Падение / The fall

Скарлет Раз десять я поднимаю трубку, чтобы позвонить Райану. Десять раз я смотрю на экран, большой палец нависает над кнопкой вызова. Одиннадцать раз я кладу трубку, слишком напуганная, чтобы позвонить. Думаю, двенадцатый раз — это чудо. Вызов идет и идет, я думаю, что он перейдет на голосовую почту, но в последнюю минуту он берет трубку. Я прочищаю горло, находя голос, который кажется похороненным. — Райан? — я хриплю. — Это Скарлет. На мгновение он замолкает, затем говорит: — Один момент, — мое сердце бьется так сильно, я думаю, что меня стошнит. Я подумываю повесить трубку. Я слышу его приглушенный голос по телефону, глубокий тембр, доминирующее, властное качество его слов. Я не вешаю трубку. Я делаю глубокий вдох и остаюсь на линии. — Ты еще здесь? — Я здесь. У меня дрожат руки. Он снова молчит. Ждет. — Скажи мне то, что я хочу услышать, — говорит он. Мой рот открывается, но ничего не выходит. Я не готова. Мне нужно больше времени. Но времени больше нет. Я просто погружаюсь в воду, чего-то жду. Зачем? Я кусаю себя за щеку, желая проявить хоть какое-то мужество. — Я готова. Мой голос звучит слабо, даже для меня. — Ты действительно подумала об этом? — спрашивает Райан. — Что это значит? Мой вдох прерывистый, воздух всасывается над эмоциями, готовыми пролиться. Я слишком хорошо знаю, что значит уехать — я не могла думать ни о чем другом с тех пор, как разорвала письмо от Джастина. — Это означает новое начало, — тихо отвечаю я. — Новая жизнь. — Это значит оставить всё позади, Скарлет. Всё. Я закрываю глаза от слез, которые больно давят. — Понимаю. Райан на мгновение замолкает, дает мне немного пространства. — Вы сможете быть готовы через неделю? — спрашивает он через минуту. Я оглядываю квартиру. На мой крошечный мир. На мальчика, вокруг которого вращается мой крошечный, испорченный мир. — Через две. Но, как бы то ни было, у мира на меня другие планы. Четыре дня спустя звонит Райан. — Где ты? Ты дома? Он звучит обеспокоенным. Так близко к беспокойству, как только может Райан. — Я как раз собиралась отвести Коди в парк. — Кто-то опознал Джастина по видеозаписи. Полиция выдала ордер на его арест. — Боже мой! — Ребята из гаража уже звонили. Сегодня утром его разыскивала полиция. Перевернули все вверх дном в поисках его адреса. — Но ведь его не найдут, верно? Его здесь нет, он в… безопасности? — Он в безопасности. Но, Скарлет, полиция установит связь между вами. Это только вопрос времени. — Думаешь, они придут сюда? Они думают, что я имею какое-то отношение к смерти Маркуса? — Я был бы удивлен, если они этого уже не сделали, — желчь подступает к горлу, и перед глазами все плывет. — Что мне делать, Райан? Я не могу… что, если меня арестуют? Кажется, что мои легкие наполняются водой. Мои ноги дрожат так сильно, что я едва могу стоять, но в то же время я не могу двигаться, я застряла на месте. — Я этого не допущу, — уверяет Райан меня. — Но мне нужно, чтобы ты собрала свои вещи. Сейчас. — Ты хочешь, чтобы мы сейчас ушли? — Если у тебя есть идея получше, я весь во внимании. Мой желудок болезненно сжимается, и, как я ни стараюсь, я не могу придумать ничего лучше, чем бежать. — Скарлет? — Сколько есть время? Райан выдыхает то, что я могу только предположить, это вздох облегчения. — Полчаса. Полчаса, чтобы упаковать нашу жизнь. Этого времени недостаточно. Это недостаточно быстро. Насколько я знаю, полиция сейчас может быть в пути. — Я буду ждать внизу. Через тридцать пять минут у меня сумка с вещами первой необходимости, Коди одет и готов идти. Я кладу конверт с последним чеком из закусочной в карман. — Сумку взял? Коди взваливает на плечи рюкзак с рисунком Человека-Паука, обхватив руками ремни. — Да. Взял. — Ночник не забыл? Он снова кивает, покачивая рюкзаком. — Я положил его в сумку. — Хорошо, — говорю я, протягивая к нему руку. — Быстрее. Пойдем. Я беру Коди за руку, стараясь не сжимать ее слишком сильно. Изо всех сил пытаюсь сохранять спокойствие ради него, но каждый шум, каждый шаг за дверью, и я на краю. Каждую минуту получаса я жду, что полиция появится у моей двери. И теперь, когда наши жизни запихнуты в рюкзаки, я стою в своей дерьмовой гостиной, мое сердце колотится со скоростью мили в минуту, и все это обрушивается на меня. Покинуть эту квартиру означает оставить последнюю связь с Джастином, которая у меня есть. Эта глупая, уродливая, вонючая квартира так полна воспоминаний о нем, что оставить все это позади — все равно что отпустить его. И что бы ни случилось, я еще не готова к этому. Но теперь у меня нет выбора. Останься и предстань перед полицией по поводу причастности Джастина в смерти Маркуса, или беги. Как бы трусливо это ни было, я решаю бежать. Потому что независимо от выбора, который я сделаю в своей жизни, Коди заслуживает лучшего. И вот что я собираюсь делать. В последний раз мы с Коди спускаемся по кривой скрипучей лестнице, мимо квартиры на втором этаже, где парочка спорит каждую ночь, мимо лифтов, которые никогда не работали и, вероятно, не будут. Я оставляю простую записку для Неды и Амона «Спасибо за то, что вы были мне как вторая семья» Какие глупые слова. Я делаю мысленную пометку послать почтой им что-нибудь. Машина Райана стоит на холостом ходу у входной двери, когда мы выходим на утреннее солнце. — Мне ехать за тобой на грузовике? — Это слишком палевно. Грузовик будет здесь, — говорит Райан, нахмурившись. — Мне очень жаль. Коди сидит на капоте, в то время как Райан очищает все изнутри моей машины, каждый чек, каждую записку, каждый список покупок. Как только он удовлетворен, мы бросаем наши вещи в багажник его «BMW», и через несколько секунд с ревом выезжаем из жилого комплекса. Мы с Коди смотрим, как в окне позади нас проплывает городской пейзаж. В течение нескольких минут это всего лишь плохое воспоминание — точка на горизонте, картина в зеркале заднего вида. Только когда мы полностью отогнали от себя окраины города, мое сердце, наконец, начинает замедлять свой быстрый темп. Я отпускаю руки, крепко сжатые на коленях. Пальцы болят, ладони вспотели. Я растираю их по ногам, пытаясь вернуть хоть немного ощущения. — Куда мы идем, мам? — спрашивает Коди с заднего сиденья. Я поворачиваюсь к Райану. Он слегка трясет головой. — Мы отправляемся в приключение, — говорю я, поворачиваясь, чтобы улыбнуться Коди. — Что-то вроде исследователей. — Куда? — Туда, где ты никогда не был. — А ты была там раньше? — Нет. Так что мы будем исследователями вместе. — Там будет весело? Как на детской площадке? — Будет весело, — говорю я, протягивая руку над центральной консолью и нежно похлопывая его по ноге. — Обещаю. Просто посиди спокойно, ладно? Я помогаю ему устроиться с телефоном в рук, и возвращаю ему пачку изюма, единственное, что у меня есть в сумочке, чтобы он был занят некоторое время. Повернувшись на сиденье, я сбрасываю туфли и подтягиваю колени к груди. — Ты можешь сказать мне, куда мы едем? — шепчу я. Глядя на свои ноги, покоящиеся на его кожаных сиденьях, я могу сказать, что при любых других обстоятельствах я была бы молчуном, но не сейчас. — У меня есть семья за пределами штата, которая владеет некоторой собственностью, — говорит он. — Ничего особенного, но это безопасно и находится в глуши. Каждый держит себя в руках, так что вы поселитесь в тихом и хорошем месте. — Место, где я могу залечь на дно, да? Райан кивает. — По крайней мере пока все не утихнет, — он выезжает на шоссе, тиканье индикатора так невероятно громко в тишине. — Будет тяжело, — бормочу я, в основном про себя. — Никогда не знаешь, — говорит Райан, похлопывая меня по колену. — Тебе может понравиться Клируотер. Мы едем, пока солнце не опускается низко над горизонтом, и пейзаж не превращается из бесплодного и пыльного в зеленый и пышный. Дорога начинается с легкого ветра, поднимающегося вверх, пока я не убеждаюсь, что мы приближаемся к разрыву самого неба. В начале седьмого Райан заезжает в придорожный ресторан, покушать. Коди голоден и набивает себя куриным жареным стейком и вафлями. К тому времени, как он заканчивает, он так устал и сыт, что засыпает. Пока он спит у меня на коленях, я уничтожаю тарелку макарон, целую стопку чесночного хлеба и половину яблочного пирога. Я не помню, когда в последний раз чувствовала себя такой сытой. Конечно, еще десять минут на дороге, и тревога в моем животе заставляет его крутиться так сильно, что я прошу Райана остановиться. К одиннадцати часам Райан едва может держать глаза открытыми, а Коди бодрствует и раздражен, так что готов выпрыгнуть оттуда. Мы находим мотель в крошечном городке недалеко от вершины горы. Мы с Коди остаемся в машине, подальше от любопытных глаз, а Райан заказывает два номера. Я смотрю на него через окно машины, широкие плечи и толстые, обвитые татуировками руки, очерченные под итальянским пошивом. Смешно. Даже так далеко от места, которое он называет домом, в нем все еще есть что-то, что заставляет людей осторожничать, как будто он вызывает инстинктивный страх. И все же, импозантен он или нет, Райан находит в себе силы улыбнуться и кивнуть женщине за прилавком. Он вежлив и дружелюбен, и кроме Джастина, нет ни одного человека на планете, с которым я чувствовала бы себя в большей безопасности. На следующее утро, позавтракав буррито в микроволновке и кофе с бензоколонки, мы едем еще несколько часов, петляя через горы и границу. — Смотри, мама, — шепчет Коди, прижавшись щекой к окну. — Я вижу, малыш. Слева от нас, по мере того как горные склоны мягко удаляются, разворачивается земля. Облачный покров начинает рассеиваться, деревья редеют, открывая ясное голубое небо и зеленеющую равнину на многие мили вокруг. Мы начинаем медленный спуск с другой стороны горы, и вскоре после того, как мы добираемся до дна, начинают появляться крошечные дома, простые бревенчатые хижины и растянувшиеся зеленые сельскохозяйственные угодья между ними. Мимо проносятся лесовозы, странные внедорожники и мотоциклы, но в остальном дороги почти пусты. Вскоре появляется Клируотер, прячущийся среди мехов и кустарника под тенью горы. Это едва ли город. Тут есть хозяйственный магазин и заправочная станция, ещё несколько магазинов и закусочная — вот и все. Это такое место, где можно вздремнуть. На окраине города, прижавшись к лесу, стоит крошечный дощатый домик. Дорога длинная и пустая, а на улице всего два дома, с большими дворами и заросшими сорняками участками земли между ними. Переднее крыльцо дома скрипучее и нуждается в другом слое краски, но внутри тепло и пахнет древесным лаком и сосной. Небольшая кухня и гостиная находятся внизу, а три — красивые, светлые спальни находятся наверху вместе с ванной комнатой. Двор полон сорняков, но есть пустые клумбы и места для трав или даже овощей. Во дворе есть огромное дерево с толстыми стволами, на котором можно повесить качели, забраться наверх и вырезать свое имя. Дом маленький, простой и замечательный, и он наш. Райан очень любезно помогает нам с Коди устроиться, хотя я тысячу раз повторяю ему, что в этом нет необходимости. Мы открываем окна и впускаем ветерок, заказываем доставку продуктов, а Райан обещает организовать доставку мебели. Конечно, находясь так далеко от города или любой другой реальной цивилизации, нам придется ждать по крайней мере неделю этих кроватей и ещё надлежащей мебели. Но старые пружинные матрасы в доме подойдут, и после хорошей стирки в местной прачечной одеяла и простыни просто прекрасны. Дом оснащен самым необходимым. На следующий день Райан дает понять, что должен уехать. Он упаковывает небольшое количество вещей, которые привес с собой в машину, и с благодарностью принимает термос, наполненный кофе для поездки. — И последнее, — говорит он, залезая на заднее сиденье машины. Он протягивает мне сумку, из которой я достаю новый телефон в коробке. — Райан… — Я уже записал свой номер. Если у вас возникнут какие-то проблемы, что угодно, звоните мне. Поняла? Аккуратно сложив куртку, он вешает ее на пассажирское сиденье. — И ты позвонишь мне? — неуверенно спрашиваю я. — Если… он появится? — Сразу же, — я смотрю, как он надевает эти вездесущие солнцезащитные очки, рыжая борода блестит на солнце медью. — Ты уверена, что не хочешь, чтобы я остался на ночь? Убедиться, что всё хорошо? — Это любезное предложение, но нет, — я расправляю плечи. — Мы должны это сделать. — Ты уходишь? — спрашивает Коди, появившийся рядом со мной с игрушечным динозавром в руке. Он смотрит на меня, с озабоченностью в глазах. — Мистер Райан не спал всю ночь? — Нет, малыш, — говорю я, притягивая его к себе. — Он должен вернуться домой. — Но я вернусь, чтобы навестить тебя, — говорит Райан с улыбкой. — Об этом не беспокойся. — Значит, мы останемся здесь навсегда? Я оглядываюсь через плечо на дом с двойным фасадом, потом на него. — Пока что да. — Круто! Можно пойти поиграть? — Конечно, просто держись рядом. На минуту мы оба замолкаем. Райан смотрит на Коди через мое плечо, пока я ищу подходящие слова, чтобы поблагодарить человека, который фактически спас мне жизнь. — Райан, я не могу… — я хмурюсь, не в силах подобрать подходящие слова. — Я не знаю, как тебя отблагодарить. То, что ты сделал для нас с Коди… ты хороший человек. Даже если ты так не думаешь. Я могла бы вообразить это, но когда я поднимаю глаза, клянусь, я вижу намек на румянец под его мохнатыми щеками. — Ну да, конечно. Ты можешь отблагодарить меня, держась подальше от неприятностей, слышишь? Искренняя улыбка приподнимает мои щеки. — Я сделаю все возможное. — Думаю, этого достаточно, — говорит Райан с гулкой улыбкой. Я смотрю, как он аккуратно садится на водительское сиденье, готовый к долгому возвращению в город. — Скоро увидимся, — говорит он через открытое окно. — Я буду здесь. В ту ночь, после бурных двух дней путешествия и волнений за Коди, мы оба рано ложимся спать. Может быть, это скрип большого дома вокруг нас, или, может быть, это бродячая рука Коди ударяет мне по голове посреди ночи, но я просыпаюсь около часа и, кажется, не могу снова заснуть. В конце концов, я понимаю, что всё спокойно. Тихо. Здесь нет ярких огней. Никаких звуков жилого дома вокруг нас. Вдали не слышно шума машин. Ничего. Это поразительно, и это заставляет меня понять, насколько я мала в этом большом, огромном мире. Мебель прибывает через три дня. Новые кровати, диван и небольшой обеденный стол из твердого дерева. Это немного, но это лишь начало. Первые две недели в нашем новом доме я плачу почти каждую ночь. Вдали от города, в безмолвной глуши Клируотера, кажется, что все это, наконец, обрушивается на меня. Как близка я была к тому, чтобы все потерять, как глупа и наивна была, думая, что смогу переиграть Маркуса. Одна под своими новыми простынями, в новом городе, с новой жизнью, в сотнях миль от знакомого лица, я понимаю, как пуста моя кровать. Как пуста моя жизнь без Джастина. Я не знаю, как жила одна, пока он не вошел в нашу жизнь. По утрам я пытаюсь отскрести его от своей кожи. Смыть воспоминания о его руках на моем теле, его губах на моих, его коже на моей. Но как бы я ни старалась стереть его из памяти, его лицо до сих пор преследует меня во сне. Сны о нем приходят непрошеными, посреди ночи, когда у меня нет выбора, кроме как пережить боль от встречи с ним снова. Мужчина, которого я любила. Все еще люблю. Добрый, милый, тихий, терпеливый. Убийца.