Личная жизнь героя

      Гарри чувствовал недосып каждой клеточкой своего тела на протяжении всего рабочего дня. Ему хотелось принять горизонтальное положение и заснуть хотя бы на полчаса, но документы, отчеты и плановые тренировки не терпели отлагательств, поэтому, едва он попал домой, так и не попробовав ужин, герой отправился спать. А вот среда была шумной — с самого утра у них с Роном был запланирован сюрприз для именинницы, которая должна была обнаружить на своем рабочем столе любимый тыквенный пирог и кофе, букет цветов и несколько магических шариков, которые, касаясь друг друга, ненавязчиво и мелодично звенели.       Рон, Гарри и, как оказалось, очень вовремя подсуетившийся Драко, ждали девушку в ее кабинете, намереваясь разделить праздничный пирог на четверых и уже после этого приступить к работе. Ожидание слегка затягивалось, а Драко сидел рядом с Поттером прямо на столе, на котором ровными стопками были уложены книги. Гарри старался не смотреть на Малфоя, так как боялся, что его тайные желания и постыдные поступки яркими картинками светятся в его глазах, однако, спустя несколько минут, он шумно выдохнул и глубоко вдохнул, слегка поворачивая голову, чтобы заговорить с партнерами по ожиданию.       — Она обычно не опаздывает.       Больше Поттер не смог сказать и слова, даже воспользоваться вопросительной интонацией не получилось, так как чуткий аврорский нос уловил знакомый до боли и желанный запах Малфоя — какой-то травянистый, с перчинкой парфюм и что-то такое неповторимо малфоевское, ледяное было в этом запахе, от чего горло героя пересохло и произнести что-то еще он просто не смог себя заставить.       — Я думаю, что у нее был повод задержаться подольше, по крайней мере, я на это надеюсь.       Малфой произнес это с уверенностью, бархатистым, игривым тоном, с легкой, знающей улыбкой на губах, на которую гриффиндорцы отреагировали почти одинаково, но первым возможность говорить обрел Рон.       — Ты знаешь что-то, чего не знаем мы? Все, Гермиона любит его больше, чем нас, только подумай…       Уизли был возмущен, но выдал эту тираду с ответной, еле сдерживаемой улыбкой, на которую Драко только хмыкнул:       — Мне сказала не Гермиона, а тот, кто является причиной ее задержки. Я, честно говоря, не думал, что из этого что-то получится, однако я весьма рад предположить, что вечер нашей подруги закончился гораздо веселее, чем наши с вами вечера.       Не успели друзья хоть как-то отреагировать на полученную информацию, как дверь в кабинет распахнулась, и виновница их собрания вошла. Гермиона выглядела гораздо менее собранной и гораздо более расслабленной, чем обычно, она позволила себе короткое, умиленное мычание и обняла каждого из гостей по очереди.       — Вам не стоило, мы же собираемся сегодня вечером.       — Конечно стоило, ты единственная дама в нашей компании и для нас одно удовольствие радовать тебя, тем более в такой день.       Малфой высказался за всех, и гриффиндорцы были ему благодарны — так красиво облечь в слова их чувства они бы явно не сумели. Каждый из магов произнес свои поздравительные речи, а потом все вместе устроились за столом именинницы, доверив ей самой разделить пирог.       — Ты выглядишь счастливой, но уставшей, твой вечер удался?       Рон спросил, как бы между прочим, но колкий и смешливый взгляд Гермионы устремился на Малфоя, который только поднял руки в примирительном жесте.       — Я только предположил, я не говорил ничего конкретного.       — Вы сегодня узнаете, кто был причиной моего опоздания, я не буду этого от вас скрывать, но до вечера вы двое будете томиться в догадках, в наказание за ваше чрезмерное любопытство.       Уизли возмущенно засопел, а Гарри все еще не мог прийти в себя, вспоминая все нотки запаха Малфоя, он понимал, что это серьезно и тянет на посещение психологического отделения св. Мунго, но и сделать с собой ничего не мог, поэтому весь текущий разговор доходил до него словно через толщу воды.       — Теперь идите, у меня много работы и я бы хотела закончить ее до того, как раки в Альпах засвистят.       Девушка помахала им рукой, убирая крошки со стола и друзья поспешили оставить ее, только Поттер замер у самой двери и, решившись, повернул обратно. Он надежно закрыл дверь и запечатал ее заглушающим заклятьем, чем и привлек внимание Гермионы, которая уже успела открыть первую папку с отчетом по предложенному ею эксперименту.       — Гарри?       — Я должен кое-что сказать, но не знаю, с чего начать.       Он все еще мялся посреди кабинета, не решаясь ни подойти и сесть на стул, ни уйти. Грейнджер знала Гарри достаточно хорошо, чтобы дать ему время собраться с мыслями и не мешать лишними расспросами. Она уже закончила чтение первого раздела, когда Поттер сделал глубокий вдох и выдал:       — Я кажется влюблен и схожу с ума, а еще я сделал глупость и не могу ее исправить.       — Сядь, я налью тебе чаю, а ты расскажешь мне все в подробностях.       Поттер кивнул растерянно, подошел к стулу и грузно опустился на него, немедленно сгорбившись и обхватывая виски пальцами, стараясь размассировать то количество мыслей, что роились в его голове. То, как он отреагировал на запах Малфоя, вернуло его в круговорот сомнений, самоуничижения, вины и ощущения собственной беспомощности, поэтому он считал, что просто обязан рассказать обо всем подруге.       — Я только хочу, чтобы ты выслушала меня до конца и… Ты все равно будешь давать советы, но я прошу тебя быть с этим корректнее, потому что самые очевидные уже прозвучали в моей голове и только усугубили ситуацию.       Дождавшись неуверенного кивка, Гарри продолжил:       — Ты же помнишь, что в школе я… был слишком сильно увлечен Малфоем? — Гермиона кивнула, Гарри принял из ее рук чашку травяного чая и улыбнулся. — А потом война, а потом относительно взрослая жизнь притупили эти воспоминания, остроту и живость эмоций. Я вынужден признать, что тогда он гораздо больше бесил меня, чем привлекал, но несколько недель назад, когда у нас были внезапные учения, я зашел в его кабинет и увидел, как он переодевается. Я знаю, что в этом не должно было быть ничего особенного, я все время вижу наших коллег в раздевалке и такого никогда не происходило со мной, но с Малфоем все всегда иначе. И с того дня все покатилось под откос, я не мог спать, не мог трезво мыслить и вообще все, что было в моей голове — это мысли о том, насколько хорош Малфой.       — Пока что ты не сказал ничего глупого, а влюбленность — это нормально, но продолжай.       — И тогда я понял, что мне нужно осуществить свою навязчивую идею, — Гермиона отложила бумаги, отодвигая их подальше, чтобы ненароком не залить кофе и сосредоточилась, готовая выслушивать, что на этот раз натворил один из ее лучших друзей. — И я пришел к близнецам, на мое несчастье еще со школьных времен у них остался его волос. Я пошел в серый переулок, сам сменив лицо, и отдал пузырек одному из парней там.       — Гарри, ты правда это сделал?       Поттер обреченно кивнул, не смея поднять взгляд на Гермиону, зная, как та относится к нарушениям личного пространства и конфиденциальности, человеческим правам, да и вообще, к сексу за деньги, но ему нужно было исповедаться, и подруга была единственным человеком, кто мог отнестись к народному достоянию — герою Гарри Поттеру, с пониманием.       — Я однозначно не одобряю твой поход, но должна спросить. Если ты говоришь мне об этом сейчас, я делаю вывод, что наваждение не прошло? — Гарри отрицательно покачал головой и поднял взгляд на подругу. Ему было важно увидеть, что она не осуждает, но Грейнджер только ласково улыбалась. — Что же, сохранять деликатность в этом случае мне сложно, но я попытаюсь. Ты можешь спокойно смотреть в глаза Драко, не чувствуя дискомфорта за свой поступок, я уверена, что ты не единственный и далеко не уникальный в желании увидеть вожделенного любовника в своей постели, кто прибег к такому способу. Пока Драко не знает о том, что ты сделал, тебе не за что винить себя. И я с тобой, Гарри, что бы ни случилось, я тебя поддержу. Больше советов давать не буду, как ты и просил, хотя мне очень хочется.       Девушка поднялась со своего кресла и обняла друга со спины, а Гарри допил одним глотком чай и прижал к себе ее руки, наслаждаясь родным теплом и остро сожалея, что возможно испортил подруге настроение в ее особенный день, о чем Гарри и сказал, решив, что утаивать сегодня ничего не станет.       — Не говори глупостей, во-первых, ты ничего не испортил, я рада, что ты мне открылся, а во-вторых, сегодняшний день ничего не может испортить, он начался слишком идеально, чтобы я могла загрустить.       — Расскажешь?       Поттер выдавил из себя улыбку, поднимая взгляд и заглядывая в глаза подруги, которая рассмеялась и даже слегка покраснела.       — Я скажу две вещи, однажды мы с Драко обсуждали наши вкусы относительно мужчин, а несколько недель назад в страну вернулся один из его однокурсников, который идеально попадает под все параметры.       — Но… как так получилось, что вы решили встретиться?       — Драко сказал, что они собирались дома у Блейза узкой компанией и он обмолвился, что теперь общается и работает со мной, а Блейз спросил, может ли он пригласить меня куда-то, но у нас обоих тогда были другие планы и так совпало, что первое наше свидание закончилось в ночь на мой день рождения.       Гермиона мечтательно взъерошила волосы и вернулась на свое место, продолжая улыбаться и едва ли не светиться от счастья.       — Я рад за тебя, правда, я желаю тебе счастья.       — Посмотрим, Гарри, что из этого получится, но сейчас я по-настоящему счастлива. И… я желаю тебе, чтобы твоя проблема разрешилась так или иначе. Я с тобой.       Чувство облегчения от разговора с подругой было сродни исповеди, а ее поддержка давала сил двигаться дальше, поэтому Поттер собрал все оставшиеся силы и заставил себя отработать день, а к вечеру нацепить на лицо дежурную улыбку и появиться на пороге именинницы.       Гермиона сама открывала дверь своим немногочисленным гостям, она улыбнулась Гарри нежно и обняла, рассмеявшись на комплимент друга о том, как же хорошо она выглядит сегодня. Но Поттер не пытался просто сделать ей приятное — девушка сменила привычные темные широкие брюки, на узкие, с высокой талией, которые выгодно подчёркивали ее фигуру, а простая, лишь слегка вышитая серебряной нитью рубашка сияла в теплом свете свечей.       Гарри вручил имениннице подарок и пожал руку Блейзу, который уже налил Поттеру бокал виски и улыбался так солнечно, будто впитал в себя все солнечные дни Калифорнии, где, судя по словам Гермионы, провел последние полгода. Гарри пришел первым, поэтому чувствовал себя неловко, видя, как эти двое мимолетно касаются друг друга пальцами и улыбаются ярко и открыто, поэтому он взялся помогать хозяйке накрывать на стол.       — Скажи честно, тебе нормально, что я здесь?       Забини выбрал момент, когда Гермиона вышла на балкон за еще одним подсвечником, а Поттер только удивленно посмотрел на бывшего одноклассника, совсем не понимая, к чему этот вопрос.       — Не выдумывай лишнего, для всех нас главное — чтобы ты не смел ее обидеть и заставлял ее улыбаться также, как сегодня, каждый день. Поэтому не волнуйся, все тебя примут, тем более сегодня в твоей команде будет еще и Драко, так что расслабься.       Гарри в момент понял этот неуверенный взгляд и нелепо замер, когда Блейз обнял его крепко и прошептал «спасибо» куда-то ему в макушку. Поттер обнял парня в ответ и похлопал по спине, а после отступил, но Гермиона все равно увидела их неловкое объятие:       — Я что-то пропустила?       — Нет, мы просто обсуждали, как сильно ты нам дорога.       Гарри улыбнулся ей, как всегда, на эти десять минут позабыв о том, что гложет его последние недели, но едва он услышал стук в дверь, сердце замерло и не ошиблось — через минуту, следом за Гермионой, в комнату вошел Драко, который кивнул Поттеру в знак приветствия, подошел к своему школьному другу и крепко его обнял. И Гарри был готов встать напротив зеркала и запустить в себя, как минимум, круциатус за то, что почувствовал острый укол ревности где-то меж ребер, будто кто-то невидимый проворачивал там острый, ядовитый кинжал, боль от удара которым распространялась по телу со скоростью самого быстродействующего яда.       Он едва мог сосредоточиться на разговоре, который начали эти двое, и был готов упасть на колени в благодарности перед тем, кто постучал в двери, спасая его от самого себя. Гарри ринулся к двери, намереваясь открыть ее, лишь бы немного отвлечься от происходящего в его голове. На пороге стояли близнецы, вместе со своим младшим братом, а за спиной Поттера появилась сама виновница торжества.       — Я бы сама открыла, Гарри, но спасибо.       Девушка протиснулась мимо друга, чтобы обнять гостей и провела их в гостиную, где Драко с Блейзом о чем-то увлеченно спорили. Рыжеволосое семейство в неполном составе поздоровалось с гостями, а Гермиона сказала, что пора усаживаться за стол, раз все гости уже прибыли.       Присутствие Фреда и Джорджа нервировало Поттера, но он старался сосредоточиться на мысли, что сегодня праздник его лучшей подруги и он просто не имеет права его испортить и, как бы иронично это ни звучало в голове самого героя — спас его от лишних мыслей именно тот, кто их занимал. Драко завел спор об истории создания квиддича и Гарри бы не понял зачем, ведь абсолютно точно знал, что спорт интересует будущего лорда настолько же, насколько самого Гарри сорт цветов на подоконнике его соседки. Но Драко повернулся к нему и подмигнул, с лукавой улыбкой — он нашел тему, на которую Гарри точно среагирует. Поттеру стало неловко, но он быстро забыл об этом, увлеченный тем, что доказывал Блейзу какие-то прописные истины.       За общением, спорами, вкусным и простым ужином, компания осушила целую бутылку огневиски, но, когда близнецы предложили продолжить безобразие, именинница строго осадила их, напомнив, что большей части сидящих за этим столом завтра нужно явиться на работу в трезвом уме и твердой памяти. Блейз спрятал свою улыбку за бокалом ягодного морса, которым заменили горячительное на столе, но более никак не выдал того, что у них с Гермионой и без алкоголя будет очень горячее продолжение вечера.       — Я выйду покурить, с вашего разрешения, кто-то хочет составить мне компанию?       Драко встал из-за стола, с расслабленной алкоголем и дружеской атмосферой улыбкой и направился на балкон, а Гарри едва сдержался, чтобы не ухватить Фреда за рукав, когда они оба встали и последовали за ним. «Нужно больше доверять друзьям», — напомнил себе Гарри, но вид того, как активно жестикулируют близнецы и Драко поднимает светлую бровь, а после возвращает взгляд на героя, выбил весь воздух из легких Поттера.       — Гарри, помоги мне с десертом, пожалуйста.       Гермиона видела, как вся краска сошла с лица героя, поэтому решила отвлечь его хоть чем-то. Поттер сглотнул и кивнул, натягивая на лицо дружелюбную улыбку и исчезая с хозяйкой на кухне. Именно там, пока Гарри заваривал чай для гостей, его и настигли обрывки фраз:       — Так исполняются все грязные мечты, — кто-то из близнецов рассмеялся, а реакции Драко было и вовсе не слышно, — но мы то знаем, что некоторые так и остаются мечтами.       После этих слов раздался звон разбитого стекла и Гермиона стремительно выбежала из кухни, однако уже в дверном проеме выдохнула и кивнула, увидев, что Малфой и сам справился с последствиями диалога, в виде разбитого бокала. Говорить что-то близнецам было бесполезно, поэтому она просто закатила глаза и вернулась к Поттеру за тортом. Гарри же замер, оцепенев от ужасной перспективы вернуться в комнату, где Малфой знает его грязный секрет, он едва шевельнулся, чтобы отставить чайник с кипятком и не пролить горячую воду на себя.       — Все нормально, ты же не думаешь, что они бы сказали ему правду? Выдохни и принеси нам чай, Гарри, не накручивай лишнего.       Гермиона подошла со спины и коснулась Гарри между лопаток, согревая теплой ладонью, будто размораживая его и выводя из состояния анабиоза. Поттер кивнул и сделал пару медленных вдохов, дожидаясь, пока Гермиона выйдет из кухни, после протер горячими ладонями лицо и вышел с подносом в гостиную, где продолжалась какая-то непринужденная беседа, а взгляд Драко не изменился. Хотя Поттеру показалось на долю секунды, что в глазах коллеги промелькнуло что-то доселе незнакомое, но оно испарилось также быстро, как появилось, поэтому Гарри решил не думать об этом — волнений итак хватало.       Малфой засобирался домой, едва закончил пить чай, а на все уговоры Блейза и Гермионы остаться отнекивался и качал головой.       — Забини, — в голосе Драко проскользнул знакомый холодок, от которого Гарри невольно поежился. — Ты сам знаешь, что у меня есть вечерние обязанности, так что отвали и наслаждайся своей жизнью.       Блейз, впрочем, был привычен к такому обращению и в ответ только рассмеялся, сопровождая Гермиону, чтобы проводить гостя. Гарри хотелось одновременно сгореть от ревности и узнать у близнецов, что конкретно они сказали Малфою, но рядом был Рон, который еще не знал всего, а сам аврор еще не был готов делиться такими интимными подробностями с другом, которому едва смог признаться в своей ориентации.       Гермиона вернулась за стол раскрасневшаяся и улыбающаяся еще шире, чем раньше и это было достаточно ярким намеком гостям, что пора оставить новоявленную парочку наедине. И, пока младший Уизли ушел в туалет, Гарри подошел к близнецам и хотел было задать интересующий вопрос, как в их компанию вклинился Забини.       — А вы не так плохи, как я думал о вас в школе, я буду рад с вами подружиться.       Гарри улыбнулся ему вымученно и промямлил что-то ободряющее в ответ, а близнецы обняли бывшего слизеринца и одобрили его, как партнера своей подруги. Как только Рон покинул уборную, шумной и яркой компанией гости ушли из дома, где зарождающуюся любовь можно было потрогать руками, настолько осязаемой она была.        И все же, Гермиона была гением — в ее праздник все провели время по-настоящему хорошо, но утром не чувствовали себя разбитыми даже без антипохмельного зелья. Поттер в какой-то момент даже почувствовал себя немного лучше, несмотря на все эмоции, которые раздирали его. Он пришел к выводу, что то, что он чувствует к Драко — временно, а значит нужно просто пережить.       То ли война сделала Гарри циником, то ли прошедшие со времени окончания школы годы научили его приходить к взвешенным решениям, но в какой-то момент он понял, что любовь — это не просто чувство, от которого дымится ширинка, а бабочки грозятся вспороть желудок и вывалить твои внутренности на пол перед тем, в кого ты влюблен, но целый процесс, основанный на уважении, понимании и принятии. И вот к этому процессу с Малфоем Гарри и близко не стоял, а значит, ему нужно лишь время, чтобы забыть.       Повод предоставился ему сам собой — Драко взял отпуск на две недели. Как говорили его коллеги — по личным причинам, и этого Гарри было достаточно, чтобы смириться с временным отсутствием объекта желания в поле зрения и дать себе время на перебеситься. Но не прошло и недели, как в кабинет, по окончании рабочего дня, зашла Гермиона и положила на стол письмо, которое было адресовано ей, и Поттер знал, что без веской на то причины подруга бы не стала выдавать чужих писем ему на прочтение.       «Здравствуй, Гермиона.       Я хотел извиниться перед тобой (так как, скорее всего, наш герой вряд ли заметит за тем количеством работы, что взял на себя) за свое резкое исчезновение. В вечер твоего дня рождения близнецы Уизли натолкнули меня на одну мысль, которую я отбросил уже давным-давно и смирился с ней. Однако, как оказалось, кто-то умеет исполнять мечты, связанные со мной, с помощью оборотного зелья и мне надо тщательно обдумать все и побыть с кое-кем очень для меня особенным (обещаю я познакомлю вас как-нибудь), прежде, чем вернуться на службу.       Обнимаю нежно. Передавай привет шрамоголовому.       Д.М.»       Воздух покинул легкие Гарри Поттера, и он шумно задышал, сложив руки у рта, стараясь надышаться впрок, не хватало только бумажного пакета, чтобы вдыхать в него. В голове сиреной выла мысль «ОН ЗНАЕТ!», а желание осталось только одно — перестать существовать.       — Что делать?       — Ты и сам знаешь, что я отвечу, но выбор за тобой.       Гермиона ушла с Гарри домой и отпаивала его зельями полвечера, пока недовольный Забини не появился из камина и не уволок ее к себе, чтобы она успела хоть немного поспать перед рабочим днем. Поттер же чувствовал, что его тошнит от мыслей и чувств, беспокойства и выпитых зелий, он отчаянно желал проснуться и понять, что все это только сон, очень дурной и ужасный, но все же сон. Гриффиндорец в нем победил страдальца ближе к утру и Гарри сел за написание двух писем. Первое далось легко, в нем он просил отпуск на неопределенный срок за свой счет — благо счета Поттера были в порядке, и он мог себе позволить не работать пару лет, а значит мог смело сбежать из магической Англии и осесть где-то там, где его не найдут ни поисковые заклятья ни совы.       Второе письмо приходилось начинать заново несколько раз, но потом отбрасывать бумагу, сдерживая злые, нервозные слезы в глазах.       «Привет, Драко.       Я не хотел, чтобы ты узнал это так, я и вовсе не хотел, чтобы ты это знал. Если честно, я бы хотел этого не совершать, но иначе я бы сошел с ума еще раньше. Прости, что так нагло использовал ситуацию в свою пользу (хотя какое тут «прости»), но мне правда жаль. Я понимаю, что ты не захочешь со мной теперь знаться, я принимаю это, поэтому сделаю все, чтобы ты больше никогда не увидел меня. Надеюсь, что моя выходка не помешает твоим отношениям с твоим особенным человеком.       Шрамоголовый придурок, который не сумел отказать себе осуществить самое желанное событие за последние годы — Гарри.       Еще раз прости.       П.С. Я правда постараюсь сделать так, чтобы мы не пересекались, но если вдруг встретимся, то ты смело можешь делать вид, что не знаешь меня».       Гарри понимал, что все это и рядом не стояло с тем, что стоило бы написать, но в голову не шло больше ни одной мысли, зато чувство вины, все это время сковывавшее его легкие, отступило, давая сделать первый глубокий, пускай и судорожно-нервный вдох.