Logical Thinking

      — Нужно разработать план, — говорит Намджун, усаживаясь на кровать. Хосок только-только ушёл куда-то с Чонгуком и Чимином.       — Мы правда на это пойдём? — интересуется Юнги, расхаживая перед Намджуном вперёд-назад.       — Если ты не хочешь, то нет, — Намджун поднимает руки в защитном жесте.       — Блять, я хочу, — Юнги останавливается прямо напротив. — А ты?       — Ради вас с Соком – да, — Намджун опускает руки и пожимает плечами.       — Не-не-не, — качает головой Юнги. — Если ты собираешься провернуть всё это только ради нас, но сам не хочешь, то я, блять, не согласен на это.       Пауза.       — Я хочу сделать это, — бубнит Намджун. — С тех пор как ты об этом вспомнил, я… загорелся этой идеей.       — Загорелся? — переспрашивает Юнги.       — Мысль об этом так меня завела, что дрочить пришлось, ясно? — отвечает Намджун.       Юнги толкается языком за щеку, сдерживая ухмылку.       — Так мы соглашаемся? — спрашивает он.       — Пока нет, но мы размышляем, — поправляет Намджун. — Не знаю, получится ли вообще. Нужно кучу всего учесть. Изучить место. Проверить камеры. И охранники…       — Почему здесь? — перебивает его Юнги.       — Хён, у нас середина тура, — говорит Намджун.       — Хуя себе новости, — влезает Юнги. — Но почему именно эта сцена?       Намджун вздыхает.       — Это самая маленькая арена, на которой мы будем выступать в этом туре. И она закрытая. У нас там три шоу, значит, будет достаточно времени, чтобы всё проверить. Тем более это Япония, мы более-менее знакомы с языком, — Намджун делает паузу. — И, как ты уже сказал, день рождения Сока был всего полторы недели назад, так что времени лучше мы не найдём. Я посмотрел список других сцен для выступлений, и если на этой у нас есть хоть какие-то шансы, то на других их попросту не будет.       — Ладно, — говорит Юнги, подходя к кровати и тоже садясь. — И что именно нам нужно будет проверить?       — Есть ли люди, которые работают там по ночам, — начинает Намджун. — Это раз. Если да, то всё, игра окончена. Если нет, то нужно будет разобраться с камерами. Есть ли они внутри, куда направлены, записывают звуки или только изображение. Нужно наметить место. Входы-выходы. Узнать, какие двери ночью открыты, а какие закрыты. Нужно понять, какая идеально подойдёт, чтобы зайти, а потом просто получить, блять, от неё ключ.       — Много дел.       — Ага, — кивает Намджун.       — Начнём выяснять всё это во время завтрашней репетиции, — предлагает Юнги. Намджун снова кивает. — Мы ебанулись, — добавляет Юнги.       — Без сомнений, — соглашается Намджун.       — Круто, — говорит Юнги.       — Лучше бы оно того стоило, — бормочет Намджун.       Юнги смеётся.       С тех пор, как они начали встречаться, прошло три месяца, и… не так уж и многое изменилось. Ладно, некоторые вещи изменились, но по большей части всё осталось таким, как и раньше. Они всё ещё делают то же, что и до этого, они всё ещё лучшие друзья. Они до сих пор кочуют из отеля в отель, от шоу к шоу.       Единственное, что, как отмечает Намджун, действительно изменилось, это тот факт, что теперь они спят все вместе в одном номере. У каждого из них всё ещё есть свои номера, так как заказывали их задолго до этого, а объяснить руководству, почему им теперь требуется один номер с общей кроватью вместо трёх, не раскрывая при этом своих отношений, не представляется возможным. А они – по крайней мере на данный момент – решили ничего не рассказывать. Совместные ночёвки означают, что им больше не нужна секс-конфа. В основном они постоянно вместе, так что могут заниматься сексом столько, сколько захотят, и тогда, когда захотят. О, и секс, конечно… не столько изменился, сколько… принял иную форму.       Намджун предполагает, что их поведение тоже слегка изменилось с тех пор, как они начали встречаться. Намджуну гораздо привычнее хвалить их и называть своими, и они, кажется, более восприимчивы к этому, да и в целом более расслаблены. Особенно Хосок. Раньше Намджун не замечал, насколько Хосок был напряжён, но теперь ему видна разница. Больше улыбок, смеха, более сильная реакция на похвалу Намджуна. «Будешь хорош для меня?», «Я буду хорошим». «Моя детка», «Твоя детка». Юнги тоже куда острее реагирует на похвалу, просто не словами. По большей части, когда Намджун говорит что-то, Юнги краснеет и кивает, и это невероятно восхитительно для Намджуна.       Они очень много признаются друг другу в любви, кажется, всем троим нравится выражать любовь словами. И, хотя Намджун так и не арендовал ресторан, чтобы устроить свидание, у них были другие, во время которых они выглядели просто как трое друзей, выбравшихся куда-то вместе. Немного огорчает, что он не может держать их за руки или целовать на публике, но ничего страшного: он может делать это и дома. У них полным-полно свиданий в гостиничных номерах, они смотрят вместе фильмы и пишут музыку. Занимались ли они этим, пока не встречались? Конечно. Но теперь ощущается это по-другому. Каждый из них знает, что это свидания, так что это свидания. Кроме того, это напоминает об их самом первом свидании, так что…       Намджун никогда не забудет их первое свидание. После дня, полного признаний и слёз, после ночи, когда они, перевозбуждённые, задыхались от минетов, все они – а не только Юнги – заснули, как дети. На самом деле, Намджун был первым, кто заснул. Отсосал им, додрочил и вырубился. Просто отключился. Усталость так быстро навалилась, что он не помнит ничего, что было после оргазма.       На следующее утро Юнги и Хосок ушли к себе, чтобы переодеться к репетиции, а Намджун, быстро одевшись, направился к номеру Чонгука, вспомнив, что тот просил рассказать, как пройдёт признание. Он постучал в дверь, но ему открыл Тэхён.       — Я ошибся комнатой? — спросил Намджун у Тэхёна, но Чонгук внезапно появился у того за спиной.       Планировал ли Намджун рассказать Тэхёну о новой вехе их с Юнги и Хосоком отношений сейчас? Нет. Было ли у него искушение уйти, а Чонгуку всё рассказать в другой раз? Да. Но в то мгновение, когда взгляд Чонгука сфокусировался на Намджуне, он весь подобрался в ожидании, и Намджун не смог сдержать улыбки, растянувшейся на лице. И, пусть Тэхён и выглядел совершенно растерянным, Чонгук понял, что она означала.       Чонгук пискнул, и Намджун рассмеялся, ошеломлённый тем, как его глаза озарились невероятно сильной радостью.       «Всё в порядке, всё хорошо, всё прошло куда лучше, чем я думал», — вот что выражал смех Намджуна.       — О боже мой! — воскликнул Чонгук, подбежал к Намджуну и подхватил его на руки, отрывая от пола и кружа, а Намджун… Намджун только сильнее рассмеялся.       Когда Чонгук отпустил его, они на какое-то время замерли, улыбаясь друг другу. Намджун чувствовал себя невероятно влюблённым идиотом.       — Что, чёрт возьми, происходит? — спросил внезапно Тэхён, смеясь.       Так Намджун рассказал Тэхёну о том, что произошло, и попросил его пока не говорить остальным, объяснив, что они трое хотели рассказать всем одновременно. Тэхён согласился молчать.       Позже вечером, когда закончились прогоны, Намджун понял, что подготовить их первое свидание будет намного сложнее, чем он ожидал. Утром он позвонил, и оказалось, что у отеля нет услуг для пар, вообще ничего такого. Он заказал шоколадный торт, но это всё, что ему удалось сделать. С безумной решимостью Намджун хоть в чём-то одержал победу.       По дороге обратно он набрал одному из телохранителей и сказал, что ему нужно выйти в магазин. Растерянный телохранитель был у него в номере минут через пять после того, как Намджун вернулся в отель, с маской, солнезащитными очками и кепкой Намджуна. Он даже не стал спрашивать Намджуна, зачем тот покупает клубнику, Нутеллу, взбитые сливки, свечи и ненастоящие лепестки роз. Он также ничего не сказал на то, что Намджун стоял в течение трёх минут, размышляя, над витриной с ароматизированными смазками и презервативами, а затем взял презервативы с клубничным вкусом и смазку с малиновым.       Намджуну удалось найти воздушные шары, но в магазине не было машины с гелием, так что в итоге он просто взял упаковку обычных красных шаров, упаковку розовых и ещё одну, в которой были красные шары в форме сердца. Единственным, чего он не нашёл, стали цветы. Там, блять, не было роз. Или каких-либо других букетов. Намджун чуть не купил петунию в горшке.       Вернувшись в гостиничный номер, Намджун написал Юнги и Хосоку, сообщив им, что ему нужно ещё полчаса, и принялся всё подготавливать. Свечи были зажжены, лепестки – разбросаны, смазка и презервативы – припрятаны за подушками, клубника – вымыта и поставлена на тумбочку вместе со взбитыми сливками, Нутеллой и тортом. К тому времени, как в дверь номера постучали Юнги и Хосок, Намджун уже задыхался, лёгкие горели от того, сколько шаров он надул, а пальцы одеревенели от завязывания их.       — Та-да! — воскликнул Намджун, когда они вошли, и тут же закашлялся.       — Ёбаный свет, — отозвался Юнги, и они оба поспешили войти и прикрыть дверь.       — Как ты, блять, смог? — спросил Хосок, входя в комнату и разгребая ногами шары.       — Я же говорил вам: не стоит недооценивать мои романтические способности, — задыхаясь, объяснился Намджун.       С минуту они молчали, и Намджун наблюдал за их шокированными выражениями лиц, одолеваемый чувством гордости и желанием рассмеяться.       — Кажется, я потёк, — прошептал внезапно Хосок.       Намджун и Юнги рассмеялись, всё ещё шокированные, а Хосок просто стоял там, пунцовея, прикрывая рот ладонью со слезами на глазах.       — Господи, детка, — Намджун подошёл к Хосоку, оттянул его руку ото рта, прошептал: — Я так сильно тебя люблю, — и утянул в поцелуй, доведший практически до потери сознания.       Ароматизированные смазка и презервативы насмешили Юнги с Хосоком, а потом они вместе ели клубнику со взбитыми сливками и Нутеллой, пока у них хватало на это выдержки. Где-то около пяти минут. А потом они трахались. Простите. Занимались любовью. Это было потрясающе. Так великолепно. Так много поцелуев. Так много прикосновений. Так нежно и романтично. Намджун практически ожидал, что Юнги снова будет раздражён из-за этих глупостей, но Юнги ни слова не сказал об этом, позволив Намджуну быть настолько нежным, насколько тот, блять, хотел. Юнги, вероятно, никогда не признался бы в этом, но Намджун прекрасно понимал, как сильно ему самому нравились эти банальности.       Тем не менее, этим вечером они очень быстро перешли к Хосоку, Намджун и Юнги заботились о нём, целовали повсюду, вместе отсасывали. Казалось, что они навёрстывали упущенное. Сначала Юнги трахал Хосока, а Намджун лежал рядом и неторопливо дрочил, наблюдая за ними и целуя Хосока в плечо. Они кончили вместе, но Хосок всё же позволил трахнуть себя, и его член снова начал вставать. В этот раз он принимал Намджуна куда легче, вероятно, потому, что уже был готов к этому, а ещё потому, что его тело было достаточно расслабленным после оргазма. Хосок много хныкал, а Намджун всё не мог замолчать:       — Моя детка, моя великолепная детка, такой хороший мальчик для меня, так хорошо меня принимаешь, — шептал он Хосоку в губы, медленно толкаясь внутрь и наружу. — Я так сильно люблю тебя, детка, так сильно.       У Хосока слёзы стояли в глазах, и Намджун не был уверен из-за чего это: из-за физической или из-за эмоциональной сверхстимуляции. Он снова кончил, на этот раз сжимая внутри Намджуна и целуясь с Юнги.       Даже спустя некоторое время после официального начала их отношений, каждый раз, когда они проявляли чувства, будь то признания в любви или свидания, у Хосока был такой удивлённый взгляд, будто он всё ещё не верил, что это по-настоящему. И Юнги, и Намджун, перехватывая этот его взгляд, делали всё возможное, чтобы заверить его, что это взаправду. Прошло три месяца, и Хосок наконец перестал так на них смотреть. Они привыкли друг к другу. И это было хорошо.       — Ладно, — на другой день говорит Юнги Намджуну, усаживаясь на его кровать после репетиции. Хосок в душе. — Никто не работает по ночам.       — Ты уверен? — спрашивает Намджун, подсаживаясь к Юнги. Они говорят негромко, хотя Намджун и уверен, что Хосок всё равно не услышит их за шумом воды.       — Да. Там никого не должно быть после восьми, — объясняет Юнги. — И уборщики приходят рано утром, а не после того, как все расходятся.       — Ладно, это хорошо, — говорит Намджун. — Есть… Есть шанс, что всё получится.       — Ага, — Юнги кивает. — Что насчёт камер?       — Никаких камер по периметру сцены, — оповещает Намджун.       — Серьёзно? — Юнги вскидывает брови.       — Да. Я разузнал. Поговорил со звуковиками, операторами, и один из них… кажется, он понял, что я сильно переживаю по поводу камер, и я почти уверен, что он просто подумал, что я параноик, но он типа был неплохим парнем, так что сказал: «Не хочешь пойти со мной в комнату охраны, чтобы проверить камеры?», а я про себя подумал: «Чёрт возьми». Поэтому он отвёл меня в комнату охраны и показал, где установлены камеры.       — И никаких камер по сцене не было? — уточняет Юнги.       — Никаких камер по сцене, — кивает Намджун.       — Почему? — Юнги выглядит совершенно непонимающе.       — Он сказал, что в них нет необходимости, — произносит Намджун. — Там нет ничего, что можно было бы легко украсть, и что вокруг постоянно куча охранников и много камер, так что внутри ставить камеры бессмысленно. Никто бы не смог пройти через охрану, чтобы проникнуть на сцену, украсть несколько прожекторов и просто уйти. Он сказал, что камеры там будут просто пустой тратой денег.       — Ладно… — Юнги хмурится. — Пока что всё куда лучше, чем я ожидал.       — Точно, — Намджун запинается. — Но вне сцены камеры есть.       — Наверняка.       — В здании их полно, — добавляет Намджун.       — Ладно, — Юнги кидает на него многозначительный взгляд, обращая на себя внимание.       — В задней части зала есть две двери, через которые заходят зрители, — начинает Намджун. — Внутри камер нет, но есть две, которые смотрят на эти двери снаружи. Если двери будут открыты, камеры нас не заснимут, но смогут записать звук, — Намджун делает паузу, и Юнги кивает. — По коридору, ведущему ко входу, и на этажах выше, где располагаются офисы, тоже разбросано несколько камер. Но о них можно не беспокоиться. Две камеры смотрят на двери для зрителей, но, пока они закрыты, как и должно быть, с ними тоже не должно быть проблем.       — Хорошо, — снова кивает Юнги.       — Камеры по другую сторону. За кулисами, — продолжает Намджун. — В маленьких гримёрках камер нет. Есть одна в общей гримёрке, но в коридорах между ней и сценой их нет. Так что, если удастся попасть в гримёрку, то у нас точно будет выход на сцену, — Намджун переводит дыхание. — Но есть камеры прямо возле гримёрки, и в комнатах ожидания тоже, и в коридорах на пути к ним, и так до самого выхода из здания. Поэтому, неважно, как мы решим войти в здание, на записи камер всё равно попадём.       — Звучит всё ещё не так уж и плохо, — говорит Юнги.       Намджун кивает ему.       — По обе стороны здания есть охрана.       — Даже по ночам?       — Да, — отвечает Намджун. — Вероятно, это из-за офисов. Думаю, там люди работают и по ночам, так что там должны быть ночные охранники, и, очевидно, там есть камеры, — он останавливается. — Я спросил охранника, который отвёл меня к камерам, что если… гипотетически, мы хотели бы дополнительно порепетировать без суетящихся вокруг людей, чтобы… прочувствовать сцену, помещение и прочее дерьмо, есть ли у него код доступа к бэкстейджу? Он ответил, что нет, что за это отвечает кто-то другой.       — Я знаю. И знаю, у кого он есть, — говорит Юнги, и Намджун вскидывает брови. — Когда я пытался разузнать, есть ли там кто-то по ночам или нет, они спросили меня, зачем мне это. Я тоже упомянул дополнительные репетиции и поинтересовался, как мы могли бы это устроить. Мне сказали, что помощница режиссёра могла бы дать нам разрешение на дополнительные репетиции.       — Помощница режиссёра? — переспрашивает Намджун.       — Ага, — Юнги пожимает плечами. — Я даже не догадывался, что она у них есть. Она типа несколько выше по положению, или что-то вроде того, поэтому только у неё, охранников на входах и некоторых уборщиков есть код доступа к общей гримёрке. И я был без понятия, у кого именно из уборщиков он есть, так что не видел смысла искать их, но помощницу режиссёра я нашёл.       — Как? — интересуется Намджун.       — Убедил одного из сотрудников, с которым разговаривал, сказать мне номер её кабинета, и поднялся туда, — отвечает Юнги.       — Просто так? — спрашивает Намджун.       — Просто так, — пожимает плечами Юнги. — Подумал, что скажу ей, что хочу познакомиться с ней как с режиссёром или что-то подобное. Постучался. А она открыла дверь, увидела меня и запищала.       — Что? — переспрашивает Намджун.       — Ага, — кивает Юнги. — Это был тоненький, крошечный писк, и я… понял, что мои шансы заполучить код доступа процентов на сто возросли. Она наша фанатка, — говорит Юнги. — Итак, с моим хромающим японским и её околопорядочным корейским, нам удалось поговорить. Я сделал пару фоток с ней, всё в таком духе. Пытался произвести хорошее впечатление. Она сказала, что хотела прийти на сегодняшнюю репетицию, но не смогла из-за какой-то важной встречи. Так что не удивлюсь, если в ближайшие пару дней она на них появится. И это к лучшему.       — Ты узнал у неё код? — любопытствует Намджун.       — Нет, — качает головой Юнги. — Я думал об этом и решил, что она даст мне его, если я спрошу, но потом понял, что это «дополнительное время для репетиций» нам нужно только один-единственный раз, перед третьим концертом. Правильно? Значит, у нас ещё будет время, чтобы всё подготовить?       — Да, — говорит Намджун.       — Поэтому я решил, что будет лучше спросить её разрешения один раз, прямо перед третьим шоу, а не для каждого из них, или нам пришлось бы действительно появляться там каждый раз, — разъясняет Юнги. — Нам очевидно нужно подумать, чтобы найти достаточно вескую причину, почему нам нужна дополнительная репетиция перед третьим выступлением, но я подумал, что так будет лучше.       — Да, да, — соглашается Намджун.       — Большая проблема, — говорит Юнги, — даже если у нас будет время, и всё сработает, в том, что… мы не будем единственными, у кого будет доступ к сцене. Могут заявиться другие люди, у которых есть код от гримёрки, и те, у кого есть ключи от кабины со звуковым оборудованием. Так что пока мы будем на сцене, кто угодно может войти, а потом ебись оно всё.       Секундное молчание.       — Каламбуришь?       Юнги закатывает глаза.       У Намджуна вырывается хриплый смешок.       — Но да, ты прав. И как нам с этим быть? Что можно сделать?       — Ты знаешь, что нужно будет сделать, — Юнги смотрит на него многозначительно.       — Придётся попросить их о помощи, — говорит Намджун, а затем глубоко вздыхает.       Юнги кивает.       — Нужна рабочая сила.       На следующий после свидания день они собрали всех в комнате Сокджина, чтобы рассказать им о своих отношениях. Намджун, Юнги и Хосок сидели вместе на диване, Сокджин, Чонгук и Тэхён были на постели, а Чимин сидел на полу, подставившись под пальцы Сокджина, ласкающие его волосы.       — И?.. — подтолкнул Сокджин, потому что все молчали.       Чонгук и Тэхён уже улыбались.       — Эм, — подал голос Юнги. — Мы просто хотели рассказать вам что-то новое… о наших взаимоотношениях.       Чонгук широко улыбнулся, закусывая нижнюю губу. Намджуну пришлось склонить голову, потому что он тоже не мог сдержать улыбки.       — Мы встречаемся, — заявил Юнги, и, чёрт, было так здорово услышать это.       На какое-то мгновение все затихли.       — Ну, это было предсказуемо, — внезапно произнёс Чимин.       Юнги зафейспалмил. Буквально хлопнул себя ладонью по лбу. Намджун фыркнул.       — Что? — Чимин засмеялся. — Это правда было предсказуемо.       — С чего бы? — воскликнул Юнги. — С чего бы это было предсказуемо? Вы все знали?       — Я не знал, — сказал Тэхён, пожимая плечами.       — Я тоже, — признался Сокджин.       Чимин фыркнул.       — Слепые. Эти… тискающиеся хёны, — он развёл руками, указывая на них троих, — целовались на кухне, целовались в ванной. Да у вас на лицах было написано. Такие сладкие, что мне от ваших нежностей зубы сводило.       Все, кроме Юнги, засмеялись. Тот же просто закатил глаза.       — Этот чёртов хён, — Чимин указал на Намджуна. — Так нервничал, что пришёл ко мне за советом.       Намджун громко зашикал на него, пытаясь заставить замолчать. Чимин закатил глаза.       — Я не собирался говорить, в чём именно ты просил совета, — объяснил Чимин. — Итак, очевидно, что это было очевидно.       Юнги взглянул на него скептически.       — Подожди, что за совет?       — Не важно, — пробормотал Намджун, а Чимин фыркнул.       — Что за совет? — повторил Юнги, и Хосок тоже выглядел заинтересованным.       Намджун, покраснев, отвёл взгляд.       — О том, каково быть снизу.       У Юнги отвисла челюсть, глаза Хосока распахнулись, а Сокджин схватился за шею, имитируя рвоту.       — Ты сам это сделал, — сказал Чимин Намджуну.       — Почему?! — воскликнул Сокджин. — Почему я должен это знать?!       — Ой, повзрослей, — заткнул его Юнги.       — Действительно, — пришёл им на помощь Тэхён, — или я расскажу им о той милфе из Мехико.       Сокджин ахнул.       — Она была не такой уж и старой.       — Ей было около пятидесяти, — отозвался Тэхён.       — Ей было тридцать шесть, — отбивался Сокджин.       — Это всё равно старость, — пожал плечами Тэхён. Намджун слегка усмехнулся и покачал головой, в то время как Чимин, Хосок и Чонгук полноценно ржали.       — Тут речь больше об опытности, — контрольный выстрел от Сокджина, и теперь настала очередь Юнги смеяться. — Неуважение.       Хосок громко откашлялся, привлекая внимание.       — Мы не просто встречаемся, — сказал Хосок. — Мы… — он замолк.       — Любим друг друга, — дополнил его Намджун.       Чонгук хихикнул и обхватил ладонями собственные щёки, Тэхён улыбнулся, а Сокджин распахнул глаза.       — О, — Чимин приподнял брови. — Быстро.       — Это тоже было ожидаемо? — бесцветным голосом спросил Юнги.       — По итогу да, — сказал Чимин. — Я не ожидал, что это произойдёт так быстро. Думал, что вы попробуете сначала… встречаться, знаете, чтобы посмотреть, подходите ли вы друг другу.       — Подходим, — констатировал Юнги. Намджун и Хосок улыбнулись.       Молчание.       — Ну… Это всё, что мы хотели сказать, — объявил Намджун.       — На самом деле, я думал об этом, — сказал Тэхён.       — Думал? — спросил Сокджин. — Ты только что узнал.       — Я узнал вчера утром, — признался Тэхён. Сокджин и Чимин распахнули рты, но, прежде чем они успели что-либо сказать, Тэхён поднял руку ладонью вверх и продолжил: — Сейчас, пока мы в туре, спальные места не проблема, да? Вы просто собираетесь в чьём-то номере по ночам. Но, когда мы вернёмся домой, я думаю, стоит поменяться комнатами.       — Серьёзно? — спросил Хосок. Намджун тоже удивился.       — Да, — подтвердил Тэхён. — Если теперь вы пара…       — Триада, — перебивает Чонгук, всё ещё улыбаясь и сжимая свои щёки.       — Триада, — исправился Тэхён, кивая. — Если сейчас вы триада, то, наверное, захотите жить в одной комнате, нет?       Они трое секунду молчат.       — Да, — произнёс в итоге Намджун. Ни Юнги, ни Хосок не протестовали.       — Тогда нам стоит поменяться комнатами, — просто предлагает Тэхён. — Я мог бы съехать из нашей с Джуном комнаты, а потом мы могли бы перенести туда большую кровать, чтобы вы втроём могли спать вместе. А в комнате Чимина и Сокджин-хёна в любом случае останутся две пустующие кровати, которые я мог бы занять.       Намджун не сказал бы, что ожидал подобного.       — Это… правда, — начал Хосок, — прекрасное предложение, но… только если все согласны. Это ведь довольно радикальное изменение… в том, как мы жили до этого.       — Не могу сказать, что не буду скучать по Хосоки-хёну, — отозвался Чимин. — Но я всей душой за ваши отношения и за то, чтобы они успешно развивались. Так что я думаю, что это было бы правильно, только если вы не планируете переезжать куда-нибудь…       — Нет, — перебил его Юнги, и Намджун кивнул. Он даже не рассматривал подобное как вариант. Группа у них в приоритете, а жить всем вместе – хорошо для группы, так что они никуда не съедут.       — Даже не обсуждается, — добавил Хосок, и Намджун снова кивнул.       Сокджин тоже кивнул.       — Можно поменяться комнатами. Просто пообещайте, что если вы будете заниматься сексом, пока мы дома, то не будете шуметь.       — Да мы уже, — пробормотал Юнги.       Хосок же одновременно с ним сказал:       — Ничего подобного, мы обещаем.       Намджун рассмеялся над тем, что Сокджин издал такой звук, будто ему больно.       — Мы не будем шуметь, — сказал Намджун.       — Я могу переехать к тебе, — сказал Чонгук Сокджину.       Сокджин прищурился.       — Я разрешу тебе въехать на испытательный срок, чтобы посмотреть, способен ли ты следовать правилам.       — Правилам? — переспросил Чонгук.       — Много правил есть в комнате Греха, — невозмутимо произнёс Юнги. — И каждое из них соблюдаться должно. Иначе…       — Смерть, — закончил Сокджин.       Юнги с серьёзным видом кивнул.       Чонгук моргнул.       Юнги и Сокджин обменялись взглядами.       — Нельзя раскрывать государственные тайны, — проговорил Юнги.       — Если, изучив все правила, ты провалишься на двухнедельном испытательном сроке… — Сокджин замолчал.       — Смерть, — закончил Юнги.       Чонгук открыл и закрыл рот.       Сокджин и Юнги снова серьёзно взглянули друг на друга, а затем оба в один и тот же момент разразились смехом.       — Я буду скучать, — сказал Сокджин.       — Конечно, будешь, — Юнги смеялся и краснел, и всё это было так красиво.       — Эй! — воскликнул Сокджин.       — Ладно, — румянец стал гуще. — Я тоже буду скучать по тебе.       В результате это был хороший разговор. Развитие их отношений определённо куда меньше потрясло остальных, чем новость о том, что они трое занимались сексом. А предложение поменяться комнатами по возвращении из тура было неожиданным и… душевным.       Той же ночью, видимо, пребывая в хорошем настроении, уже в спальне Намджуна, Юнги и Хосок усадили его в изголовье постели и спросили:       — Мы хотели, — Юнги глубоко вздохнул, прижимаясь к Намджуну, — обсудить кое-что. Поговорить. Общение. Всё такое.       — Конечно, — сказал Намджун с лёгким подозрением, не зная, о чём же они хотят поговорить. Он притянул Хосока ближе к себе, укладывая его рядом с собой, с противоположной от Юнги стороны.       — Мы хотели бы поговорить о том разе, когда ты был снизу, — подхватил Хосок. — Мы никогда… не обсуждали это.       — А нам нужно? — спросил Намджун, не желая обсуждать это, но понимая, что должен, что это важно.       Юнги вздохнул, словно хотел что-то сказать, но затем оборвал сам себя, передумав.       — Зачем ты делал это? — спросил Юнги. — Именно в ту ночь. Зачем?       — Это не привязано к той ночи. В смысле… это было не из-за того, что случилось в ту ночь, — признался Намджун. — Я весь день собирался спросить вас об этом.       — Правда? — спросил Хосок.       — Да, — ответил Намджун. — Это было немного… опрометчивое решение. Поэтому я пошёл к Чимину. Не думаю, что у меня было время, чтобы найти достаточно информации в интернете, поэтому я пошёл к кому-то, кто, как я знал, располагал необходимыми знаниями.       — Почему ты не спросил кого-то из нас? — спросил Юнги.       — Потому что не был уверен на сто процентов, что смогу сделать это, — ответил Намджун. — Не хотел дать вам надежду, а потом струсить, — и добавил, прежде, чем они смогли что-то сказать: — и Чимин помог. Он действительно… был непредвзят.       — Это хорошо, — после паузы сказал Юнги. — Итак… ты планировал это целый день, но потом, даже после того, что случилось в клубе…       Хосок отвернулся. Стыд. Не сложно было понять. Намджун вернул голову Хосока в прежнее положение и поцеловал его, успокаивая без слов. Никакой злости. Это не было изменой. Всё в порядке.       — ...ты не отказался от этой идеи, — продолжил Юнги. — Несмотря на то, что все мы были потрясены, и сложились не самые лучшие обстоятельства, и… и ты в итоге не получил от этого удовольствия, — он не даёт Намджуну возможности протестовать. — Так зачем ты вообще прошёл через это?       Намджун глубоко вздохнул и решил просто быть честным и открытым. Скрывать было нечего. Не от них. Уязвимость имеет значение. Можно быть уязвимым с теми, кому доверяешь.       — После того, как ты рассказал о своей реакции на наш первый раз, — Намджун взглянул на Юнги. — Я видел, как… ты закрылся. Мы оба это заметили. И решили, что должны дать тебе пространство, — Намджун сделал паузу. — Но… после этого я понял, что на самом деле ничего из этого не помогало тебе раскрыться, ты только увеличивал дистанцию, а я… терял терпение. И нервничал. Не мог… ничего не делать. Видеть, как ты отдаляешься, казалось худшим в мире чувством, так что я… я просто пытался придумать, как заставить тебя чувствовать себя в безопасности, чтобы раскрыться.       — И ты думал, что то, что ты попробуешь быть снизу, поможет мне открыться? — спросил Юнги.       — Я не знал, что ты скрывал свои чувства к нам, — сказал Намджун. — Если бы я знал, что это так, то понял бы, что это не помогло бы. Но… да, я… я думал, что если бы сделал что-то, от чего почувствовал бы себя уязвимым, то это показало бы тебе, что… нормально открываться нам, что… плакать – нормально, а делиться переживаниями – хорошо. И, возможно, это помогло бы тебе, — Намджун остановился и поцеловал Хосока в лоб. — А потом мы пошли в клуб, и… и проблемы внезапно стали чуть больше, чем то, что ты просто закрылся. И… я не знал, что делать и как всё исправить, а лечь под вас я и до этого планировал, да и вообще это был единственный план, который у меня был. Так что я просто… решился на это. Хотя я и понимал, что ситуацию это не исправит. Понимал, что это было неправильно. Что время было неподходящее.       — Ты не должен постоянно быть тем, кто всё исправляет, — мягко проговорил Юнги.       — Знаю, — улыбнулся Намджун. — Но ничего не могу с этим поделать.       — Ну… — Юнги хмурится. — Когда я спросил тебя, захочешь ли ты когда-нибудь повторить это, ты сказал, что да, если мы захотим…       — В том смысле, что… — попытался Намджун, — это я и имел в виду.       — Мы никогда не сделаем того, что тебе не нравится, — сказал Хосок, ловя его взгляд.       — Да, — кивнул Намджун. — Я знаю.       Юнги коротко и любяще поцеловал его в губы.       — Ты сказал, что тебе понравилось ближе к концу, — сказал Юнги, отстранившись.       — В самом конце – да, — согласился Намджун. — Но по-моему, мне больше понравилось, что ты дрочил мне, чем то, что меня трахали. Мне нравилось… когда касались простаты, это было хорошо. Но совсем не понравились растяжка, боль и… — Намджун сделал паузу. — Это было похоже на то, что в задницу железный прут засунули.       — Джун, — выдохнул Юнги, будто в шоке. Намджун полагал, что осознание того, что он чувствовал, шокировало Юнги больше, чем формулировка.       — Прости, — пробормотал Намджун.       — Нет, не извиняйся, — сказал Юнги, касаясь щеки Намджуна. — Я рад, что ты рассказал нам.       — Что, если мы подарим тебе массажёр простаты? — внезапно воскликнул Хосок, приподнимаясь на локте и нависая над Намджуном и Юнги.       — Это что? — полюбопытствовал Намджун.       — Секс-игрушка, — ответил Хосок, улыбаясь, внезапно невероятно взволнованный. — Такая секс-игрушка, с помощью которой ты просто… ты вставляешь её, она похожа на пробку, но слегка изогнута, так что упирается прямо в простату. И это… ну, они есть толстые, но есть и очень тонкие, — он переводит дыхание. — Вероятно, будет ещё немного больно, когда вставишь в первый раз, из-за растяжки, но основание у него очень тонкое, так что не будет… постоянного растяжения. Он как бы не должен причинять боль, просто должен стимулировать простату.       — Ха, — выдохнул Намджун. — Это… звучит не так уж и плохо.       — Звучит как отличная идея, на самом деле, — воскликнул Юнги.       — Но, — Намджун нахмурил брови, — если никто из вас не будет трахать меня, то какой в этом смысл?       Юнги и Хосок замялись и посмотрели друг на друга.       — Смысл, — сказал Юнги таким тоном, из-за которого Намджун почувствовал себя малышом, таким тоном, будто ответ был очевиден, — в том, чтобы доставить тебе удовольствие.       — Но… — Намджун начал было спорить, но Юнги перебил его.       — Никаких но, — сказал Юнги. — Ты всегда сосредоточен на том, чтобы… удовлетворить нас, и мы знаем это. Знаем, что тебя это возбуждает. Но нам тоже нравится доставлять тебе удовольствие, — Хосок кивнул. — Когда тебе хорошо, нам тоже хорошо.        Оказалось немного сложно поспорить с этим.       Намджун честно забыл об этом разговоре о массажёре простаты до тех самых пор, пока ровно через неделю Юнги и Хосок, улыбаясь так, что Намджун мог описать их улыбки только словом гаденько, не презентовали ему упакованную в подарочную обёртку коробку.       — Это в честь чего? — Намджун улыбнулся, забирая коробку у Хосока.       — Открой, — призвал Хосок.       Намджун открыл. Он мог понять, что это какая-то секс-игрушка. Мог прочесть на коробке слова «силиконовый массажёр простаты, нежный, как бархат», но не знал, как должен на это среагировать.       — Как вы его достали? — спросил он в конце концов.       — Доставка в отель, — ответил Юнги. — Он пришёл полностью запакованным, и всё, что нам нужно было сделать – это предупредить администратора, что мы ждём посылку, а потом прийти и забрать ее.       — И ты уверен, что это было безопасно? — спросил Намджун.       — Ага, — улыбнулся Юнги. — Он был полностью обёрнут в упаковку, узнать невозможно.       — И вы хотите… — вопрос повис в воздухе.       — Мы хотим, — произнёс Хосок. — Вопрос в том… хочешь ли ты?       Он открыл коробку и осмотрел игрушку. Чёрный и красный. Та часть, которую нужно было вставлять, действительно была небольшой, как по длине, так и в диаметре, слегка изогнутой, она расширялась чуть выше середины и венчалась круглой головкой. Основание было и правда тонким. Оно не будет сильно растягивать вход. От основания отходит в двух направлениях изогнутая ручка: одна сторона красная, другая – чёрная с одной красной точкой. Намджун не был уверен, почему всё именно так, но из всех анальных секс-игрушек, которые он видел, эта казалась совершенно безвредной.       Вот так Намджун и оказался на спине с разведённым ногами и возбуждённым членом, прижимающимся к животу после того, как Хосок отсосал ему, а Юнги растянул пальцами. Юнги сидит между его ног, Хосок – сбоку, у Юнги в руках массажёр, а у Хосока смазка.       — Только, — выдохнул Намджун, пока Хосок смазывал игрушку. Они замерли и взглянули на него. — Не… ждите, что мне понравится, ладно? Потому что, может быть, мне и не понравится.       — Мы ничего и не ожидаем, — сказал Юнги, и они оба нежно улыбнулись. — Вся суть в том, чтобы тебе понравилось. Если же нет, мы остановимся, и это абсолютно нормально.       Намджун кивнул и глубоко вздохнул. Сейчас он чувствовал себя лучше насчёт самой идеи попробовать снизу, чем в прошлый раз. Возможно, это из-за того, что он уже знал, на что это похоже, но, скорее всего, потому, что он был просто... счастлив с ними. Чувствовал себя спокойнее. Чувствовал себя в большей безопасности, будто наконец подобралось нужное время.       Хосок обхватил рукой намджунов член и начал дрочить, поддерживая его совершенно твёрдым.       — Я готов, — сказал Намджун и глубоко вздохнул.       Было всё ещё больно, но игрушка в самой широкой её части была не шире двух пальцев, так что не так уж и сильно болело. Чувство было не самое лучшее, но, по крайней мере, не слишком больно. Несмотря на это, Намджун вздохнул и зашипел, как только самая широкая часть массажёра растянула вход. Он поймал обеспокоенные взгляды Юнги и Хосока, заставил себя расслабиться и кивнул, чтобы подтолкнуть Юнги к дальнейшим действиям. Когда игрушка наконец оказалась внутри, Намджун обхватил её, и…       — Вау, — выдохнул он. Его глаза распахнулись, мышцы напряглись, бедра дёрнулись вверх.       Попадало по простате, прямо по ней. И эта ручка, странная ручка с маленькой красной точкой на ней, была прямо под яйцами, на промежности, и казалось, что эта штука давит на простату и снаружи.       — Вау, — повторил Намджун, потрясённый реакцией собственного тела. В этот раз член точно не становился мягче.       — Хорошо? — у Юнги глаза расширились, он положил руки Намджуну на бёдра, позволяя игрушке делать своё дело.       Намджун кивнул, случайно сжимая игрушку, и всхлипнул, стоило ей сильнее прижаться к простате.       — Настолько хорошо? — прошептал Хосок, замедляя движения руки на чужом члене.       Намджун почувствовал, как теплеют щёки, как вспыхивает румянцем грудь, как поджимаются пальцы на ногах. Было похоже на нескончаемое удовольствие, сконцентрированное на простате. Любое, даже едва заметное движение, сделанное Намджуном, заставляло игрушку сильнее давить как изнутри, так и снаружи. Как только давление стало слишком сильным, Намджун содрогнулся всем телом.       — Какой был вопрос? — спросил Намджун, пытаясь сосредоточиться.       Юнги и Хосок рассмеялись, у них были такие широкие улыбки, что это заставило и Намджуна улыбнуться. И сжаться. И захныкать.       — Блять, — выдохнул Юнги и наклонился, чтобы поцеловать Намджуна в губы, рука Хосока исчезла с члена Намджуна. Намджун попытался ответить на поцелуй, правда пытался, но его рот был слишком занят постанываниями. — Ты так хорош, когда всхлипываешь.       И тело Намджуна – такой предатель – снова сжалось и заставило его захныкать.       — Ёбаный свет, — улыбка Хосока стала ещё шире.       — Слушайте, — внезапно к Намджуну вернулась способность говорить. — Я сейчас очень обеспокоен тем, что могу кончить слишком быстро, так что если вы хотите, чтобы я вас выебал… — Намджун снова сжался, и мудрёное предложение быстро вылетело из головы. — Двигайтесь.       — Думаешь, ты можешь кончить только от этого? — с удивлением спросил Хосок.       — Без понятия, — покачал головой Намджун. — Но я не хочу.       — А чего ты хочешь? — спросил Юнги с дразнящей ухмылкой на лице.       — Хочу… — начал Намджун, сжимаясь, хныча, абсолютно выпадая. — Ебать.       Юнги засмеялся.       — Хочешь ебать?       — Что? — переспросил Намджун. — А, да.       В этот раз они оба засмеялись, а Намджун покраснел, да, покраснел, но был слишком сосредоточен на том, как предэякулят стекал на живот, полностью потрясённый тем, что это делает его тело.       Юнги отодвинулся от его бёдер, и Намджун вытянул ноги по кровати, разворачиваясь, из-за чего игрушка слегка двинулась.       — Ладно, — Намджун опёрся руками о матрас. — Я встану, и… — Намджун поднялся, игрушка надавила сильнее, и он повалился обратно. — Нет, — Намджун покачал головой, — не могу.       — Просто ляг, — Хосок толкнул Намджуна на матрас, широко улыбаясь, пока Намджун пытался выровнять дыхание.       — Дай смазку, — сказал Юнги Хосоку, и Хосок отпустил намджуновы плечи и передал Юнги смазку.       — Ага, и я чувствую себя слегка бесполезным, — прокомментировал Намджун.       Хосок коснулся руки Намджуна и обхватил его ладонью свой член.       — Ладно, чуть менее бесполезным, — сказал Намджун, надрачивая Хосоку. Он всё ещё чувствовал, что должен делать больше, но игрушка давила так, что Намджун не мог нормально думать.       — Боже, я люблю тебя, — выпалил Юнги, качая головой и седлая бёдра Намджуна, выливая немного смазки на ладонь. — Просто позаботься о Соке, — Юнги провёл ладонью со смазкой по намджунову члену, а затем наклонился и поцеловал Намджуна в губы. — А я объезжу твой большой, красивый, толстый член, хорошо?       — Конечно, — улыбнулся Намджун. Его улыбка стала шире. Юнги подался вперёд, замирая прямо над членом Намджуна. — Подожди, без презерватива?       Юнги заглянул Намджуну в глаза и покачал головой.       — Вся та сперма, всё, чем ты собираешься кончить, — начал Юнги. — Хочу её в себе.       — Блять, — прошептал Намджун.       — Хочу, чтобы ты заполнил меня, — сказал Юнги, со стоном опускаясь на член. — Хочу, чтобы сперма стекала по бёдрам.       Хосок распахнул глаза, и Намджун внезапно вспомнил, что он должен дрочить Хосоку.       — В последнее время у нас было так много медленного и нежного секса, что я забыл, каким развязным ты можешь быть, — сказал Хосок.       Юнги ухмыльнулся, принимая на всю длину, и выписывая бёдрами небольшие круги, заставляя игрушку внутри Намджуна смещаться, Намджун же толкается вверх, в Юнги. Старший быстро набирает темп, трахая себя намджуновым членом, и каждый раз, когда его бёдра ударялись о бёдра Намджуна, игрушка двигалась, и Намджун хныкал и молился, чтобы не кончить слишком быстро.       В конце концов, он всё равно вскоре кончил, но после первого оргазма его член ни в коей степени не смягчился, к его удивлению. Если вообще не стал твёрже. Всё его тело было напряжено. Простата стала ещё более чувствительной, чем когда-либо, каждый толчок ощущался так, будто он всё ещё кончает, но он контролировал всё куда лучше, чем до этого. Поэтому он отпустил член Хосока, сжал бёдра Юнги и жёстко трахнул его. И всё, что Юнги мог делать, это держаться.       Хосок дрочил Юнги, пока Намджун вколачивался в него, и Намджун кончил снова, одновременно с Юнги, заполнив его во второй раз. Затем они вдвоём отдрочили Хосоку.       Это было хорошо. Непривычно, но всё равно хорошо. Хотя Намджуну и нравилась игрушка, он действительно наслаждался ею, они редко её использовали. По итогу Намджун обнаружил, что его всё равно куда больше заводит, когда он доставляет удовольствие, чем когда пытаются усладить его. Хотя ему и нравится знать, что они наслаждаются тем, что доставляют удовольствие ему. Есть в этом что-то… подтверждающее. Будто они понимают его.       — Нет, хер там, я не буду, — отвечает Сокджин, после того, как Намджун и Юнги рассказывают свой план.       Они собрали всех в номере Сокджина. Каждый из них занял то же место, что и в тот раз, когда они рассказывали о том, что начали встречаться: Чонгук, Сокджин и Тэхён на кровати, Чимин на полу. С единственной разницей: на этот раз на диване с Юнги и Намджуном нет Хосока.       — Ой, да ладно тебе, — просит Юнги.       — Нет, — утверждает Сокджин.       — Ну, я в игре, — внезапно произносит Чимин.       — Правда? — спрашивает Намджун. Он вроде как ожидал большего сопротивления, готовился убеждать. Он ожидал ото всех реакции, как у Сокджина.       — Конечно, — пожимает плечами Чимин. — Это же потрясающий подарок ко дню рождения.       — Потрясающий подарок ко дню рождения? — переспрашивает Сокджин. — Ты издеваешься?       — Совсем нет, — Чимин бросает на Сокджина взгляд. — Это великолепная идея.       Сокджин открывает и закрывает рот, выглядя шокированным.       — А вы что думаете? — спрашивает Чимин Тэхёна и Чонгука.       — Если вы считаете, что это сделает Хосок-хёна счастливым, — начинает Чонгук, — тогда я сделаю это.       — Не вижу причин, по которым стоило бы отказаться, — говорит Тэхён. — Вот только… это же безумие.       — Мы выяснили практически всё, — объясняет Юнги. — Камеры, охрана, ключи. Нам просто нужно, чтобы вы постояли у дверей и дали нам знать, если вдруг кто-то появится.       — Вы все с ума сошли, — говорит Сокджин. — Нас поймают. А даже если нет, то я всё равно не хочу быть там. Это отвратительно.       — Мы не просим вас наблюдать, — закатывает глаза Юнги.       — Нам просто нужно, чтобы вы примерно полчаса постояли у дверей, — добавляет Намджун.       Сокджин вздыхает.       — Но фу-у-у-у.       — Да хватит, — поворачивается к нему Чимин. — Будто ты никогда раньше не мечтал о таком.       Сокджин втягивает воздух и открывает рот, а затем быстро прикрывает его.       — Именно, — Чимин приподнимает брови. — Я, например, через вас троих воплощу свою фантазию, которая никогда не сбудется.       Тэхён поджимает губы.       — Если честно, то и я тоже. Ага. Определённо.       — Просто соглашайся, — говорит Юнги, глядя на Сокджина.       Молчание. Сокджин выглядит так, будто борется сам с собой.       — Хорошо, — дует губы Сокджин. — Но каждый из вас должен мне по паре лобстеров в ресторане.       — Это подарок для Сока, а ты думаешь, что мы заплатим за него лобстерами? — щурится Юнги.       — Да, — подтверждает Сокджин.       — Как по мне, это нормально, — говорит Намджун. Получилось намного проще, чем он ожидал.       После паузы Юнги добавляет:       — Ладно.       — Хорошо, — Сокджин вздёргивает подбородок. — Теперь просто понадеемся, что меня не стошнит прямо на месте.       — Что именно от нас требуется? — спрашивает Тэхён.       — Ладно, — Намджун подаётся чуть вперёд. — У каждого из вас будет своя роль…       После сессии с массажёром простаты и осознания того, насколько хорошо это – обговаривать, возможно, неудобные темы секса – Намджун вспомнил, что ему нужно поговорить с Юнги и Хосоком о том, что с ними происходит во время секса. Он думал об этом какое-то время. Должен ли он поговорить с ними? Или не должен? Хосок всегда слегка отключался после оргазма, так что такого в том, что он просто отключился чуточку сильнее? А с Юнги вообще ничего такого не случалось с того раза с Намджуном. Так был ли смысл поднимать этот вопрос?       Намджун знал, что ответ на этот вопрос – да. Он просто волновался, что он может доставить им неудобства, подняв эту тему. Особенно Юнги. Он достиг совершенно нового уровня доверия. Намджун был искренне напуган тем, что разговор об этом закончится слезами. Через некоторое время его поразило догадкой, что беспокойство за них было не единственной причиной, по которой он не хотел обсуждать это. Другой причиной было то, что он чувствовал себя совершенно неподготовленным. Он знал недостаточно. Так что он послушался собственного же совета и снова отправился к Чимину. Ну, вообще-то, он не прямо-таки искал Чимина, но всё закончилось тем, что они вместе возвращались в отель, и он вспомнил, каким прекрасным советчиком оказался Чимин в прошлый раз, когда Намджуну нужно было восполнить сексуальную безграмотность, и он просто решил воспользоваться возможностью.       Когда они поднялись на этаж, и Чимин открыл дверь в свой номер, Намджун замер позади него.       — Хочешь… — спросил Чимин у Намджуна, стоя в дверном проёме, — войти?       — Могу я попросить у тебя ещё совета? — выдал Намджун, на что Чимин счастливо улыбнулся.       — Входи в класс, — произнёс Чимин, отойдя в сторону и приглашая Намджуна войти.       Намджун так и сделал, и Чимин закрыл за ними дверь.       — Профессор Чимин, — представился Чимин, касаясь ладонью бедра и поправляя невидимые очки. — О гей-сексе один на один, — он вскидывает брови. — К вашим услугам.       Намджун улыбнулся.       — Речь не конкретно о гей-сексе, — уточнил Намджун. — Не как в прошлый раз.       Чимин хмыкнул и присел на кровать. Намджун устроился рядом.       — Кто-то из тех, с кем ты занимался сексом, когда-нибудь… переставал отзываться вербально? — спросил Намджун.       — Вербально? — переспросил его Чимин.       — Как бы… совсем замолкал, — объяснил Намджун.       — Я знаю, что это значит, — улыбаясь, покачал головой Чимин. — Я просто не… Один из них что, просто перестал говорить?       — Это было больше, чем просто «перестал», — сказал Намджун. — Он будто вообще не мог. Будто коммуникативная функция вообще пошла по пизде.       Чимин сощурил глаза и приоткрыл губы, на мгновение так и замерев.       — Было ли что-нибудь… что-нибудь ещё странное или необычное? — поинтересовался Чимин. — Что-то, что сопровождало эту потерю коммуникативной функции?       Намджун стал вспоминать.       — Ну, он был тихим… — начал Намджун. — Он вёл себя очень… податливо? Это было сразу после того, как мы признались друг другу в любви…       — О-о-у-у, — перебил Чимин.       Намджун смущённо засмеялся.       — Итак, это было сразу после признания, — продолжил он, — мы были на эмоциях, и он был… — Намджун, похоже, не мог подобрать правильного слова. — Он был действительно… слабым, и…       — Подчинялся? — предположил Чимин.       Пауза.       — Это… Да, это действительно хорошо описывает его состояние.       Чимин снова хмыкнул.       — Значит, ты говоришь, он был расслабленным и покорным… Ты бы сказал, что он будто немного… отключился?       — Да, — вырвалось у Намджуна. Вероятно, стоило как раз с этого и начать. — Но у них обоих есть такие… моменты выпадения из реальности. — У Хосока больше, чем у Юнги, но Юнги слегка впадает в это состояние каждый раз, когда Намджун балует его риммингом. — Это было… Было как-то очень… Сильно. Вообще-то, у Хосока тоже был момент, когда его как-то чрезвычайно вырубило. — Брови Чимина приподнялись, а губы плотно сжались, и Намджун понял, что на секунду его рассказ приобрёл слишком много конкретики. — Притворись, что не слышал этого, — пробормотал Намджун.       — Конечно, — кивнул Чимин. — Так… подчинение… выпадение из реальности… — он взглянул на Намджуна, будто тот упускает что-то. — Разве ответ ещё не звонит в колокол?       Намджун покачал головой, хмуря брови.       — Ты когда-нибудь слышал о сабспейсе? — спросил Чимин.       — Нет, — Намджун нахмурился ещё сильнее.       — Думаю, тебе стоит поискать информацию об этом.       — Что это? — настаивал Намджун. Лучше будет поискать это с некоторыми предварительными знаниями, чтобы легче отфильтровать чепуху.       — Я не слишком много знаю об этом, — признал Чимин. — Со мной такого никогда не было, но один из парней, с которым я спал давным-давно, предупреждал меня, что с ним такое может случиться, — он приостановился, и Намджун ждал продолжения. — Я… мы были… Ну, знаешь, прелюдия? И я набалтывал ему всё, что собираюсь с ним сделать, и в ответ он сказал, что если я сделаю это, он может пасть в сабспейс. А я не знал, что это, поэтому я спросил его, он объяснил кое-как, и я почти уверен, что он на самом деле даже близко к сабспейсу не был, но я глянул потом. Чтобы быть более информированным.       Намджун кивнул.       — Так что это?       — Это… Ну, по-разному для каждого сабмиссива, — объяснил Чимин. — Но это… своего рода такой настрой… обычно мысли вымывает… во время БДСМ-сессий сабмиссив впадает в такое состояние.       — Но мы не… — Намджун снова стал вспоминать. — Мы не делали ничего БДСМ-ного. Ни с одним из них.       — Только… — Чимин сужает глаза, — ты уверен, что не путаешь БДСМ и СМ?       Намджун моргнул.       — Не думаю. Я говорил не только о боли. Я не связывал их или… не делал с ними ничего подобного.       Чимин задумчиво поджимает губы.       — Ну, знаешь, БДСМ у всех разный. Кто-то может считать порку слишком экстремальной, а для кого-то порка – это привычная вещь во время секса… но для них плётки будут крайностью. Так что… может быть, это было какое-то… неочевидное БДСМ-действие, но для них оно было… слишком.       — Ха, — выдохнул Намджун.       — Попробуй подумать о том, что необычного ты с ними делал, — сказал Чимин. — Какие их границы ты мог расширить. Боль… может, какие-то запреты… более отчётливое проявление силы. Что угодно БДСМ-ное.       — Ха, — повторил Намджун, размышляя.       Молчание слишком затянулось.       — Послушай, — сказал Чимин, и Намджун поднял голову. — Я бы хотел рассказать больше, но я и правда немного об этом знаю. Поищи, почитай, поговори с ними. Может, вам стоит даже вместе поизучать эту тему.       — Да, неплохая идея, — согласился Намджун, — спасибо.       Чимин улыбнулся.       — Не благодари.       — Всё равно спасибо, — настаивал Намджун. — Ты действительно… успокаиваешь. Я ценю это.       Чимин опустил голову и застенчиво улыбнулся.       — Обращайся.       Намджун не сразу пошёл к ним. Он нашёл время, когда был один в номере и поискал информацию о сабспейсе и обо всём, что с ним связано. Было куда больше полезного, чем Намджун думал, и он провёл добрых несколько часов, пытаясь усвоить новые термины. Сабспейс, сабдроп, последующая забота, домспейс, домдроп, сцена, система стоп-слов и сигналов и многое другое. Несмотря на обилие информации, её всё равно было не так много, как ему хотелось. Тем не менее, пока он читал, он всё время думал о Юнги с Хосоком, и о том, как всё это может относиться к ним. К тому времени, как эти двое вернулись, он чувствовал себя куда более подготовленным к разговору с ними.       Эту тему удалось поднять практически так же, как был затронут вопрос о Намджуне как принимающем: он усадил их и спрашивал напрямую. И они нормально это восприняли. Никаких слёз. Только понимание. Какое-то время ушло на то, чтобы рассказать Хосоку, что произошло с Юнги, а Юнги – что произошло с Хосоком, и, после того, как они всё поняли, Намджун поинтересовался, знают ли они что-либо о сабспейсе. Юнги кивнул, но оговорился, что знает не так уж и много, а Хосок просто покачал головой. Это и привело к тому, что Намджун толкнул речь с результатами своего исследования.       — Так ты думаешь… что, — произнёс Хосок, — я регулярно вхожу в сабспейс?       — Трудно сказать, — ответил Намджун. — Как бы… С самого первого нашего секса ты немного отключаешься под конец, но я не думаю, что каждый раз это можно назвать сабспейсом, так что… сложно определить, когда это сабспейс, а когда – просто…       — Я, — начал Хосок, тут же замолкая и размышляя. — Думаю, я мог впасть в сабспейс, когда мы были вдвоём, но мне кажется, это не случается так часто, — он хмурится. — Я имею в виду, после хорошего оргазма я всегда немного не в себе, а с вами каждый оргазм хорош, — выдохнул он. — Так что не уверен, не знаю, я… думаю, я тоже не могу сказать.       — Больше всего меня удивило, — начал Юнги, — когда я вернулся к вам, это то, что даже когда я присоединился к вам – уже после того как вы закончили – ты всё ещё выглядел немного… ослабшим. Типа, казалось, что тебе нужно было куда больше времени, чтобы прийти в себя.       — Уф, — выдохнул Хосок, — может быть.       — Знаешь, что могло стать причиной? — спросил Намджун. — Почему именно тогда, а не в любой другой раз?       — Хм… Ну, в тот раз ты был куда менее нежным со мной, — сказал Хосок. — Может быть, именно поэтому. А ещё ты… так много направлял меня. Тело. И я, ну, чувствовал себя физически истощённым после. И, после того как мы закончили, ещё так долго болело горло.       — И ты сказал, что сильнее контролировал его, — добавил Юнги. — Доминировал больше.       — Да, — подтвердил Хосок. — Я чувствовал себя действительно хорошо, когда ты командовал.       Намджун хмыкнул, обрабатывая информацию.       — Хорошо. Так тебе понравилось. Сабспейс.       — Да, — кивнул Хосок.       — И ты хотел бы попробовать снова? — спросил Намджун.       — Да, — повторил Хосок.       — Хорошо.       — А ты? — полюбопытствовал Хосок, повернувшись к Юнги. — Ты хотел бы тоже?       Юнги прикусил нижнюю губу и несколько секунд никак не реагировал. А потом он кивнул.       — Я знал, что это был сабспейс, — признался Юнги. — И понимал, что нам стоит обсудить это, но не знал как поднять эту тему.       — Ты знал? — переспросил Намджун.       — Не в тот момент, тогда я не понимал ничего, — пояснил Юнги. — Но потом, когда я раздумывал над этим, что-то щёлкнуло.       — Когда ты узнал об этом?       — Вернёмся к моим отношениям с Нейтом, — ответил Юнги. — Я рассказывал вам о том, что в наш с ним первый раз я не мог принять его член, потому что он был слишком большим, и мы решили, что он вылижет меня, чтобы я кончил, а тело расслабилось настолько, что у него получилось бы трахнуть меня.       — Ага, — вспомнил Намджун.       — Ну, мы довольно часто практиковали подобное, — рассказывал Юнги. — Он делал мне римминг, а потом трахал. А вы… знаете, как я реагирую на римминг.       Податливый. Тихий. Подчиняющийся.       — Да, — кивнул Намджун. Хосок тоже кивнул.       — То, каким я был… — Юнги запнулся. — Думаю, покорным – подходящее слово. То, каким покорным я был с ним, и как на него реагировало моё тело, было в новинку. Типа… податливость. Потом я поискал информацию об этом и наткнулся на сабспейс. Хотя не скажу, что я много читал об этом. По крайней мере не так много, как ты.       — Так в тот раз со мной, — проговорил Намджун, — это был не первый твой уход в сабспейс?       — Нет, вообще-то, первый, — Юнги кивнул. — Не думаю, что на самом деле испытывал подобное с Нейтом. С ним всё было иначе.       — Как? — спросил Хосок.       — Как бы… наоборот, — сказал Юнги, и, видимо, заметив замешательство, написанное на их лицах, продолжил: — Я долго думал об этом. Мои… сексуальные изыскания с Нейтом кардинально отличались от наших с вами, ребята. С Нейтом я… вынужден был подчиняться. Типа того. С ним… С ним это был не мой выбор. Было больше похоже на то, что меня просто… втянуло в это. Из-за постоянного римминга. Оу, прозвучало так, будто я был против, — скривился Юнги. — Но я не был. Мне нравилось заниматься с ним сексом, нравился римминг. Но, — он вздохнул, — вы же знаете. У меня очень сильная физическая реакция на римминг, а мы постоянно этим занимались. Из-за этого тело привыкло реагировать так, я становился слабым и вялым, и, как следствие, мне досталась более покорная роль.       — Но ты не… не чувствовал себя покорным? — спросил Хосок.       — Эмоционально нет, — покачал головой Юнги. — Когда я отключился с Джуном, это было полное выпадение из реальности. Мне казалось, что я сплю. Голова полностью опустела. Я ни о чём не переживал. Раньше со мной такого не случалось. С Нейтом я всегда был насторожен. С Нейтом… будучи вынужденным занять покорное положение только из-за обстоятельств, я каждый раз будто пытался вернуть себе роль доминанта.       — Вернуть контроль? — уточнил Хосок, когда Юнги замолк.       — Ага. И со временем у меня получилось. Я научился. Научился принимать его член. Научился и был хорош в этом. Научился наслаждаться этой болью. Ему больше не нужно было вылизывать меня, чтобы я мог принять член. И как только он перестал, я почувствовал, что лучше контролирую всё. Достаточно было двух его пальцев во мне, или даже моих собственных. Никаких проблем. Я вернул себе контроль. С вами же… — Юнги замолк на мгновение. — Всё наоборот.       — Когда мы только начинали, ты всё контролировал, — сказал Намджун.       — Да, — кивнул Юнги. — Я начал доминировать, но со временем, так как я доверял вам больше, я… слегка ослабил контроль. Позволил себе немного покорности. Поначалу я даже не понимал, что это было именно тем, чего я хотел, но как только это произошло, мне стало так хорошо. Тогда не было обстоятельств, которые заставили бы меня подчиниться тебе, это был мой выбор. В тот момент, когда ты сказал мне отпустить всё это, — он взглянул на Намджуна. — Я отпустил, потому что хотел, потому что чувствовал себя в достаточной безопасности, чтобы сделать это.       — Думаешь, признание Джуну могло стать для тебя триггером? — спросил Хосок.       — Не знаю, — пожал плечами Юнги. — Мне кажется, это было сочетание сразу нескольких вещей. Может, и признание. Я был так эмоционально ошарашен… как в положительном ключе, ведь Джун ответил взаимностью, так и в отрицательном, потому что я не был уверен, что ты ответишь тем же. Может, и то, что я не мог достаточно двигаться. Физическое ограничение, — он повернулся к Намджуну. — Может, и из-за того, как ты обращался со мной…       — Хвалил? — влез Намджун.       — Не только это, — Юнги хмурит брови. — Ты говорил, что мне делать, приказывал. Был таким… очевидным доминантом. И ещё… было немного больно от проникновения. Я не был достаточно растянут…       — Ты не дал себя подготовить, — тихо возразил Намджун, снова перебивая.       — Знаю, — Юнги нежно улыбнулся. — Я не сказал, что это плохо. Я о том, что боль могла быть фактором для… сабспейса. И… ты просто… был так глубоко, двигался так быстро, что у меня перехватило дыхание. В прямом смысле. Я дышать не мог. Может, это от недостатка кислорода, — рассмеялся он.       — Но… — начал было Намджун, но запнулся. — Это состояние… отключаться вот так… это хорошо?       Юнги улыбнулся.       — Это было удивительно. Я чувствовал себя так… легко, как никогда раньше. Меня затопило ощущение безопасности и чувство… любви. Будто эти эмоции овладели всем. Безопасность была единственной вещью, о которой я в тот момент думал.       Намджун и Хосок улыбнулись.       — Это не значит, что весь наш секс до этого был плох, — спешно добавил Юнги. — Он был отличным! — Намджун задушенно рассмеялся. — Тот раз просто ощущался… иначе.       — Мы попробуем снова, — улыбнулся Намджун и взял ладонь Юнги в свою.       И они попробовали. С ними обоими. После выбора стоп-слова, «кимчи», – ведь ничего не убивает настрой быстрее, чем кто-то, кричащий о кимчи, – они начали свои попытки. Хосоку достигнуть сабспейса оказалось куда проще, чем они думали. Будто Хосоку, уже знающему, чего они хотят, добраться до цели стало намного легче.       В первый раз, когда это произошло, Хосок стоял в коленно-локтевой, Юнги брал его сзади, а Намджун трахал в рот. И Юнги, и Намджун не прекращали его хвалить: Намджун всё не мог заткнуться, Юнги был немного сдержаннее, а Хосок почти всё время, что они трахались, закатывал глаза. Боже, Хосок был так великолепен.       Тогда и Намджун изучал границы своего собственного пространства, позволяя себе чуть больше, но при этом полагая, что достаточно контролирует себя, чтобы заметить, если что-то пойдёт не так. Поэтому он позволил себе немного больше доминировать над Хосоком в этот раз. Поскольку хосоков рот был слишком занят, чтобы сказать стоп-слово, Намджун попросил Хосока единожды ущипнуть его за бедро, если Намджун действовал слишком грубо, и дважды, если он хотел сказать стоп-слово. В этот раз Намджун и правда натягивал голову Хосока на свой член, по-настоящему контролировал его движения. Хосок так и не ущипнул его ни разу, но Намджун всё равно решил проверить его.       — Детка, с тобой всё в порядке? — спросил он, когда у Хосока заслезились глаза от удушья.       Ответом послужило хриплое хосоково «да».       — Хороший мальчик, — сказал он, когда Хосок пропустил член внутрь на всю длину. — Такой замечательный для нас, да? — поинтересовался он, стоило Хосоку отстраниться, чтобы глотнуть воздуха. Тот отозвался яростным кивком.       — Вот так, Сок, ты такой молодец, — прошептал Юнги, уставившись на то, как губы Хосока смыкаются вокруг основания члена Намджуна. — Я так тобой горжусь, детка.       Намджун обкончал Хосоку язык и щёки, Юнги кончил внутрь, а сам Хосок кончил ещё до Юнги, по приказу Намджуна. После этого Хосок выпал из жизни на полчаса. Он говорил, мог ходить, но полностью в сознании не был. Юнги обнимал его и шептал, как сильно он любит Хосока, как тот был хорош для них, насколько удивительно хорошо справлялся, как Юнги гордится им, какой он красивый и замечательный. А Хосок смотрел на Юнги стеклянным взглядом, кивал и отвечал: «спасибо», «я хорош для вас» и «я буду стараться». Намджун обтёр их обоих, улыбаясь, а потом они с Юнги обнимали Хосока, пока он не заснул в их руках.       В этот момент Намджун осознаёт, что именно помогает Хосоку погрузиться в сабспейс. Похвала. Приказы. Создание условий для того, чтобы он мог быть хорошим: «Постараешься для меня и позволишь Юнги хорошенько тебя выебать?». Хосок, кажется, хотел заслужить похвалу. Ему не нужна сама похвала, ничем не подкреплённая, но возможность эту похвалу заслужить позволяет ему чувствовать себя более покорным.       Это и телесное принуждение, будь то Намджун, трахающий его в рот, или Юнги, вколачивающийся в задницу, всё это работает, вместе или по отдельности. На мгновение Намджун посчитал, что то же получится, если Хосока будет трахать он, но это не так. Намджун думает, что это из-за темпа. Он не может брать большую скорость, потому что приходится двигаться медленно, чтобы не сделать Хосоку больно. Но это определённо не то, из-за чего Намджун будет жаловаться. Входить в Хосока глубоко и медленно, глядя ему в глаза и повторяя, как он его любит? Намджуну нравится это. Так сильно нравится.       Юнги… Ему было труднее погрузиться в сабспейс второй раз. Они не могли понять, что подталкивает его к этому, не могли найти триггеры. Хоть они и пытались, никак не получалось достичь тех же условий. Но они действительно пытались. Однако эти попытки заставляли Юнги только сильнее нервничать по этому поводу… что только ухудшило ситуацию.       Единственный раз, когда они попробовали подвести Юнги к сабспейсу, случился тогда, когда Юнги сам попросил об этом. Прошло около полутора месяцев с того момента, как они начали встречаться, и Юнги – очень осторожно и краснея щеками – спросил, не хотят ли они попробовать. От того, как он попросил об этом, у Намджуна сердце сжалось. Они согласились. Конечно, они согласились. И они попытались.       Юнги сказал им, что хочет попробовать в той же позе, какая обычно работает для Хосока, – в коленно-локтевой, но чтобы в зад его трахал Намджун, а рот занял Хосок. Он захотел недолгой подготовки – как в прошлый раз, и чтобы Намджун вбивался быстро и глубоко – как в прошлый раз, и чтобы Намджун удерживал его за бёдра – как в прошлый раз. Поэтому Намджун так и сделал, добавив к этому похвалу и немного приказов.       Это не сработало. Намджун мог точно сказать, что это не работало. Условия были неверными. У Юнги даже в половину не было той свободы, которой он располагал в прошлый раз. Они слишком контролировали его, Намджун чувствовал это. Но Юнги был так откровенен в своих желаниях и так верил, что всё получится, что Намджун не решился возражать, решив, что Юнги лучше знает, что ему нужно. Спустя некоторое время Юнги очень расстроился. Он не произнёс стоп-слово, но оторвался от Хосока и попросил их остановиться. Намджун вышел из него.       — Я не могу, — прошептал Юнги, садясь на пятки и качая головой. — Это не работает, у меня не получается.       Намджун погладил его по щеке.       — Всё в порядке.       Юнги нахмурился, и Хосок двинулся ближе, чтобы обнять его.       — Я так хотел, чтобы это сработало, — прошептал Юнги.       — Ты просто слишком много думаешь, — сказал Хосок, — я уверен.       — Конечно, думал, — Юнги уткнулся носом Хосоку в плечо, а тот погладил его по спине. — Мы ведь попробовали. Как я мог не думать об этом?       Намджун увидел, как они цепляются друг за друга, и ему пришлось подавить в себе желание сказать им: «Мои прекрасные детки. Посмотрите, как вы заботитесь друг о друге, как вы хороши друг для друга».       — Ты не должен загоняться на этот счёт, — сказал Хосок, целуя Юнги в макушку. Член Юнги мягчает. — Чтобы всё получилось, нужно отпустить эти мысли. Чем усерднее ты стараешься, тем меньше шансов, что всё сработает.       — Простите, — выдохнул Юнги и уткнулся лицом в хосокову грудь. — Я всё испортил.       — Не испортил, — Намджун тоже обнял Юнги. — Ты был прекрасен.       — Неправда, — прошептал Юнги.       — Правда, — настаивал Намджун, но Юнги лишь покачал головой.       Намджун осторожно коснулся пальцами его подбородка и заставил Юнги взглянуть на него. В его голове звучали слова Хосока: «Чтобы всё получилось, нужно отпустить эти мысли». Именно это в тот раз помогло Юнги погрузиться в сабспейс – Намджун приказал ему отпустить всё. Конечно, то, что они делали, не сработало. И ни за что не сработает, пока они так активно пытаются.       — Помнишь, ты сказал нам, что секс был отличным и до сабспейса? — спросил Намджун, и Юнги кивнул. — Ты всё ещё так думаешь?       — Конечно, — ответил Юнги.       — Тогда как насчёт того, чтобы нам перестать гнаться за этим? — спросил Намджун. Юнги выглядел смущённым. — Я не хочу, чтобы ты нервничал во время секса. Не хочу, чтобы ты зацикливался на сабспейсе. Не хочу, чтобы ты думал о сексе, как о средстве достижения цели. Сабспейс не должен становиться целью, если ты можешь наслаждаться сексом и без него, ладно?       Юнги кивнул.       — Мы пока перестанем пытаться, — сказал Намджун. — Позволим всему произойти естественно, хорошо? Чтобы ты не загонялся на этот счёт. Если это случится, то пусть. Если нет, то…       — То нет, — закончил Юнги, слегка улыбаясь, на его лице отчётливо читалось облегчение.       — И мы будем обсуждать это столько, сколько тебе будет нужно, — добавил Намджун, и Юнги снова кивнул.       Они ещё немного пообнимались, а потом Юнги уложил их обоих на спины и отсасывал им, потираясь о бедро Хосока. Он выглядел так, будто нуждался в этом. Нуждался в том, чтобы контролировать всё. И Намджун был счастлив позволить ему перехватить управление.       В конце концов Юнги всё же смог погрузиться в сабспейс после одного из концертов. Во время его сольного номера была проблема с минусовкой. Она оборвалась прямо посреди песни. Дважды. Юнги прекрасно с этим справился, не остановился, вовлёк аудиторию, продолжал рэповать и исполнять хореографию уже с помощью зрителей. Намджун наблюдал за ним из-за кулис. На протяжении всей песни Юнги не переставал улыбаться, даже на этих затыках. Казалось, у него всё было под контролем. Он выглядел таким уверенным в себе. Был совершенно невозмутимым. Но, стоило ему покинуть сцену, он упал на пол, тяжело дыша, его тут же окружили мейкап-нуны, чтобы утереть пот на лице и шее.       Намджун опустился рядом с Юнги на колени и попытался успокоить его. Юнги заверял, что с ним всё в порядке, он знал, что хорошо со всем справился, что Намджуну не о чем беспокоиться. Он сделал пару глубоких вздохов и снова стал таким же спокойным, как и всегда, абсолютно готовым продолжить выступление. И суть в том, что Юнги действительно был в порядке. Как во время шоу, так и после. Намджун наблюдал за ним, отслеживая, чтобы с ним не случилось истерики, и, насколько он заметил, Юнги действительно был в порядке.       Когда они ехали обратно, вместе с Сокджином и Чимином, Юнги весьма искренне поделился:       — В какой-то момент я чуть не обосрался. Дважды. Я, блять, думал, что сердце из груди выскочит. Но как же охуенно было слышать, как зрители заменили минусовку.       Позже, уже в номере Намджуна, Хосок сказал Юнги, что ему это знакомо: однажды и на его соло вырубилась музыка, он практически запаниковал, но в итоге исполнение этой песни он и запомнил больше всего.       И всё же, хотя Намджун и видел, что Юнги не был близок к истерике, тот определённо был слегка потрясён и немного взволнован, даже просто рассказывая об этом. Это его состояние никуда не делось, даже когда Намджун заключил его в объятия и попытался поцеловать, чтобы успокоить, и не исчезло, даже когда Юнги раздевал их с Хосоком. Он подтолкнул Намджуна к изголовью кровати, оседлал его, наскоро смазал себя и с шипением опустился на намджунов член, подготовленный даже меньше, чем в прошлый раз, он даже забыл о презервативе. Хосок остался позади Юнги, меж разведённых намджуновых ног, обхватывая Юнги поперёк туловища.       Намджун мог сразу сказать, что Юнги был наполовину с ними, а наполовину до сих пор оставался на сцене. Намджун почувствовал это, стоило ему положить руку Юнги на грудь. А Юнги только шипел от боли, ничего не говоря. И то, что он молчал, подсказало Намджуну о психологическом состоянии Юнги. Как только Намджун осознал всё это, он тут же этим воспользовался.       Он притянул Юнги ближе, ухватившись за его бёдра, раздвинул ноги чуть шире и помог Юнги как можно глубже насадиться на свой член. Затем он отцепил руки Юнги от своих плеч, завёл их старшему за спину – между Юнги и Хосоком – и сжал вместе чужие запястья. Юнги не был против, он, кажется, даже ничего не заметил. Хосок же заметил всё. Он вопросительно взглянул на Намджуна, и Намджун пялился на него, пока тот не понял, что происходит.       — Держи, — Намджун привлёк внимание Хосока к рукам Юнги.       Хосок сглотнул, его глаза широко раскрылись, и он перехватил запястья.       Намджун не уверен, что когда-либо был настолько сосредоточен во время секса. Юнги всё ещё двигался сверху, захватывая слишком много контроля, так что Намджун отнял его. Он схватил Юнги за бёдра и толкнулся в него. Юнги подавился воздухом и начал дёргать руками, пытаясь вырваться из хосоковой хватки, но тот продолжал удерживать Юнги на месте. В этот момент внимание Юнги снова сконцентрировалось на них, будто он почувствовал, что что-то изменилось. Намджун переживал, что Юнги поймёт, что происходит, начнёт думать об этом и не сможет расслабиться.       — Детка, с тобой так хорошо, — сказал Намджун, ловя его взгляд.       Нужно было отвлечь Юнги от мыслей о том, что происходит. Куда лучше, если Юнги будет думать о том, какое удовольствие он доставляет Намджуну, как он хорош для Намджуна и Хосока, вместо того, чтобы сосредоточиться на реакциях собственного тела.       — Детка, в тебе так хорошо, — Намджун прижался лбом ко лбу Юнги, продолжая толкаться. — Хочешь, чтобы Хосок-и тоже было хорошо?       Юнги кивнул, и его дыхание участилось.       — Обхвати его член своими прекрасными пальцами, — скомандовал Намджун, не отрывая взгляда от Юнги. Он чувствовал, как Юнги двигает запястьями в хосоковой хватке. — Ему будет так хорошо, пока он будет долбиться в твои кулачки, да, детка?       Юнги снова кивнул.       — Сок, — позвал Намджун, — убедись, что он достаточно крепко сжал кулаки для тебя.       — Хорошо, — отозвался Хосок. Боковым зрением Намджун заметил, что Хосок подаётся бёдрами вперёд-назад.       — Смотри на меня, — произнёс Намджун, полностью сосредоточившись на Юнги, отслеживая, чтобы Юнги не отвлекался. — Сожмись вокруг меня, — приказал он, пытаясь заставить Юнги стать более податливым. Юнги сжался. — Ты будешь хорош для меня, — это приказ, Намджун знал это, и Юнги тоже знал. Юнги распахивает глаза. — Так ведь, хён?       Юнги сглотнул, тяжело дыша.       — Отвечай, — настаивал Намджун.       У Юнги перехватило дыхание.       — Да.       — Что да? — Намджун вскидывает бёдра резче, обхватывая ладонью член Юнги.       Юнги закатил глаза.       — Да, я буду хорошим.       — Насколько хорошим? — Намджун начал надрачивать ему.       Юнги издал непонятные звуки, но не ответил словами.       — Смотри на меня, — напомнил Намджун, и Юнги послушался. — Насколько хорошим?       — Хор-рошим, — запнулся Юнги.       — Очень хорошим, — поправил Намджун.       — Очень хорошим, — прошептал Юнги.       У Юнги почти получилось. Намджун так чётко видел это. Но что-то всё равно было не так. Юнги не мог отпустить себя. Его тело было слишком напряжено, он сосредоточился на Намджуне, но и ещё на чём-то. Его дыхание было слишком тяжёлым…       И тут Намджуна осенило. Дыхание. Вот в чём была разница. В первый раз, когда Юнги достиг сабспейса, он не мог дышать. Каждый раз, когда Намджун вылизывает его, он едва дышит. Намджун провёл свободной рукой по груди Юнги и осторожно обхватил его шею. Юнги не отрывал от него взгляда.       Намджуну хотелось спросить Юнги, будет ли нормально сделать то, что Намджун собрался сделать, но вопрос отвлёк бы Юнги, а Намджун не хотел так рисковать. Так что он не стал спрашивать. Он знал, что нужно Юнги. Он был уверен, что это необходимо, был уверен, что остановится, если потребуется. Поэтому он сжал горло Юнги, сначала легонько, наблюдая за тем, как расширились зрачки Юнги – вероятно, это был выброс адреналина – а затем сильнее, фактически перекрыв Юнги кислород, наблюдая за тем, как Юнги начинает дико задыхаться, и чувствуя, как ослабевает его тело.       Это был такой незамедлительный и сильный ответ, что Намджун ослабил давление на шею Юнги чисто инстинктивно. Но в тот момент это уже не имело значения. Намджун больше не давил на его горло, но Юнги всё равно не дышал, уже сам по себе. Юнги всё ещё смотрел на Намджуна, но был уже не здесь. Он отключился. Намджун продолжал трахать его так быстро, как только мог, погнавшись за собственным оргазмом, и Хосок, резко вскидывающий бёдра за спиной Юнги и наблюдающий за ними таким жёстким взглядом, казалось, делал то же самое.       Намджун кончил внутрь и продолжал трахать безвольное тело Юнги до тех пор, пока он не излился на намджуновы живот и кулак. Хосок тоже кончил, но Намджун не был уверен, когда именно. Когда Юнги кончил, он наконец отвёл взгляд от Намджуна, запрокинув голову Хосоку на плечо. Он снова мог нормально дышать, прерывисто, но ровно, он был расслабленным и удовлетворённым. Намджун был в полном восторге. Он подался вперёд и притянул Юнги ближе, обеспечивая тот уровень физического комфорта, который, как он знал, был необходим Юнги.       А вот Хосок выглядел абсолютно шокированным. Он обнимал Юнги так, словно боялся, что тот утечёт куда-нибудь. Намджун вспомнил, что тоже боялся этого, когда Юнги впервые отключился, и улыбнулся, нежно коснувшись хосоковой щеки.       — Ты очень хорошо справился, — тихо сказал ему Намджун. — Спасибо.       Казалось, эти слова ещё больше удивили Хосока, его глаза распахнулись, но он всё равно кивнул и продолжил обнимать Юнги.       Намджун не был уверен, что Юнги слышал их в тот момент, но это не остановило его от того, чтобы вербально комфортить его. Неожиданно для Намджуна, по мере того, как он успокаивал Юнги, Хосок тоже разговорился, и Намджуна переполнило непонятное чувство гордости.       — Хён, — зашептал Хосок. — Хён, ты так хорошо справился. Был так хорош для Джуна. Боже, Юнги-хён, это было непередаваемо. Ты был великолепен. Такой молодец. Так постарался. Хён, ты был так хорош.       Спустя одиннадцать минут после того, как Юнги кончил, он медленно повернул голову к Хосоку, уткнулся носом ему в щёку, поцеловал его в подбородок и прошептал:       — Я люблю тебя.       Хосок дрожаще выдохнул, и его нижняя губа на мгновение задрожала, прежде чем он нежно, о, так нежно, поцеловал Юнги в губы.       — Мои детки, — на выдохе произнёс Намджун, поглаживая затылок Юнги.       — Поцелуй меня, — прошептал Юнги, поворачиваясь к Намджуну.       Намджун поддался, мягко касаясь губами губ Юнги.       — Спасибо, — прошептал Юнги ему в губы. — Ты был невероятен.       — Люблю тебя, — выдал в ответ Намджун с трепещущим сердцем.       Улыбка Юнги отразилась и в его глазах.       — Мне очень холодно.       Хосок крепко обнял его, и улыбка Юнги стала шире.       — Давай я поднимусь, а тебя уложим на подушку, — предложил Намджун, касаясь костяшками пальцев скулы Юнги.       Юнги покачал головой.       — Не хочу, чтобы ты уходил.       Намджун улыбнулся.       — Тогда иди сюда, — Намджун откинулся на постель. — Ложись мне на грудь.       — Ладно, — сказал Юнги и резко подался вперёд, впечатываясь щекой в намджуново плечо.       Намджун широко улыбнулся, и, когда Хосок двинулся к ним, Намджун медленно выскользнул из Юнги, вытянул ноги, обнял Юнги за талию и опустился на кровать вместе с ним. Хосок подложил подушку Намджуну под голову, и тот лёг, обхватив Юнги руками. Прежде чем улечься вместе с ними, Хосок вытянул из ящика прикроватной тумбочки влажные салфетки и вытер ею поясницу Юнги.       — М-м-м, — простонал Юнги, — холодно.       — Прости, — прошептал Хосок. — Я кончил тебе на спину.       — Забей, — сказал Юнги.       — Я не хотел испачкать одеяло, — проговорил Хосок, отбросил салфетку и накрыл Юнги и Намджуна одеялом.       Между животами Намджуна и Юнги тоже что-то было, но Намджуну было плевать. А потом он вспомнил, что его собственная сперма, должно быть, вытекала сейчас из Юнги, и стал немного сильнее переживать, потому что старшему, должно быть, было неудобно. Однако Юнги не жаловался, он всё ещё был таким мягким и хрупким, и Намджун отложил вопросы о том, чтобы почистить Юнги и напоить его на потом, ведь он уже знал, что обнимать Юнги сейчас было гораздо важнее.       Хосок забрался под одеяло и прижался к Намджуну, зарываясь пальцами Юнги в волосы, повторяя то же движение, которым Юнги с Намджуном успокаивали его самого. Это было мило, так что Намджун чмокнул Хосока в лоб.       Намджуну до сих пор сложно определить, что именно вводит Юнги в сабспейс. Набралось так много различных факторов. Невозможно воссоздать их все. Этого не случится в ближайшие полтора месяца, но Намджун всегда приглядывает за происходящим. За происходящим с ними обоими. Он понимает, насколько это важно для их отношений. Для Юнги и Хосока – это высшая степень доверия, которую они могут показать Намджуну: абсолютный физический и психический контроль над ними на какое-то время.       Для Намджуна это тоже важно, что они полностью доверяют ему. Это напоминает ему о том, что нужно прислушиваться к их чувствам, о том, как важно обсуждать друг с другом переживания.