Биологический императив

Обратный путь был медленным, но приятным. Отвлёкшись от нарастающего желания, они вернулись к разговору о друг друге. Ангела рассказала Мойре, как ей нравилось петь в детском хоре, на что та со смехом покачала головой и сказала, что хотела бы послушать, как она поёт. Когда-то Мойра играла на рояле и скрипке. Она пообещала, что сыграет, когда услышит, как Ангела поёт. Оставалось посмотреть, сбудется ли что-нибудь из этого. Однако Мойра наотрез отказалась демонстрировать то, чему научилась за год в танцевальном, куда её заставила ходить мать. — Ммм, надеюсь ты не заставишь её танцевать ирландские танцы, когда она подрастёт? — поддразнила Ангела, поглаживая большими пальцами живот. Мойра засмеялась, глядя на дорогу: — Я не буду, но непонятно как повернуться события, если моя мама доберётся до неё. Ангела перевела взгляд на свои сцепленные руки на животе. Мойра говорила ей, что оба её родителя все ещё живы и живут вместе, но было странно внезапно осознать, что у её ребёнка будут живые бабушки и дедушки, дяди и тёти, двоюродные братья и сестры. И возможно, когда-нибудь у Ангелы появятся родственники. Она провела по шелковому платью большими пальцами. — Что они из себя представляют? Твои родители? — Наверное, как и большинство родителей, — пожала она плечами. — Мой отец, я думаю, его можно назвать… разнорабочим? Мастером? Ушёл на пенсию много лет назад. Моя мама была библиотекарем и преподавала катехизис и конфирмацию*. Она все ещё помогает с этим, когда чувствует приливы энергии. — И у них все в порядке? — Ангела бросила обеспокоенный взгляд на Мойру, но не заметила ничего такого, её глаза все ещё старательно осматривали дорогу в поисках коварного льда или заблудших автомобилистов, неспособных справиться с собственным транспортом. — Я думаю, что они ещё и меня переживут, — недоверчиво усмехнулась Мойра. — Мои братья рядом с ними, поэтому если что-то случиться, они всегда помогут. — Ммм, — улыбнулась Ангела, представив себе сплочённую семью О’Доран. Она, конечно, понятия не имела, как они выглядят, поэтому просто представила себе семейство людей, немного похожих на Мойру, суетливых. Интересно, тосковала ли Мойра по дому, скучала ли она по своей семье? — Как их зовут? — Моих родителей? Или моих братьев? — Да. — Хм, мои родители — Коннор и Мойра, мои братья — Томас, Мартин, Люк и Дилан, — она хмуро смотрела на дорогу. — Однако Люк умер. — Прости, — тихо сказала Ангела, и через мгновение её любопытство взяло верх, — а Мойра — это семейное имя? — она попыталась представить, что называет свою дочь Мойрой, это было нетрудно, особенно когда она представила себе худенькую маленькую девочку с ярко-рыжими волосами и россыпью веснушек. — Не совсем. Честно говоря, я просто думаю, что мама была настолько потрясена, что у неё наконец-то появилась девочка, что она выбрала первое попавшиеся имя из головы. — Мойра пожала плечами и рассмеялась. Через мгновение она случайно оторвала взгляд от дороги и кивнула в сторону Ангелы, точнее, в сторону её живота. Её глаза уже снова были устремлены на дорогу, когда она сказала, — Нам не… Нам не обязательно называть её Мойрой. — Ммм, — промурлыкала Ангела, — мне всегда нравилась идея выбирать имена после рождения ребёнка. Иначе мы могли бы выбрать имя, которое ей совсем не подходит. Мойра, казалось, задумалась на мгновение, но кивнула. Прошло несколько минут уютного молчания, прежде чем Ангела наконец заявила о своем любопытстве: — Так ты… рассказала им о ребёнке? Я имею в виду твоей семье, — она удержалась от вопроса, рассказала ли Мойра и о ней. Мойра покачала головой. — Это не значит, что я не хочу, — она барабанила пальцами по рулю, и напряжённым голосом сказала, — но они не поймут. Честно, они даже не понимают, чем я занимаюсь, и никогда не понимали. — Что ты имеешь в виду? Мойра вздохнула, продолжая барабанить пальцами: — Я имею в виду, что отец — мастер на все руки. И Томас тоже. Мартин держит паб, у Дилана небольшая ферма, — она вздохнула, — они никогда не понимали, чем занимаюсь я, — быстро добавила она, — то есть они не были против, просто… не понимают. — она сделала паузу, но сардонически ухмыльнулась и продолжила, — Я даже не знаю как им объяснить, откуда у нас ребёнок. — Ну, видишь ли, Мойра, когда двое учёных очень сильно хотят ребёнка, они заказывают сперму по почте… Мойра усмехнулась, когда Ангела затихла, на некоторое время погрузив их в уютную тишину. — Я скажу им, — вдруг сказала Мойра со спокойной убеждённостью, — когда она родится, я скажу им. Только не сейчас. — Как тебе будет удобно, — кивнула Ангела, — но я надеюсь, что когда-нибудь с ними познакомлюсь, — она позволила своим мыслям блуждать, представляя себя в доме, заполненном О’Доран, воображая рождественские украшения на стенах, ребёнка на руках и себя в объятиях Мойры. — Так и будет, — улыбнулась Мойра и вздохнула с облегчением, завершив коварную поездку и наконец припарковав маленькую машину на стоянке у бассейна. После быстрой, но осторожной прогулки с Ангелой, старательно поддерживаемой вездесущей рукой Мойры, они бросили ключи в корзину и направились к лифту в пустынном холле. — Вот что я тебе скажу, — Ангела повернулась в руке Мойры, чтобы свести их вместе, и посмотрела на неё снизу вверх. Она нажала кнопку лифта, не отрывая глаз от Мойры, прошептав голосом, который, как она надеялась, покажется соблазнительным, — Я пойду в свои апартаменты и переоденусь во что-нибудь более удобное, — она обвила руками талию Мойры, намеренно просунув руки под пальто и проводя ими по телу так аккуратно, как только могла, и услышала её стон. — А ты, иди в свою комнату и возьми свою замечательную игрушку, — затем прошептала Мойре на ухо, — И тогда ты можешь прийти за мной. Лифт зазвенел и открылся. Ангела отстранилась. У Мойры был рассеянный взгляд, она кивнула в пустоту, пока Ангела затаскивала её в лифт и нажимала кнопки на каждом этаже. Внезапно Мойра крепко схватила её за руку, слегка наклонившись, чтобы жадно впиться губами в губы Ангелы. Тут наступил момент ясности, Ангела задумалась, наблюдает ли охрана ночью за камерами лифта, но быстро обнаружила, что слишком отвлечена, чтобы об этом беспокоиться. Мойра легонько толкнула её к стене лифта, когда тот начал подниматься. Ангела заскулила, когда Мойра подошла ближе, прижимаясь всем телом и раздвигая коленом её ноги. Через несколько вздохов и стонов Ангела обняла Мойру за шею, но все закончилось так же внезапно, как и началось. Двери открылись на пятом этаже. — Мойра, твой этаж, — вздохнув, Ангела отстранилась, ей хватило духа, чтобы нажать функциональную кнопку**. Мойра следила за движениями, уткнувшись лицом в шею Ангелы и слегка посасывая её кожу, медленно проводя руками по спине. Когда Цилгер оттолкнула её, она рассмеялась и с озорной усмешкой сказала: — Мойра, тебе пора идти. Уши Мойры покраснели, веснушки слились с румянцем, и хотя она хмурилась, её голос звучал смущённо. Она хмуро смотрела на Ангелу, говоря с раздражением: — Ты планируешь это заранее? — Иди, скоро увидимся, — Ангела только рассмеялась и легонько подтолкнула её к двери. Мойра улыбнулась и опять подошла, чтобы украсть короткий поцелуй, который Ангела с радостью подарила, прежде чем выйти из лифта. Ангела смотрела, как она быстро шагает, когда двери лифта медленно закрываются, и поправляла платье, пока добиралась до дома одна. Не зная, сколько у неё времени до прибытия Мойры, она поспешила вперёд по коридору. Она быстро оказалась в своей комнате, сняла пальто и туфли на каблуках и бросила их в шкаф, с таким же рвением снимая платье и чулки. Трусики, или нет? Фактически они уже бесполезны, или скоро станут бесполезны. Поэтому она отбросила их в сторону. Она быстро оглядела себя в зеркале: волосы были немного приглажены снегом, но все равно выглядели прекрасно, как и макияж. Она провела руками по своему животу, гордо улыбаясь, но затем одна мысль сменились на другую. Она подняла руки вверх, к набухшей груди, слегка сжала затвердевшие соски и сжала ноги вместе, почувствовав лёгкое волнение. Ангела вздохнула, Мойре действительно следовало поторопиться. Она решила просто остаться такой, какой была сейчас. Что бы сделала Мойра, какое было бы у неё выражение лица, если бы Ангела открыла дверь абсолютно обнажённой? Ангела находила эту мысль в равной степени возбуждающей и забавной. Но получается, что все эти похождения с Мойрой по магазинам были лишь для того, чтобы не надевать новое белье? На самом деле, она уже выбрала, что наденет. Она достала из кармана кружевной пеньюар, не оставлявший сомнений в том, что под ним больше ничего не будет. Чашечки слегка прозрачные, на них виднелся кружевной узор. Ангеле потребовалось некоторое время, чтобы привести себя в порядок и надеть его. Она бросила последний взгляд в зеркало и понадеялась, что Мойре тоже понравиться. Она надеялась, что выбор лаванды не покажется ей слишком очевидным. Ангела знала, что была привлекательной женщиной, и, несмотря на все шуточки по поводу прибавки в весе, она не расстраивалась из-за изменений, которые беременность внесла в её тело. Во всяком случае, когда Мойра смотрела на неё, она чувствовала себя более привлекательной, чем когда-либо прежде. Она нахмурилась. Мойра. Как давно она ушла домой? Удовлетворённая своими приготовлениями, Ангела поправила шторы и настроила раздвижную панель, чтобы наполнить комнату мягким розовым сиянием падающего снега, затем села на кровать и стала ждать. Ждать. В конце концов раздражение сменилось беспокойством. Беспокойство о том, что что-то случилось и беспокойство о том, что её просто кинули, были представлены в равной степени, но она решила не останавливаться. Вместо этого она схватила свой коммуникатор.       aziegler.med1.zurich: Ты идёшь?       modeorain.rd3.zurich: Да!       modeorain.rd3.zurich: Извини, я уже в пути. Ангела улыбнулась и закатила глаза, убирая свой коммуникатор. Она могла бы упрекнуть Мойру за то, что та заставила её ждать. Она рассеянно наклонилась вперёд, вцепившись руками в покрывало между ног. Легким толчком она крепко прижалась к своим запястьям, чувствуя тепло от мягких влажных волосков. Она фыркнула. Мойре действительно стоит поторопиться. — Прости, что я так долго собиралась… — задыхаясь, начала Мойра, как только дверь приоткрылась, но её голос дрогнул и затих, а рот все ещё оставался открытым, когда она увидела Ангелу. Она знала, что на щеках появился румянец, а тепло, которое почувствовала Ангела, быстро распространилось по всему её телу. — Ну что? Заходи. Если только ты не хочешь сделать это в коридоре, — рассмеялась Ангела, отступая в сторону, чтобы позволить Мойре быстро войти. Мойра тоже немного изменилась. На ней были те же брюки, туфли и рубашка, но галстук, пиджак и пальто исчезли. Она с видимым усилием отвела взгляд от Ангелы и направилась к столу с знакомым чёрном чемоданчиком, чтобы положить его. Мойра села и начала развязывать шнурки, когда Ангела заметила маленькую коробочку, стоявшую на крышке чемодана. — Ммм, — промурлыкала она, взяв коробочку и повертев её в руках, — ты принесла мне подарок? — Шкатулка представляла собой идеальный белый кубик с красными сердцами поперёк и большим красным бантом, и когда Циглер осмотрела её, то почувствовала, как внутри что-то сжалось. — Ну да, — смущённо ответила Мойра, снимая туфли. — Я тебе тоже купила кое-что, — взволнованно сказала Ангела. — Он в ящике, дай я его достану, — она поставила коробку обратно на стол и шагнула к кровати, но не успела пройти дальше, как Мойра схватила её за руку. Ангела посмотрела на О’Доран сверху вниз, и от голода в её глазах перехватило дыхание. Взгляд Мойры медленно скользнул по телу Ангелы, затем вернулся, и она облизнула губы. — Мы можем сделать это позже? — прошептала Мойра, притягивая Ангелу ближе. Ангела не сопротивлялась, и когда Мойра не сделала ни малейшего движения, чтобы подняться со стула, Циглер забралась к ней на колени, горя желанием продолжить то, на чем они остановились накануне на диване в кабинете. Ангела удержалась, положив руки на плечи Мойры, но, приняв прежнее положение, она лениво провела пальцами по её ключицам к пуговицам рубашки и принялась расстёгивать их, пока они обменивались быстрыми, настойчивыми поцелуями. Руки Мойры тоже двигались, медленно, но твёрдо вверх по бёдрам Ангелы, и когда длинные пальцы коснулись подола пеньюара, она не постеснялась просунуть руки под прозрачную ткань. Ангела тихонько пискнула. Мойра по-волчьи оскалилась, не отводя темных глаз, и, притянув Ангелу к себе, она легонько провела длинными пальцами по влажным светлым прядям, а Ангела прижалась к ним с желанным всхлипом. — Ты уже такая мокрая, — недоверчиво прошептала Мойра, просовывая пальцы между складками и проводя ими по обнаруженной гладкости — Ммм, — Ангела стянула рубашку с плеч Мойры, обнажая её до пояса, и попыталась изобразить раздражение. Очевидно, это было бесполезно, когда она с тихими всхлипами проталкивалась вдоль пальцев Мойры. — Это твоя вина, ты заставила долго ждать. — Тогда я не заставлю тебя ждать ещё больше, — ответила Мойра, дерзко ухмыльнувшись. Ангела сжалась от желания. Циглер любила, когда Мойра была взволнованной, неловкой, но также она обнаружила, что любит и другую сторону, где Мойра пылкая и страстная. Мойра убрала руки, что предвещало нечто более заманчивое. Она потянулась чуть-чуть вперёд, соблазнительно касаясь Ангелу костяшками пальцев там, где был задран подол пеньюара. Ангела с интересом наблюдала, как Мойра возится с ремнём, наконец-то сумев расстегнуть брюки. Когда она приподняла бедра, чтобы спустить их, Ангела слегка запоздала с реакцией и издала гортанный смешок, когда Мойра прижалась к ней и умоляюще застонала, толкаясь все настойчивее. Вскоре Ангела не выдержала и поднялась на колени, позволив Мойре спустить брюки с бёдер. — О, ты уже надела … — Да, — выдохнула Мойра. — Я опоздала, потому что надевала его. Мойра была одета в чёрные боксеры, а вот внешних креплений было не видно. — Разве тебе не нужна помощь? Смазка? Или… — начала было Ангела, вспомнив, как отталкивающе она не отвечала на знаки внимания Мойры в прошлый раз. — Н-нет, я в порядке, — настаивала Мойра, потянув Ангелу вниз, чтобы она снова устроилась на бёдрах. Ангела задумалась, не была ли половина задержки связана с тем, что Мойра начала работать сама, и образ, возникший в голове, сводил с ума. Мойра втянула Ангелу в глубокий голодный поцелуй, вслепую потянувшись, чтобы нащупать чёрный футляр, при этом столкнув маленький белый кубик со стола, хотя ни одна из женщин, казалось, не заметила этого и не обратила внимания. Ангела слышала, как защёлкивается коробка, но ей было слишком интересно посасывать губы Мойры и водить пальцами по её груди, прислушиваясь к всхлипываниям и вздохам всякий раз, когда останавливалась, чтобы слегка ущипнуть твёрдые соски Мойры. Не слишком отвлекаясь от своей задачи, Мойра ухитрилась выудить из коробки последнее приспособление, и Ангела снова устроилась на коленях, чтобы дать ей пространство для манёвра между ними. Мойра покраснела, избегая чужого взгляда. Вспомнив о прошлом смущении Мойры, Ангела запустила пальцы в её короткие волосы, уговаривая взглянуть на её ободряющую улыбку: — Не волнуйся, — сказала она таким тоном, который, как она надеялась, был одновременно успокаивающим и страстным, — он хорошо смотрится на тебе. Мойра слабо улыбнулась и кивнула, наклонившись вперёд, чтобы неуклюже прижаться губами к губам Ангелы, которая ободряюще хмыкнула. Слышимое металлическое движение и щелчок, когда Мойра закрепила игрушку на место, был почти скрыт непроизвольным ворчанием О’Доран, и она дёрнула бёдрами вверх, заработав ещё один одобрительный гул от Ангелы. Мойра немного подвинулась под ней, её руки вернулись к попке Ангелы и притянули к себе. Ангела ответила тем же, снова медленно приблизившись к Мойре, насколько ей позволяло её состояние. Когда игрушка крепко прижалась к животу Ангелы, Мойра тихо застонала, не сводя глаз с разделявшего их пространства. Когда Ангела положила руку на игрушку Мойры, та тихонько ахнула от удивления, от носа к ушам и по россыпи веснушек побежал пленительный румянец, и она полустоном, полушёпотом произнесла: — Т-ты не должна этого делать. — Но я хочу, — сладко улыбнулась Ангела, слегка сжимая игрушку и медленно поглаживая её по покрытой электронными схемами поверхности. — Это работает, не правда ли? Ты чувствуешь? Мойра открыла рот, чтобы ответить, но единственным звуком, который Ангела услышала, был тихий скулёж, и вместо этого она кивнула, слегка покачивая бёдрами. Довольная, Ангела лишь на мгновение прошептала с придыханием: — Хорошо, — прижавшись губами к губам Мойры и запечатлев там нежный поцелуй, прежде чем поцеловать её вдоль идеальной, угловатой челюсти. Мойра издала протяжный стон и откинула голову назад в ответ на руку Ангелы, которая медленно поглаживая основание игрушки, зажатой между ними. Дыхание Мойры становилось все громче и быстрее. Ангела чувствовала, как бьётся её пульс у самых губ, когда начала покрывать поцелуями шею Мойры. У самого уха Ангела услышала хриплый голос: — Боже, Ангела, я думала о тебе всю ночь. Она усмехнулась, вспомнив, как глаза О’Доран скользили по ней во время ужина. — Я знаю, — съехидничала Ангела, покусывая кожу и крепко сжимая её, чтобы вырвать стон из груди Мойры. — Я видела, как ты смотришь на меня. Мойра застонала, но не стала отрицать этого, просто сунула игрушку в руку Ангелы и потёрлась ею о живот. — Тогда тебе не следует так одеваться. Это отвлекает. Ангела только рассмеялась и отстранилась от шеи Мойры, чтобы взглянуть на неё: раскрасневшееся лицо, рассеянный взгляд и приоткрытый рот. — Но, я же не говорила, что мне это не нравится, правда? — произнесла Мойра и приблизилась для поцелуя. Они целовались, глубоко и томно, напоминая медленный, но настойчивый темп руки Ангелы между ними. — Все хорошо? — прошептала Ангела, когда их губы на мгновение разомкнулись. Её подбадривали слабые толчки Мойры, её учащённое дыхание, её сдавленные стоны, но она все ещё не была уверена. Она, конечно, делала что-то подобное, но не очень долго, и, конечно, это никогда не включало в себя схемы и технологические усовершенствования. Не говоря уже о том, что это было сделано не просто так: какой бы ни была мокрой Ангела, какой бы ни была мокрой Мойра под этими ремнями, игрушка не была такой скользкой, и ей было трудно сохранять ровные движения. Она подавила желание оттащить игрушку и засунуть руку под ремни, чтобы почувствовать Мойру, только напомнив себе, что регулировка внутреннего крепления была, очевидно, трудным процессом, который она не хотела испортить. — Д-да, — ответила Мойра, — но… — Похоже, ей не хотелось заканчивать фразу, вместо этого она снова провела языком по губам Ангелы, жадно играя с её ртом. —Мммм, — Ангела перестала двигать рукой и немного отстранилась, чувствуя себя неловко, — но что? Глаза Мойры потемнели, когда она облизала губы, а розовые кончики ушей были единственным намёком на то, что соблазнительную уверенность в её голосе было трудно разыграть: — Но я думаю, что ты должна позволить мне трахнуть тебя прямо сейчас. Не было подходящих слов, чтобы выразить эмоции, которые вызвали эти слова у Ангелы, но не было сомнений, что она была полностью согласна. Поднявшись на колени, она позволила Мойре устроиться прямо в центре кресла, прежде чем снова опуститься, не позволяя приближающейся руке О’Доран установить игрушку. Когда Ангела скользнула по стволу, чувствуя, как он раздвигает её, Мойра резко выдохнула и позволила своей руке присоединиться к другой, сжимая попку Ангелы, теперь уговаривая её двигать бёдрами вдоль игрушки. Ангела с радостью последовала этому совету. Если бы она не была беременна, то с удовольствием приняла бы каждый дюйм игрушки, но живот мешал прижиматься слишком близко к Мойре, как бы она ни изгибала бедра. Все же, она чувствовала себя удивительно. Судя по тому, как Мойра прикусила губу, глядя вниз, когда Ангела немного откинулась назад, ища лучший угол и больше места для движения, Мойра, казалось, тоже наслаждалась этим ощущением. После нескольких движений Мойра положила руки на бёдра Ангелы, успокаивая её. Настала очередь Ангелы прикусить губу, когда ей снова удалось сдвинуться с места, чувствуя, как головка игрушки прижимается к ней. Мойра посмотрела на Ангелу голодными глазами, как-бы прося разрешения. Едва Ангела успела кивнуть, как крепкая хватка Мойры грубо потянула её вниз к стволу, сопровождая резким рывком бёдер. Обе женщины громко застонали, когда Ангела одним толчком взяла большую часть игрушки. Ангела навалилась на Мойру, бормоча себе под нос тихое «О, черт!», и вцепилась в спинку стула. Новый угол не был идеальным для проникновения, но ей было все равно, и Мойре, похоже, тоже. Мойра быстро переместила руки на спину Ангелы, крепко держа её, когда начала делать короткие, грубые толчки. Ангела покачивала бёдрами в такт заданному ритму, помогая Мойре входить и выходить с настойчивостью, которая внезапно охватила их обоих. Учащённое дыхание Мойры и тихие всхлипы сменились беззастенчивыми стонами обеих женщин, их дыхание было тяжёлым и горячим, каждая смешивала стоны и ворчание с мягкими ругательствами и словами ободрения, хриплые вздохи имён друг друга периодически срывались с их губ. Именно эти звуки, больше заставили Ангелу зайти так далеко и так быстро, чем ощущение того, что Мойра трахает её. В такой позе Мойра никак не могла проникнуть достаточно глубоко, достаточно сильно, достаточно быстро, но Ангеле все равно нравилось, когда Мойра входила и каждый раз выдыхала её имя. Вскоре толчки Мойры замедлились и прекратились, её хватка ослабла, и она расслабилась в кресле. Её руки легли на бёдра Ангелы, и та нахмурилась, но быстро поняла, что и для Мойры этого было недостаточно. Мойра наклонилась вперёд, обе женщины застонали, когда игрушка резко прижалась к внутренним стенкам Ангелы. Она услышала звук, с которым Мойра столкнула чёрную коробку со стола на пол. Руки Мойры быстро вернулись на Ангелу, обвились вокруг её ног, затем быстро, осторожно и со стоном, вызванным не только движением игрушки, но и напряжением, Мойра подняла их обоих со стула. Она быстро усадила Циглер на стол, следуя за ней одним плавным движением, чтобы не отстраниться. Ангела только-только упала на локти, как руки Мойры снова нашли её бедра. Теперь толчки Мойры были длинными, сильными и глубокими. Когда Ангела подняла ноги, чтобы сомкнуть их за спиной О’Доран, она заскулила и дёрнулась, чувствуя, как Мойра с глубоким толчком врезается в её шейку матки. — Прости, слишком много? — сказала Мойра извиняющимся тоном и немного отстранилась. Ангела быстро покачала головой: — Н-нет, мне это нравится, — простонала она, высвобождая свои ноги из захвата Мойры, чтобы раздвинуть их ещё шире, надеясь, дать Мойре лучший и более привлекательный доступ. Мойра какое-то мгновение смотрела на неё с застывшим внутри беспокойством, но Ангела усмехнулась. — Я же говорила, что ты со мной можешь быть настолько грубой, насколько захочешь. Мойра кивнула, но единственное движение, которое она сделала, это просунула одну руку под пеньюар Ангелы, подталкивая его вверх по животу и положила туда свою руку. — Это не может повредить ребёнку? Ангела покачала головой, взяла руку Мойры в свою и поднесла к губам. — Поверь мне, — тепло улыбнулась она, — я же врач. Мойра мило ухмыльнулась и откинула руку назад. Она сжала голые икры Ангелы, держа руками её ноги поднятыми и открытыми, когда она начала снова, не колеблясь, толкаться грубо и глубоко, вытягивая хныканье из Циглер с каждым толчком. Ангела откинула голову назад и попыталась удержаться на локтях; ноги дрожали, и только благодаря крепкой хватке Мойры она смогла удержать их в воздухе. — Боже, Ангела, — тихо произнесла Мойра. Ангела едва могла разобрать слова из-за их дыхания, шороха и звона ремня Мойры при каждом толчке, её брюки все ещё держались чуть выше колен. О’Доран подавила смешок, шмыгнув носом, и прошептала, — Ты заставляешь меня чувствовать себя озабоченным подростком. — Хорошо, — Ангела коротко улыбнулась Мойре. После особенно грубого толчка она откинула голову назад, — Ты мне нравишься такой. Одобрительное урчание Мойры снова перешло в стон. Мойра отпустила одну из ног Ангелы, чтобы провести подушечкой большого пальца по её клитору в такт каждому толчку. Она откинулась на прохладную столешницу, положив руки на покрытые кружевами груди, сжимая и разминая их, напряжение быстро нарастало. Мойра отпустила вторую ногу, и Ангела крепко обхватила её ногами за талию, подталкивая бедра вверх с каждым толчком. Ангела боролась с дрожью, которая пробегала по всему телу и тепло скапливалась глубоко внутри. Это было восхитительно, одна мысль о том, что все скоро закончится, была противна, но когда она перевела взгляд на Мойру, то быстро откинула подобные мысли. Гетерохромные глаза жадно смотрели на неё сверху вниз. Одной рукой Мойра продолжала тереть клитор Ангелы, а другую засунула под ремни, нервно улыбнувшись, заметив, что Циглер наблюдает за ней, и даже не пыталась скрыть откровенное движение своих пальцев. Ангела была близка к концу; с громким вздохом она почувствовала приятную вибрацию, почувствовала, как рефлекторно сжимает основание игрушки, когда та резко входила в неё. Мойра хмыкнула и ускорила движения, на что Ангела ещё больше сжалась вокруг игрушки. Ангела опустила голову на стол. Мойра убрала палец со своего клитора, но, в попытке привести себя в чувство, продолжала толкаться, её дыхание было прерывистым, а ритм быстро сбивался. Ангела потеряла себя, все её тело дрожало, наслаждаясь мыслью, чувством, звуками Мойры. Сама мысль об этом заставила Ангелу снова сжаться, и она перевела взгляд на О’Доран, чтобы увидеть, как та опустила голову на грудь, издавая плотский стон, когда игрушка глубоко погрузилась в Ангелу. Мойра опустила голову, её тяжёлый вздохи перешли в стоны, а затем в тихие всхлипывания, когда она продолжила небольшие, слабые толчки бёдрами. Ангела была настолько довольная происходящим, что позволила ей не торопиться, и просто наблюдала с улыбкой и своими собственными тихими всхлипываниями за толчками Мойры. Мойра, чьё лицо покраснело и блестело от пота, наконец прекратила движения и повернулась с улыбкой к Ангеле. Мойра улыбнулась и облизала губы, её глаза метнулись вниз. Она все ещё была глубоко внутри Ангелы, бёдрами крепко прижимаясь к женщине. Нервно улыбнувшись, она вытащила руку из-под ремней и провела ею по голому бедру Циглер, оставляя за собой мокрый след. Она снова подняла глаза, на лице отразилась застенчивая улыбка, когда, не сдержавшись, осторожно протянула руку, чтобы захватить лавандовое кружево, свёрнутое между грудью Ангелы и животом, потянув его вниз. — Тебе очень идёт. — Ммм, мне даже нечего ответить, — проворковала Ангела. Она тихонько ахнула, когда Мойра выскользнула из неё и сделала шаг назад, чтобы позволить сесть. Мойра слегка хмыкнула, когда сомкнула пальцы вокруг основания игрушки, которая поблёскивала в мягком свете, и умело сняла её. — О, — она огляделась вокруг, очевидно, забыв, куда отодвинула чемодан. Ангела была уверена, что «смущённая, в нижнем белье Мойра, оглядывающаяся вокруг с фаллоимитатором в одной руке», останется в памяти на всю жизнь. Она наклонилась и схватила брошенный футляр, положив его обратно на стол и бесцеремонно кинув игрушку сверху. Мойра снова повернулась и провела рукой по волосам, шагнув вперёд и крепко обняв Ангелу своими длинными руками, когда та протянула к ней руки. — С Днём Святого Валентина? — сказала Мойра взволнованным голосом, на что Ангела только рассмеялась, крепко обнимая её. — Да, с Днём Святого Валентина, Мойра. Мойра стояла, не обращая внимания на брюки, которые теперь были опущены до самых лодыжек, и держала Ангелу, пока её дрожь полностью не утихнет — Ты ведь останешься, правда? — спросила Ангела, направляясь к своей кровати. — Если ты хочешь, — кивнула Мойра и, наконец, выбралась из своих брюк. Она шагнула к кровати, но тут же снова наклонилась, чтобы поднять коробку, на этот раз маленький белый кубик с красным бантиком. — Хочу, — пробормотала Ангела в подтверждение своих слов. Мойра стояла рядом с кроватью, держа подарок в руке, и сморщила нос: — Но сначала мне срочно нужно принять душ. — Мне тоже, — Ангела слегка пожала плечами и легла на бок, потянувшись к Мойре. — но может ещё чуть-чуть побудем вместе. Мойра хмыкнула, и с её невероятно длинными ногами она смогла легко перекинуть одну через Ангелу. — Вот, — тихо сказала она, просунув руку под руку Ангелы, чтобы та могла рассмотреть коробку. Ангела знала, что это такое, она поняла это сразу, как только увидела коробочку, удивляясь как Мойра успела её купить. Конфеты. Фирменные магазины делали их каждый год, но когда они пошли на свидание все до одного были закрыты. Обёрнутая в золотую упаковку трехъярусная коробка трюфелей и пралине, все это помещено в симпатичный маленький белый футляр с красным бантом. Не сказать, что Мойра была первым человеком, который сделал ей такой подарок на День Святого Валентина, но это был первый раз, когда её сердце наполнилось радостью и благодарностью. — Чудесно, мне нравится, — сказала Ангела, разворачивая маленькую коробочку, чтобы представить три ряда шоколадных конфет. Мойра уже уткнулась лицом в основание шеи Ангелы, и что бы она ни пробормотала в ответ, расслышать было достаточно трудно. — Хочешь одну? — Ангела взяла пралине из маленького бумажного стаканчика и протянула его через плечо Мойре, которая покачала головой. — Они для тебя, все в порядке, — заверила её Мойра и успокоила. — Многое теряешь. Зато мне больше достанется, — поддразнила Ангела, прижимаясь к Мойре и запихивая пралине в рот. — Ммм, — её счастливый и удовлетворённый звук превратился в восклицание, когда она вспомнила о подарке Мойре. Ей не составило труда дотянуться до столика сбоку и осторожно положить на него коробку шоколада, прежде чем выдвинуть ящик и вытащить длинную тонкую чёрную коробку. Она знала, что должна повернуться лицом к Мойре, что это может показаться пренебрежительным — передать ей подарок и даже не посмотреть, как она его откроет, но была слишком захвачена прижимающимся к ней чужим телом, чтобы отказаться от этого. — Это для тебя, — тепло сказала она, держа её за плечо. Она почувствовала, как Мойра потянула к неё руку и поставила коробочку на кровать перед Ангелой. Слегка пошевелив крышкой, она отпустила коробку, открыв длинный тонкий шёлковый галстук и такой же карманный платочек. Ангела не могла видеть лица Мойры, но ей нравилось смотреть, как она проводит длинными пальцами по сиреневому шёлку, вытаскивает галстук из коробки и держит его в тусклом розовом свете. — Спасибо, они очень красивые, — тихо сказала Мойра, и Ангела почувствовала, как к её виску прижались чужие губы. Мойра положила галстук обратно в коробку и снова наклонилась, чтобы поставить коробку рядом с шоколадом на кровать. — Ммм, — промурлыкала Ангела, внезапно почувствовав усталость, — я надеялась, что тебе понравится. И теперь мы можем соответствовать друг другу, когда выходим на улицу. Мойра прижалась губами к плечу Ангелы и потянула за лямку кружевного пеньюара, добавив весёлым шёпотом: — Или когда мы останемся дома? Ангела рассмеялась и кивнула в подушку. — Точно. Последним воспоминанием Ангелы О Дне Святого Валентина было то, как Мойра устроилась поудобнее и крепко прижала её к себе, легонько положив свои длинные пальцы на живот и нежно поцеловав в плечо.