Happiness loves silence

      Он не умеет быть нежным. Его губы терзают её с такой силой, что на языке уже чувствуется металический привкус крови. Его пальцы сжимают её тело так, что на утро определённо будут синяки. Он любит её грубо, так сильно, до сумасшествия. Она не умеет быть нежной. Её ногти царапают его спину, оставляя длинные кровоточащие полосы, её тело прижимается к его так плотно, что между ними больше нет расстояния. Как физического, так и душевного. Они не не умеют быть нежными. Они, чертовы мазохисты. Так хотят насладиться друг другом, что не чувствуют боли. Они борются. Борются друг с другом за власть в этой схватке. Набросились друг на друга, словно умирающий от голода лев на добычу. Мало, нужно больше.       Эта ночь определённо была лучшей из всех, что у них были. Они отдались друг другу полностью и без остатка, даря партнёру всю свою любовь и страсть, что всё это время не отпускала их. Они открыли все свои прекрасные краски души, не стесняясь того ненасытного зверя внутри. То, что им обоим не хватало… То, что они оба так желали.       Утро встретило их яркими солнечными лучами. Тина спала на груди у Дана, обнимая его и легко и непринуждённо улыбаясь. А Балан смотрел на эту рыжую бестию и в его сердце зарождались спокойствие и умиротворение. Сейчас, он бы отдал всё лишь чтобы лежать так как можно дольше, хочет остановить момент чтобы насладиться сполна этой горячей штучкой. Он хочет так всегда. Хочет просыпаться и видеть её пухлые губы, длинные чёрные ресницы и милый носик, что порой так комично дергается. Хочет чувствовать её спокойное и размеренное дыхание. Она хмурит бровки и её уста раскрываются. «Дан, не уходи» — тихо, тихо, но он слышит. Видимо его малышке снится плохой сон. — Никогда не уйду, слышишь? — шепчет он и целует её в лобик. Так нежно и трепетно, как самое сокровенное, что у него есть. Такой контраст между ними ночью и между ними сейчас. Страсть сменяет нежность, но это не конец, они знают. В шахте их душ страсти хватит на много лет, она не исчерпает себя ни за год, ни за два и даже не за три. Ведь их любовь возникла именно из этой страсти, как феникс возник из пепла. Тина открывает глаза. Прекрасное чувство. Игривые лучи солнца, тёплая и мягкая кровать и такой горячий и живой он. Это утро несомненно чудесное. — Доброе утро, моя ненасытная кошечка — Балан, не смущай меня. Доброе утро — он никогда не перестанет удивляться её разносторонней натуре и её вечным перепадам настроения. Ещё вчера она любила его со всей страстью, уже сегодня она скромная маленькая девочка. Но ему это так нравится. — Ох, Кароль, а вчера ты так не смущалась, когда оставляла мне эти отметины в виде царапин на спине — хочет поиграть с ней? Хочет видеть те красные щечки и милую улыбку? О нет, Балан, и не надейся. — А сам-то? Ты видел меня? Посмотри на все эти синяки и красные отметины. Как повезло, что до съемок «Голоса» ещё достаточно времени. И то, мне придётся прятать их все репетиции — Не хочу чтобы ты их прятала, хочу чтобы все знали, что ты только моя — Дан, ты же знаешь, что мы не должны. Ты же знаешь, что если мы откроемся, то от нас не отстанут — Знаю, и буду молчать. Но, мне кажется все и так давным давно догадались — Вот пусть и догадываются дальше. У них нет доказательств, а значит нет и уверенности. Если же будут знать наверняка, набросятся на нас как хищник на добычу — Ну уж нет, набрасываться на тебя, как хищник на добычу имею право только я — Балан! — в брюнета полетела подушка — А вот вчера я узнал, что и ты тоже так умеешь — Дан подошёл к зеркалу, разглядывая свою спину — ты посмотри, ещё чуть-чуть и на мне живого места не осталось бы — Ну прости, любимый ты мой дракула Девушка обняла Дана, вдыхая его аромат. — Я знаю, Кароль, как ты исправишь свою вину — Даже так? — Да — И что же пожелает мой граф Дракула? — Тебя — на ушко, горячо, как умеет только он — пошли в душ, моя королева, будешь залечивать мои раны. И заметь, сейчас ты не имеешь права на отказ — Ну что ж, раз я не имею права на отказ… Игривая кокетливая кошечка. Мурчит, так и просит чтобы погладили.       Контраст. Холодные капли, горячие она и он. Её нежные поцелуи на его царапинах и его на её синяках. Исцеление. Они друг друга лечат. Душевно, а значит и физически. Извинение. Извиняются друг перед другом за такую дерзость, грубость и насилие, что было совершено над их телами. Эстафета. Страсть передала контроль нежности, зная, что скоро та вернёт его обратно ей. Прикосновения. Его руки на её бедрах, её пальчики исследуют каждый изгиб его торса. Наслаждение. Его дыхание опаляет её кожу, она издаёт милозвучные, знакомые только ему, стоны блаженства. Восстановление. Нежность догнала страсть, вновь оказываясь с ней на одном уровне. Силы пополнены. Исцеление прошло успешно.       На кухне особняка Кароль витали вкусные ароматы. После такой бурной ночи эти двое набросились на еду не хуже, чем несколько часов назад друг на друга. — И всё же, может расскажешь мне, что послужило твоему вчерашнему настроению? — Ой, да там всё так наложилось друг на друга. Сначала Паша со своим: «в последнее время ты слишком растерянная», потом ещё этот дурацкий засос и вновь Паша со своим: «вы вместе?» — Стоп. Что ещё за засос? — Ты мне его оставил, помнишь? Я думала он сойдёт к съёмкам, но нет. Причём на самом видном месте. Гримёр очень постаралась чтобы его скрыть. А руки у самой дрожали, наверное боялась, что я её уволю — Напугала ты, Кароль, бедную девочку. А Паша, ты ему сказала? — Да. Вчера в машине — Почему ты не сделала это раньше? Он ведь твой друг. Не боишься, что он обидится на тебя за недоверие? — Боюсь, но я так же боялась ему сказать правду. Страшно спугнуть такое хрупкое счастье — Ничего не бойся, все будет хорошо. А вот с Пашкой лучше поговори. Я видел вчера его взгляд. Какой-то он расстроенный был — Да, обязательно поговорю. Вчера я поняла, что бежать бессмысленно. От правды не убежишь — Боже, успокойся, пройдёт пару дней и ты снова подумаешь обратное, я ж тебя знаю — засмеялся Дан — Ха ха ха, как смешно. Не веришь мне? — закусывает губу, вновь соблазняет. Кто бы сомневался, страсть уже тут, вновь принимает их в свои объятия. Даже интересно кто-нибудь, когда-нибудь сможет разорвать этот замкнутый круг?