***
Когда ты в моих руках, мир приобретает смысл. И ты плачешь без всякого притворства. Когда ты на моей стороне, я опускаю щиты И забываю, что я умираю. (Damaged People — Depeche Mode)
— Тогда давайте не будем спать? Бинхэ казалось, что его собственный голос прозвучал еле слышно, и учитель ничего не разобрал. Наступила тишина, которую разрывало только их рваное дыхание. Бинхэ был удивлен, что все еще может дышать. Когда учитель решился пересечь черту и прильнул к нему, Бинхэ подумалось, что они так и умрут. Задохнутся. Рядом с учителем он всегда задыхался, но то, что было сейчас…все перевернулось. Учитель, наконец, пригласил его на танец, которого Бинхэ так жаждал. Это был их миг единения! Ласки учителя были с привкусом крови. Но для Бинхэ не было ничего желаннее. Он знал, что и сам причинял учителю боль. Бинхэ успел с десяток раз прокрутить в голове их первый взаимный поцелуй, прежде чем, учитель согласно кивнул в ответ. Узкие длинные пальцы Шэнь Цинцю скользили под одеялом в поисках опоры. Бинхэ соединил свою руку с рукой учителя. Они еще какое-то время лежали не шелохнувшись, оба в нижнем ханьфу. Бинхэ чувствовал, как дрожала ладонь в его руке. Он успокаивающе погладил ее подушечками пальцев. — Учитель, не волнуйтесь. Я не буду делать того, чего вы не захотите. По крайней мере, Бинхэ очень на это надеялся. Он столько ждал этого момента. Какое он имел право теперь все испортить? Да, кто здесь волнуется?! Хотел крикнуть Шэнь Цзю, но не стал, потому что ему было приятно, как сжимали и гладили его руку. — Скажите мне, если вам что-то не понравится, я тут же прекращу. Шэнь Цинцю сглотнул. Зверь убрал когти, спрятал клыки и подставил мягкую шерсть? С чего бы? Шэнь Цзю был готов к чему угодно. Даже не сомневался, что на него запрыгнут сверху и грубо возьмут без промедления. Он был согласен. С того мига, как он позвал ученика в лесу, он был согласен. С момента, как он пересек пропасть, сделав шаг навстречу своей тени, темной твари, он был согласен на все. Он все еще чувствовал остатки опьянения, и болела голова. Да, как Бинхэ умудрялся каждый раз выбивать у него почву из-под ног? — Учитель, пожалуйста, дышите. Услышав взволнованный голос, Шэнь Цзю вдруг осознал, что все это время задерживал дыхание. Он глубоко вдохнул и выдохнул несколько раз. Пальцы на его руке ободряюще сжались. — Учитель, у вас наверно болит голова? Я сейчас дам вам лекарство от шишу Му. Может, приготовить что-нибудь поесть? — Принеси воды. Когда Ло Бинхэ вернулся в спальню, Шэнь Цинцю сидел на кровати с идеально ровной спиной. Словно статуя божества. Его халат был опрятен, взгляд спокоен и отстранен. Благородство и чистота образа были подчеркнуты лучом лунного света, что падал сквозь окно. И только свободно струящиеся волосы, не стянутые короной или шпилькой, придавали облику уязвимости и давали понять, что перед ним живой человек. Ло Бинхэ застыл на пороге, с трепетом взирая на Шэнь Цинцю. Мог ли он когда-то себе представить, что учитель ему доверится? Такой беззащитный без полного одеяния, такой спокойно-безмятежный, отринувший свое оружие — холодный взгляд, такой…уязвимый? Шэнь Цинцю медленно перевел глаза на Ло Бинхэ, как будто только что его заметил. Ученик подошел к нему и протянул склянку с отваром. Когда учитель все выпил под выжидательным взглядом, Ло Бинхэ подал ему чашу воды. Ло Бинхэ неотрывно смотрел, как учитель пил воду. Тот делал это с такой увлеченностью, что ученик невольно начал ревновать к чаше. Как учитель ее сжимал, как касался губами, как жадно глотал… — Учитель, вам принести еще? — Спасибо, Бинхэ, с этого учителя достаточно. Спасибо, Бинхэ…спасибо…спасибо… Звучало так сладко. Так возбуждающе. Член Ло Бинхэ налился тяжестью. Голос учителя был воистину самым опасным оружием! То, как хозяин этого голоса тепло поблагодарил его, как назвал по имени, как раскрылся перед ним, позволив смотреть на себя в таком виде, как позволял быть рядом…сносило в голове все напрочь. Несмотря на то, что учитель в прошлом обращался с ним скверно, был несправедлив и предвзят, чем причинил ему много боли, Ло Бинхэ даже тогда делал лучшее, что мог, чтобы удовлетворять учителя. Выполнял все его желания и прихоти, старался изо всех сил, чтобы не опозорить учителя, как его ученик. Бинхэ так хотел в те дни, чтобы учитель его заметил, заметил все его старания, сколько сил он прикладывал, чтобы услышать одно «спасибо» из уст его божественного учителя. Но злое божество не отвечало. А теперь он смотрит на Бинхэ. Говорит с ним. Учитель сменил маску злого божества на милостивого небожителя. И Бинхэ хотел купаться в этой благодати. Он это заслужил! Ненависть и любовь всегда мучили сердце Бинхэ. Пока он переживал обжигающие эмоции, он мог двигаться вперед. И какая ирония, что, только впустив в свое сердце истинное зло, приняв Синьмо, Бинхэ понял, что не хочет больше отдаваться ненависти. Любовь к невозможному человеку затопила его душу. Услышав одно единственное «спасибо, Бинхэ» он не желал сейчас ничего более, кроме как сохранить этот момент навечно. Мгновение, в котором божество благоволит ему. Смотрит на него. Принимает его. Готово отдаться ему. Хочет соединиться с ним. И если ради этого придется убить учителя, то так тому и быть. Да, все просто! Надо его убить. И тогда никогда не наступит день, когда божество снова отвернется от Бинхэ. Они навсегда останутся друг для друга. Бинхэ этого заслуживает. Он так старался. Так долго шел к этому. Учитель все поймет, учитель теперь его понимает, и он, разумеется, поймет, что это лучшее решение для них. — Учитель, можно о вас позаботиться? — голос Ло Бинхэ низко вибрирует от предвкушения. Шэнь Цинцю ожидаемо соглашается, кивком головы. Ло Бинхэ не решается подойти сразу, смотрит сверху вниз на бога, которого он хочет осквернить. Забрать себе. Присвоить со всеми потрохами. Бинхэ наслаждается этой блаженной минутой перед концом и началом всего. Они всегда будут вместе. Он так счастлив. Он сделает учителя счастливым. Заберет его боль и страдания. Навсегда. Убить… Бинхэ сладостно обсасывает это слово. Раньше он никогда и не помышлял о том, чтобы сделать такое с учителем. Учитель всегда был его алой проклятой безумной звездой, что освещала дорогу. Учитель будил в нем ненависть и придавал смысл дальнейшей жизни. Он хотел поймать учителя, загнать в угол, обрезать его широкие крылья и закрыть все пути отступления, но не для того, чтобы убить. Он хотел одарить учителя страданиями! Сделать ему самый искренний подарок: поделиться своими чувствами и переживаниями. Он хотел, чтобы учитель его понял. А теперь…теперь, когда учитель стал к нему так близок, сам открылся ему, Бинхэ больше не хочет причинять страдания своему божеству. Он поможет ему вознестись. Он высосет из учителя душу и соединит со своей внутри себя. Это будет их конец и начало. От этих мыслей член Бинхэ разбух до невозможности, смазка вовсю стекала по животу и бедрам. Узел распирало от желания. Бинхэ еле сдерживался, чтобы не засадить учителю по самое основание и глубже, чтобы не вцепиться зубами в горло учителя и не разодрать его в мясо, наглаживая при этом клеймо на внутренней стороне бедра учителя. В момент наивысшего пика их обоих будет идеальное время, чтобы… Нет!! Я люблю учителя! Я не хочу его убивать! Ло Бинхэ осел на пол, держась за голову. С Шэнь Цинцю спало оцепенение, он тут же вскинулся с кровати и опустился рядом с Ло Бинхэ. — Бинхэ, что с тобой? Ты как? Тот не поднимал головы и не смел посмотреть в глаза божеству, которого только что хотел поглотить. — Бинхэ, ты меня слышишь? Ло Бинхэ с трудом пересилил внутренних демонов, которые подобрались к нему в момент слабости, и подал голос. — Учитель, отойдите от меня. Не трогайте. Шэнь Цинцю с непониманием смотрел на ученика. — Бинхэ, что происходит? Посмотри на меня. — Учитель, вам не безопасно сейчас быть рядом. Пожалуйста, отойдите, — с трудом выговорил Ло Бинхэ. Шэнь Цинцю, вопреки словам ученика, пододвинулся к нему еще ближе и обхватил руками, словно укрывая крыльями. Ло Бинхэ издал жалобный вой, не в силах сопротивляться ласке, и дал себя укутать в объятие.***
Когда Ло Бинхэ открыл глаза, то обнаружил себя в кровати Шэнь Цинцю. Тот прижимал его к себе и вливал духовную энергию. Ло Бинхэ тут же попытался вырваться и оборвать связь. — Учитель, что вы делаете? Вам нельзя усердствовать с духовной силой. Ваши каналы еще полностью не перестроились. Это опасно. Шэнь Цинцю только крепче прижал к себе Ло Бинхэ. — Похоже, у нас действительно идеальная совместимость. Твое тело жадно берет энергию. — Учитель, я уже в порядке. Спасибо. — В порядке? Твои демоны, Бинхэ, Синьмо взял над тобой контроль. Какой же ты проблемный ученик. — Простите, учитель. — Теперь ты понимаешь, что этот меч очень опасен? — Простите, учитель. — Да, хватит извиняться. Засунь себе извинения… — Учитель? Вы за меня волновались? — Да, что ты о себе возомнил, паршивец? — Учитель волновался. — Бинхэ, сосредоточься на том, что я тебе говорю. — Учитель, будьте снисходительны. Наша связь нуждается в укреплении. Когда мы с вами соединимся, то мой контроль над мечом укрепится. Вот же скотина! Чуть не сдох, а едва очнувшись сразу о сексе думаешь? — Не о том мече беспокоишься. — Учитель! Вы несправедливы! Вы сами хотели…как ученик может проигнорировать желание учителя, которое только-только проклюнулось, как новорожденный росток? Ученик желает полить его водами просветления и дать раскрыться в полную силу. — Бинхэ, прекрати тереться об меня бедрами. — Учитель, вы влажный и течете. — Прекрати говорить такие пошлости. — Учитель, я чувствую ваше желание. И знаю, что вам нравится, когда этот ученик говорит прямо. — Бинхэ! — Учитель. Ваша дырочка…очаровательная, влажная, призывно раскрывающая нежные лепесточки, такая сочная… — Бинхэ! — Ваша тычинка уже совсем созрела, опухшая, аккуратная, элегантно прижимается к животу в нетерпении получить внимание и выплеснуть свою пыльцу. — Ааа… — сдавленно застонал Шэнь Цзю, когда Ло Бинхэ начал мягко массировать его член, надавливая большим пальцем на самый кончик. — Разве вам не приносит это удовольствие, учитель? Шэнь Цинцю закусил губу, чтобы сдержать стоны. Ло Бинхэ убрал руку с члена Шэнь Цинцю и поднес ее к лицу. — Посмотрите, учитель, как бесстыдно вы смочили ее своим нектаром. Учитель, ваша тычинка дает столько сока! Как и ваша хризантема. Может, вас надо опылить, учитель? За вульгарным разговором и физическими ласками Шэнь Цзю не заметил, как успокоилось его бешеное сердцебиение. Он слово пережил еще один тяжелый перелом. Вот только что Бинхэ подает ему чашу воды, в другое мгновение ученик смотрит на него с маниакальным блеском в глазах, а дальше падает на пол, хватаясь за голову, и кричит не подходить к нему. Шэнь Цзю на секунду показалось, что Бинхэ сейчас умрет. Он сам сейчас умрет. Они оба жертвы карательного меча, зависшего над ними. Пыль и труха, что сыпется между жерновами мельницы. Еще совсем недавно у Шэнь Цзю чуть не остановилось сердце от странного, нелепого, неправильного признания. Совсем недавно он потратил столько душевных сил, чтобы вернуть себе выбитое равновесие. Чего ему стоило отпустить себя и вцепиться в протянутые руки. Он нутром чуял, что Бинхэ опасен. Но от мысли, что дикий зверь прижимался к нему как слепой щенок, становилось только горячее. Они могут попробовать идти вперед вместе… Так какого хрена звереныш решил в такой момент сдохнуть?! Шэнь Цзю вне себя упал рядом с учеником и рискнул передать энергии. Он был готов помолиться прародительнице, когда удалось успокоить разбушевавшийся огонь Бинхэ. С трудом Шэнь Цзю затащил ученика на кровать. Его тело алчно принимало в себя энергию. Когда глаза Ло Бинхэ открылись, в них не было ни намека на безумие. В этот момент Шэнь Цзю почувствовал, что, в общем-то, неплохо иметь тесную связь, предопределенную небесами. Хоть какой-то с этого толк. Но удушливая волна страха никак не давала ему расслабиться. То, как Бинхэ перевел внимание с нервного напряжения на сексуальное, было очень кстати. У Шэнь Цзю не было никаких сил поддерживать или пресекать непристойную беседу, поэтому он просто отдался физическому контакту. Рука Бинхэ на его члене так сладко раздразнивала чувствительные струны желания, которое он столько подавлял. А ведь кроме сна давным-давно Шэнь Цзю так долго не был ни с кем так близко. И то был лишь сон… не считая проявившейся метки. Сколько Шэнь Цзю успел промучиться из-за уродливого клейма! А оно являлось скорее резонансом душ, а не следствием влияния на тело, как Шэнь Цзю потом понял. Зверь, в первую очередь, проник в его разум. Сейчас те переживания казались Шэнь Цзю очень далекими. Все-таки он действительно изменился. — Учитель, — Ло Бинхэ перешел с искушающего тона на серьезный, — а ведь ваш цветочек уже опорочен. Учитель, как нам быть? Шэнь Цзю напрягся, предчувствуя, что к дальнейшему ходу разговора ему надо морально подготовиться. Но, вопреки его ожиданиям, Бинхэ не сорвался в ревнивую истерику, но продолжил неожиданно. — Я хранил себя для вас. Я ждал только вас. Если бы Шэнь Цзю был честным с собой, то признал бы, что Бинхэ звучал настолько уязвленным и раненым, будто учитель действительно перед ним катастрофически провинился. Да, как он может так все искажать! Это ведь Шэнь Цзю был жертвой поворотов судьбы. И все-таки Шэнь Цзю испытал прилив чего-то близкого к нежности. — Учитель, раз уж это мой первый раз, то я хотел бы попросить кое-что и у вас. Шэнь Цзю мысленно обмахнулся веером, от наглости Бинхэ у него одежда липла к телу и все мысли уносились прочь из головы. Да, какого хрена?! Шэнь Цзю сейчас будут трахать устрашающей всякое разумное существо дубиной, а монстр перед ним, владелец колонны, что подпирает небеса, выставляет себя жертвой?! Вся нежность тут же испарилась. — Учитель, поправьте меня, если я ошибаюсь, но, кажется, вы никогда не были сверху? Отдайте мне свой первый раз. Это будет честно, учитель. Шэнь Цзю с недоверием посмотрел на Ло Бинхэ. Предложение было слишком неожиданным. Шэнь Цзю мысленно отмотал разговор назад, где ученик признавался в своей девственности, и теперь все звучало по-другому. Тот с самого начала этого хотел? Учитель, дефлорирующий невинный цветочек ученика… Шэнь Цзю несколько раз прокрутил эту мысль в голове, и чем дальше он ее повторял, тем больше она его смущала. Чертова порция смазки вытекла у него между ног. Учитель берет своего ученика. Учитель. Да, как он может? Преступное табу. Было очень стыдно и очень возбуждающе. С точки зрения принимающей стороны Шэнь Цзю не казалась крамольной мысль, что его трахнет собственный ученик. Но наоборот… Шэнь Цзю вспомнил себя только пришедшего в орден. Это было мучительно и унизительно. Но куда больше он настрадался уже позже, когда учитель…черт! да как он мог! Настоящее предательство священной связи. — Учитель, вас так взволновала моя просьба? — Ло Бинхэ наклонился к Шэнь Цзю и провел языком по щеке. Натуральная псина! — Соленые, — задумчиво добавил Ло Бинхэ. — Так что, учитель, я прав насчет невинности вашей тычинки? Вы еще нигде не успели ее погреть? Как вам предложение использовать ее по назначению, слившись со своей судьбой? — Да. Я согласен, — убийственно прямо и серьезно провозгласил Шэнь Цзю, будто объявил эдикт. Шэнь Цзю поспешил ответить до того, как умрет от смущения. Глаза Ло Бинхэ озарились светом всех звезд этого мира. Его учитель понятия не имел, какой вулкан разбудил. Чего хотел Ло Бинхэ с момента возвращения из Бездны? Чего хотел Ло Бинхэ со вступления в орден Цанцюн? Чего хотел Ло Бинхэ… Пустота в его душе разрасталась с неумолимой силой, начиная с ранних лет жизни Бинхэ. Черная мучительная опухоль, что со временем становилась только больше и болезненнее. Тварь в Бездне взывала к нему, требовала заполнить Ее Пустоту. Но ведь она была искривленным отражением самого Бинхэ. Ее желание — его желание. Зияющая черная дыра уродливо трепыхалась в его собственной груди. Только покинув Бездну, он понял, что никогда не хотел ничего сильнее, чем унять, успокоить, заполнить собственную пустоту. Его учитель теперь был так близко к нему. Но Бинхэ не верил, что все взаправду. Что в его руках не мираж. Бинхэ помнил, что тварь могла быть нежной, могла быть снисходительной. У твари было множество ликов. Не было ли роковой ошибкой впустить в себя Первого и отдаться добровольно в вечное рабство? Нет. Не было. Если он получил то, что хотел. Если все по-настоящему. Тварь с лицом учителя издевалась над Бинхэ бесчисленным множеством способов. Но…она ни разу не входила в него сама. Если учитель сделает это с ним, то придется поверить, что все вокруг не сон. Ло Бинхэ опрокинул Шэнь Цзю на спину и уселся сверху на бедра, бесстыдно потираясь задом. Кровать потряхивало в такт движениям. Бинхэ схватил руки учителя, запрокинул их наверх, удерживая в таком положении, и наклонился вниз. — Учитель, будьте снисходительному к этому ученику. Его дырочка пока совсем невинна. Шэнь Цзю сдавленно вскрикнул, когда Бинхэ вцепился зубами ему в горло, и не сдержал стона боли и удовольствия, когда ученик начал усердно зализывать укушенную нежную кожу. — Учитель, вам придется помочь подготовить мою дырочку. Надеюсь, вы не откажете, — Бинхэ шептал в шею Шэнь Цзю. Ло Бинхэ распахнул свой нижний халат, а потом вовсе скинул его на кровать. Конский эрегированный пенис был ровно таким, как его запомнил Шэнь Цзю. — Вам нравится, учитель? Ваш Бинхэ достаточно хорош, чтобы его трахнуть? Или небожители не трахаются? Ло Бинхэ обхватил член рукой и провел по животу Шэнь Цзю, сквозь тонкий слой одежды, густо смачивая ткань смазкой из сочащейся головки. Ученик не спешил раздевать учителя. — Хотите полизать? В прошлый раз этот ученик заметил, что учителю понравилось угощение. Шэнь Цзю, вопреки провокациям, спокойно и сосредоточенно изучал Бинхэ взглядом. — Наклонись и получишь ответ, — голос Шэнь Цзю был строг и неумолим. — Звучит как обещание, — Ло Бинхэ с упоением потерся бедрами о бедра Шэнь Цзю. Тонкая ткань, что разделяла их кожу, усиливала трение и ощущения. Бинхэ чувствовал даже сквозь ханьфу, как пульсировал член учителя. Бинхэ наклонился немного вперед. Шэнь Цзю протянул к нему руку, надавил на затылок и заставил лечь на себя. Бинхэ подался навстречу. Шэнь Цзю медленно обвел языком губы Бинхэ, прежде чем затолкать язык в его рот. Бинхэ чуть не кончил, когда учитель прокусил его губу до крови. Они разделили вкус жидкости с оттенком металла. — Если учителю так понравилась моя кровь, можете пить, сколько захотите. — Какая щедрость. Не боишься остаться обескровленным? — Кровь равно жизнь, разве вы не знаете, учитель? Если моя жизнь будет течь в ваших венах, разве это может мне повредить? Руки Шэнь Цзю немилосердно сжались на ягодицах Бинхэ. Ученик взвыл от удовольствия и боли, когда ногти болезненно вонзились в его кожу. На Бинхэ смотрели черные иступленные глаза. Шэнь Цзю поднес руку к лицу Ло Бинхэ и прикоснулся подушечками пальцев к его губам. — Смочи их, пожалуйста, для учителя. Бинхэ послушно приоткрыл губы и вобрал внутрь два пальца. — Хороший мальчик, Бинхэ. Продолжай. Бинхэ прикрыл глаза и с упоением начал сосать. Шэнь Цзю смотрел на него, будто завороженный. Со стороны казалось, что для его ученика не было большего счастья, чем обсасывать пальцы учителя. Откуда в Бинхэ столько благоговения и обожания? Неужели в нем всегда скрывались эти черты? — Учитель, просто раньше вы всегда смотрели сквозь меня, но не на меня. Теперь же смотрите только на меня. От голоса в голове Шэнь Цзю вздрогнул и попытался убрать руку от Бинхэ, но тот не дал, схватив своей, и глубже насадился ртом на пальцы. В поведении Бинхэ проскальзывали звериные повадки, но опасный зверь будто нарочно притворялся ручным и послушным. Это вызывало у Шэнь Цзю дрожь, но и будило возбуждение. — Учитель, вы уже готовы вставить в меня что-нибудь? Шэнь Цзю прожигали два глаза. Миг назад ему казалось, он бы вечно смотрел на то, как самозабвенно Бинхэ работает ртом. Но голос в голове вернул Шэнь Цзю к реальности, прервав его медитацию. Бинхэ выпустил руку Шэнь Цзю и повел ее назад за спину. — Коснитесь меня здесь, учитель. Шэнь Цзю, ведомый рукой Ло Бинхэ, медленно обвел подушечкой обслюнявленного пальца границу сжатого прохода. — Учитель, поласкайте. Смелее. Бинхэ двумя руками развел свои ягодицы в стороны, давая больше доступа. Шэнь Цзю очень медленно ввел палец на одну фалангу. — Чувствуете, какая она тесная, учитель? Вам нравится? Ло Бинхэ смотрел сверху вниз на сосредоточенное лицо Шэнь Цзю. Тот лежал с закрытыми глазами, будто чтобы четче чувствовать и точнее следить за своими действиями, прикусив губу от усердия. Узкий палец медленно и плавно двигался внутри Ло Бинхэ. — Учитель, моя хризантема не такая как ваша и не потечет, как бы вы не старались. Зато смотрите, сколько смазки накапало у меня спереди. Просто зачерпните немного и вставьте уже больше пальцев. Шэнь Цзю бросил скептический взгляд на ученика, а потом, вопреки предложению Ло Бинхэ, опустил руку под халат к себе между ног. Бинхэ жадно смотрел, забывая моргать. Подбери слюни, чудовище, у меня здесь и так слишком влажно. Блестящие от густой влаги пальцы вернулись к анусу Ло Бинхэ, и Шэнь Цзю продолжил его медленно растягивать. — Учитель, будьте грубее, а то я подумаю, что вы ненастоящий. Когда пальцев стало три, Бинхэ на секунду поморщился, привыкая к новым ощущениям. — Бинхэ, больно? — тревожно спросил Шэнь Цзю, прекратив движение. — Нет, мне хорошо. Пожалуйста, продолжайте, учитель. Бинхэ опустил руку на грудь Шэнь Цзю и запустил ее под халат. — Вы позволите? Шэнь Цзю кивнул. Бинхэ развязал нижнее ханьфу учителя и раскрыл полы халата. Одной рукой ученик начал ласкать соски Шэнь Цзю, а другой его возбужденный член. — Потрогайте меня там тоже, учитель, — Ло Бинхэ красноречиво показал взглядом на свой член. Бинхэ яростно насаживался на пальцы в такт с рукой Шэнь Цзю, не прекращая мучить грудь учителя. — Ваши соски такие красные и припухшие. Как думаете, они могут потечь, если их уговорить? Шэнь Цзю провел ногтем по дырочке на члене Ло Бинхэ. Тот зажмурился от нахлынувших ощущений. — Учитель, вы такой жестокий. Сделайте так еще раз. Шэнь Цзю казалось, что он видит сон. На этот раз хороший сон, сладкий сон, очень приятный. Было так жарко, но он не задыхался, а напротив тек. От блаженства. От внутреннего удовлетворения. От чувства правильности происходящего. От… Бинхэ крепко сжимал его бедра своими и пожирал бездонными глазами. Будто на Шэнь Цзю смотрела сама бездна. Ненасытная, алчная, но убийственно манящая. Он чувствовал, что был ей нужен. Она ласкала его и ластилась. Она хотела его. Бездна хотела забрать Шэнь Цзю себе. — Учитель, достаточно. Вы хорошо меня раскрыли. Шэнь Цзю замер на секунду, а потом взял Ло Бинхэ за бедра, пытаясь стащить его с себя. Но ученик лишь положил руку на грудь Шэнь Цзю и придавил своим весом. — Бинхэ, слезь с меня. — Нет, учитель. Мне нравится смотреть на вас отсюда. — Тогда встань и сам возьми масло. — Учитель, здесь достаточно, — Бинхэ потянулся рукой к анусу Шэнь Цзю, зачерпнул слизи и обильно смазал подрагивающий член Шэнь Цзю. — Учитель, вы такой горячий тут. Вы готовы поделиться своим огнем? Шэнь Цзю кивнул. — Бинхэ, действуй осторожнее, не спеши. Этот учитель никуда не сбежит. — Я так рад, учитель. Ло Бинхэ, придерживая член Шэнь Цзю, начал медленно искать положение, чтобы удобнее ввести в себя кончик. Стоило ему найти верный угол, как он принял внутрь целую головку. — Жадное чудовище. Хочешь, чтобы учитель порвал тебя в твой первый раз, а потом будешь обвинять его в жестоком обращении? — Вы же знаете, что я жадный. А вы жестокий, мой хищный учитель. Любимый учитель. Единственный. Моя кровь течет в ваших венах. Если она окажется на ваших руках, разве картина не станет совершенной? Когда Ло Бинхэ насадился на член до конца, Шэнь Цзю и Ло Бинхэ застонали в унисон: первый сдавленно, второй непристойно громко. Тяжелый набухший узел Первого прожигал кожу Шэнь Цзю, словно кусок тлеющего угля. — Учитель, я забрал вас себе. Что вы чувствуете? — Что скоро кончу. Что я твой. — Я тоже. Ваш. — Учитель, — Бинхэ с ревом начал двигаться вверх и вниз, не давая Шэнь Цзю пошевелиться. Шэнь Цзю вошел в бездну. Впервые в жизни он был не одинок. Он лежал, закрыв глаза и отдавшись ощущениям. Инфернальная тварь покачивалась на бедрах Шэнь Цзю, вобрав в себя его естество. Пробравшись в его нутро. Оголив его нервы. Шэнь Цзю подавался ей навстречу, давая и отдавая себя. Будто он всю жизнь ждал этого мгновения. Будто он всю жизнь жил только ради этой встречи. Тварь замедлила ход дикой мистерии и наклонилась к нему. — Учитель, я вас люблю. Можете не отвечать, я заберу ваше дыхание, ваше все, и вам останется только любить меня в ответ. Учитель, горите со мной. Тварь накрыла губы Шэнь Цзю и поделилась своим дыханием. И в этот момент он осознал, что яростное пламя, чей источник преследовал его так долго, больше не сжигает его дотла. Сияющий свет больше не ослепляет до беспамятства и неудержной злости. Нет. Свет теперь греет. Он сам стал светом. — Бинхэ, — вымучил из себя протяжный стон Шэнь Цзю, когда ему снова позволили дышать. — Учитель, — раздалось едино с его криком. Ло Бинхэ обессиленно опустился на Шэнь Цзю, убирая с его лица прилипшую прядку. Выплеснутая сперма размазалась между их животами. — Все-таки это не сон. Правда, учитель? — Глупый. Ло Бинхэ улыбнулся в ответ. — Дай учителю кончить. Шэнь Цзю перевернул Ло Бинхэ на спину, тот обнял ногами талию учителя. Шэнь Цзю понадобилось несколько минут быстрых движений, и его сознание взорвалось. — Учитель, я чувствую, как вы втекаете в меня. Вы заполняете меня изнутри. Так тепло. Шэнь Цзю хотел выйти из Ло Бинхэ, чтобы лечь рядом, но тот схватил его за бедра и не дал вынуть член. — Учитель, останьтесь так. Не уходите от меня. Мне так хорошо. Бинхэ потянул Шэнь Цзю с силой на себя и не успокоился, пока тот не лег сверху. — Учитель, даже если это сон, я счастлив. Даже, если это сон, я не хочу просыпаться. Подумали оба. Они лежали какое-то время, разделяя молчание. Шэнь Цзю прижимался к груди Ло Бинхэ и внимательно слушал стук его сердца. Звук успокаивал и отдавался эхом в голове Шэнь Цзю, внося смысл в его прежде пустое существование. Ло Бинхэ умирал. Медленно. Лелея каждый миг. Ло Бинхэ плавился и горел от обладания невозможным. Его божество было внутри него и снаружи. Бинхэ осторожно прижимал к себе хрупкое тело, не оставляя ничего между ними. Кожа к коже. Учитель укрывал его, раскинув руки в стороны. Широкие рукава ханьфу цвета цинь стелились с двух сторон тела Бинхэ, словно укутывая крыльями и прогоняя кошмары. Учитель был настоящим. Сперма между ними не успела высохнуть, как тягучий голос Ло Бинхэ завибрировал над ухом Шэнь Цзю: — Учитель, мне мало. Прошу вас, возьмите меня снова. Возьмите все, что у меня есть без остатка. И отдайте мне все, что есть у вас. Заполните мою пустоту. И Шэнь Цзю внял голосу. Он шаг за шагом входил в бездну все глубже и заполнял ее собой. Соприкосновение с бездной будило в нем восторг и повергало в трепет. Бинхэ фанатично отдавался ему. Шэнь Цзю, наконец, понял: Бинхэ принимал его всего. И от этой простой, но сложной для осознания мысли, у него закололо в груди. Захотелось закрыть глаза и больше их не открывать. — Учитель, вы в порядке? — обеспокоенно спросил Ло Бинхэ. Они лежали на боку, Шэнь Цзю позади Ло Бинхэ. Член Шэнь Цзю погружался по самое основание в податливое ненасытное тело ученика. Шэнь Цзю зарывался лицом в мягкие волосы Ло Бинхэ, вдыхая горько-сладкий аромат. Одна рука Шэнь Цзю впивалась в бедро Ло Бинхэ, а тот накрывал ее своей и поглаживал точеные пальцы в такт медленным и плавным глубоким толчкам. — Учитель? — спросил Ло Бинхэ, так ничего и не услышав. Шэнь Цзю в ответ больно вцепился зубами в шею Ло Бинхэ и затолкал пальцы тому в рот. Толчки стали быстрыми и короткими. Ученик приглушенно стонал, посасывая пальцы. — Твоему учителю хорошо, Бинхэ. Шэнь Цзю освободил рот ученика и повернул его голову к себе. Слюна стекала по чувственным губам Ло Бинхэ и ниже. Его демоническая метка слабо светилась, и глаза мягко отсвечивали рубиновым сиянием, слабо отражаясь на светлой коже. — Мой ученик такой испорченный и неблагонравный, совсем не умеет держать себя в руках, — Шэнь Цзю снова укусил Ло Бинхэ, засасывая кожу, где она еще была белой. — Ах-х…учитель, простите этого распущенного ученика. — Придется учителю взять на себя ответственность и держать ученика в руках вместо него. Шэнь Цзю крепко обнял Ло Бинхэ, прижимаясь к нему всем телом и продолжая метить засосами его кожу. Ло Бинхэ обмяк в его руках, тихо постанывая. Шэнь Цзю впервые видел его таким уязвимым. — Пожалуйста, учитель, держите меня и не отпускайте. Прошу, больше не отпускайте. Голос Ло Бинхэ прозвучал с таким надрывом и болью, что у Шэнь Цзю на миг замерло сердце. Он остановился. — Бинхэ, посмотри на меня. — Учитель, — будто в муках произнес Ло Бинхэ, поворачивая голову. Рубиновое сияние в глазах ученика стало ярче. Два неистовых огня отразились в глазах Шэнь Цзю. — Бинхэ, ты со мной? — Шэнь Цзю прижал ладонь к груди Ло Бинхэ, передавая ему духовную энергию. Ло Бинхэ положил свою руку поверх его и замотал головой. — Не надо. Не тратьте. Я контролирую свою сущность. Просто моя энергия стала сегодня сильнее. Вы сделали меня сильнее. — Ты уверен? — с недоверием спросил Шэнь Цзю. — Если что-то пойдет не так, я вас предупрежу, — Ло Бинхэ взял ладонь Шэнь Цзю в свою руку, поднес к лицу и невинно прикоснулся губами. — Не волнуйтесь. Шэнь Цзю не ответил, но и не начал снова двигаться. — Учитель, пожалуйста, продолжайте, — Ло Бинхэ в нетерпении начал тереться задом о пах Шэнь Цзю, пока учитель не внял его мольбам. Когда оба в измождении повалились на перепачканные простыни, Ло Бинхэ снял, наконец, ханьфу с Шэнь Цзю, с большим трудом сдерживая себя перед учителем, чтобы не выдать своего волнения и трепета. Учитель не должен был знать, какую ценность для Бинхэ представлял этот кусок дорогой ткани. Раздевать божество, оголять его хрупкое тело, смотреть на учителя, лишенного подобающего ему одеяния… Бинхэ как никогда чувствовал себя грязным порочным животным. Член Бинхэ налился кровью только от того, что он выпутал Шэнь Цзю из шелкового кокона. Еще в годы своего ученичества Бинхэ подсознательно ассоциировал неприступные одежды Шэнь Цинцю с горячим неудовлетворенным желанием. Сегодня Бинхэ полночи мечтал опорочить божество преступным лишением одежд, но терпел ради возвышенного замысла. Бинхэ был счастлив, что учитель не скинул халат раньше. Ведь теперь в руках у ученика был бесценный цветок. Смоченная влажная ткань, пропитавшаяся их соками и естественными запахами. Ткань, которую они с учителем увлажнили в свое первое из множества единение и слияние сущностей. Пока учитель лежал с прикрытыми глазами расслабленный и апатичный после сильного оргазма, Ло Бинхэ осторожно забрал ханьфу и тихо вышел из комнаты. Цветок стоило спрятать подальше и сохранить его блаженный аромат. Когда Ло Бинхэ вернулся с чистой водой для умывания и сухой свежей тканью, Шэнь Цзю уже пришел в себя и заметил отсутствие ученика. Ло Бинхэ обмыл их двоих, обтер насухо и задумчиво перестелил белье, прикидывая, что простыням с их первого раза тоже надо уделить должное почтение. Когда они легли лицом друг к другу, Ло Бинхэ потянулся рукой к члену Шэнь Цзю и начал медленно его гладить. Учитель удивленно посмотрел на ученика. — Бинхэ, этот учитель вознесется на небеса прямо сегодня, если ты продолжишь. — Учитель, не волнуйтесь, я просто хочу чувствовать ваше тепло этой ночью. Когда член Шэнь Цзю достаточно возбудился, чтобы его можно было ввести, Ло Бинхэ повернулся на бок и раздвинул свои ягодицы. — Учитель, пожалуйста. Шэнь Цзю на секунду показалось, что ученик применил на него непостижимую абсолютную силу, сопротивляться которой у него не было никаких сил. Шэнь Цзю подвинулся ближе и осторожно ввел все еще очень чувствительный член внутрь подставленного раскрытого ануса. Ло Бинхэ немного поерзал на члене, пока не нашел комфортное положение. — Но только сегодня, — жестко произнес Шэнь Цзю, вкладывая в голос весь метал, что в нем еще остался. — Спасибо, учитель. Я вас люблю. Шэнь Цзю обнял Ло Бинхэ и уткнулся носом ему в шею. — Спи, Бинхэ. Оба заснули быстро, греясь теплом друг друга. Ни один из них не боялся сегодня кошмаров.***