ЗНАК / THE SIGN

Часом ранее Брюнетка улыбается, рассматривая лицо Дилана: — Ну вот, я здесь, — протягивает руку, желая коснуться его скул, но парень останавливает её: — Зачем? — его голос холоден, от чего неприятные мурашки тут же покрывают кожу Эмили. Она мнется, убирая руку. — Ты же меня сам позвал… — Я звал? — пускает смешок, привычно выгнув бровь, — у меня нет на тебя времени, особенно сейчас. Эмили нервничает, перекинув ногу на ногу: — Но ты прислал смс, — она ныряет в сумочку, доставая телефон, и спешно включает его, что-то ища, — вот, — тычет пальцем в экран, поднимая телефон к лицу Дилана, — вот, посмотри. Это же с твоего номера смс. Ты сам меня позвал, а сейчас отрицаешь. Это такой способ привлечь меня? Дилан все больше хмурится, вчитываясь в текст сообщения. «Приходи сейчас. Я соскучился» Дальше идет адрес. Номер действительно принадлежит О’Коннеллу, но он точно помнит, что не отправлял смс. Более того, он пытается минимизировать встречи с Эмили. Она не интересует его ни как девушка, ни как способ отвлечься и расслабиться. — Ты ошиблась, — после минуты молчания говорит он, — это писал не я. Эмили хмурит брови, опуская взгляд на телефон: — Но кто тогда? Парень переводит на нее незаинтересованный взгляд, что насквозь пронзает её рассудок, заставляя почувствовать себя неуютно. Она тут же мнется, тяжело сглатывая. Дилан поджимает губы и возвращается к дороге, складывая руки на руль. Сосредоточенно смотрит вперед. — Ты высматриваешь ее? — спрашивает серьезно девушка, забывая про телефонную шалость. — Тебя не касается. — Да ты что, — фыркает, складывая руки на груди, — думаешь, я ничего не понимаю? — её голос звучит громче, — Она ведь опять пудрит тебе мозги, Дилан. Крутится вокруг тебя, привлекает внимание. А ты даешь ей это внимание, хотя она его не заслуживает. Парень напрягается, сжимая челюсть, а глаза становятся темнее. — Я делаю все, чтобы помочь тебе, но в итоге только жду. Жду, когда ты забудешь Кристин. Когда уделишь мне внимание. Когда отпустишь произошедшее с Сесилией, но, что-то мне подсказывает, что ее смерть тебя не так сильно волнует. Ты словно помешан на этой, —Эмили будто выплевывает это, не понимая, что от ее слов Дилан злится. Он отводит взгляд от дороги. Смотрит на девушку, черты лица которой смягчаются. Она позволяет себе легкую улыбку, увидев злость и ошибочно рассчитав, что Дилан понимает ее агрессивный настрой в сторону Кристин и даже подхватывает его. Стоит ему напомнить о ее промахе, как к парню вернется былая ненависть, Эмили в этом уверена. — Ты ведь помнишь, что Кристин предала тебя? — смахивает со лба волосы, водя пальцем по плечу Дилана, — Она ни во что не ставит твои чувства, и ты не ставь ее ни во что, — с улыбкой шепчет девушка. Дилан резко перехватывает её руку. — Тебе пора, — угрожающе хрипит О’Коннелл. Возможно, в чем-то Эмили права, но она не осознает главного. Чувства не поддаются логике. Они стихийны и метаются от ярости к нежности, словно море в шторм. Они поглощают без остатка и, сколько бы люди не сопротивлялись, пока чувства есть, ты будешь испытывать боль, счастье, гнев, любовь. Весь спектр эмоций, и в большинстве своем он будет положительным. Если ты будешь сопротивляться, то сердце будет болезненно сжиматься в когтистых лапах судьбы, извергая кровь наружу. Поэтому просто стоит признать, что ничего не изменилось с тех пор, как она ушла. Кристин до сих пор в его голове. Со своей раздражающей улыбкой. Блестящими глазами. В настоящее время 20:30 Желтый свет фонаря освещал охваченную мраком улицу. У заднего входа в полицию не было машин, поэтому мы стояли одни на тротуаре, окружив джип Дилана. Тишина стала оглушающей. Ветер невидимыми лапами забирался под косуху, заставив дрожать. Парни смотрели на меня, затаив дыхание. А я на них, страшась произнести то, что изменит наш мир. — Это Птица, — все-таки произнесла одними губами. Люк схватился за голову и встревожено посмотрел на Дилана. Тот дернулся, словно получил пощечину. — Интересно, — произнес голос, — она жива или я перестарался? — Не делайте ей больно, — мой голос дрогнул. Глаза стало жечь от скопившихся в них слез. Я не успела смахнуть их, как из телефона раздался громкий хлопок, словно с силой закрыли дверцу машины, и слезы покатились по щекам. Шаги. Я слышала, как шуршит под ногами галька. Птица шел размеренно, словно охотник, наконец-таки поймавший дичь. Он подходил к Кристин. — Вы ведь не убьете ее? — все, что я была способна выдавить из себя. Дилан резко поднял голову и попытался вырвать телефон. Грубо. Он практически оттолкнул меня, но Люк оттянул Дилана к машине. Держа друга за плечо, Люк попытался встать между нами и у него это получилось. О’Коннелл больше не стремился ко мне, в его глазах была пелена. Плечи дрожали от дыхания. Сжав кулаки, он вперил взгляд в небольшое здание рядом с нами. — Мы рядом с гребанным участком! Они должны хоть что-то сделать, — прорычал Дилан, но Люк закачал головой: — Там один охранник и то, он вырубился. Глухой толчок. Громкое, срывающееся с губ дыхание. Стон. Звуки с телефона вновь накрыли меня, пока я переступала с ноги на ногу. В мозгу что-то напряглось, мысли суматошно проносились перед глазами, сравнивая звук со всеми возможными, как неожиданно ко мне пришло озарение. Это был удар. — Не смей трогать ее! Гребаный ублюдок! — зашипела я, — Даже не касайся ее! Не трогай. — Не приказывай нам, — неожиданно завизжали в трубку. Я отдалила телефон, сжав уши, но все равно услышала, — ты не в том положении, Алекс. Дилан, с диким желанием в глазах, оторвался от участка и посмотрел на телефон. Ударяя кулаком о кулак, он жестом заставил вернуть телефон к уху. Ладони потели от волнения. Что говорить? Что мне делать? Приложив телефон обратно к уху, я прислушалась. Птица кряхтел, тяжело дыша, после чего послышались шаги и голос: — Ты хочешь ее спасти, — он утверждал. — Хочу. — Тогда, найди убийцу Джона? Я раскрыла рот, начав скулить: — Только не это. Невозможно, даже полиция не в силах, как смогу я? — Думай. Кто убил Джона? С кем ты общаешься? — провокационный вопрос, после которого по моим щекам вновь стекли слезы. Я прохрипела в ответ: — Вы? — Ошибаешься, — едко посмеялся Птица, — когда найдешь убийцу, напиши мне его имя и я дам адрес места, куда скину Кристин. Живую или мертвую, зависит от тебя, Алекс Саттон, — и он бросил трубку. Руки обессиленно опустились вдоль тела. Истерика медленно протягивала ко мне свои кривые пальцы, сжимая их на горле. — Где она? — ледяным тоном спросил Дилан. — У Птицы, — ответила, хмурясь еще сильнее, — чтобы её спасти, я должна найти убийцу Джона. — Что?! — воскликнули парни. — Это какая-то уловка? — Люк напрягся, закачав головой, — Птица тянет время, я уверен. Сейчас нам нужно лишь найти Кристин, плевать на Джона и… — Это единственный выход! — сорвалась я, и крик пронесся по пустынной улице, — Чтобы найти Кристин, мы должны найти убийцу Джона! Все! Люк поднял ко мне руки, медленно подступая: — Алекс, только выслушай меня… — Нет времени, мы должны пойти к твоему отцу и узнать все, что можем. У шерифа должна быть какая-то зацепка, — повернулась к машине, открыв дверцу дрожащей рукой, — они должны помочь, мы не имеем права рисковать жизнью Кристин. Она не умрет. Мы не дадим, остановим Птицу. Мой язык заплетался, когда я посмотрела на парней. Они не двигались. Дилан смотрел в землю, а Люк так и замер с протянутыми руками. — Не стойте! Садитесь же в машину, — толкнула Люка, но тот не двинулся, — плевать, — хлопнула дверцей, собираясь сесть на место водителя, — поведу сама. Кристин у Птицы. А вы стоите. Идиоты. Нужно найти убийцу. Я должна спасти её. Должна. Там Кристин… — Это мы. Я замерла. Сжала ручку дверцы, подняв глаза на стекло. В отражении было видно, как парни покраснели. Люк кусал губу, на выдохе повторив: — Это мы. — Что? — обернулась я, — нет времени для шуток, Люк! Он сжимает мою руку, повторяя с раскаянием: — Прости, но Птица говорил о нас. Его лицо поменялось, в глазах ни капли юмора, только боль и скорбь, но я все равно спросила: — Ты шутишь? Люк выпрямился, попытавшись взять второй рукой мою ладонь, но я не вырвала её. Люк опустил голову, и весь мой мир сузился на его раскрасневшихся глазах. Он не шутил. Это словно кнутом ударило меня по спине. Я вздрогнула, прижавшись спиной к машине. — Выслушай меня, все не так просто. — Ты же не хочешь сказать, что вы его убили? — прошептала, старательно контролируя голос. Перевела отчаянный взгляд на Дилана, в надежде, что тот засмеется и скажет, что они не это имеют в виду, но парень отвернулся. Да что здесь творится?! — Алекс, посмотри на меня, — так же прошептал Люк, — мы его сбили, а потом он пропал. — Его сбил я, — Дилан все же заговорил, как-то обреченно посмотрев в сторону Люка, — не ты. Я раскрыла рот, но воздуха не хватало. Мои глаза метались от парня к другу, но ни одного из них я не узнавала. Шальная мысль, что это все сон, прокралась в сознание, но подсушивающий дорожки слез ветер, шептал о обратном. Я посмотрела на парней другими глазами. Внутри меня все выворачивалось от разочарования. Ладони потели сильнее, и я судорожно вытерла их о ткань джинс, прежде чем глухо заявить: — Вы должны рассказать мне все, что произошло. — Там нечего рассказывать, — Дилан нервно ударил кулаком о кулак, — шел дождь, я ехал к Люку, как вдруг на дорогу вылетел этот ненормальный и я… — он прикрыл глаза и сильно сжал челюсть. Желваки исказили лицо, но Дилан приложил достаточно сил, чтобы продолжить, — я сбил его. — Что было дальше? — потребовала. — Я хотел проверить, жив он или нет, но лил дождь. Было темно. Я не мог нащупать пульс. Вернулся в машину, тут же позвонил Люку. Думал, тот скажет отцу, потому что сам я… не мог. Но Люк приехал один, и когда мы пошли посмотреть Джона, его не было. — Что значит, не было? — То и значит, Алекс, — Дилан сморщил лоб, — На дороге никого не было. Мы даже решили, что он встал и ушел. Только вот на следующий день узнали, что Джон не вернулся домой, а мистер Хант устроил поиски сына. Потом его нашли вы. С перерезанной глоткой. Мои руки сжали ткань джинс. Прошло время, прежде чем Люк протянул ко мне руку, а я вжалась спиной в дверцу машины. Свет от фонарей потускнел, оставив нас во мраке. — Почему я должна верить вам? — тихо спросила, недоверчиво покосившись на Люка, — Ты этим был занят, когда мы поссорились? Прятал тело Джона, пока я ждала тебя дома? — Мы не прятали его, — выпалил Люк с горечью. — А я не верю тебе, — повысила голос, тут же замолкнув. Силы покинули меня вместе с голосом, и ругаться я не могла. Вся ситуация схватила меня металлическим кольцом, сжимаясь. Сдавливая голову. Поэтому я не сразу отреагировала, когда в кармане что-то завибрировало. — Нужно ехать к той дороге, — предложил О’Коннелл. — Почему туда? — Алекс не просто так сказали найти убийц. Кем бы ни был Птица, он знал, что случилось с Джоном. Значит, он либо видел аварию, либо приложил руку к пропаже тела. В любом случае, все произошло в том месте, и возможно должно там закончиться, — доказывал Дилан, направившись к машине, — плюс он позвонил Алекс, а она стоит в окружении людей, что приложили руку к убийству Джона. — Но мы не убили его! — стонет Люк. Телефон вновь завибрировал, и я достала его, прочитав сообщение. Оттолкнулась от машины, осмотрев пустую, но темную улицу. Метнула взгляд на спорящих парней и произнесла: — Птица с этим не согласен. Подняла телефон и ткнула пальцем в сообщение, где указывалась геолокация. От Автора Пока не поздно. Голова Кристин начинает опрокидываться и Дилан тут же хватает ее, пытаясь восстановить зрительный контакт: — Все будет в порядке, — выдавливает улыбку, — ты только не закрывай глаза, я хочу их видеть, да, смотри на меня, — Кристин заставляет себя раскрыть потухающие глаза. Дилан трет ее лицо, вытирая кровавые пятна, и поджимает губы, сдерживая маты. Алекс не перестает кидать взгляды в зеркало заднего вида, в надежде, что подруга встанет и улыбнется как обычно. Она вытягивает руку к зеркалу, чтобы поправить его, пальцы начинают судорожно трястись, когда голова Кристин вновь опрокидывается с прикрытыми глазами. — Не дай ей уснуть, — срывается девушка, одергивая руку от зеркала и сжимая ее в кулак. Пока не поздно. Его руки трясутся, когда он вновь сжимает в ладонях холодное лицо Кристин. Большими пальцами Дилан судорожно смахивает мокрые волосы, что падают на глаза блондинки: — Эй, покажи мне свои красивые глазки, я хочу их видеть, эй! Кристин, будь со мной. Капли пота стекают по его лицу. В голове кавардак. Все, на что парень сейчас обращает внимание - это разбитая губа, которая трясется, ссадина на подбородке, висок с запекшейся кровью и потухающие глаза. Пока не поздно. Люк внимательно смотрит на дорогу, крепко сжимая в руках руль. Главная его задача — не опоздать. Его взгляд бежит к зеркалу. Напряжение витает в салоне машины. Лицо Кристин покрыто каплями пота, через приоткрытый губы доносится тихий хрип, но слов не подобрать. Люк отводит взгляд, выпрямляя плечи, и переключив передачу, давит педаль в пол. Все вжимаются в сиденья. От Алекс Чувство потерянности охватывает все больше, а паника не дает нормально размышлять. Я распахнула дверь, оказавшись в длинном коридоре, освещенном яркими кварцевыми лампами. Запах хлорки ударил по носу. Замерла, когда двери позади громко хлопнули, ударяясь об стену. Развернулась, наблюдая, как мимо пробегает парень с девушкой на руках. Обменялась взглядом с подбежавшим ко мне Люком, тяжело дыша. В глубине коридора раздались стуки и гул. Топот. Толкнула Люка в плечо, и понеслась за Диланом. Подбежала к каталке, на которую уже опускали Кристин, и схватилась за нее двумя руками: — Помогите ей! Вызовите ее маму, она работает здесь. Каталка двинулась с места, и я по инерции последовала за ней вместе с Диланом, Люком и людьми в белых халатах. Врач достал из кармана фонарик и начал светить им прямо в глаза Кристин, раскрыв их пальцами. Она вспотела. Тяжело дышала, хрипела, словно умирает. — Сделайте что-нибудь, — надорвала я голос, вытирая со лба Кристин капли пота. Фонарик потух, и голос врача разрезал окружающий нас шум: — Внутривенно десять кубиков Викасола, кровь первую отрицательную и подготовьте операционную. Его голос был твердым и решительным. Два человека послушно отбежали от каталки и скрылись в коридоре. Кристин все еще дрожала, её кожа была непривычно холодной. Я подняла глаза на Дилана, когда он убрал с лица Кристин мокрые от крови и пота волосы. Его пальцы дрожали и были как никогда в жизни нежны. Мы подбежали к дверям, над которыми большими буквами горела надпись: «Операционная». — Дальше вам нельзя. Я продолжила толкать каталку в сторону операционной: — Вы не можете, я должна быть с ней, — резко отрезала я, смотря то на врача, то на Кристин. Врач сказал громче: — Нельзя! На плечи опустилось что-то тяжелое, и я останавливаюсь, выпустив из рук ладонь Кристин. Ее рука соскользнула с каталки, свисая. Халат врача надулся как парашют пока он стремительно скрывал от меня подругу. За ними хлопнула дверь. Это все… Это все такое неправильное! Развернулась и уткнулась носом в грудь Люка, начиная всхлипывать. Он обнял меня, ставя подбородок на макушку, и погладил по спине. Если ей не помогут, то я не знаю, что будет со всеми. С ее семьей. Я не могу видеть ее такой. Я потеряю частицу себя. Положила ладони на грудь Люка и сжала его колючий свитер в своих пальцах. Сквозь пелену слез, которые выжигали мои глаза, заметила, с каким опустошением Дилан смотрел на дверь. Он запустил ладонь в волосы, яро почесав голову и вскинув наверх руку. […] Темнота. Замечаю стволы деревьев, что уходят ввысь и растворяются в ночном небе. Ели. Очень высокие и темные Ели. Кажется, это похоже на тот злополучный лес. Но почему я здесь? Иду босыми ногами по холодной и влажной земле. Слышу, как под стопой хрустят ветки, некоторые из которых настолько острые, что раздирают кожу ног. Холодный ветер проникает под футболку, вызывая мерзкие мурашки на спине. Медленно переступаю, осматриваясь. Впереди виднеется фигура. Щурюсь, чтобы разглядеть в темноте хоть что-то примечательное, но деревья не пропускают даже лунный свет. С каждым шагом фигура становится отчетливее, и я останавливаюсь, прекращая шаг. Растерянно моргаю, не веря своим глазам. Я вижу себя. Сердце пропускает удар. Наблюдаю за собой со стороны. Находясь в нескольких метрах. Другая я стоит в одной ночной рубашке, боком ко мне. Её голова, отвернутая в противоположную от меня сторону, медленно поворачивается. Руки дрожат, ладони сжаты в кулаки. Она осматривается, вновь отворачиваясь. Передергиваю плечами, в попытке скинуть с себя вуаль страха, и делаю шаг в сторону от той себя. Бледной и с дрожащими губами. Поскальзываюсь на сырой земле, когда натыкаюсь глазами на знакомую фигуру. Обхватываю тонкий ствол ели, чтобы не упасть. Кожа щеки тут же начинает печь. Мое дыхание учащается, когда взгляды встречаются. На меня в упор смотрит пара пустых глаз. Они не похожи на мои, но это я. Огромные, синие мешки под глазами, под стать к губам. Спутавшиеся короткие волосы. Сбоку мерцает тусклый свет, и я медленно, не отрывая глаз от другой себя, отворачиваюсь. Страх сковывает тело, когда беглый взгляд натыкается зеркала. Они подвешены на тонких стволах ели, скрывая их. Отражают лунный свет, лучи которого освещают поляну, где… стою я. Точнее не я, а множество моих отражений. Они все прижимаются к дереву, пытаясь не упасть. Озираются с опаской, бегая зрачками от одной девушки к другой. Их лица вытягиваются от страха. Они выглядят как утопленницы. А я выгляжу как они. Кожу охватывает холодок. Я поднимаю взгляд выше, упираясь в зеркало, в нескольких сантиметрах от моего носа. Больше не сжимаю ствол, отходя на несколько шагов назад. Щурюсь, всматриваясь в отражение. За моей спиной, в центре поляны, виднеются две фигуры, в одной из которых четко различаю Кристин, а в другой… Крупное существо с широкими спинами и на две головы выше Кристин. Маска как тьма окутывает дымкой его лицо. Но Кристин продолжает упорно смотреть ему в глаза. Она дрожит. Трясется как ветка под сильным потоком ветра. Движение. Резко. Мужчина грубо поднимает руки, сжимая Кристин за шею, от чего ее ноги подкашиваются. Она тянется к горлу, накрываю ладони существа. Хрипит, пытаясь сбросить их. Отбивается, но ничего не помогает. Её лицо краснеет. Раздается звук похожий на хрип вперемешку с хрустом. Разворачиваюсь, бросаясь в сторону подруги, но застываю на месте. Пространство сжимается. Что-то словно обхватывает мою шею, пригвоздив к земле. Покалывание в кончиках пальцах. Мне страшно. Смотрю в центр поляны на мужчину, в уже знакомой мне маске птицы. Он хрипит. Просто, издает этот странный звук, что заполняет все пространство вокруг, превращаясь в шум. Кристин пропала. На её месте стоит другая девушка, задыхаясь от боли и нехватки кислорода. Она дергается, бросая на меня отчаянный взгляд и сознание вспыхивает. Это я. Я заняла место Кристин, позволяя сдавить свое горло. Судорожно тру шею, хватая пальцами воздух, но другая я… Она задыхается в спазмах, не в силах глотнут и капли кислорода. Сражается, когда Птица отрывает её от земли, поднимая в воздух. Меня тянет вверх, и я корчусь от боли. Дергаю ногами, но не могу коснуться земли. Время уходит. Каждый капилляр взрывается в моем мозгу. На грани смерти я отворачиваюсь от убийцы в центре поляны, цепляя взглядом кучу зеркал. Они все также окружают Птицу, и каждое мое отражение задыхаются, вися в воздухе… смотрят в глаза убийцы в последний раз. Задыхаются, синея. И умирают. Я умираю. […] — Алекс, — кто-то сжал мои плечи, — Алекс, проснись. Раскрыла слипшиеся глаза и закрыла их обратно, щурясь от яркого света. Мы все еще в приемном покое. Черт. Голос Дилана раздался где-то над ухом: — Вот ты и проснулась. Протерла глаза, веки которых будто налились свинцом. В голове тоже свинец. С каждым движением мозг словно перекатывался по черепу, больно ударяясь о его стенки. Прижалась головой к стене, устроившись удобнее на лавочке. Перевела усталый взгляд на О’Коннелла. — Ты не знаешь, когда приедет мама Кристин? — парень упал рядом со мной и протянул мне стакан с кофе. — Скоро должна, — посмотрела на время, отвечая, — она больше не звонила мне, но скоро должна. — Хорошо. — А где Люк? — я отпила немного горячего напитка, после чего подняла глаза на Дилана. Он ударил кулаком о кулак. Нахмурился: — На счет этого, — начал он вяло, — Пока ты спала, мы с Люком все обговорили и решили, что рассказывать всем о Птице не стоит. Я поджала губы, не понимая: — Но почему? — Потому что у нас мало информации, по ней полиция не выйдет на Птицу, но вытрясет из нас всю дурь. — Вы с ума сошли? А кто если не полиция выйдет на него, — прорычала я, — думаешь, я хочу, чтобы в следующий раз сбили кого-то из вас? — Тогда придется все рассказать, понимаешь? И я сейчас не только о Птице. Если в аварии с Джоном виноват я, то в ее сокрытии уже мы с Люком. Это статья, Алекс. — А если не говорить об аварии, — запинаясь, произнесла я, — мы можем рассказать только о звонке и Кристин. — Нет. Это будет слишком подозрительно. Зачем звонить и предупреждать об убийстве? Чтобы мы смогли его остановить. В таком случае, какая от этого выгода Птице. Почему он выбрал Кристин? Да хотя бы, как мы ее нашли, Алекс. — в резком голосе звучали нотки пронзительности, — Каждая смерть сопровождается нашим присутствием. Джон, Сесилия, теперь еще и это… Мы вызовем большие подозрения. Так нельзя. — Но ведь, — я замялась, сомневаясь в собственной правоте. Дилан это почувствовал, добив мою решимость: — Если мы все расскажем, то в какой-то момент полиция догадается и о причастности Люка. Не только в аварии, но и проникновение в кабинет шерифа. Его арестуют и посадят в тюрьму до дальнейшего выяснения обстоятельств, — он проникновенно заглянул мне в глаза, продолжая давить. О’Коннелл не был зажат в рамки морали, поэтому манипулировал с завидной легкость, — Ты ведь не хочешь рисковать свободой Люка, правда? Как бы ты не была зла на него, он тебе дорог. Я потупила взгляд. Осознание, что Дилан прав, медленно забиралось в закрома сознания. Хлопок. Рядом раздались голоса. Я посмотрела на дверь, выглядывая из-за Дилана. Мужчина в белом халате, что помогал спасти Кристин, заметил меня. Надавив на веки, он направился в нашу сторону. Свет от кварцевых ламп, что висели на потолке в металлических корзинах, залег под синеватые мешки под глазами. На лбу врача отблёскивала испарина. Я отставила кофе на пол и протерла вспотевшие ладони. Мы с Диланом встали на ноги, обернувшись к врачу. Мышцы живота сжались, когда мужчина подошел ближе и произнес: — Кристин в стабильно-тяжелом состоянии. Мы сделали все что смогли, остальное зависит от нее. Рядом громко выдохнул Дилан, закрыв лицо руками и отвернувшись от нас. Его нога нервно стучала по полу, а я ощущала, как видимая только мне рана затягивается глубоко внутри. — А теперь расскажите все, что произошло, — начал врач и встретил меня препарирующим взглядом, — внутреннее кровотечение и множество ушибов - это не шутки, — практически навис он надо мной. Дилан незаметно покосился в мою сторону, прислушиваясь. Все ожидали от меня верного ответа. Но какой верный?