Биологический императив

— Подожди, — только и сказала Мойра, отстегивая ремень безопасности. Ангела закатила глаза, но все-таки осталась сидеть. Луна стояла высоко в небе, можно было даже разглядеть суровые черты лица Мойры, когда она обходила машину спереди, чтобы открыть пассажирскую дверь, и протянула свободную руку. — На случай, если там будет лед, — пробормотала она. — На случай, если там будет лед, — с улыбкой согласилась Ангела, позволив Мойре помочь ей выйти из машины. Мойра снова обняла Ангелу своей длинной рукой, и Циглер обнаружила, что уже привыкла к этим жестам и будет скучать по ним, когда Мойра опять исчезнет. Большинство ламп в «Overwatch», как в главном здании, так и в общежитии, погасли: завтра был рабочий день, на стоянке было тихо, ее освещала одна лишь луна. Обе опустили глаза вниз, опасаясь наткнуться на лед, но на стоянке ничего подобного пока что не было. Автомобильный парк закрылся в 21:00, они не застали охранника, прибыв всего на четверть часа позже. Оторвавшись от Ангелы, Мойра положила ключи в специальный ящичек у окна и провела рукой по волосам, пока они шли бок о бок к лифту, ведущему в общежитие. — Спасибо, Мойра, — нежно сказала Ангела, прежде чем нажать на кнопку «вверх» и вызвать лифт, — за то, что пригласили меня. Я знаю, что ты была занята. Я рада, что ты смогла немного отдохнуть. Мойра фыркнула, ее улыбка стала ярче, когда она посмотрела на Ангелу: — Я тоже. Ангела хотела снова прижаться к Мойре, уговорить ее вернуть свою руку на положенное место вокруг нее, но с характерным звуком двери лифта открылись перед ними. Мойра махнула Ангеле идти вперед, и, когда сама зашла второй, раздался единственный слышимый щелчок. Она отступила к задней части лифта, разгладила руками края своего пальто и заняла свое место рядом с Ангелой. На панели лифта светилось только число пять. Ангела почувствовала, как у нее участился пульс, и небрежно прислонилась к перилам. Должна ли она что-то сказать? Или нет? Неужели Мойра ждала, пока она сама выберет этаж? Конечно, нет. Мойра, очевидно, знала, где она живет, и, учитывая ее действия на протяжении всего вечера, стоило догадаться, что О’Доран захочет пригласить ее к себе, верно? Мойра не провожала Ангелу домой. Они направлялись в покои генетика. Ангела чувствовала легкомысленную улыбку на своем лице, безуспешно стараясь ее сдержать, а когда она случайно взглянула на Мойру, то увидела, как старшая женщина сурово смотрит на панель, где подсветка кнопок с номерами этажей медленно переходила с трех до четырех. Затем к пяти. Звук открывающихся дверей лифта почти заглушал звуки глубоко вздыхающих женщин, и Мойра провела рукой по волосам. Ангела надеялась, что она не выглядела настолько нервной, как выглядела Мойра. Она наклонила голову в сторону коридора за лифтом и улыбнулась, стараясь, чтобы ее голос звучал ровно: — Значит, это все? — она вышла из лифта, и Мойра быстро последовала за ней, громко выдохнув. — Д-да, — Мойра зашагала рядом с ней и кивнула в сторону Т-образного перекрестка в конце коридора, — сюда. Ангела много раз бывала на этих этажах. Иногда, когда агенты переживали различные заболевания или были слишком заразны, чтобы посещать медицинский отсек, Ангела приходила к ним в квартиру, хотя она не делала этого больше года. Теперь в коридорах царил полумрак, только треть флуоресцентного освещения оставалась включенной ночью в спальных залах, и казалось, что вокруг никого нет. Если она все еще нервничала после того, как они вошли в холл, то Мойра проделала огромную работу, чтобы скрыть это. Да, она провела правой рукой по своему пальто, как часто делала, когда нервничала, и Ангел услышала, как она громко сглотнула, а затем посмотрела на женщину с приглашающей улыбкой и протянула ей руку. Ангела взяла ее, переплетая их пальцы на ходу, и подумала, сделала бы Мойра то же самое, если бы в зале был кто-то еще. Она выбросила эту мысль из головы. Сейчас это не имело значения. Квартира Мойры находилась не на главной улице, как квартира Ангелы, они повернули сначала налево от главного зала, затем направо на следующем развилке, затем снова направо в небольшой зал с входами в четыре квартиры, обращенных друг к другу вокруг ниши: — Кто твои соседи? — спросила Ангела непринужденным тоном, когда Мойра опустила руку и прижала ладонь к биометрическому сканеру рядом с первой дверью справа. Мойра хмыкнула, когда дверь открылась. — Я никогда с ними не встречалась — она вошла в свою темную комнату, черную как смоль, если не считать тусклого света, проникавшего из коридора, и Ангела прошла следом. Действительно, это помещение очень похоже на ее собственное, но немного теснее и без дополнительной комнаты для духовки, ванны или больших наружных окон. Бо́льшую часть комнаты занимала стандартная мебель «Overwatch»: Мойра придвинула свою аккуратно застеленную двуспальную кровать вплотную к стене, прикроватный столик переместился вглубь комнаты, а ее стол и два стула оказались под AmbiUV, где в комнате Ангелы вместо него стояла скамья. На столе лежали аккуратные стопки периодических изданий, сложенные поверх учебников, а ее кухня выглядела мало используемой. По сравнению с лабораторией с ее ненадежными горами журналов и неиспользованным хранилищем стеклянной посуды жилое пространство Мойры было совершенно чистым, возможно, из-за того, что в нем так редко жили. — Не хочешь чего-нибудь выпить? — Мойра повесила пальто и зажгла несколько маленьких ламп, одну на прикроватном столике, другую на кухонном столе, и их теплое сияние в сочетании с искусственным лунным светом AmbiUV оставляло комнату хорошо освещенной, но очень интимной. Одним широким шагом она открыла холодильник на кухне, который был меньше, чем в квартире Циглер, и Ангела заметила, что внутри было очень мало продуктов. — У меня есть… вода, — Мойра повернулась к ней с извиняющимся видом. — Извини, только это и виски. Ангела кивнула. — Воду, было бы не плохо, спасибо, — Мойра выудила из шкафа два старомодных стакана, а Ангела сняла шарф и пальто, повесив их на спинку одного из стульев, на который затем уселась. — Тебе нравится твой AmbiUV? — с любопытством спросила Ангела, чувствуя нервозность Мойры. Мойра неопределенно пожала плечами, поставила пустые стаканы на стол и вернулась на кухню. Она достала из холодильника кувшин с водой, а из шкафчика наверху достала новую бутылку виски той же марки, что и в ее кабинете. Мойра сняла красную печать с толстой бутылки зеленого цвета и объяснила: — Я бываю здесь не так часто, чтобы пользоваться им по-настоящему. Хотя, полагаю, когда солнце выходит, он становиться довольно полезным. — Ммм, — кивнула Ангела, — ты должна попробовать использовать УФ-настройку для… — Пятнадцати минут в день? — Мойра насмешливо улыбнулась, наполняя стакан Ангелы из кувшина, и ей невольно пришла мысль, что О’Доран похожа на модного официанта, «одетого с иголочки» и стоящего с прямой осанкой. — О да, я видела эти замечательные вывески, которые медицинский отдел развесил по всему учреждению. — Все критикуют, пока все не закончится остеомаляцией, Мойра, — засмеялась Ангела. Мойра рассмеялась, уселась напротив и налила себе виски. Она, казалось, немного расслабилась, сделав большой глоток из своего стакана и оценивающе посмотрев в него после этого. Ангела тоже расслабилась, быстро допив большую часть воды, прежде чем откинуться назад и сложить руки на растущем животе. Несколько минут они сидели молча. Это было очень удобно — спокойно сидеть рядом с Мойрой, и единственная вещь, которая не давала покоя, так это то, что она уже некоторое время не сводила с Ангелы глаз. Она допила остатки виски еще одним большим глотком и поставила стакан на стопку старых выпусков журнала «Природа», не сводя глаз с Ангелы, наконец спросив мягким голосом и заботливым взглядом: — Как ты себя чувствуешь? Ангела с улыбкой пожала плечами, проведя ладонью по животу, Мойра внимательно наблюдала за этим движением. — Хорошо, это был хороший день. — А твоя спина? — с трепетом взмолилась Мойра. — Тебе не больно? Не существенно. Она отдыхала всю дорогу домой, поэтому не было никаких претензий и тому подобное. Но тут ей пришла в голову одна мысль, и она подумала, не пришла ли она в голову и Мойре. Она выпрямилась, выгнула спину и застонала. — Я проживу, но так было бы лучше, — Она надеялась, что ее слова прозвучат убедительно. Мойра облизнула губы, и Ангела услышала, как она прерывисто вздохнула, вытерла руки о бедра, прежде чем поднять их, откашлялась и жестом пригласила подойти к ней. — Д-доктор Майер сказала, что это может помочь? — Она использовала свои длинные ноги, чтобы отодвинуть стул от стола, давая Ангеле пространство между ними. Во рту пересохло, пульс участился, и она небольшими шагами подошла к Мойре. Ангела прочистила горло, внезапно засмущавшись, и заправила прядь волос за ухо: — Где ты, ах, хочешь меня? Руки Мойры все еще были подняты, и она легко положила их на бедра Ангелы, повернув ее и слегка потянув, чтобы уговорить невысокую женщину сесть к ней на колени. Ангела вспомнила, как руки Мойры проделали то же самое, предлагая сесть на колени, а потом те же самые длинные пальцы вошли в нее, грубо доводили до края и так же умело переступили через него. Она с радостью повернулась, как тогда, потому что почувствовала, как ее лицо вспыхнуло. Она старалась восстановить дыхание, но ничего не могла поделать с бешено колотящимся сердцем, когда села как можно аккуратнее на бедра Мойры. На этот раз, в отличие от предыдущего, она не прижималась к Мойре, не прижалась к ее груди. Было бы неплохо, конечно, это повторить, но очевидно, этого не было в сегодняшней программе. Когда Ангела устроилась поудобнее, руки Мойры покинули ее бедра, плавно переместившись на поясницу. — Где болит? — Мойра не шептала, но ее голос был тихим, успокаивающим. Дерьмо. Нигде? — Ммм, немного везде? Если Мойра и догадывалась, что Циглер… творчески подходит к истине, то не показала этого, и на мгновение Ангела медленно и громко выдохнула, чувствуя давление больших пальцев вдоль бокового отдела позвоночника у основания спины. Мойра положила руки на Ангелу, пальцы легонько обвились вокруг ее бока, в то время как О’Доран продолжала двигать сильными большими пальцами, делая медленные круги сразу по обе стороны от ее позвоночника. Ангела не смогла сдержать громкий стон, обнаружив напряжение, о котором она и не подозревала. — Хорошо? — спросила Мойра, а ее голос прозвучал почти дерзко. Это было очаровательно, подумала Ангела, и даже слишком соблазнительно. — Ммм, — ответила Ангела, наклоняясь вперед, чтобы положить локти на ближайший обеденный стол, давая Мойре лучший доступ к своей спине. Она еще раз одобрительно застонала, когда Мойра начала двигать пальцами дюйм за дюймом вверх по спине, продолжая свои маленькие круги с каждым движением рук. Они довольно долго молчали, ну, точнее никто ничего не пытался сказать. Но, молчание — не совсем подходящее слово. Ангела быстро оставила все попытки не издавать удовлетворенных стонов, а они, казалось, совершенно не беспокоили Мойру, которая время от времени сама издавала раздражительный или одобрительный смешок. Вскоре Ангела обнаружила, что Мойра умеет обращаться с руками гораздо лучше, чем считала ранее, затем она перешла от маленьких плотных кругов большими пальцами к резким толчкам ладонями и твердо провела кончиками пальцев по задней части грудной клетки Ангелы, использовав костяшки пальцев, чтобы размять мягкую плоть выше талии. — Может, тебе стоило стать массажисткой, — наконец прохрипела Ангела и, понимая, что тяжело опирается на стол, чтобы выдержать давление чужих рук. — Мммм, возможно, там и платят лучше, — криво усмехнулась Мойра, и Ангела начала хихикать, прежде чем это перешло в другой громкий стон, когда О’Доран снова переключилась на использование костяшек пальцев. Когда они начали, Ангела действительно не чувствовала боли в спине, но она удивилась, обнаружив, что Мойра могла вытеснять жесткость и напряжение, о которых и понятия не имела. Возможно, из-за ошибки на льду в прошлом месяце, возможно, это был психологический груз трех недель одиночества. Возможно, конечно, это был ребенок, которого она повсюду носила с собой. Ночные смены, зимняя погода, плохой сон. Кто знает, чем все это вызвано? Но Мойра умело отгоняла все это, в чем отчаянно и нуждалась Ангела. — П-подожди, — проворчала Ангела, и Мойра тут же остановилась, хотя руки не убрала. — Извини, все в порядке? Слишком грубо? — В голосе Мойры звучала тревога. Ангела усмехнулась про себя. Все было прекрасно, но как бы сильно ей ни хотелось этого, были и другие вещи, в которых она нуждалась. И в этот момент она была совершенно уверена, что Мойре нужно то же самое. — Дело не в этом, — ответила она и встала, Мойра отпустила руки, когда Ангела отстранилась, и сказала через плечо голосом, который, как она надеялась, изображал больше игривость, чем скрытое желание, — Ты можешь быть настолько грубой, какой хочешь, Мойра. — Ей не нужно было оборачиваться, она знала по легкому кашлю, по тому, как Мойра прочистила горло и по тому, как она переместила свои ноги, расположенные вокруг Ангелы, где она стояла, что уши О’Доран стали ярко-красными. Ангела сделала глубокий вдох. Она задалась вопросом, покраснели ли уши Мойры, когда она потянулась назад, нашла молнию на своем платье и опустила ее достаточно, чтобы сбросить платье с плеч. Она хотела прислушаться, услышать реакцию Мойры, но шорох ткани был оглушительным, когда она натянула эластичную переднюю часть на свой живот и подцепила большими пальцами ткань, чтобы спустить платье вниз, позволив ему упасть вокруг ее лодыжек. Она знала, что, вероятно, выглядит несколько нелепо. Не так плохо, как могло быть, но она совсем не ожидала такого поворота событий. Конечно, зная, что собирается на свидание, она выбрала бы самые соблазнительные трусики, которые бы нашла в магазине для беременных, но, увы, возможности купить нижнее белье за такой короткий срок не было. Трусики на самом деле не являлись как таковой проблемой, они даже соответствовали черному атласному лифчику, который Ангела носила. Конечно, проблема была в носках. Черный атласный бюстгальтер, такого же цвета трусики… и носки, которые доходили ей до самых бедер. И все это заканчивалось ее высокими зимними сапогами. Она вздохнула. Теперь уже ничего не поможет. Мойра тоже вздохнула, и Ангела с трудом подавила желание оглянуться назад, умоляюще посмотреть на нее в поисках поддержки и утешения. Она не оглянулась, но все равно почувствовала, как длинные пальцы Мойры снова обвились вокруг ее бедер, притягивая, как и раньше, обратно на колени. Когда она снова уселась, то услышала голос О’Доран, тихий и дрожащий, но с более чем намеком на веселье: — Классные носки. — Спасибо, — Ангела улыбнулась, несмотря на свою нервозность, пожала плечами, снова прислонилась к столу и провела пальцами по рукам, чувствуя, как мурашки бегут по коже в прохладной комнате. — В них очень тепло. Мойра только рассмеялась, и ее руки вернулись к своей предыдущей работе, на этот раз без помех в виде платья. — Тогда хорошо, — сказала с уверенностью Мойра, которая сразу же исчезла, и Ангела почувствовала, как ее теплые руки быстро скользнули вверх по спине, заставив вздрогнуть. — Итак, я думаю, что это не так важно? — продолжила Мойра уже менее уверенно. С небольшим рывком давление на грудь Ангелы ослабло, и ее лифчик соскользнул. Мойра вернула руки к талии Ангелы, снова начав медленные, устойчивые круги большими пальцами. Циглер была уверена, что тихонько ахнула от удивления, когда почувствовала, что лифчик расстегнулся, но быстро подавила дальнейшую реакцию и просто протянула руку, чтобы потянуть бретельки вниз и позволить им упасть на стол. Она покачала головой: — Я проживу и без него. — Это хорошо, он мешал, — тихо ответила Мойра, и они снова погрузились в псевдомолчание, хотя на этот раз благодарные стоны Ангелы были громче, и теперь она чувствовала горячее дыхание на своей спине, дыхание, которое, казалось, ускорялось каждый раз, когда Мойра двигалась вверх по спине, ее длинные пальцы скользили по бокам Ангелы, иногда случайно касаясь мягкой кожи под грудью, прежде чем Мойра снова убирала свои пальцы. Теплые руки Мойры лежали у нее на спине, и тепло распространялось от каждого кусочка кожи, которые встречали ее пальцы, чувствуя румянец, который, несомненно, добрался и до лица Ангелы. В комнате было прохладно. У Ангелы мурашки бегали по всему телу, по рукам, по животу, по затвердевшим соскам. Было холодно, но она знала, что причина не в этом. — Мойра? — Хммм? — Мойра казалась в равной степени любопытной и рассеянной, но не прекратила свою работу. — Я… скучала по тебе. После того, как ты ушла из моей квартиры, — Ангела облизнула губы. Ангела услышала, как Мойра вздохнула, это был не резкий, не нервный, не тревожный вздох. Просто уставший. Ангела чувствовала себя неуверенно, но продолжила, решив выудить чувства Мойры. — Я волновалась… Думала, ты пожалела, что осталась со мной. Поцелуй… — она тихо закончила, почти шепотом, но это превратилось в нежеланный стон, когда Мойра провела костяшками пальцев по голой спине Ангелы. — Я так и сделала, — тихо сказала Мойра и откашлялась. Она прекратила свои усилия, ее руки упали на бедра Ангелы. В комнате стало намного холоднее, и вовсе не из-за внезапного отсутствия рук Мойры. Сердце Ангелы упало, и она нахмурилась, сжав кулаки. Конечно, она не поняла. То, что они делали сейчас, в ту ночь… она не могла сказать, что сожалеет об этом. Она имела в виду, что сожалеет об уходе. Конечно. — Ч-что? Поток горячего воздуха по спине возвестил Ангелу о движениях Мойры. Ангела вздрогнула, когда руки О’Доран покинули ее бедра, поднялись до талии, и обняли, только чтобы сцепить свои длинные пальцы на голом, растущем животе. Ее голос, теперь более спокойный, все еще звучал устало: — Мне не следовало оставаться. Мне не следовало этого делать… делать то, что сделала я. Ангела крепко зажмурилась, пытаясь отогнать боль, пронзившую ее нутро, и встала. Если Мойра смогла убежать, то и она сможет. Если Мойра смогла пожалеть об интимном моменте, что ж, Ангела была уверена, что она тоже сможет. Руки Мойры обхватили ее за талию, а голос не дал ей подняться, и она начала тихо, каждое слово произнося медленно и обдуманно, как будто она говорила сама с собой: — Лучше избегать приманки, — снова вздохнула она и убрала руки с живота Ангелы, чтобы положить их на спину, не двигаясь, позволяя ей встать, если она захочет, — чем потом трепыхаться в ловушке. Тишина окружила комнату. Ангела не пыталась встать, но и не расслаблялась, тщательно обдумывая ситуацию. Наконец ее плечи поникли, и ей показалось, что ее голос звучит побеждено: — Ты думаешь, я поймала тебя в ловушку? Настала очередь Мойры поразмышлять над этим какое-то время, и Ангела, наконец, не смогла удержаться и повернулась, чтобы посмотреть на нее, когда руки О’Доран снова опустились на ее бедра. Когда их глаза встретились, улыбка Мойры была доброй, и она покачала головой. Ее щеки порозовели в мягком свете множества маленьких ламп, и она прислонилась к Ангеле, тяжело положив подбородок ей на плечо. Ее голос был тихим, почти несчастным, и Ангела почувствовала, как ее слова вылетают из груди, словно дуновения воздуха. — Я думаю, это опасно, как сильно я хочу быть пойманной тобой в ловушку, — Мойра опустила голову, уткнувшись лицом в изгиб шеи Ангелы, и почувствовала, как тяжелый вздох взъерошил ее волосы. Они сидели в тишине. В конце концов Ангела взяла себя в руки. Она встала, отодвинувшись от Мойры без единого слова, почти почувствовав ее смятение. Затем потянулась, еще раз громко застонав, и взяла со стола свой забытый стакан, выпив остатки воды и поставив его обратно. Когда она полностью повернулась к Мойре, та сидела в кресле, опустив руки на подлокотники. Она инстинктивно посмотрела на Ангелу, но быстро отвела глаза, повернув красное ухо к почти обнаженной фигуре. Мойра откашлялась, и Ангеле стало бы любопытно, что бы сказала О’Доран, если бы она не остановила ее, осторожно шагнув вперед и поставив одно колено по обе стороны от ног Мойры, чтобы снова занять свое место на коленях. Мойра повернулась и умоляюще посмотрела на Ангелу, приоткрыв рот и нахмурив брови. Ангела улыбнулась, опустившись на колени, что придавало ей необычное положение — глаза в глаза, она подняла руки к лицу Мойры, обхватила ее щеки и провела большими пальцами по высоким скулам. — Тогда не сопротивляйся, — прошептала она и слегка прижалась губами к губам Мойры, слегка отстранившись. — Я не причиню тебе вреда. Она слышала, как Мойра сглотнула, чувствовала, как напряглись мышцы под ее пальцами, которые медленно спускались вниз по шее генетика. — Я в этом не уверена, — Несмотря на заявленную неуверенность, ее губы снова нашли губы Ангелы, такие же целомудренные, как и раньше. Только когда Ангела почувствовала, как руки снова скользнули вверх по ее спине, прижимая к груди Мойры, она приоткрыла губы, и наконец почувствовала, как язык О’Доран играет на ее губах, ища ее собственный. Сначала все двигалось медленно; Мойра устроилась в кресле под Ангелой и крепче обняла ее, голая кожа Циглер резко терлась о колючий твидовый жилет. Ангела не возражала, благодарная за тепло в прохладной комнате, тепло быстро распространялось по всему ее телу, когда она прижалась ближе, позволяя своим рукам скользнуть назад, обнимая одной рукой шею Мойры, а другой рукой она лениво провела пальцами по ее волосам. Ангела вынуждена была признать, что, хотя кратковременный приступ сожаления на мгновение омрачил ее настроение, последовательное грубое обращение со стороны Мойры уже не раз возбуждало ее интерес, и она предпочитала не смущаться, когда каждое вторжение языка Мойры вызывало у нее какое-нибудь тихое хныканье или сдавленный стон, и она еще больше возбуждалась, когда ей отвечали тем же. Руки Мойры разошлись по ее спине; она почувствовала сводящее с ума ощущение, как Мойра проводит ногтями по позвоночнику к основанию шеи, и громко застонала той в рот, когда почувствовала, как старшая женщина запустила пальцы в ее светлые волосы, притягивая ближе. Другая ее рука не бездействовала, пересекая спину Ангелы, и вскоре после этого некая мечта Циглер наконец-то сбылась, и она захныкала, почувствовав, как Мойра крепко схватила ее за задницу, как ее длинные пальцы скользнули по обнаженному бедру между тем местом, где кончались носки и начинались трусики. Несколько минут они оставались в таком положении: Мойра сжала в кулак волосы Ангелы и жадно ее целуя, а Ангела прижалась ближе. Она обнаружила, что если будет правильно двигать бедрами в тандеме с махинациями Мойры, то сможет уговорить длинные пальцы О’Доран слегка, совсем чуть-чуть, просунуться между ее ног на самое короткое мгновение, прежде чем Мойра ослабит свою хватку с пьянящим смешком на губах. С каждым толчком ее бедер, каждый раз, когда она слышала, как Мойра задыхается в ответ на легкие прикосновения Ангелы к ее губам, между ними распространялось тепло. Ангела позволила руке, не занятой легкой игрой среди коротких волосков на затылке Мойры, упасть между ними. Грубая ткань жилета Мойры не создавала неприятных ощущений на ее обнаженной коже, Ангела была гораздо больше заинтересована просто избавиться от него. С пуговицами не выходило, но когда Мойра отстранилась, вместо этого решив исследовать подбородок Ангелы, откинув ее голову назад легким движением руки, запутавшихся в волосах, пуговицы кое-как стали поддаваться. Ангела одобрительно хмыкнула, когда горячее дыхание Мойры коснулось каждого миллиметра кожи за мгновение до того, как это сделали ее губы, и Мойра быстро нашла чувствительное место сразу под челюстью. Ангела не знала, что было громче: ее собственный пульс или прерывистое дыхание у ее уха. Чувствуя, что Мойра прекрасно справляется и без ее помощи, Ангела высвободила пальцы из волос О’Доран и быстро принялась за пуговицы жилета, быстро расстегивая их, пока могла сосредоточиться. Ну, сосредоточиться оказалось трудной задачей, по крайней мере, благодаря умелым усилиям Мойры, но вскоре ей это удалось, и она спустила расстегнутый жилет вниз по плечам старшей женщины. Мойра отдернула руки, желая помочь, и Ангела надеялась, что она вернет их обратно, или, еще лучше, заменит грубый твидовый костюм, который натирал набухшие груди Ангелы, чем-то более приятным. Очевидно, обнаружив, что ей трудно снять жилет, не отрывая взгляда от шеи Ангелы, Мойра отстранилась. Ее дыхание было быстрым и прерывистым, волосы чудесно растрепаны чужими пальцами. Губы у нее распухли, щеки порозовели, глаза как-то дико и рассеянно смотрели на Циглер. Когда Ангела улыбнулась, Мойра улыбнулась в ответ, и они обе тихо засмеялись, когда жилет упал на пол. Ангела наклонилась, запечатлев на губах Мойры крепкий целомудренный поцелуй, и почувствовав ее улыбку отстранилась. — Как ты хочешь это сделать? Конечно, она могла бы так и остаться. Мойра могла легко просунуть руку между ее ног, но Ангела жаждала чего-то другого, чего-то большего. Да, они были уже гораздо более близки, чем в кабинете Мойры, где даже не целовались. Но Ангела почему-то чувствовала, что нужно больше. Она, конечно, могла быстро кончить. Ей прекрасно известно, как справляются с этой задачей пальцы Мойры, но сегодня? Сегодня все будет по-другому. Но ей только сейчас пришло в голову, что она понятия не имеет, что может предпочесть Мойра. Поскольку их предыдущие встречи всегда были сосредоточены вокруг Ангелы и были очень целеустремленными в этом отношении, она еще не испытала того, что могла бы захотеть Мойра. Конечно, ей снились разные способы, которыми Мойра могла бы взять все под свой контроль, но кто знает, насколько обоснованными были эти сны? — Что? — тихо пробормотала Мойра, прижимаясь к Ангеле, ее губы скользнули от изгиба шеи через плечо в дорожке теплых поцелуев. Ее руки уже вернулись в движение; на этот раз она обвила одной рукой вокруг талии Ангелы, а другой забралась под черные атласные трусики. Как ни чудесно это было, гораздо больше отвлекала вновь обретенная активность первой руки Мойры, которая начиналась почти в том же месте, что и ее губы, но вместо того, чтобы следовать к плечу, двинулась вниз по ключице, и когда обхватила одну из набухших грудей, позволяя соску аккуратно расположиться в изгибе между большим и указательным пальцами, Ангела застонала от удовольствия. Возможно, ей не нужно было спрашивать Мойру, чего она хочет. Мойра, казалось, была счастлива делать все, что ей заблагорассудится, и Ангела обнаружила, что это ее нисколько не беспокоит. Но вопрос уже был задан, и Ангела ухмыльнулась, повернувшись лицом к Мойре, когда она прекратила двигаться к плечу, желая увидеть этот взволнованный взгляд. Она откашлялась и заговорила самым лучшим голосом, на который была способна, хотя «лучшим» его можно было назвать с натяжкой, учитывая ее нынешнее состояние: — Я спросила, как ты предпочитаешь трахаться, Мойра. Гетерохромные глаза Мойры были широко раскрыты, зрачки потемнели от желания в золотистом свете ламп, но в остальном она казалась совсем не такой взволнованной, как ожидала Ангела. Но опять же, ее щеки уже раскраснелись, дыхание участилось. Мойра, казалось, задумалась на мгновение, она облизнулась, ухмыльнулась и прижалась губами к уху Ангелы, горячо хрипя: — Часто. Ситуация изменилась. Ангела почувствовала, как румянец растекается от груди до самых ушей, не потрудившись подавить стон, вызванный ответом. Она повернула голову, прижалась щекой к щеке Мойры и, в свою очередь, заговорила ей прямо в ухо: — Ммм, хорошо. Но я имею в виду сегодня вечером. Мойра откинула голову назад, устраиваясь в кресле и принимая задумчивый вид, улыбаясь, продолжая работу каждой из своих рук. Ангела не сводила глаз с задумчивого взгляда напротив, но обнаружила, что снова двигается в каком-то ритме, оседлав Мойру. Она попеременно прижималась к руке Мойры, когда та массировала ее грудь, слегка сжимала и терла сосок, продолжая уговаривать нижнюю руку Мойры двигаться дальше между ее ног. Вскоре рука соскользнула с груди Ангелы и легла на ее живот, а Мойра продолжала улыбаться. — На самом деле, я не знаю, что тебе можно, а что нельзя делать. Ангела начала теребить узел на галстуке Мойры. — Ну, — она немного раздраженно фыркнула и надула губы, глядя на галстук, — знаешь, некоторое время назад я провела кое-какие исследования по этому вопросу, на всякий случай. — На всякий случай, — хитро улыбнулась ей Мойра, и Ангела закатила глаза. — Ну? И что вы можете сказать, доктор? Ангела насмешливо высунула язык, но не удержалась от поцелуя, прежде чем отстраниться и продолжить. — Я могу сказать, доктор О’Доран, — с последним рывком ей удалось развязать галстук. Она положила руки на плечи Мойры, провела пальцами по плечам и шее, чтобы снова провести обеими руками по чужим волосам. Мойра, казалось, наслаждалась этим моментом, закрыв глаза и откинув голову назад, но она нахмурилась, услышав результаты исследования Ангелы, — что существующая литература была написана для определенной аудитории. — Мужчин, — проворчала Мойра, ее глаза все еще были закрыты, и она снова положила голову на руки Ангелы. Ангела заскулила, когда одна рука Мойры скользнула от ее живота к талии, и притянула к себе, что было гораздо приятнее без грубого жилета между ними. — Это не имеет значения, — Ангела поцеловала Мойру в вздернутый подбородок и почувствовала пульс на своих губах, когда проводила поцелуями вниз по шее, чтобы подчеркнуть каждую пару слов, — Мы довольно образованны, — поцелуй, — и думаю, что, — поцелуй, — если мы очень постараемся, — поцелуй, — мы что-нибудь придумаем. Ангела почувствовала на своих губах как Мойра усмехнулась. — Неужели у тебя есть какие-то ограничения? Ангела отстранилась и пожала плечами. — Да, по правде говоря. Мне нежелательно долго лежать на животе, — несмотря ни на что, она почувствовала, как немного покраснела, — а тебе — слишком сильно наваливаться на меня. Мойра подняла голову, открыла глаза и кивнула. Она облизнула губы, и Ангела снова почувствовала, что нервничает. — Но возможности для мужчин и женщин… Были какие-нибудь… инструкции? Ангела кивнула и снова пожала плечами: — Ммм, просто позы, — она вдруг почувствовала сильную нервозность, а затем покраснела еще больше. — Ах, пожалуй самая популярная та, где женщина на четвереньках, а мужчина сзади. Она популярная, наверно, потому, что такая поза не сильно нагружает спину или как-то влияет на живот, — У Мойры был рассеянный взгляд, но Ангела была весьма уверена, что ее все еще слушают. — Есть способы, чтобы поддержать женщину подушками для миссионерской позы, так что мужчина не должен быть прямо сверху над ней. Давай посмотрим… женщина сверху, — она усмехнулась, оглядывая свое положение на коленях Мойры. — Это одна из них. Там были еще, я помню, — Ангела попыталась представить себе те нелепые рисунки из брошюр, которые доктор Майер тайком отдала ей домой во время одного из визитов. — Ах, где партнеры, лежат, эм, параллельно, как ложки, но… типа, с сексом, — Ангела засмеялась. — Извини, я уверена, что есть более удачный способ описать все это. В какой-то момент Мойра убрала руки, положила их на подлокотники кресла и принялась ковырять их ногтями. — Если… — Мойра облизнула губы, и когда она смущенно отвернулась, Ангела наклонилась вперед, чтобы прижаться губами к покрасневшему уху О’Доран, — если так будет проще, я… У меня, эм, есть страпон. Ангела со свистом выдохнула прямо Мойре в ухо, но та не отшатнулась, а просто продолжала смотреть в сторону AmbiUV с румянцем на щеках и ушах. Мысли Ангелы витали где-то далеко, и она почувствовала, как ее тело сжалось. Она не обращала внимания на брошюру, рекламирующую традиционные пары мужчин и женщин, но теперь ничего не могла с собой поделать, непрошеные образы каждой позы проносились в ее голове: Мойра позади нее, Мойра сверху, Мойра под ней, Мойра держит ее, пока они лежали прижавшись друг к другу. — В… — настала очередь Ангелы сглотнуть, и она просто вздохнула, — возьми его. Покачав головой, чтобы прийти в себя, Ангела быстро слезла с колен Мойры и встала. Мойра же послушно кивнула и встала, хмуро оглядывая свое жилище. — Я… понятия не имею, куда я его положила, — сказала она застенчиво, — это может занять пару минут, — она обошла Ангелу, подошла к прикроватному столику и начала открывать ящики, нетерпеливо роясь в них. Ангела воспользовалась случаем, чтобы устроиться в кресле и снять свои зимние ботинки и длинные носки, надеясь, что, когда она откинулась на спинку стула, скрестив ноги, выглядела так сексуально, как себе представляла. Не то, чтобы это вообще было замечено, поскольку Мойра не обращала на нее внимания, ворча про себя, когда перекладывала вещи в ящик. Ангела с интересом наблюдала за происходящим. Галстук Мойры все еще свободно болтался у нее на шее, а волосы все еще были растрепаны. Когда Мойра с раздраженным вздохом задвинула ящик, Ангела нахмурилась: — Ты уверена, что он здесь? — Да, — сказала Мойра с удивительной убежденностью, — он определенно здесь, не могла же я его потерять, — она огляделась по сторонам, проводя рукой по волосам, — где-то там. Ах, — в два шага она исчезла в ванной комнате. Ангела потеряла Мойру из виду, но тут зажегся верхний свет, и услышала, как она роется в маленьком шкафу. Раздраженное ворчание, шарканье ног и несколько предметов, упавших на пол, возбудили любопытство Циглер настолько, что она хотела предложить свою помощь, но к тому времени, как она встала, Мойра победоносно воскликнула, — Ага. — Длинный скребущий звук возвестил о том, что кто-то тащит что-то с высокой полки. Свет погас, и Мойра вышла из ванной комнаты с большим прямоугольным кожаным футляром подмышкой. Она выглядела довольной, когда поставила коробку на стол, чтобы стряхнуть пыль с плеч и волос. — Он усыпан бриллиантами? — Внимание Ангелы было полностью приковано к шкатулке, черной кожаной штуковине с металлическими застежками, похожей на портфель, у нее даже была ручка для переноски чемоданчика. — Не совсем, — рассмеялась Мойра, но выглядела немного смущенной, тревожно постукивая ногтями по крышке чемодана. Она, казалось, что-то обдумывала, но покачала головой и расстегнула застежки, чтобы со щелчком открыть крышку. Не то чтобы Ангела ожидала увидеть там, что-то эдакое. Сама коробка была интересной, явно сделанной на заказ. В левом верхнем углу лежал сверток ткани, вероятно, это были ремни. Большая часть корпуса была занята настоящей игрушкой, которая была почти черной с рисунком на подкладке по всей длине, возможно, 16 сантиметров в длину и 3,5 сантиметра в ширину. Разве что, маленькая черная коробочка, примерно 7 на 7 сантиметров, казалась единственным лишним предметом. — Я и представить себе не могла, что у тебя будет такая шикарная игрушка, — ухмыльнулась Ангела, подняв бровь. Мойра провела руками по штанинам и нервно рассмеялась. — Это был, э-э, подарок. Он у меня уже достаточно долго. — Ммм, что же в нем такого особенного, что он лежит в таком шикарном футляре? — Ангела медленно потянулась вперед, давая Мойре шанс остановить ее, но когда этого не произошло, она приняла это за разрешение и схватила игрушку, вынимая ее из футляра. Она была примерно такой же гибкой, как и все, что она использовала раньше, хотя он был тяжелее, чем она ожидала, и основание, которое обычно казалось расширенным для использования со жгутом или, возможно, с присоской, вместо этого было прикреплено к металлическому диску. — Ах, это не важно, мы не будем… мы не должны этого делать, — уши Мойры покраснели еще больше, и она потянулась, чтобы схватить сверток ткани. Она развернула ремень, стилизованный под черные боксеры с белой отделкой, но когда она это сделала, Ангела услышала немного щелкающий звук и предположила, что внутри были регулируемые ремни. — Что делает? — Ангела была необычайно любопытна. Ей было бы любопытно, несмотря ни на что, а идея Мойры вытащить это таинственное устройство из своего шкафа была абсолютно интригующей. — Что она делает? Мойра, казалось, на мгновение задумалась, но с трудом сглотнула и кивнула, очевидно, самой себе. — У меня была соседка по комнате, когда я училась в колледже. Это она придумала, — Ангела проглотила шутку об экспериментах с секс-игрушками и соседях по комнате в колледже, Мойра казалась уже была на взводе. Она деликатно взяла игрушку из рук Ангелы, и поднесла ее к свету, обратив внимание на серые полосы по всей ее поверхности. — Схемы, понимаешь? Ангела кивнула. Вся игрушка была покрыта переплетенными схемами. — Что она делает? Мойра подняла ремень в одной руке и показала Циглер место крепления. Это не было простым уплотнительным кольцом, как у любого другого, который видела Ангела, там был какой-то запирающий механизм, и когда Мойра поднесла к нему металлическое зазубренное основание игрушки и повернула его на место, он громко заперся. Мойра подняла комбинированное устройство. — Так что мы можем использовать это, как и любой другой. — Но для чего схемы? — Ангела снова замерзла, и она почувствовала, как мурашки бегут по ее рукам и ногам. — Моя соседка по комнате интересовалась манипуляциями с материей, — быстро объяснила Мойра, и по интонации ее голоса стало ясно, что она нервничает, пытаясь побыстрее покончить с этим, — такими вещами, которые в конечном итоге привели к сильной связи. Но раньше, ни о какой сильной связи и в помине не было, вообще ничего подобного, — Мойра положила собранный ремень на стол и достала маленькую черную коробочку из футляра, открыв ее, чтобы показать металлический обруч немного шире, чем игрушка. — Это что-то вроде своеобразного пирсинга для страпона? Круто… — Ангела приподняла бровь, и раздраженный взгляд Мойры заставил ее хихикнуть. — Никакой это не пирсинг, Ангела, — сказала она немного резко, и Ангела изо всех сил старалась не рассмеяться над абсурдностью Мойры, щелкающей кольцами. Она, казалось, на мгновение задумалась, затем пожала плечами, — Ну, это слово, в каком-то смысле, не подходит. — Ладно, — Ангела пожала плечами, прислоняясь к столу. — Расскажи мне о связи, я слушаю. Мойра слегка фыркнула и провела свободной рукой по волосам, прежде чем продолжить, держа кольцо и объясняя: — Она изучала машиностроение, и, к тому же, писала диссертацию, а это, — Мойра небрежно указала на футляр и его содержимое, — прототип, который она разработала с целью проверки. — Так что же она делает? — Будет легче показать, — Мойра осторожно положила кольцо на ткань в открытом футляре и снова взялась за ремни. Она еще раз указала на схемы, — Схемы, — она вывернула ремни наизнанку, и Ангела увидела, что действительно на самом верху бедра и за поясом были маленькие кожаные ремешки, которые можно было затянуть. Но внутри было и еще кое-что: Мойра водила пальцами по линиям электрических цепей, идущих из-за точки крепления игрушки, вниз через переднюю часть, где, между ног владельца, находилась еще одна металлическая точка крепления. — Электрические цепи. Она посмотрела на Ангелу, чтобы убедиться, что та слушает, а когда убедилась, взяла кольцо обратно в руку. Она снова заговорила: — В те дни ни о какой «связи» и речи быть не могло. Она была недостаточно стабильной, но уже была способна генерировать материю аналогичным образом. — Опасно? — Ангела нахмурила брови. — Ах, нет, не такая уж нестабильная. Просто… нужно время. Очень много времени. — Значит, ее уже нельзя использовать? — Нет, и поэтому все думали, что это бесполезно, — усмехнулась Мойра, — но лично я считаю, если бы она захотела ее как-то использовать то… решила бы сделать как-нибудь иначе. В доказательство концепции. Это один из ее прототипов. — Покажи мне, как это работает, — Ангеле было слишком любопытно. — Мммм, — кивнула Мойра и бесцеремонно прикрепила металлическое кольцо к внутренней выемке, и он начал испускать легкое свечение, — Это чтобы ты могла увидеть все, что я покажу, а так оно даже не заметно, — объяснила Мойра. Она облизнула губы и сосредоточила свое внимание на игрушке, не глядя на Ангелу. — В любом случае, она надевала ремень, чтобы любая стимуляция передавалась и воссоздавалась с временным светом с помощью парной насадки, — она протянула ремень Ангеле, — Ты можешь сама посмотреть, если хочешь. О, Ангела хотела. Она осторожно протянула руку, и хотя она заметила, что игрушка стала немного теплее на ощупь, но не обратила внимания, особенно когда ее пальцы обернулись вокруг стержня игрушки: из светящегося кольца внутреннего крепления появился мягкий свет, и можно было увидеть узор, похожий на рисунок собственной руки, которое отражал недавнее прикосновение на стержне игрушки. — Это действительно впечатляет, — недоверчиво сказала Ангела, проводя большим пальцем по игрушке и видя, что свет последовал за ее движениями. С усмешкой она другой рукой удерживала ремни на месте, поглаживая игрушку вверх и вниз. Она хихикнула, увидев, как свет вырвался из крепления, но больше всего ее позабавил внезапный кашель Мойры, когда она выхватила игрушку из рук Ангелы. — Так она теперь королева секс-игрушек? Бьюсь об заклад, люди заплатили бы за это хорошие деньги. — Ммм, — пожала плечами Мойра, — хорошие деньги, но их недостаточно. Чтобы создать подобное сейчас, нужно вложить несколько тысяч. — Несколько тысяч? Мойра кивнула, указывая на нее: — Я полагаю, схема очень сложная. Я в этом ничего не понимаю, но думаю, раз он должен реагировать как на движение, так и на давление, чтобы получить правильное ощущение стеснения… — Мойра кашлянула, — это… чем туже приемник, тем больше его чувствует владелец. Чтобы такое создать, нужно много денег; со всеми датчиками давления и схемой. Они сказали ей, что идея интересная, но это был неосуществимый потребительский продукт, — Мойра улыбнулась. — Так что она, эм, позволила мне сохранить ее прототип после окончания учебы. — И это безопасно? — Ангела начала нервничать. — Абсолютно, — кивнула Мойра. — Он у меня с колледжа. — Хорошо, тогда я думаю, мне не нужно беспокоиться, что мы сломаем твою секс-игрушку за несколько тысяч долларов, — Ангела знала, как ей удовлетворить свое любопытство, но были и другие вещи, которые ей нужно было утолить сегодня вечером. Ей хотелось положить подбородок на плечо О’Доран, прошептать ей что-нибудь на ухо, но, к сожалению, она оказалась слишком маленькой. Вместо этого она обошла Мойру, лениво проводя рукой по чужой пояснице, чувствуя, как та вздрогнула. Она устроилась на кровати, все еще одетая только в черные атласные трусики. Лежала на спине, приподнявшись на локтях и лукаво улыбнулась, — Так давай посмотрим, что она может делать. Лицо Мойры вспыхнуло, но она кивнула, бесцеремонно бросив игрушку на пол к ногам Ангелы. Она немного подпрыгнула, и Ангела увидела вспышку временного света, когда конец игрушки ударился о ковер. Мойра шагнула к кровати, борясь с пуговицами на рукавах, и опустилась на кровать, поставив колени по обе стороны от голых бедер Ангелы, что было совсем не так, как раньше. — Ммммм, — одобрительно промурлыкала Ангела, садясь и освобождая руки, чтобы помочь. Со смешанным нетерпением они быстро расстегнули рубашку Мойры, которая упала на пол рядом с кроватью. Обнаружив, что на Мойре нет лифчика, с которым нужно было бы разбираться, Ангела занялась ремнем. Мойра обратила свое внимание на Ангелу. Она обвила свою длинную руку вокруг талии и запустила руку в волосы Циглер, чтобы наклонить ее голову вверх, уговаривая ее ответить на голодный поцелуй. Работая вслепую и обнаружив, что ее чудесным образом отвлекает исследующий язык Мойры, Ангела некоторое время неуклюже возилась с ремнем, достаточно, чтобы рядом услышать смешок, прежде чем она в конце концов смогла найти пуговицы, ширинку и, наконец, зацепиться пальцами за пояс. С восторженным гулом Ангела стянула с Мойры брюки, и та встала, быстро скинув туфли и вылезая из штанов. Вспоминая свои сны, Ангела всегда представляла себе Мойру в боксерах. Она испытала некоторое удовлетворение, обнаружив, что была права. Мойра обратила свое внимание на Ангелу, глядя на нее сверху вниз с милой, опасливой улыбкой и провела рукой по своим рыжим волосам. Ангела ободряюще улыбнулась ей в ответ, и Мойра покраснела от носа до кончиков ушей. Как бы неловко она ни выглядела, ее тревога имела свои пределы, и Ангела резко вздохнула, когда Мойра упала на колени рядом с кроватью. Почувствовав, как пальцы О’Доран легонько скользнули вверх по икрам, она двинулась как по команде, раздвигая ноги и приподнимаясь, когда пальцы Мойры заплясали по ее бедрам и зацепились за пояс трусиков. С рывком она сняла их, откинув к груде одежды рядом с кроватью. С помощью рук Мойры было достаточно легко зацепиться коленом за голые, красивые веснушчатые плечи, и Ангеле пришлось бороться с желанием использовать ноги, чтобы притянуть Мойру ближе, когда она начала медленно водить губами по внутренней стороне бедра. Поначалу поцелуи были целомудренными, но когда Мойра прижалась к голым ногам Ангелы, когда та инстинктивно откинулась на локти и почувствовала горячий влажный язык, почувствовала, как Мойра облизывает и посасывает ее чувствительные бедра. Вскоре она начала всхлипывать и легонько ткнулась бедрами в сторону Мойры, пытаясь уговорить ее двигаться дальше. Мойра на мгновение остановилась, прижавшись щекой к обнаженной коже и подняв глаза, встретившись с жаждущим взглядом. «Поразительно», — подумала Ангела, — у нее было точно такое же выражение лица, когда они проснулись вместе, и та же почти сонная улыбка, когда она молча смотрела на Ангелу. — Пожалуйста, продолжай, Мойра, — Ангела не была уверена, сказала ли она это, потому что боялась, что они могут повторить это событие, что каким-то образом их прервут, что она будет взвинчена и выгнана. Но она чувствовала, что гораздо более вероятно — она просто устала все это заново восстанавливать. Улыбнувшись, Мойра затаила дыхание и перевела взгляд на противоположное бедро, хотя на этот раз она двигалась быстрее, и вскоре Ангела откинула голову назад, издав низкий стон, когда почувствовала, как теплый влажный язык О’Доран прижался к ее входу. Возможно, она простонала чужое имя или просто подумала об этом, но в любом случае Мойра не нуждалась в дальнейшем поощрении. Она не была такой грубой и настойчивой, как в своей лаборатории, а была медленной и методичной. Она обвила руки вокруг бедер Ангелы, удерживая их на своих плечах, пока облизывала ровную, томную дорожку. У нее был мучительно неспешный и блаженно совершенный узор: она прижимала свой язык к входу Ангелы, двигаясь ровно настолько, чтобы кончик ее языка дразняще погружался в нее, прежде чем двигаться твердым, медленным движением через складки. Она позволяла кончику своего языка легко скользить по набухшему клитору Ангелы, каждый раз вызывая ее хныканье, прежде чем прижаться к клитору губами, посасывая в течение нескольких прекрасных секунд, прежде чем отодвинуться с последним щелчком языка, чтобы начать весь процесс заново. — Мойра, — хрипло прошептала Ангела, но Мойра не остановилась, и издала любопытный звук. Она продолжила слегка посасывать клитор Ангелы и перевела взгляд на нее. — Если… если ты продолжишь в том же духе, — она всхлипнула, когда Мойра прервала этот раунд последним взмахом языка, затем снова прижалась, не отводя взгляда. — Я закончу раньше, чем я увижу… — застонала, когда Мойры опять начала двигать языком. Она присела на корточки, осторожно снимая с плеч дрожащие ноги Ангелы. Трудно было сосредоточиться и наблюдать, как Мойра поднимается над кроватью. Наклонившись, она взяла игрушку, и тихо заговорила: — Так… ты правда хочешь этого? — она посмотрела на Ангелу, и ее уверенное, похотливое выражение сменилось застенчивым. — Помню, ты говорила, что будет легче, если я буду позади? Во рту у Ангелы пересохло, она облизала губы, одновременно кивая и пожимая плечами. — Это казалось самым популярным среди различных рекомендаций. Мы можем попробовать и посмотреть? Мойра кивнула и больше не смотрела на Ангелу, повернувшись в сторону, ее внимание было приковано к ремню в руке. Она судорожно вздохнула и провела свободной рукой по волосам, прежде чем засунуть большие пальцы за пояс боксеров, одним плавным движением стянув их вниз. Ангела усмехнулась; даже на бедрах О’Доран виднелись легкие, но заметные веснушки. Не теряя времени, она одним же движением натянула ремни, бросив нервный взгляд на Ангелу, которая серьезно смотрела в ответ, и когда она встала, стягивая ремни, она полностью отвернулась. — Ой, — надулась Ангела, — это не смешно. Ну же, Мойра, — она протянула босую ногу, все еще дрожа, и провела пальцами по задней части икры Мойры, — Дай мне посмотреть. — Я выгляжу нелепо с этой штукой, — тихо проворчала Мойра, и по тому, как двигались ее руки, как напрягались мышцы спины, как шуршала ткань, Ангела поняла, что она поправляет два разных крепления. — Сомневаюсь, — сказала Ангела, поднимаясь с кровати. Встала позади и положила руки на бедра Мойры, почувствовав как та напряглась. Пока Мойра продолжала бороться с ремнями, Ангела прижалась лбом к ее спине и поцеловала, усмехнувшись, — Может тебе помочь? — Н-нет, — хрипло пробормотала Мойра. — К этому просто трудно привыкнуть, и еще, я не делала этого… очень давно, вот и все. — Тогда не торопись, — Ангела еще раз поцеловала Мойру в спину и, снова прижавшись лбом, усмехнулась, — Тебе следует поменьше носить лабораторный халат. — Хм? — У тебя отличная задница. — Я приму это к сведению, — улыбнулась Мойра. Немного понизив тон она повернула голову, говоря через плечо, — Эм… если ты готова, то можешь лечь на кровать. Ангела сжала бедра Мойры, когда та повернулась к кровати. Конечно, она подумала, что можно сесть на край кровати и ждать. Ей вообще было очень любопытно видеть Мойру в таком виде. Она счастлива, что Мойра не настояла на том, чтобы выключить свет, и послушно заползла на чистые простыни. Она услышала шаги, услышала, как выдвинулся ящик прикроватного столика, и потребовалась приложить немало усилий, чтобы не обернуться. — Забыла что-то? Мойра хмыкнула, и Ангела услышала, как она порылась в ящике, прежде чем ящик снова задвинулся и на кровать рядом с ней бросили маленькую бутылочку смазки. Она усмехнулась, почувствовав, что матрас просел, когда Мойра забралась на кровать рядом с ней. — Ты замечательно справилась, не думаю, что в этом есть необходимость. В ответ ей хмыкнули, и Ангела вздрогнула, почувствовав, как длинные пальцы легли ей на плечи. — Скажи это через десять лет. Но прежде чем она успела повернуться, Мойра уже легонько толкнула ее в плечи, поставив на четвереньки, и Ангела с готовностью подчинилась, слегка отодвинувшись, когда почувствовала, что колени Мойры раздвигают ее ноги. Она подхватила бутылку, и Ангела услышала, как она открылась, затем снова закрылась, прежде чем Мойра бросила ее через кровать. Затем Мойра положила руки на бока, а ее голос стал низким и тяжелым: — Ты готова? — Я была готова еще несколько месяцев назад, — проворчала Ангела, и Мойра громко расхохоталась. — Ну что ж, — тихо сказала Мойра, и Ангела почувствовала, как скользкие пальцы осторожно притронулись к ней, — жаль, что я заставила тебя ждать. Ангела сдержала стон, когда Мойра убрала пальцы и почувствовала, как они сменились теплым, мягким давлением игрушки. Мойра даже не потрудилась сдержать стон, и Ангела вспомнила, что даже малейшего прикосновения ее пальца к игрушке было достаточно, чтобы вызвать ответную реакцию от парной привязанности. Мойра на мгновение замерла, пытаясь выровнять дыхание. Вскоре, однако, дыхание ускорилось вместе с движениями, когда она переместилась, толкаясь вперед позволив игрушке слегка потереться о клитор Ангелы. — Мойра, — прошептала Ангела, двигая бедрами вперед, чтобы приблизить игрушку к своему входу, — пожалуйста. Мойра быстро пододвинулась и правой рукой крепко сжала бедро Ангелы. Ангела почувствовала давление игрушки, и с тихим вздохом Мойра скользнула в нее, медленно и неглубоко, всего на несколько сантиметров, а затем снова вышла. Снова внутрь, на этот раз глубже, но так же медленно, и снова наружу. Ангеле потребовалось все ее самообладание, чтобы не отодвинуться назад и не заставить Мойру глубже войти в нее. Но ее ожидание было недолгим, и обе женщины вздрогнули, когда Мойра, наконец, потянула бедра Ангелы назад, толкаясь глубже. Держась за нее, Мойра наклонилась вперед, игрушка давила на Ангелу, вызывая довольный всхлип. — Все в порядке? — Мойра начала в медленном ритме, на полпути к выходу, затем плавно вернулась. — Ммм, — только и пробормотала Ангела, и это прозвучало где-то между скулёжом и стоном. Она прикусила губу. Игрушка была немного больше, нежели к которым она привыкла. — Да, прекрасно, только не… — проворчала она, когда Мойра снова вошла, — не так грубо. — Я, кажется, припоминаю, — слова Мойры смешивались с прерывистым, грубым дыханием в такт ее толчкам. — Ты говорила, что я могу быть такой грубой, какой захочу, — ее гортанный смешок был очень соблазнительным, но она прислушалась к просьбе Ангелы, меняя ритм, чтобы иногда прерывать свои движения несколькими быстрыми, глубокими толчками, прежде чем быстро вернуться к обычному темпу. Вскоре обе женщины тяжело дышали. Ангела надеялась, что квартиры агентов были с хорошей звукоизоляцией, как и комнаты офицеров, поскольку ни одна из них не была заинтересована в том, чтобы подавить свои всхлипывания и стоны, которые раздавались последовательно от обеих женщин. Ангела никогда не испытывала ничего подобного — знать, что твоя любовница чувствует что-то похожее, когда Мойра тихо прошипела: — Боже, Ангела, ты такая тугая, — после сильного, глубокого толчка этого было почти достаточно, чтобы отправить Ангелу к краю и спокойно через него перейти. Когда их дыхание стало тяжелее, а всхлипы сменились стонами и вздохами, ноги Ангелы задрожали, и все, что она могла сделать, это держаться, опустившись на локти и уткнувшись лицом в простыни, чтобы заглушить громкий стон, вызванный внезапным изменением положения. Мойра тоже громко хмыкнула и передвинула колени ближе, ускорив темп, и Ангела перестала притворяться, будто подстраивается под заданный ритм, сосредоточившись, вместо того, чтобы просто стоять, пока Мойра грубо брала ее сзади. Мойра говорила, едва слышно над собственными громкими вздохами и стонами Ангелы, она повернула лицо в сторону, чтобы услышать: —…так долго, Ангела. Ангела видела, как пот блестит на ее теле, и знала, что-то же самое можно сказать и о себе. Мойра улыбнулась, увидев, что Ангела смотрит на нее, ее губы приоткрылись, а гетерохромные глаза были темными и голодными. Она никогда не видела ничего более желанного и сомневалась, что когда-либо увидит. Мойра остановилась и с ворчанием позволила себе упасть вперед, переместив руки с бедер на кровать по обе стороны от плеч Ангелы, и наклонилась, чтобы поцеловать основание ее шеи. Ангела почувствовав горячее, прерывистое дыхание на своей потной коже, издала длинный, низкий стон. Мойра самодовольно ухмыльнулась, балансируя на одной руке, чтобы дотянуться и откинуть с лица Ангелы спутанные, потные светлые волосы, и когда ей это удалось, она удовлетворенно хмыкнула. — М-Мойра, — заскулила Ангела и ее тело задрожало, — Мойра, я так близко, пожалуйста, не останавливайся. — Не волнуйся, дорогая, я позабочусь о тебе. Ангеле ничего не оставалось, как снова уткнуться лицом в подушку, сжавшись и расслабившись. Если она и могла подавить стон, лежа на простынях, то Мойра не имела такой возможности, хотя она, казалось, и не хотела сдерживаться. Она вскрикнула от удивления, теряя свой ритм, и навалилась на Ангелу грубыми, быстрыми толчками. Мысль о том, что Мойра действительно почувствовала, как стенки Ангелы сжались, когда она кончила, была опьяняющей и вызвала еще один приступ снисходительных стонов: — Боже, Ангела, — Мойра заканчивала каждое слово еще одним беспорядочным толчком, — даже лучше, чем я себе представляла. — Ммм, — Ангела не могла полностью осознать это утверждение, а только подняла голову и выдохнула что-то похожее, — Боже, Мойра, я хочу, чтобы ты вошла в меня, пожалуйста, — и этого было достаточно. Мойра сделала последний сильный толчок и громко зарычала в спину Ангелы.

___________________________________

Ангела проснулась от звука воды, ей потребовалось некоторое время, чтобы вспомнить, где она находится. Ничего не было видно, единственный свет исходил из щели под закрытой дверью ванной. Квартира Мойры. Она усмехнулась и снова уткнулась лицом в подушку, от которой пахло Мойрой. Она смутно помнила, как свернулась калачиком рядом с Мойрой после того, как та слабо откатилась в сторону, вместо того чтобы навалиться на нее всем своим весом. Она помнила, как положила руку на голый потный живот Мойры, и помнила, как Мойра все еще хватала ртом воздух и улыбалась, они обе улыбались. О’Доран ворчала, снимая ремни с голых ног и бормотала о том, что это выглядит нелепо. Ангела только мурлыкнула и снова положила голову на плечо Мойры. Она не слышала, как Мойра встала с кровати и пошла в душ. Ангела знала, что тоже отчаянно нуждается в нем, и с озорной усмешкой подумала, прерывать Мойру. Но вспомнила, какими маленькими были душевые кабинки в квартирах агентов, особенно если учесть рост Мойры и беременную Ангелу, было ясно, что ничего хорошего из этого не выйдет, только травмы. Она подумала было приготовить завтрак, но вспомнила, какой бесплодной была кухня; несомненно, Мойра ела в столовой. Через несколько минут она снова услышала шум воды и услышала, как Мойра одевается и готовится к новому дню. Ангеле пришла мысль притвориться спящей. Она не хотела избегать Мойру, совсем не хотела, но ей было любопытно, разбудит ли она ее, чтобы попрощаться. Оказывается, что притворяться было бесполезно, так как она снова погрузилась в сон, под разнообразные звуки из ванной, и лежа в уютной и теплой постели. — Ангела, — мягко прошептала Мойра, что, вероятно, было недостаточно, чтобы разбудить Ангелу, если бы она не провела рукой по ее голой спине. Ангела сморгнула смущение, и когда ее глаза наконец снова сфокусировались, Мойра сидела на кровати рядом с ней, полностью одетая и готовая уйти. AmbiUV был включен, заливая комнату мягким розовым светом, имитирующим восходящее солнце. — Мойра, — это все, что Ангела смогла сказать, пока Мойра не наклонилась, чтобы поцеловать ее в щеку. Циглер застонала, кротко отталкивая ее, — Я потная, не стоит. — Ммм, — Мойра не отрицала этого, просто улыбнулась, — и это, несомненно, моя вина, — она ухмыльнулась и снова поцеловала Ангелу в плечо. — Это ты во всем виновата, — улыбнулась Ангела, закрыв глаза и положив голову на подушку. — Полагаю, ты уходишь на работу, а мне нужно домой. — Я ухожу на работу, — подтвердила Мойра, — но ты можешь остаться, если хочешь. Я просто собиралась попрощаться. — Мило. — Ты ведь помнишь, что я сказала? — с трепетом спросила Мойра. — Что я все еще занята? Ангела кивнула, сонно зевая, и снова открыла глаза, чтобы посмотреть на Мойру. Она видела, как Мойра стиснула зубы и кивнула: — Я сделаю все возможное, чтобы не исчезнуть надолго, Ангела, обещаю. — Я знаю, что ты это сделаешь, — улыбнулась Ангела. — Просто пообещай мне, что ты опять не пропадешь на три недели. — Никаких трех недель, обещаю. Ангела одобрительно замурлыкала, снова закрыв глаза. Она прочистила горло, когда услышала, как Мойра встала. — Куда ты уходишь? Она услышала смущение в голосе Мойры: — Работать? Моя лаборатория внизу? — Ты же обещала мне еще две минуты в самом конце, — тихо цыкнула Ангела, глядя на Мойру. Смех Мойры был тихим и очаровательным. — Ммм, что ж, обещание есть обещание, я полагаю, — и Ангела почувствовала, как она снова села на край кровати. Ангела снова заснула, а Мойра сидела рядом, нежно поглаживая ее по щеке. Когда она проснулась, AmbiUV ярко светил, а Мойра ушла.