***
— Думаю, мы можем поискать планы замка в библиотеке, — предложила Леви. — Зачем нам планы? — перебила её Эрза. — Просто тщательно осмотрим замок. И всё. — Но это же не эффективно! — воскликнула Леви. Она резко поправила съехавшие на кончик носа очки и ткнула в точку на нарисованной от руки карте территории. — Все мои диагностические заклинания показывают, что в этой точке сконцентрирован запас какой-то энергии. Но радиус этой точки — весь замок! Нам никак нельзя без схемы. Вдруг здесь есть потайные ходы и комнаты? А мы о них даже не знаем! — Эрза, Леви права, — вмешалась в спор Люси. — Если у нас будет схема, то мы быстрее определим источник этой энергии и завершим задание. — Ладно. Видимо, Эрза уже сообразила, что найти схему замка — это лучшее, что они могут сделать, чтобы поскорее уехать обратно в гильдию. Поэтому, не теряя больше ни минуты, тут же встала и, гремя доспехами, направилась к выходу из гостиной. — Постой, я с тобой! — крикнула ей вдогонку Леви. Она подхватила со столика блокнот и перо и выскочила следом за Скарлет в едва освещённый коридор. Напряжение, весь вечер царившее в этой комнате, немного рассеялось, стоило только Эрзе переступить порог. Это заставило Люси серьезно задуматься, что же произошло с главой их команды и не связано ли это со странным поведением Каны, которая даже не спустилась на ужин. Только вспомнив об этом провальном застолье, Люси поёжилась. Ей было так стыдно и неловко, что она уже второй час корила себя за отсутствие манер, которым её, в отличие от остальных, учили с детства. Они так некультурно себя повели! Мистер Бэйл весь вечер пытался разговорить их, заводя непринуждённую беседу, и каждый раз терпел неудачу. А ведь он дал им шикарные комнаты, кормил, поил и проводил с ними время! И это всё помимо огромной обещанной награды за задание. И несмотря на это, все за столом, включая и саму Люси, были так поглощены своими мыслями и переживаниями, что совершенно не обращали внимания на хозяина замка. Твёрдо решив исправить всё за завтраком и попросить прощения за их поведение у Мистера Бэйла, она кивнула своим мыслям и поставила на столик пустую кружку от чая. Часы на каминной полке показывали всего девять вечера, поэтому Люси подумала, что неплохо было бы присоединиться к девочкам в библиотеке и помочь им с поисками. Повернувшись к Джувии, сидящей рядом с ней на диване, она сказала: — Давай, пойдём за ними. Думаю, они не откажутся от помощи. Но Джувия никак не отреагировала, продолжая витать где-то в своих мыслях. Люси осторожно дотронулась до её локтя, и девушка вздрогнула. В её глазах Люси увидела столько печали, что у неё самой сжалось сердце и защипало в носу. — Ты в порядке? — Джувия беспокоится за Грей-саму. «Она неисправима», — подумала Люси, а вслух сказала: — А что с ним будет? Они с Нацу отличная команда. В том, что Нацу и Грей объединились, стоило только их маленькой команде покинуть гильдию, Люси ни на секунду не сомневалась. Эти двое отлично сработались за те долгие годы, что были знакомы, да и слишком во многом были похожи друг на друга. Так что в любом бою они становились единым непобедимым целым, которому, в принципе, больше никто и не был нужен. Но ещё помимо этого, к огромному несчастью девушек, эта парочка была так же одинаково равнодушна к своим напарницам. И, хоть Люси не выражала своё разочарование так явно, как Локсар, но она прекрасно понимала весь ураган эмоций, который разносил ту изнутри. — Откуда сопернице знать об этом? — зло бросила в ответ Джувия. Люси тяжело вздохнула. В очередной раз она наткнулась на непробиваемую стену непонимания между ними. Давно пора было уже прояснить всё раз и навсегда, но Джувия из раза в раз почему-то отказывалась её слушать. Ни на что не надеясь, Хартфилия попробовала снова. — Я тебе не соперница, — устало сказала она. — Мне не нужен Грей. Он просто друг. — Врёшь. — Нет. — Да. — Нет. — Джувия, не верит! — Но мне нравится Нацу! — раздраженно воскликнула Люси и только спустя пару секунд поняла, что впервые сказала эту страшно неудобную правду вслух. Джувия посмотрела на неё долгим, тяжелым взглядом, а потом отвернулась. Тишина в гостиной вновь начала давить и звенеть в ушах непроизнесенными словами. — Тогда почему ты не с ним? — горько прошептала Джувия. — А почему ты не с Греем? Сама не заметив того, Люси умудрилась насыпать горсть соли в открытую рану на сердце напарницы и в ужасе ждала, что же будет дальше. Локсар медленно развернулась, и они встретились взглядами. Огромные синие глаза тут же поймали волю Люси, и ловушка захлопнулась. Бездна, переполненная непролитыми слезами печали и разочарования, засасывала, затягивала всё глубже и глубже, и Люси начало казаться, что она тонет. Дыхание перехватило от вставшего в горле кома. Ещё немного и они вместе превратились бы в поток воды, смывающий все беды, чтобы нести их с собой до самого конца. Но, видимо, Джувия разглядела что-то на дне глаз Люси и, выдохнув, опустила взгляд. — Джувия просит прощения. — За что? — так же шёпотом спросила Люси, пытаясь успокоить бешено колотящееся сердце. — За всё. Впервые у Люси не нашлось слов. В голове царила полнейшая тишина, и ни одной мысли не было, чтобы хоть за неё ухватится. Не дождавшись ответа, Джувия уставилась на пламя и застыла в том же положении, что и до этого странного разговора. В камине тихонько потрескивали поленья, словно шепча слова утешения, звали согреть своё сердце. Люси не знала, сколько времени прошло, и почему она никак не могла заставить себя сделать хоть что-то, но когда услышала скрип двери, инстинктивно напряглась и потянулась за ключами в связке. — Тук-тук, — раздался низкий бархатистый голос мистера Бэйла. Люси сразу обернулась и увидела, что её любимый автор стоял в дверях со стопкой бумаг. Его лысина поблескивала в тусклом свете ламп и огня в камине, а на лбу выступила испарина. Тёмно-синий шерстяной костюм, в котором он сидел на ужине, сменился на длинный коричневый халат в клетку, из-под которого выглядывали такие же штаны. Немного шаркая домашними туфлями по паркету, мистер Бэйл зашёл в гостиную и прикрыл за собой дверь. — Не заняты, мои дорогие? — Нет, что вы, мистер Бэйл, — ответила Люси и почувствовала горечь на языке. Сначала мистер Бэйл, теперь Джувия. Скольких ещё людей она разочарует сегодня своим поведением? — Вот и славно. Он проворно зашагал к ним и занял диван, на котором до этого сидели Эрза и Леви. — Сейчас Марко принесёт нам немного вина для настроения, и мы сможем начать. Вы ведь окажете мне небольшую услугу? — С радостью! — закивала Люси, ухватившись за возможность исправить хоть что-то. — А вы, моя дорогая? — обратился он к Джувии. — Джувия будет рада помочь вам, мистер Бэйл. Совершенно бесцветный и ровный голос Джувии резанул прямо по сердцу, заставив Люси виновато поджать губы. Она совершенно не понимала, как вести себя в этой ситуации. Наверное, именно поэтому она так и любила книги: в них куда проще решались подобные вопросы и герои сразу понимали, что делать. Не успела Люси ничего сказать, как бесшумный слуга Марко возник, будто из тьмы, растекающейся из углов просторной гостиной. Он поставил на столик два полных бокала с вином и низкий стакан с виски, в котором плавали три кубика льда, и так же незаметно исчез. Люси начала серьёзно подозревать, что Марко — это лишь призрак, который почему-то чудится им всем. — Люси, дорогая, подойди ко мне. Я дам тебе копии текста. Слишком мягкий диван не хотел её отпускать, затягивая ладони в подушки, и Люси пришлось постараться, чтобы встать. Вчера, когда сидела здесь же, она и не заметила этой странности. Видимо, так сказались усталость после долгой дороги и количество выпитого за ужином вина. В любом случае, отвлекаться на мысли о диване было жуткой глупостью, но думать о реально важных вещах совсем не хотелось. Чего доброго, она ещё вспомнит о Нацу и его равнодушном дружеском отношении. Или о том, что узнала незадолго до отъезда. И зачем чёрт её дернул подслушать тот его разговор с Греем? Острая боль пронзила сердце, и Люси вскочила, как ужаленная. На негнущихся ногах она подошла к мистеру Бэйлу, забрала листы из его протянутой руки, а затем вернулась на место и взяла бокал. — Мистер Бэйл, я хотела бы выразить вам благодарность за ваше гостеприимство и доверие. Спасибо, что так радушно приняли нас в своём замке, да ещё и позволили прикоснуться к вашему творчеству. — Да, что ты, моя дорогая. Не нужно всех этих слов. — Он улыбнулся и тоже взял стакан. — Я безгранично счастлив, что вы одарили меня своим бесценным обществом. Вы не представляете, как скучно бывает здесь холодными вечерами. — Понимаю, мистер Бэйл. Я выросла в замке, полном слуг, но не друзей. Мне тоже было одиноко. Люси склонила голову и прикрыла глаза. Воспоминания о детстве всегда отдавали тупой болью в груди и напоминали о потере ключа Водолея. — Давайте, выпьем, мои дорогие. Справа от неё зашевелилась Джувия, видимо, тоже взяла бокал, и тихо сказала: — Джувия тоже благодарит вас, мистер Бэйл. Открыв глаза, Люси посмотрела сначала на напарницу, а затем на хозяина замка. Он отсалютовал ей своим стаканом с виски, в котором тут же застучал лёд, и приложился тонкими сухими губами к стеклянному бортику. В оранжевом свете камина мистер Бэйл казался куда моложе, чем при свете дня. Его морщины куда-то исчезали, а лысина стала не так заметна. Хартфилия улыбнулась в ответ и залпом осушила бокал с вином, которое расцвело на языке какими-то древесными и фруктовыми нотками. Ничего вкуснее до этого она, определённо, не пробовала, и поэтому решила обязательно рассказать завтра об этом прекрасном напитке Кане. Уж кто-кто, а она точно сможет оценить его по заслугам. — Ну что, мои дорогие, начнём? Покосившись на Джувию, Люси заметила, как та согласно кивнула и тоже выпила всё своё вино. — Да, мистер Бэйл. — Вот и славно. Передай Джувии одну страницу, а вторую оставь себе. Аккуратно поставив пустой бокал на стол, Люси сделала так, как ей велели. — Я совершенно застрял на одной сцене и не знаю, как её закончить. Надеюсь, если вы её разыграете, то я смогу найти ответ и продолжу эту историю. — А что именно нам нужно делать? — решила уточнить Люси. — Просто читайте по ролям текст, который у вас на листах и действуйте, как считаете нужным. Люси быстро пробежалась по репликам, но ничего не поняла. Она посмотрела на мистера Бэйла и сказала: — Но я всё равно не знаю… — Я вас направлю, моя дорогая. Он тут же проворно подскочил со своего места и подошёл к ним. Холодными шершавыми пальцами он взялся за плечи Люси и Джувии и повернул их лицом друг к другу. Затем приподнял им подбородки, так чтобы они смотрели глаза в глаза, и отошёл на полшага назад. — Подвиньтесь ближе, — попросил он. — Ещё немного. Да. Вот так отлично. Их ноги теперь соприкасались, а лица разделяли сантиметров двадцать, не больше. Люси чувствовала дыхание Джувии на своей коже и тепло её оголённого бедра на своём. Так близко они ещё никогда не сидели. Стало как-то трудно дышать, а щёки загорелись, будто подскочила температура. — Вам, наверное, будет неудобно так читать… хмм… что ж, тогда, просто повторяйте за мной. — Хорошо, мистер Бэйл, — прошептала Люси. Краем глаза Люси заметила, что мистер Бэйл вернулся на свой диван и взял в одну руку стакан с виски, а в другую лист с репликами. Он отпил немного, а затем прочистил горло. — Люси, ты начнёшь. Проведи рукой по волосам Джувии и скажи, что тебе нравится, как она выглядит. Сердце застучало где-то в ушах, и Люси сглотнула. Ей показалось, что она ослышалась, но в расширенных зрачках Джувии заметила лишь подтверждение тому, что всё именно так, как есть. — Дорогая, не нужно мешкать. В этом нет ничего предосудительного. Вы разве не согласны с тем, что Джувия прекрасно выглядит? Ну почему всё должно быть так сложно? Ещё пять минут назад она мучилась от угрызений совести из-за невнимательности к чувствам Джувии, а теперь не торопится воспользоваться подходящим шансом, чтобы исправить всё. А ведь каждая секунда промедления, возможно, ранит напарницу и разрушает ту хрупкую иллюзию мира, которая только-только начала зарождаться. Ну, уж нет. Сегодня она больше не ошибётся. Возьмёт себя в руки и сделает всё, чтобы угодить и мистеру Бэйлу, и Джувии. Сделав глубокий вдох, Люси провела ладонью по волосам Джувии, а затем пропустила их меж пальцев. Мягкие, гладкие, будто шёлк, они нежно скользили, лаская кожу рук. До носа донёсся приятный аромат, чем-то напоминавший запах холодной и бурной горной реки, и сильно захотелось заполнить им лёгкие. — Мне нравится, как ты выглядишь. Собственный голос хрипом вырвался из груди, режа слух своей грубостью, и Люси стало стыдно, что она всё так же не может выразить словами всех своих чувств. — Джувия, благодарит тебя, — еле слышно выдохнула напарница. Её голос чудится таким глубоким и обволакивающим, что Люси захотелось в нём утонуть, чтобы потом вечность купаться в этой нежности. Перед глазами поплыло, а в голове сгустился туман. Быть может, виновато вино, но это казалось уже таким неважным. Мысли окончательно покинули её, поэтому она, слабо соображая, что делает, потянулась к лицу Джувии. — Мне нравится твоя светлая кожа. Кончиками пальцев Люси коснулась щеки подруги и почувствовала, как кожа под ними загорелась, будто вот-вот расплавится. Джувия задержала дыхание, а её зрачки скрыли почти всю радужку, оставив лишь тонкую синюю окантовку. Проведя от скулы до подбородка, она замерла на секунду, а затем большим пальцем обвела пухлые, мягкие губы Джувии и застыла. — Ты очень красивая. Прости, за все неудобства, которые я тебе доставила. Листы выпали из их рук одновременно, плавно спланировав на выделанную пушистую шкуру какого-то крупного зверя. Дышать стало тяжело, словно весь воздух в комнате мигом закончился, а сердце бешено застучало в горле. Люси не понимала, что творится, но тело совсем не хотело её слушаться. Оно тянулось ближе и ближе к Джувии, в то время как фантазия настойчиво подкидывала картинки, содержание которых ещё пару минут назад показалось бы Хартфилии ужасно неправильным и неприемлемым. Но сейчас, в эту самую секунду, она безумно хотела, чтобы всё это претворилось в жизнь. Чтобы Джувия коснулась её лица и посмотрела на неё так же нежно, как на незаслуживающего того Грея. Чтобы она потянулась к Люси навстречу, и их лица остались разделять всего пара сантиметров. За этими мыслями Люси и не заметила, как именно всё это произошло. Она успела только почувствовать тёплое дыхание на лице и довольно прикрыть глаза, как их губы соприкоснулись. Люси мелко задрожала от пронзившего её удовольствия. Она так предвкушала этот момент, и он, к счастью, оказался даже лучше, чем она ожидала. Время остановилось, давая им осознать произошедшее, а затем полилось медленным тягучим потоком. Казалось, что дышать совсем не нужно, что достаточно лишь этой запредельной близости, но воздух сам рвался наружу. Почувствовав выдох Джувии на своих губах, Люси чуть не застонала от разочарования. Она не хотела, чтобы это заканчивалось. Ей нужно было ещё. Пальцами зарывшись в волосы напарницы, Люси сильнее прижалась к её губам и смяла их своими. Спустя мгновенье она чуть не растаяла, почувствовав, что Локсар включилась в поцелуй и теперь так же жадно отвечала на ласку. В голове всё перемешалось, а по телу разлилась приятная волна удовольствия. Всё, что было до этого, отошло на второй план и уже не играло никакой роли. Даже мистер Бэйл, будто стал частью комнаты, а не живым наблюдателем. Когда дыхание окончательно сбилось, а губы заныли, Люси отстранилась от Джувии и прижалась лбом к её лбу. Она совсем не спешила открывать глаза, наслаждаясь моментом. В душе бушевала такая буря, но в ней не было места ни смущению, ни разочарованию. Люси чувствовала, что всё, что сейчас произошло между ними — правильно, что это именно то, чего они обе заслужили. То, чего им обеим так не хватало. Капелька тепла и нежности, которую им не суждено было получить от своих возлюбленных. Люси ни о чём не жалела. И надеялась, что Джувия тоже.***
В чем она так плоха, что Нацу не обращает на неё внимания? Почему ему куда приятней общество необременённых моралью девушек на горячих источниках, а не её? Почему он спит с ними, а не с ней? Горькие слёзы текут по щекам, оставляя горячие дорожки следов накопившейся обиды. Она вытирает их тыльной стороной ладони и подходит к большому напольному зеркалу, в котором отражается та часть комнаты, где стоит кровать. Почему он вместе с Греем поступает так с ней и Джувией? Они ведь не заслуживают всего этого. Не заслуживают безразличия к их искренним чувствам. Отражение смотрит на Люси полными боли глазами, в которых всё ещё сверкают невыплаканные слёзы. Так хочется закричать, упасть в бессилии на пол и смотреть в потолок, пока в голове не станет пусто, и ни одна мысль больше не будет напоминать о мечтах, которым не суждено сбыться здесь и сейчас. Взгляд, брошенный на собственный рот, напоминает о том, что произошло в гостиной. Поцелуй Джувии всё ещё горит на губах. Люси осторожно касается их кончиками пальцев, обводит контур и замирает, заметив в отражении Нацу. Он лежит прямо на её кровати и манит к себе ладонью. Люси резко оборачивается, но не видит никого. Снова смотрит в зеркало, а там ничего не изменилось: Нацу всё ещё лежит на её кровати, но теперь снимает свою жилетку. Он скидывает её на пол и обнажает клыки в широкой улыбке. Вздрогнув, она отшатывается от зеркала и лишь в последний момент успевает заметить, что что-то не так и с ней самой. Её отражение неодобрительно качает головой и усмехается. Та — зеркальная — Люси отворачивается и подходит к Нацу. — Боже, — выдыхает она и касается холодной поверхности зеркала. Пальцы проваливаются, будто в зыбучий песок, и Люси, мгновенно теряя равновесие, летит в зазеркалье. В момент падения ей кажется, что ещё чуть-чуть и она точно разобьёт себе колени, локти и подбородок, но этого не случается. Почему-то она оказывается у совершенно голого Нацу на коленях, а её же ноги обвивают его талию. И ей уже не важно, что он так холоден к ней обычно, не важно, что предпочитает других девушек. Сейчас Люси волнует лишь то, что её мечта сбывается — они так близко, что она может бессовестно наслаждаться долгожданным теплом его тела и горячим дыханием на своей груди. Его огромные горячие ладони грубо сжимают её ягодицы, а губы жадно накрывают её. Нацу подхватывает Люси и поднимается вместе с ней с кровати. Прижимает к стене и целует горячо, жадно, не так нежно, как Джувия. И это рвёт её изнутри. Он целует так, будто задумал съесть, выпить её до дна, забрав все силы и желание, разгорающееся с бешеной скоростью. Ладони обжигают кожу, не прикрытую ночной рубашкой. Лямки падают, и ткань скользит, собирается в ком на талии. Нацу сжимает её грудь, поцелуями переходит к соскам. Втягивает в себя сначала один, затем другой, проводит языком, ласкает пальцами. А Люси больше не дышит. Она стонет, не в силах больше держать в себе все те чувства, что разом нахлынули, заполнили каждую клеточку её тела. В голове бьётся только одна мысль: «лишь бы это не кончалось», но и она тает, тонет в буре эмоций, растекающихся по телу. От его прикосновений всё горит, кожа пылает, сама Люси пылает, не чувствует той прохлады, что была лишь пару мгновений назад в комнате. Ей мало. Ей хочется больше. Хочется быть полностью его, отдать всё, что у неё есть, лишь бы быть ближе. Стать частью него. Словно читая её мысли, он придвигается ближе, так, что теперь она спиной ощущает все неровности стены. Остро ощущает его возбуждённый член, прижимающийся к промежности. Он трётся им об неё снова и снова, заставляя намокать всё сильнее и стонать всё громче. Клитор начинает разрывать от накатывающих ощущений. Всё тело пронзают разряды и, кажется, вот-вот наступит что-то невероятное, но Нацу отстраняется, и это чувство мигом пропадает. Люси разочарованно стонет, но тут же судорожно вдыхает, чувствуя его член в себе. Он входит резко, до конца заполняя пустоту внутри. Ей нравится, до сорванного голоса и ноющих мышц нравится, то, как грубо и жадно он берёт её возле этой стены. И так же до одури обидно оттого, что она не успевает кончить до Нацу. Горячая, липкая жидкость стекает по бёдрам, стоит только ему выйти из неё. Становится холодно и безумно одиноко, так, что по коже бегут мурашки, а сердце пронзает тупая боль. Она боится открыть глаза, потому что знает, что лежит на кровати одна. Снова.