* * *
Помещение боевой рубки было затянуто густым, удушливым дымом. Среди темных клубов выделялась активно искрящаяся оборванная проводка, а аварийное освещение, погружающее темные коридоры в черно-красные тона, мешало разобрать происходящее. Ровный механический голос из динамиков твердил о тяжелых повреждениях и требовал немедленно прислать кластер технического обслуживания на третью палубу. По своей форме помещение напоминало полусферу. В центре располагалось возвышение прямоугольной формы, на котором замер, окруженный десятками уходящих в полумрак кабелей, наиболее желанный для любого офицера предмет — капитанский трон. Сейчас, впрочем, трон выводил на двух гололитических проекторах диаграммы и графики состояния судна, а также информацию о повреждениях. Но тот, кто должен был заниматься анализом поступающих данных, на данный момент был совершенно недееспособен, склонив подбородок к груди и замерев без движения. Широко распахнутые глаза безразлично уставились в полумрак, а по подбородку капитана стекала слюна вперемешку с кровью. Знающий человек понял бы, что из-за сенсорного шока при крайне резком разрыве нейроподключения между капитаном корабля и тактическим когитатором, офицеру просто-напросто выжгло разум. Из темноты, шатаясь и постанывая, вынырнула фигура, одетая в драный офицерский мундир Имперского Боевого Флота. Луч света из чудом уцелевшего плафона осветил перемазанное в копоти и покрытое коркой запекшейся крови лицо мужчины. Еще пару секунд спустя человек напоролся на валяющийся на полу труп и выругался. — Мать твою… А где я вообще? — русский язык тут прозвучал крайне неожиданно и неуместно. Мужчина, пошатываясь, поднял руки к лицу, и вдруг вскрикнул, в шоке рассматривая аугментацию левой ладони. Механические пальцы беззвучно сжались и разжались, вызывая у своего хозяина лишь изумление и страх. — Капитан Гриссом, сообщите ваш статус, — механический голос из динамиков вдруг сменил тембр. — Какой, бля, статус? — с нервным смешком выкрикнул в пустоту человек. — Где я вообще? Что вы со мной сделали, суки? — Капитан Гриссом, сообщите статус, — неизвестный собеседник не желал успокаиваться. Человек осел на пол, приваливаясь к капитанскому трону и сжимая виски руками. Мигрень возвращалась, причем на этот раз куда как более сильная и резкая, заставляя обхватить голову и скулить от боли, в тщетных попытках заглушить резкие, словно ввинчивающиеся прямо в мозг ощущения. А затем перед глазами что-то полыхнуло и человек взвыл, теряя сознание, чтобы через крохотное мгновение блаженной пустоты и тишины вновь вернуться в затянутую дымом боевую рубку имперского звездолета. — Капитан Гриссом, сообщите ваш статус, — в который уже раз прогудели динамики. Офицер встал, пошатываясь. Взгляд человека бессмысленно блуждал с одной детали на другую, не имея сил сосредоточиться. Наконец, он наткнулся на прижатое к спинке трона тело, а затем тихо хихикнул. — Мертв… Хах… Все, отбегался… О, Император, что я несу? — с этими словами офицер, разом встрепенувшись и словно придя в себя, быстро добрался до креплений. Клацнули, отстегнувшись, фиксаторы, и тело предыдущего капитана корабля начало сползать вниз. Единственный человек, выживший в боевой рубке крейсера, опустил своего бывшего командира на палубу, а затем потянулся к липким от крови шунтам прямого нейроподключения. Жесткое сидение трона приняло офицера в свои объятия, и в четыре металлических разъема в районе затылка вонзились, словно иглы шприцов, контактные кабеля тактического когитатора. С негромким шелестом встал на место ремень, фиксируя сидящего, а еще секунду спустя по помещению разнеслась серия щелчков. — Капитан Гриссом небоеспособен, — хриплый, но при этом уверенный голос пронесся по помещению. — Как старший по званию из сохранивших боеспособность на капитанском мостике, я, лейтенант-коммандер Фрейзер, принимаю командование крейсером «Хранитель Оберона», тип «Лунный», паттерн «Гидрафур». Доложите свой статус. — Говорит старший трансмеханик Тектрий, — механический голос обрел отдаленную осмысленность. — Готов функционировать в штатном режиме. Прошу сообщить статус Магоса Ксантора. — Мертв, — коротко отозвался офицер, пробегая глазами по строчкам выводящегося на гололитические экраны текста. — Требуется подтверждение, — гнул свое техножрец. — Десять минут назад я переступил через то, что от него осталось, — раздраженно откликнулся Фрейзер. — Доложите свое местонахождение и уровень допуска. — Принято, капитан, — машинный голос был лишен эмоций. — Я нахожусь в отсеке тридцать два дробь семнадцать. Готов функционировать в пределах до Гамма-Алеф включительно. — Принимайте командование сервиторами, — в голосе свежеиспеченного капитана крейсера зазвучала спокойная, деловитая уверенность, — Ваш уровень допуска отныне и до прибытия старших техножрецов повышен до Альфа-Прим. Займитесь восстановлением контура энерговодов от реакторной до первого и третьего артиллерийских отсеков. Схемы я вам перешлю. По выполнении доложить. — Принято, капитан. Приступаю к выполнению, — разобрать эмоции в голосе техножреца было невозможно, но Фрейзер мог поклясться, что там прозвучало удивление, сменившееся ликованием.* * *
С момента отдачи соответствующего приказа минуло около часа, которые столь неожиданно очнувшийся в теле капитан-лейтенанта Имперского Флота попаданец потратил на судорожное восстановление собственной и свежеприобретеннной памяти, а также на реанимацию навыков работы в прямом подключении к тактическому когитатору корабля, которые у прошлого хозяина тела были развиты весьма и весьма неплохо. Удалось, наконец, более-менее разобраться со списком повреждений и даже распределить приоритеты ремонта крейсера, заодно уточнив, что там с экипажем и личным составом в целом и с офицерами в частности. Большинство личных вокс-аппаратов старшего командного состава молчали, но из поста артиллерийской наводки неожиданно откликнулись, сообщив, что готовы производить целеуказание для уцелевшей артиллерии, и поинтересовавшись наличием каких-либо приказов и директив. Затем удалось достучаться до команды обслуживания реактора, после чего перенаправить отрезанных от остальной части корабля членов экипажа на восстановление подачи энергии на орудийные системы лэнс-батарей, заодно поставив муфты и блоки в узлах распределительных энерговодов уничтоженных двигателей, с целью предотвращения утечки столь необходимой сейчас энергии. Со щелчками вспыхнуло нормальное освещение, а завывшая вентиляция начала поглощать попавшие в помещение газы, гарь и дым. Корабль постепенно оживал, приходя в хотя бы относительный порядок. Вдруг пришел в себя авгур-радар ближнего радиуса действия, и крейсер частично прозрел, получив возможность контролировать хотя бы десяток ближайших пустотных единиц космического пространства. — Фух… — устало выдохнул Фрейзер, массируя виски. — Пока не прокололся. Вроде как нормально все… А твою ж мать!.. В нормальном свете тела погибших офицеров и техножрецов, залитые кровью, равно как и превращенный в филиал скотобойни после экстренного варп-прыжка капитанский мостик крейсера, продемонстрировали, что офицер несколько ошибся в своих умозаключениях. Как итог, пока более-менее пришедший в себя экипаж вызволял из заточения герметичных отсеков своих товарищей и пытался справиться с бушующими на макро-орудийных батарейных палубах пожарами, на капитанском мостике блевал, скрючившись в три погибели, незадачливый попаданец. А ведь проблемы только начинались…