть вместе, а еще мне было стыдно за то, что она напечатала, и я не знал, как извиниться. Я хочу дружить с тобой, Драко, просто, возможно, тебе придется привыкнуть к тому, что я придурок.       Гарри понимал, как жалко звучат все его оправдания, скорее как блеяние, а еще в душе клокотала ревность, которую он предпочел игнорировать, по крайней мере, до тех пор, пока не окажется наедине сам с собой, чтобы надавать себе самому по щекам за это иррациональное чувство. Однако Малфой покачал головой, а черты его лица едва заметно смягчились, почти выдавая сдерживаемую улыбку.       — Я, конечно, знал, что ты придурок, и никогда не думал, что мне захочется иметь с тобой дело, но ошибся. — Малфой отвел взгляд как-то уж слишком поспешно, но Гарри был занят тем, что старался выглядеть максимально виноватым, и вряд ли замечал что-то еще. — Твои извинения приняты, у нас все хорошо и… я тоже хочу с тобой подружиться, Поттер, хотя бы ради того, чтобы чаще общаться с единственным умным человеком в вашей компании.       Гарри закатил глаза, широко улыбаясь, и покачал головой, на секунды забывая думать о том, что натворил, и как теперь с этим жить. Подколки Малфоя были тем, что уравновешивало их отношения и делало их гораздо более личными. -       Спасибо и хорошего тебе вечера, Драко.       Гарри вышел, плотно прикрывая за собой дверь и едва удерживаясь от того, чтобы не постучаться об нее головой. Ему до сих пор неимоверно хотелось провалиться сквозь землю или вовсе не рождаться — чувство вины, желание, влюбленность, ревность, похоть и полнейшая уверенность в том, что его чувства не взаимны — все это разрывало героя на части и отнимало любое желание просыпаться утром.       Вернувшись домой и, только под строгим взглядом домовика, заставив себя съесть хоть немного салата на ужин, Поттер попытался уснуть, но сон не шел, а в голове со скоростью Нимбуса пролетали картинки того, как горячо отдавался ненастоящий Малфой ему в постели, а после холодный, режущий взгляд его в кабинете, его «люблю», адресованное кому-то другому. Метаясь по собственной кровати, Гарри не мог сомкнуть глаз, именно поэтому он оказался посреди ночи в лавке близнецов. Герою казалось, что те и не спят вовсе, так как он приходил к ним в разное время, наверное, исключая лишь предрассветные и утренние часы, в которые, судя по всему, они и отсыпались — все остальное время у них было занято бурной деятельностью и сочинением шуток разного уровня пошлости.       — Герой-любовник, как твое свидание с «Драко»? — Фред сделал воздушные кавычки пальцами и вернулся к помешиванию чего-то активно бурлящего в котле. — Рассказывай, получился ли настоящий Малфой и завалил ли ты свое белокурое наваждение?       Поттер, как и в каждый свой визит, уже жалел, что появился в гостях у неугомонных рыжих близнецов, но его секрет знали только они и ему было необходимо поделиться, хоть он и сам пока мало понимал зачем.       — Да, ваш каталог не соврал и зелье превратило одного юношу в Малфоя.       — Ты заставил кого-то из любовников? Тогда я надеюсь, что ты стер им память, потому что: а) быть Малфоем так себе участь, б) знание того, что тот, кого хочешь ты, хочет со-о-о-овсем не тебя, ударило бы даже по нашей самооценке.       Джордж устроил разноцветные коробочки на одном из низких столов, которые ближе к открытию магазина отправятся к самой витрине, а после облокотился об их с братом рабочий стол, внимательно осматривая гостя и даже не намереваясь предложить ему сесть.       — Нет, я бы никогда не поступил так, но я… Мне кажется, стало только хуже и не стоило вовсе этого делать. Обещайте, что не осудите меня, — Гарри поднял взгляд и сам призвал к себе стул, усаживаясь на него и переводя взгляд с одного брата на другого. Он продолжил только после того, как они оба, сдавшись, кивнули. — Я отправился в серый переулок… — тут Поттеру пришлось остановиться и дать братьям посвистеть и поулюлюкать. — И да, я заплатил парню, чтобы он исполнил роль и, надо сказать, что он справился с этим просто великолепно. Но вот смотреть в глаза настоящему Драко я с тех пор не могу.       — Милый наш Гарри, ты же понимаешь, что он ничего не знает? А, раз не знает, то и стыдиться тебе нечего.       То, как переглядывались рыжие братья, настораживало настолько, что Гарри подумал взять с них непреложный обет, что они не проболтаются, но обижать друзей не хотелось, да и сам Поттер достаточно доверял им, чтобы не сомневаться в верности.       — Ты получил желаемое и похоть не отступила?       Близнецы теперь смотрели на него с пониманием и сожалением, будто и правда могли понять его чувства, а Гарри только кивнул и вспомнил, что есть еще кое-что, что он обязательно должен кому-то рассказать. Гермиона не погладит его по головке за подслушивание, а Рон просто не поймет, поэтому, что странно, оставалось рассказать все Фреду и Джоржу.       — Не отпустило ничего, а еще я, кажется, в него влюблен, я бы хотел попытаться быть с ним, но у него уже кто-то есть и он этого кого-то любит, а я просто придурок Поттер, каким был со школы, таким и остался сейчас.       Уизли одновременно хлопнули себя по лбам и сделали глубокий вдох, сперва обмениваясь тяжелыми и явно многозначительными взглядами, а после подходя и обнимая Гарри с двух сторон.       — А может, он и правда ждет, что ты попытаешься? Чем черт не шутит, если он откажет тебе в свидании, то вы всегда сможете вернуться к дружбе.       — А я сойду с ума от горя, видеть, как он создаёт семью и дарит свою любовь не мне? Нет уж, лучше я пережду, пока моя влюбленность утихнет и постараюсь переключиться на кого-то другого. — Советы близнецов раздражали также сильно, как их шутки и Гарри неимоверно хотелось сбежать. — Есть у вас оборотное пустое или с кем-то совсем неизвестным?       Фред вздохнул, вырвал со своей головы пару волос и отправил их в пару пузатых бутылочек, которые открыл Джордж.       — Мы, может, и достаточно прославились, но ты всегда можешь сказать, что ты под обороткой, а такие оборотки есть на всякий случай у пары десятков магов.       Гарри неловко улыбнулся, стараясь скрыть свою раздражительность и поблагодарил, ступая в камин и оказываясь дома, чтобы переодеть пижамные брюки и отправиться в серый переулок. Сегодня он не собирался ни с кем спать, ему хотелось оказаться в непринужденной обстановке, чтобы хоть немного расслабиться и снова почувствовать себя живым магом, а не комком оголенных нервов.       Поттер появился в сером переулке в новом образе и чувствовал себя немного неуютно от того, насколько другим ощущалось тело одного из близнецов, он подошел к столику, за которым сидела уже знакомая компания и замер, когда на него подняли удивленные, но явно узнающие взгляды.       — Опять вы, а где же твой братец?       — Это не мы… Я просто под оборотным зельем и на днях я тоже был здесь, с Колином и просил его выпить зелье.       Гарри смущенно посмотрел на исполнителя его грязных желаний и сглотнул, когда тот рассмеялся:       — Я знал, что все не может быть так хорошо, но ты был великолепен, и я прощаю тебя за маленький обман. Хочешь снова подняться с кем-то из нас в комнаты?       — Нет, если вы не против, я бы просто хотел провести с вами время, я могу угостить вас выпивкой.       — Мерлин, он такой сладкий, что я готова оставить его у себя жить.       Одна из девушек, возраст которой было крайне сложно определить, подсела ближе к Гарри и усадила его самого на стул, легко обнимая за плечо и закидывая ноги ему на колени.       — Безответная любовь?       Поттер только невнятно промычал что-то в ответ, а компания продолжила беседу, изредка вовлекая его в небольшие споры, в которых он понимал хоть что-то. Он чувствовал, как начинает расслабляться и даже позволил себе отпустить пару шуток, а после его любовник откинулся на спинку стула и посмотрел внимательно прямо ему в глаза.       — И все же, у меня два вопроса, ты не обязан отвечать, но я думаю, что тебе захочется ответить хотя бы на один. Почему ты не подкатишь к нему? Ты можешь смело давить на то, что ты прекрасный любовник и, поверь, после ночи с тобой, ох не многие смогут отказаться от возможного продолжения. Я вот только об этом и думаю.       Герой густо покраснел, понимая, что на бледном лице его нового обличия это смотрится очень не эстетично, но потом покачал головой и улыбнулся:       — Я боюсь потерять то, что у нас уже есть, да и у него есть кто-то, кого он любит, я узнал об этом недавно.       — Все равно попытайся, ты, вроде, неплохой парень, а таким просто должно обламываться хоть немного счастья.       Викки — так звали девушку, ноги которой Гарри неосознанно поглаживал, хихикнула и кивнула, соглашаясь со словами товарища.       — По жизни это не всегда так, но мы уверены, что иногда это должно происходить.       — А какой второй вопрос?       Гарри решил отвлечься от размышлений о своей судьбе и тех жалких шансах на взаимность, что у него были со слизеринским ледяным принцем. Думать о нем было уже выше всяких сил, поэтому, Поттер подумывал купить зелье сна без сновидений и записаться на прием к какому-нибудь хорошему психоаналитику, он знал, что Гермиона прошла курс с одним из таких после войны, но не был уверен, что пока готов признать и осознать весь масштаб проблемы, а уж тем более обратиться за помощью.       — Почему ты приходишь к нам под обороткой? Не подумай, не ты первый, не ты последний, но какая причина у тебя? Ты некрасив, стар, слишком популярен, в розыске?       — Интересует, на что ты подписался, поднявшись со мной в комнату?       Поттер переступил через природную скромность, позволяя себе отшутиться от вопроса, а его компания не собиралась настаивать.       — В любом случае, ты был хорош.       — Хватит нахваливать его, иначе я оставлю вас и уволоку нашего гостя к себе, проверять, насколько ты нам врешь.       — Прекратите спорить, я был обычным, ничего особенного я не умею, так что Колин просто пытается поднять мою самооценку.       Юноша напротив рассмеялся и отрицательно помотал головой:       — Отнюдь, мой сладкий, ты доставил мне настоящее удовольствие, и я не уверен, что это ты должен был мне платить, но у меня было преимущество перед всеми за этим столом — я принял облик того, кого ты на самом деле хочешь.       Гарри тяжело вздохнул и опустил взгляд, тут же грустнея, однако Викки пересела ему на колени, томно прижимаясь грудью к его груди, обняла его и стала медленно, лаская, массировать его спину:       — Приходи к нам в любом обличии, но тебе нужно имя, мы не можем называть тебя «эй, ты», так что придумай имя и приходи всегда, а мы будем любить тебя как умеем и я не про постель, дорогой. Мы, как никто, знаем, что такое чувствовать себя одинокими.       Поттер прикрыл глаза, сперва напрягаясь, а после полностью отдаваясь в руки девушки, которая разминала его сведенные от постоянной сидячей работы и стресса мышцы.       — Вы можете называть меня Джеймс, я думаю, что могу научиться на это отзываться.       — Ну вот и славно. Викки, там твой скромняшка в углу топчется, иди, пока он не закипел и не бросился на Джеймса за то, что ты еще не обратила на него внимание.       Девушка медленно встала и мгновенно изменилась в лице, ее расслабленная и дружелюбная улыбка превратилась в соблазнительную, даже осанка ее неуловимо поменялась. Викки ушла на второй этаж бара в свою комнату с клиентом, а остальные ребята представились поименно, так как не успели сделать это до паузы в разговоре.       Гарри давно не чувствовал себя одиноким, у него были Гермиона и Рон, которым он мог рассказать все и быть уверенным, что они останутся рядом, но именно этим он поделиться не мог, были еще живы воспоминания о школьных годах, когда Рон искренне, шипя и плюясь проклятьями, желал Драко смерти, причем такой, чтобы о ее мучительности можно было писать научную работу. А Гермиона… Она была слишком понимающей и сказала бы то же, на что намекали ему новые знакомые, однако она бы давила и, скорее всего, попыталась бы устроить все по-своему.       Разговоры продолжались, Гарри позволял себе иногда вступать в какие-то дискуссии, но очень внимательно следил за тем, чтобы и словом не намекнуть на то, кто он такой и даже где работает. Пристальные взгляды его случайного любовника иногда отвлекали, но Гарри предпочитал делать вид, что не замечает их.       — Джей, просыпайся, думаю, что тебе пора домой, — Гарри и сам не заметил, что заснул, немедленно впадая в панику и вскидывая руки, чтобы убедиться, что он все еще рыжий и сам не свой. — Все хорошо, твое прикрытие еще на тебе, иди домой.       Колин оставил короткий поцелуй на виске Гарри Поттера и развернулся к бару, исчезая за его дверью, а сам аврор поспешил аппарировать прямо домой, не понимая, как умудрился заснуть в баре и как теперь успеть выспаться перед работой. Однако общее его состояние выровнялось и сковывающее чувство неуверенности и гнетущей вины отступило.