Любовный треугольник.

Чуть пораздумав над сегодняшним днём Чонгук все же направился в душ. Юнги любезно оставил на постели чистое белье и пижаму, которая вероятно принадлежала его отцу. Дверь захлопнулась, вещи шустро упали на пол. Тёплые струйки воды приятно щекотали кожу, вызывая волну мелких мурашек. Мысли были полностью отрешены от реальности. В голове кружился образ Юнги. Смущенного, застенчивого и невероятно желанного. В паху начало мучительно тянуть. Это так глупо: возбудиться из-за одних мыслей о мальчишке, который даже другом ему толком не является. Это так глупо, но это уже как часть жизни для него. Брюнет встретился спиной со стенкой и прикусив губу чуть приспустился. Взяв набухший орган, Чон начал водить рукой по длине. Мысли о белокурых волосах, искусанных губах и щуплом теле помогли справиться с «проблемой» довольно быстро. Это такой абсурд, на самом деле. Он находится в его же доме и дрочит в его же ванной на него же. Так смешно, что аж плакать охота. Когда с водными процедурами было покончено, парень оделся и вышел из ванной. Ноги сами повели в сторону спальни, хотя спать и не хотелось. Чонгук бесшумно упал на кровать и выключив свет накрылся мягким одеялом. В доме было невероятно приятно, возможно, он бы хотел сюда переехать, то ли из-за Мина, то ли из-за тепла, которого ему так не хватало всю сознательную жизнь. Школьник пролежал смотря в потолок ещё какое-то время. Сон не желал посещать его, собственно, такое происходит очень часто, практически каждую ночь. Через ещё несколько минут, он все же решил встать. Босые ступни тихо зацокали по холодному полу, блестящему под светом луны. Рука аккуратно открыла прикрытую дверь в спальню блондина. Чонгук молча подошёл к кровати, наблюдая за ним, проверяя, спит он или нет. Тёплая ладонь медленно упала на волосы блондина, аккуратно поглаживая их. Спящий Юнги прекрасен. Такой красивый, невинный, милый и беззащитный. На лице Гука тут же появилась мягкая улыбка полная любви и заботы. Молочного цвета кожа обворожительно блестит под размытым лунным светом, аккуратные ресницы сверкают, как и всегда искусанные губки переливаются приглашёнными оттенками красного. Большой палец начал очерчивать мягкие черты лица парня. Чон любит его до безумия, слишком сильно, чтобы это было правдой. Слишком сильно, чтобы держаться на этом свете и слишком сильно, чтобы оставить его на растерзание Киму. Он просто запутан, не знает, что ему делать и как поступать. Здесь нельзя медлить, но будет ли правильным то, что крутиться на уме? Это известно одному богу. Юноша на самом деле не верит в богов разве что в спящего прямо перед ним, но ответа на этот вопрос попросту нет. — Прости меня, малыш…-тихо шепнул брюнет. — Я так виноват перед тобой… А ты даже не понимаешь этого… Такая странная ситуация…-послышался грустный смешок. Он остановил руку на его волосах, медленно перебирая их. — Я… Я никогда не сумею простить Тэхена за все это… Это длится невыносимо долго… Я так хочу чтобы все закончилось… Столько раз я желал себе смерти…-голос предательски задрожал. — Виной этому всему я… Из-за меня тебе приходится терпеть все это и от мыслей, что будет позже правда страшно… Я вряд ли смогу простить себя…- мальчишка убрал руку от Юнги и опустил голову вниз. Настоящие эмоции на его лице появляются очень и очень редко, а такие искренние слова и подавно звучат практически никогда. — Мне так жаль… Я не знаю, что мне делать… Ты его любишь и очень долго… Но я должен сказать тебе правду, да?.. Прости меня… Пожалуйста…-по Чонгуковским щекам медленно покатились искрящиеся капли и он прикрыл лицо ладонями. Чон неспешно поднял голову и заглянул полными слез глазами в уже открытые, принадлежащие Мину. — Я скажу тебе правду, но поверишь ли ты мне?..