Лаэртанна

Ночь прошла удивительно спокойно, таким же спокойным выдалось и утро. Правда, никаких вестников ни от короля, ни от Доминика не появилось, но их отсутствие было само по себе неплохой новостью. Этим Адриан себя успокаивал, ворочаясь в кровати ночью и мешая спать Гэйвену этими метаниями. Когда солнце уже вовсю светило в окно, принц, не выдержав, поднялся. Лежать дальше в постели было не просто бестолково, но бессмысленно. Пока Трой переплетал косу, Адриан успел отправить одного слугу за поздним завтраком, другого – к королевским покоям, чтобы узнать, как чувствует себя его величество. Когда, раздав указания, принц прошел пятый круг по гостиной, Трой подошел к нему, обнимая со спины, и коснулся губами затылка: – Попробуйте успокоиться, Адриан, – выдохнул в волосы. – Если до сих пор не случилось ничего плохого,… – Я не хочу короны, никогда не хотел, – прошептал, не пытаясь высвободиться из объятий, но и не пытаясь податься ближе к возлюбленному. – Веришь? – Верю, Адриан. Но вы справитесь. – И ты будешь рядом? – Вот теперь принц обернулся, глядя в глаза Гэйвену. – Буду, – вздохнул. – Если это сделает вас счастливым. – Сделает, – отозвался и обнял Троя, целуя отчаянно, будто надеясь так заглушить душевную боль. Появление слуги, принесшего завтрак, заставило принца отступить от Гэйвена. Несколько ничего не значащих фраз предварили совместную трапезу, пока слуга не оставил их вдвоем. Неторопливая ленность позднего утра постепенно приближалась к полудню, и Адриан не находил ничего плохого в том, чтобы еще потянуть время, словно вся бесконечность мира принадлежит им двоим. Тишина не казалась тяготящей: принц с удивлением обнаружил, что даже молчать рядом с Гэйвеном уютно. Казалось бы простые действия, обыденные и привычные, сегодня воспринимались Адрианом ярче и красочнее. Когда в двери снова постучали, тарелки уже успели опустеть. – Ваше высочество, к вам посланник от мэтра Фридриха, – сообщил из коридора один из стражников, не торопясь распахивать дверь перед неизвестным ему эльфом. Гэйвен вопросительно посмотрел на принца, тот кивнул: – Я ждал его, пусть пропустят. Трой открыл двери, глянул на посланника и отступил, освобождая тому вход, впрочем продолжал за ним следить, не доверяя таким вот внезапным появлениям. Почему-то было неспокойно на сердце. Юнец, посланный во дворец столичным ювелиром, еще от порога начал низко кланяться, смущенный, что принц нашел время на то, чтобы лично принять из его рук письмо мэтра Фридриха. Адриан протянул руку за конвертом, но, вместо того, чтобы открыть письмо, лишь положил в ладонь посланника золотую монету: – Передашь мэтру Фридриху, что я благодарен, – письмо легло на стол, судя по глухому стуку, в конверте была не только бумага. – Конечно, ваше высочество, – юноша еще раз поклонился, прежде чем уйти. – Мой принц, вы собираетесь навестить Тар-Римини? – Вновь заперев двери изнутри, Гэйвен попытался хоть немного отвлечь Адриана от происходящего в столице. – Нет, – отрицательно покачал головой. – На ближайшие несколько недель придется позабыть о том, чтобы сбежать туда из дворца. Но в чем-то ты прав. Мне надо бы передать Лео, чтобы они не выпускали южан из порта. Только я не доверю этого гонцам Илоаса, а кому доверить – не знаю. Может, тебе? Гэйвен пожал плечами: – Я мог бы отправиться, если вы того хотите. Но только если вы пообещаете, что останетесь в своих покоях до моего возвращения. Честно говоря, мне совершенно не нравится мысль о том, чтобы оставить вас одного. Адриан улыбнулся: – Мне незачем покидать эти стены, а коридор заберет у тебя максимум несколько часов туда и обратно. Думаю, я справлюсь – и не влезу в неприятности за это время, Гэйвен. – Тогда пишите свое письмо для командора Лероя. – Не стоит, – махнул беспечно. – Ты на словах передашь, чтобы они придержали имперцев в порту. И перетрусили каждый угол их клипера на всякий случай. Не думаю, что это поможет, но точно не навредит. Гэйвен кивнул и повторил послание Адриана, чтобы убедиться, что ничего не позабудет. Когда Трой ушел, Адриан запер за ним дверь и подошел к столу. Вскрыв печать на письме от мэтра Фридриха, принц вытряхнул на ладонь обманчиво простое золотое кольцо, по центру которого внутри прозрачной полусферы была свернута спиралью прядь рыжих волос. Проведя пальцами по прохладной поверхности камня, принц неуверенно улыбнулся и вернул кольцо обратно в его нехитрую бумажную обертку. Время выбрано не самое спокойное, да и уверенности в том, что его предложение будет принято, у Адриана не было. Но все же, когда Гэйвен вернется, Адриан пообещал себе признаться ему в своих чувствах. Может быть, повезет, и в ответ он услышит желанное «да». Но пока стоило спрятать кольцо в одном из тайников, чтобы то не попало в чужие руки. Адриан сдвинул прикроватную тумбу и склонился к тайнику под половицей, пряча туда конверт с кольцом. Вернув мебель на место, он рассеянно опустился на постель, собираясь ждать возвращения Гэйвена.

***

После бессонной ночи, проведенной между столицей и северными предгорьями у Тэль-Морна, тэар Аарон возвращался обратно в Нэдаэрвейл, когда солнце уже близилось к полудню. Тэару удалось выделить всего несколько минут на то, чтобы заехать в свой особняк на окраине столицы, как он думал поначалу – сменить одежду. Но все обернулось иначе. У дома стояли несколько оседланных лошадей, каурого коня Орелина Аарон узнал сразу и даже успел удивиться, куда с такой внезапной поспешностью отбывает его старший сын, прежде чем тот выбежал навстречу отцу. – Хорошо, что вы вернулись, отец. Я опасался, что мы разминемся в пути, – взгляд Орелина метался между лошадьми и Аароном, будто молодой эльф не знал, с чего начать рассказ. – Рассказывай, – принял решение старший из тэль-морнцев и кивком указал на открытые двери. Орелин понятливо поспешил обратно в дом, чтобы сразу за порогом затараторить: – Вся столица шумит о том, что король при смерти и коронация нового – вопрос нескольких дней. А я случайно узнал, что некоторые нобили каким-то образом смогли договориться с вендалами. – Что? – Аарон нахмурился, но остановить Орелина не удалось. – Они хотят вернуть Дракона, – только теперь тот остановился, видимо, осознав вопрос отца. – Некоторые нобили хотят вернуть Дракона на трон, – повторил уже медленнее. – Отец, я не лгу! Это правда. Алантаэль тоже слышала. Вернуть Дракона. Аарон наслушался подобных глупостей за долгую жизнь. Сначала он слушал рассказы о том, что только при Драконе Лаэртанна могла возвыситься. Потом – что только настоящий король способен удержать тьму, наползающую на страну. Последние фанатики возвращения уже не представляли, каким был Дракон в жизни, они просто были уверены, что он поделится с ними властью и богатством. Глупость, в которую, похоже, начинали верить. И переубеждать таких эльфов было бесполезно, почти так же, как уговаривать вендала прогуляться при лучах рассветного солнца. Но обычно эти идеи роились в головах мелких аристократов, обиженных на справедливость законов. Чтобы так заговорили в столице, надо было окончательно страх потерять, и вовсе не за один или два дня недомоганий Дамиана. Тэар покачал головой: – Имена ты, конечно же, назвать не можешь? – Я точно знаю, что Ричард Тэ-Арун и Симон де Вивера замешаны в этом. – И когда они собирались приводить план в действие? – Спросил, и сам понял, что уже знает ответ. Вчерашнее похищение сына Джулиуса, наверняка, заставило Илоаса ослабить защиту дворца, чтобы стало возможным открыть коридор из парка. Зная Триер-Тааля, он бы не захотел терять ни единой лишней минуты на дорогу до конюшни и обратно. – Сегодня к вечеру, – отозвался Орелин. – Ричард предлагал мне уехать из столицы на какое-то время. Я сказал, что мы с сестрой уедем, но сам собирался за вами в Тэль-Морн. – Ты и поедешь в Тэль-Морн, и сестру заберешь. Она останется там, ты – приведешь сюда подмогу, всех храмовников, какие вызвались помогать Тэль-Морну, так же возьмешь с собой. Не думаю, что в предгорьях за эти дни может понадобиться такой гарнизон. Орелин почтительно поклонился отцу и бегом поднялся вверх, уже на ходу выкрикивая имя сестры: – Алантаэль! Отец сказал ехать в Тэль-Морн! Аарон устало провел рукой по лицу, позволив себе минутную слабость. Орелин справится. Даже если горы начнут крошиться под ногами, вдвоем его дети удержат землю предков, пока не придет время передать ее более достойным. Никто не сможет обвинить их в том, что они участвовали в заговоре против короля. На большее хозяин Тэль-Морна не надеялся, втайне жалея о том, что бойкий характер достался дочери, а не сыну. Заметив дрогнувшую на стене тень, тэль-морнец обернулся к притаившемуся в коридора слуге. Любопытный, как и сам Аарон в молодости, бессменный посыльный тэара даже не пытался изобразить раскаяние от подслушанного разговора отца с сыном. Что ж, меньше придется объяснять, решил тэль-морнец: – Ломендил, пойдешь со мной во дворец. Ты ведь запомнил, как добраться до покоев принца? – Конечно, тэар Аарон, – молодой эльф кивнул и шагнул ближе к господину, готовый сорваться с места и ехать хоть сейчас. Тот только вздохнул и повернулся к дверям, за такими новостями совершенно не важно, насколько пыльной окажется его одежда, когда он доберется до дворца. Они выехали незамедлительно, оставив позади шум особняка. Дорога до дворца на первый взгляд ничем не отличалась от вчерашней, но Аарон отметил, что стражников в парке меньше обычного, хотя после вчерашних событий должно было быть наоборот. В самом здании тоже царила относительная тишина. Тэар Тэль-Морна обернулся к Ломендилу: – Все в порядке? Тот на мгновение закрыл глаза, вслушиваясь в окружающий мир: – Слишком мало стражи, в тот раз их было больше. Что-то происходит на северо-востоке парка. – Чувствуешь, да? – Вздохнул и до половины вынул клинок из ножен, проверяя, легко ли тот ходит. Он бы очень хотел ошибиться, но и его собственные предчувствия подтверждали слова Ломендила. Буря была неминуема и она приближалась. – Найди принца Адриана, предупреди, что на дворец напали вендалы. Ломендил не стал переспрашивать: жизнь в предгорьях научила его сначала действовать, а разговоры вести потом, когда все закончится. Молодой эльф коротко поклонился и исчез в ответвлении коридора. Аарон тоже не стал медлить, подозревая, что до королевских покоев может быть не так легко добраться. – Тэар! – Кто-то окликнул его, когда половина лестницы была уже позади, и тэль-морнец обернулся на этот окрик. Метательный нож, посланный недрогнувшей рукой одного из гвардейцев, чудом лишь оцарапал руку Аарона, пройдя по касательной. Затуманенный взгляд этого эльфа был хорошо известен жителю севера, но о том, где гвардеец успел попасть под контроль вендала, стоило подумать после. Сейчас же тэар выхватил клинок, кинувшись навстречу противнику. Пять шагов, удар, пятна крови на мраморе ступеней. Главным было не думать о том, что первая кровь этого заговора обагрила именно его руки. Тэар добежал до тронного зала, каким-то шестым чувством зная, что найдет Дамиана именно там. Обычная почетная охрана его величества из шести гвардейцев, четверо храмовников, и мрачный Илоас – не такое уж большое общество оказалось рядом с королем. – Ваше величество! Вендалы во дворце! – С каждым шагом, приближающим его к тронному залу, тэль-морнец все более отчетливо понимал, что пустые коридоры – это неспроста. Насколько все вышло из-под контроля он понял не тогда, когда не встретил ни одного стражника от самой лестницы, но теперь, увидев резко обернувшегося от окна Илоаса, ошарашенно взирающего на обагренный кровью клинок в руке Аарона. Когда-то в молодости Дракон шутил, что тот, кто сможет заставить Илоаса ошибиться и растеряться, сможет править всем миром. Теперь эта шутка и вполовину не казалась Аарону такой смешной. Впрочем, Илоас быстро собрался с мыслями: – Дамиан, никуда не уходите. Аарон останется с вами, пока я улаживаю ситуацию внизу, – он прищурился и сорвался с места резвым шагом, мысленно уже потянувшись к Брациасу, чтобы передать необходимые распоряжения. Король, сидящий на троне, бледно усмехнулся: – Как будто я могу отсюда уйти. Аарон, мои сыновья..? – Я отправил своего спутника предупредить Адриана, Дориан в безопасности. – А Доминик? – Брациас присмотрит за ним, – бросил Илоас уже из коридора, прежде чем окончательно пропасть из поля зрения. Дамиан устало прикрыл глаза: – Не надо было мне передавать наследство, справились бы как-то. Да, Аарон? Другой нобиль мог бы соврать, чтобы успокоить короля. Но тэль-морнец всегда считал своей привилегией возможность ответить правду, поэтому соглашаться даже не подумал: – Нет, мой король. Кто-то из вендалов сумел найти способ разгуливать днем по столице под самым носом Илоаса. И заговор становился только вопросом времени. Им нечего было больше добавить. Аарон остановился в двух шагах от трона и замер там, откуда мог видеть как можно большую часть тронного зала. Илоас был силен, но не мог оказаться во всех местах обширного дворцового острова одновременно.

***

Ошибки быть не могло, ведь коридор открывал он сам. Место было тем самым, и Тар-Римини в отдалении, и сад вокруг. Только вместо дома – пепелище и руины. Гэйвен неверяще смотрел на дом Лероев. Здесь еще толпились горожане, все как один с ведрами или лопатами, в хорошо прокоптившейся в дыму одежде. Наверняка, все они прибежали тушить ночной пожар. Но разве могли даже десятки ведер справиться с гудящим пламенем, в считанные часы уничтожившим старинный особняк, оставив лишь каменный остов. Слишком сильно должно было быть пламя, чтобы с ним не смогли справиться. Слишком старательны должны были быть поджигатели, чтобы во всем городе не нашлось ни одного мага, способного управлять водой, и горожанам пришлось по старинке пытаться воевать с пламенем водой и песком, принесенными в ведрах. Ощутив внезапную слабость в ногах, Трой шагнул навстречу ближайшему жителей Тар-Римини, от усталости попросту севшему на землю: – Что здесь произошло? Сердце болело. Еще вчера поутру ничто не предвещало беды. И, вопреки ощущению, что на этом ничто не закончится, Гэйвен не кинулся обратно в Нэдаэрвейл. Он просто не представлял, как появится перед Адрианом и расскажет, что на месте дома Лероев нашел пепелище. Надо было узнать хоть немного больше о том, что случилось. Вдруг кому-то удалось выжить. Ведь погорельцы могли оказаться сейчас в доме кого-то из горожан. Надежда умирает последней, и Трой всем сердцем надеялся, что хоть кто-то уцелел. Хоть дети Лероя. – После полуночи увидели зарево пожара, – отозвался один из горожан, чья одежда, как и все вокруг, пропахла гарью. – Примчались, но дом уже полыхал. – Тэар телохранитель принца, – подошедший эльф не был знаком Трою лично, но его лицо он, кажется, видел на приеме градоправителя. На мгновение Гэйвену казалось, что между тем днем и этим прошло не меньше вечности, так разительно все поменялось. – Я начальник городской стражи. К сожалению, особняк тэара Лероя стоял слишком далеко от города. Мы не успели помочь, тушили пожар всю ночь, но окончательно удалось справиться с ним только на рассвете. – Лерои? – не голос, карканье. И отведенный вместо ответа взгляд, способный ответить честнее, чем любые слова: – Мне очень жаль. – Никто не выжил? Гэйвен никогда не был суеверным, несмотря на обучение среди храмовников, но теперь остервенело молил Создателя, чтобы это не было правдой. Хоть кто-то должен был уцелеть. Он не мог поверить, чтобы Леонард позволил своей семье погибнуть в случайном огне. Хоть кто-то... По щеке что-то скользнуло и сорвалось на камзол. Трой поднял руку к лицу, понимая, что плачет. Ощущение было таким, будто это не только Лерои, но и он сам похоронен в пепле этого пожара. Невидящим взглядом Трой обвел пепелище, повернулся, и побрел прочь, не готовый открыть коридор и вернуться. Казалось, несколько минут, чтобы собраться с мыслями, и тогда каким-то чудом подобрать слова для Адриана. С холма открывался вид на бухту. И поначалу Гэйвен не понял, что так привлекло его внимание на водной глади. Но, зацепившись за это внезапное чувство, он продолжал смотреть на море, стирая с лица слезы бессилия. Нет, с бухтой все было в порядке. Неспешные низкие волны, бриги королевского флота, рыбацкие челны, несколько кораблей из Тэль-Соара, стоявшие на якоре еще со времени последнего визита принца в Тар-Римини. Все как тогда. Кроме имперского клипера. Осознание было подобно удару: у причалов не было ни одного имперского корабля, тогда как Лерой вчера ясно говорил, что южане прибыли в город и собираются пробыть здесь до завтра. Что-то заставило их поднять паруса и покинуть порт. Не причастность ли к поджогу? Так или нет, узнать правду теперь не удастся. Здесь больше нечего было делать. Надо было вернуться в Нэдаэрвейл и рассказать Адриану. Гэйвен уже было собрался открыть коридор, как сильная головная боль заставила его пошатнуться. Он поднял руки, обхватывая голову, словно так можно было снять боль, но припадок быстро прошел. А следом появилось и объяснение внезапной мигрени. Трой услышал голос Илоаса, дотянувшегося до сына и без раздумий сломавшего защиту, поставленную Адрианом: «Сейчас же отправляйся в Храм, там находится принц Дориан. Его надо защитить любой ценой. В столице достаточно стражников и без тебя». Гэйвен порывался возмутиться, спросить про своего принца, но Илоас оборвал мысленную связь, оставив сына без ответов. Важнее... Как будто для Гэйвена было сейчас что-то более важное, чем вернуться к Адриану. Но как посмотреть в глаза принцу? Лероя он уже не смог спасти. Что, если Дориану действительно грозит смертельная опасность? Ведь большинство храмовников отправилось на помощь тэару Аарону. Позволить принцу потерять не только друга, но и брата в один день? Сдержать крик, вызванный бессилием оказаться в двух местах одновременно, не удалось. А после Трой открыл коридор к Храму. В пользу этого решения говорило то, что в Нэдаэрвейле были и Илоас, и гвардия, и подмога из числа храмовников. А еще Гэйвен надеялся, что сможет спасти хоть кого-то из дорогих Адриану эльфов.

***

– Ваше высочество! Надсадный крик из коридора невозможно было не услышать, и Адриан распахнул дверь, несмотря на то, что раньше обещал остаться в своих покоях до возвращения телохранителя. – Ваше высочество, беда! – Посланник тэара Аарона наклонился, пытаясь отдышаться. Пустой коридор, ведущий к его покоям, плохо вязался в представлении Адриана с вот этим надрывом в голосе слуги. Или что-то с королем, или дела окончательно пошли из рук вон плохо. – Вендалы. Вендалы прорвались во дворец. Тэар Аарон умоляет вас бежать. – Бежать? – Адриан спросил и ухватился за дверной косяк. Короткая вспышка боли, застилающей взгляд, на миг сбила дыхание. Принц знал, что означает эта боль. Тэар Илоас все таки сломал защиту на разуме своего сына. Знать бы еще, где это произошло и зачем. Трой еще не вернулся во дворец. Адриан не мог сказать, откуда взялась уверенность в этом, но осознание того, что Гэйвен в безопасности, утешало и даже успокаивало. Принц не стал закрывать дверей, все равно коридор был пуст. Он шагнул за висящим на стене клинком, удивляясь самому себе. Еще недавно он с подозрением смотрел на этого эльфа, а сегодня вот так на слово верит всему, им сказанному. Может, принц просто слишком хотел верить тэль-морнцу? – Где тэар Аарон? – В тронном зале с королем. – Тэар Илоас? – Где-то на подходах ко дворцу, – отдышавшись, Ломендил смог выпрямиться и даже сунулся следом за принцем в его комнату. – Ваше высочество, я открою вам коридор. – Мой брат все еще во дворце, я не могу уйти просто так. Но я благодарен за предупреждение. Адриан чуть улыбнулся эльфу, рискнувшему жизнью, чтобы предупредить глупого принца, не пожелавшего спасаться в одиночестве: – Аарону может понадобиться любая помощь, так что ты возвращайся к нему, а я пойду вниз, за братом. До лестницы можем добраться вместе. Ломендил коротко кивнул, жалея о том, что у него не было никакого оружия. Но, может быть, удастся не столкнуться ни с кем из мятежников. По коридору, опережая появление врагов, пронесся порыв ледяного ветра. Первые двое вендалов, рискнувшие показаться в коридоре, оказались сметены вызванным Адрианом огнем. Да, его силы были куда меньше, чем силы Дориана, но на то, чтобы прорваться к библиотеке его навыков, несомненно, должно было хватить. Живые факелы и запах горелой плоти – Адриан не хотел думать о том, что только что сделал. На нижнем уровне библиотеки остался Доминик, и он наверняка даже не подозревал, насколько опасным местом может оказаться их безопасный прежде дом. Уже за поворотом до слуха доносился звон клинков, слышались крики боли и команды кого-то из дворцовой стражи. Но, похоже, противники основательно подготовились к нападению, и остановить их так просто не получится. До лестницы наверх оставалось всего несколько шагов. – Слева! – Предостерегающе выкрикнул Ломендил за миг до того, как драпировка алькова шевельнулась. Адриан каким-то чудом успел отразить клинок возникшего за тканью противника. – Найди Аарона! – Рявкнул Адриан и следующим выпадом пришпилил незадачливого нападавшего к деревянной панели алькова. Проклятый клинок застрял между ребер теперь уже мертвого противника, а у принца просто не было времени вытягивать его. Пришлось поднять выпавшее из мертвой руки оружие и уже с ним продолжать путь к библиотеке.

***

Ломендил бежал по коридорам, совершенно не понимая, куда несется. Если бы он пытался выбраться или добраться куда-то специально, наверняка бы запутался в одинаковых поворотах и лестницах. Но он бежал без цели, положившись на интуицию, следуя зову сердца, и в итоге уткнулся в тяжелые двустворчатые двери покрытые позолотой и испачканные чьей-то кровью. Кто-то из прошедших здесь раньше, оставил двери стыдливо приоткрытыми, вроде бы предлагая подумать, а надо ли вообще заходить в тот зал. Сражение на верхних этажах уже отгремело, пожав свою страшную жатву, и укатилось ниже, туда, откуда эльф пришел. Ломендил скользнул в щель приоткрытых створок. Некогда величественный и светлый тронный зал сейчас являл собой неприглядное зрелище. Порванные драпировки, несколько разбитых окон, изрубленные стулья, беспорядочно лежащие на полу. И тела. Тела в уже засохших пятнах и лужах крови. Десяток гвардейцев, трое храмовников, десятка три нападавших. На троне сидел неподвижный в смерти король, единственный, чьи одежды или тело не несли кровавых отметин. Казалось, он уснул еще до начала сражения, да так и не проснулся. А у его ног, запрокинув голову к безмятежно-голубому куполу зала, сидел израненный воин в простом кожаном доспехе, все еще крепко сжимая рукоять старинного клинка. – Тэар! – В ушах зазвенело, видимо, нервы все же спасовали. Ломендил кинулся к Аарону, разом позабыв обо всем, кроме судорожной мысли спасти хоть кого-то. Не опустился, упал на колени рядом со своим лордом: – Тэар!.. Если бы только этими призывами можно было отпугнуть смерть. Но оба северянина знали, что это конец и никакие целители не помогут. Аарон хрипло дышал и из краешка рта текла тонкая струйка крови. – Не шуми, – старший из эльфов нашел в себе силы улыбнуться. – Предупредил принца? – Да, да, – на глаза младшего навернулись слезы и он смахнул их злым движением. Врать сейчас было немыслимо, но и сказать Аарону правду о том, что, даже предупрежденный, Адриан и не подумал покинуть дворец, а кинулся за младшим братом, со вчерашнего вечера запершимся в библиотеке и потому ничего не знавшим о мятеже. – Молодец, – кашель помешал продолжить, а когда удалось откашляться, тэар поднес руку к губам, пытаясь вытереться. – Возьми мой клинок. – Хорошо. Передать его Орелину? – Оставь себе, Ломендил. И уходи отсюда. Далеко и незаметно, как ветер, который не поймать. – Тэар Аарон, но… – Не спорь. Твоя судьба ждет в западных землях. Найди ее и защити лучше, чем смог я. Пальцы Ломендила сжали липкую от крови рукоять: – Я постараюсь, тэар. Аарон усмехнулся: – Просто сделай. Верь в себя, как я в тебя верю. Иди. Ну же! Ломендил кивнул и поднял руку, до боли сжимая медальон в ладони. Через миг, вопреки всем утверждениям о том, что открыть магический коридор из дворца невозможно, в тронном зале остался только один живой эльф. – Они справятся, Дамиан, – обратился Аарон к своему королю, пусть даже зная, что мертвые никому не отвечают. – Нам не будет за них стыдно. Прохлада в зале могла быть миражом, обманом умирающего тела, но тэль-морнец одними губами улыбнулся появившемуся в шаге от него эльфу в отороченном белым мехом плаще. – Амарис, – прошептал, без страха глядя в глаза вожаку Гончих. – Ты опять опоздал, друг мой. Тэар вновь устремил взгляд в бездонно-голубой купол, будто в небо. А несколько мгновений спустя в тронном зале не осталось ни одной живой души.

***

Поначалу Адриану показалось, что нападающих смогли остановить. Иначе как объяснить то, что по пути вниз ему не встретился ни один противник, хотя на нескольких пролетах он видел тела погибших стражников. Сначала тишина казалась чудом, но оказавшись в коридоре, ведущем в сторону библиотеки, принц понял, что чудеса здесь не при чем. Десяток мертвых тел с педантичностью сложенные в ряд, какие-то с дырой в груди, какие-то со свернутой шеей, еще могли быть подтверждением победы гвардии, но в нескольких шагах дальше по коридору, прислонившись спиной к стене, стоял бледный Брациас. Лицо его было залито кровью, состояние одежды оставляло желать лучшего, но он был несомненно жив. Приблизившись, Адриан разглядел, что руки на первый взгляд безоружного воспитанника Илоаса по локоть в крови. – Брациас! Где Доминик? – В библиотеке, – Брациас сглотнул и отошел от стены, пошатнувшись на первом шаге. Его мутило от запаха крови, от того, что пришлось сделать, чтобы защитить младшего из принцев, но выбора не оставалось. – Я в таком виде туда идти не рискну. Еще напугаю до смерти. – Брось, как может напугать тот, кому обязан жизнью? Брациас покачал головой: – Еще как может. Вам обоим надо уходить отсюда. Как можно дальше отсюда, мой принц. – Нам еще надо будет выбраться наверх. И твоя помощь будет незаменима, Брациас. – Надеюсь, вы правы, – что бы ни творилось в душе Брациаса, он знал, что Доминика надо из дворца вывести. Воспитанник Илоаса склонился, отрывая полу камзола, в тщетной попытке стереть этим куском ткани чужую кровь с лица и рук. Нападение на дворец оказалось неожиданностью даже для Илоаса, убежденного в непреодолимости защитных барьеров для вендалов. Но как оказалось, и он мог ошибаться. Только знание это было оплачено слишком большим количеством крови. Самым паскудным для Брациаса оказалось то, что нельзя было заранее угадать, кто друг, а кто враг в этом внезапно спятившем дворце. Наверное, когда-то это назовут не нападением, а мятежом. Наверняка, тэар Илоас найдет способ убрать всех неугодных под эгидой поиска союзников мятежников. Только все это не важно, важно спасти всех, кого только можно. До библиотеки было рукой подать, особенно если бежать, и путь никто не преграждал. Только вот дверь в библиотеку оказалась приоткрытой. – Доминик! – Адриан распахнул дверь и первым зашел в библиотеку. – А вот вы, мой принц, – тэар Ричард усмехнулся ему, по-хозяйски опустив руку на плечо бледного Доминика. Второй рукой Тэ-Арун прижимал кинжал к горлу младшего принца. – Мы вас заждались. Опустите оружие и прогуляетесь с нами, а после я с чистой совестью отпущу вашего брата. – Отпусти его, и я пойду с тобой, – Адриан порадовался, что Брациас отстал от него на полшага и, видимо, ускользнул из поля зрения Ричарда. Может быть, он что-то придумает. Только сейчас принц заметил, что левая рука брата неестественно висит вдоль тела. – Не говори глупостей, – Доминик уже подумывал о том, чтобы дернуться – и лишить Ричарда удобного заложника, а брата – лишних проблем. Но судя по спокойной позе Адриана, старший видел какой-то менее безумный способ выхода из сложившейся ситуации, и только это удерживало младшего принца от того, чтобы снова попытаться сопротивляться. – Да, к сожалению. Ричард, никогда бы не подумал, что ты захочешь ввязаться в мятеж. – Вы ведь сами отвергли всех моих протеже, что же мне осталось делать? – Ричард поморщился. – Да и отец настаивал, чтобы я участвовал. – И ты просто согласился? Ричард, ты дурак. – Я – победитель, – усмехнулся тот, неосторожно повел рукой, и Доминик зашипел от полоснувшей его кожу боли. – Ты труп, – мрачно пообещал Адриан, спиной ощущая, как собирается вокруг Брациаса магия. – Посмо… – начал было говорить Ричард, да так и застыл на середине фразы. – Доминик, выбирайся, быстро! – Опознав заклятие, Адриан понял также и то, что удержать его больше двадцати ударов сердца Брациас не сумеет. Вложил меч в ножны, уже устремившись вперед, чтобы удержать руку Ричарда, когда он вновь сможет двигаться. Доминик не стал медлить – сполз вниз по креслу, не обращая внимания на новую царапину на шее, лишь бы как можно быстрее оказаться вне досягаемости Тэ-Аруна. На третьем его шаге мир снова пришел в движение. – Брациас! Уводи Доминика! – Адриан вцепился в руки Ричарда, чтобы тот, осознав, что добыча выскользнула, не попытался метнуть в спину Доминика кинжал. – Подальше! – Адриан... – Доминик успел разве что произнести имя брата, потому что Брациас не заставил уговаривать себя дважды. Он схватил младшего принца за правую руку и потянул за собой в ближайший тайный ход. Пять десятков шагов до выхода в парк – и оттуда открыть коридор. В чем-то Адриан был прав: останься оба принца во дворце, неминуемо погибли бы вместе, а так у кого-то будет шанс уцелеть. Ричард вырывался, пытаясь высвободить руку, а когда это не получилось, попытался побольнее пнуть Адриана, чтобы вывернуться из его захвата: – Везунчик! – процедил, изворачиваясь для нового пинка. На этот раз Адриану не повезло увернуться и, зашипев от боли, когда носок сапога все же врезался ему в голень, принц оттолкнул Ричарда на стеллаж с книгами. Ричард больно ударился спиной, но удержал равновесие. О том, чтобы продолжить драку речь не шла: достаточно было потянуть время до прибытия подмоги. Так что Тэ-Арун был не прочь поговорить: – Тебе повезло, ты нужен живым. – Ричард, кто еще в сговоре? Не сам же ты собрал такую толпу. – А вы не знаете, принц? Вы даже не смогли разгадать смысла медальонов, скрывающих от вашего хваленого чутья чары севера. – Не понимаю, как эльф мог спутаться с вендалами. – Сказки врут, они не порождения ночи и тумана, они такие же эльфы, как мы с тобой. Я тоже ошибался на их счет, но теперь знаю. – Знаешь, – повторил принц, опустив руку на рукоять клинка, гнев закипал в нем с новой силой. Можно было простить замороченную вендалами голову, можно было понять жажду власти, наживы, но осознанный добровольный выбор Тэ-Аруна в голове Адриана не укладывался. – И примкнул к ним, сражаясь против своего короля. На миг у Ричарда пересохло в горле: так он свои действия не расценивал. Крепче сжав пальцы на рукояти кинжала, он встретился взглядом с наследным принцем: – Есть только один истинный король, и я сражался за него. Но, может быть, я ошибся, – он протянул свободную руку к Адриану. – Пойдем со мной, как прежде. Спасем Лаэртанну вместе. – Поздно, Ричард, – голос старшего принца звучал ровно, но его гнев воплотился в искрах пламени вокруг ладоней. На пике своей ярости, сейчас едино обращенной на Ричарда, Адриан не справился с магией, и пламя поглотило Тэ-Аруна. Он даже не успел понять, что умирает: живой факел ярко вспыхнул и потух почти мгновенно, оставив на полу черное пятно сажи. На смену ярости, питавшей магический огонь, пришло опустошение, как будто всю, отпущенную ему магию, Адриан вложил в это пламя, и теперь остался без ничего. Он обессиленно опустился на колени, чувствуя, как на глаза набегают слезы. Принцу и прежде доводилось убивать, но в бою все ощущается и выглядит иначе, и противники не оказываются тем, кого видишь рядом много лет подряд. Плох или хорош был Ричард, когда-то Адриан мог назвать его другом. – Прекрасно, ваше высочество, – голос и ровные аплодисменты заставили Адриана рывком подняться и выхватить клинок. Оборачиваясь, он уже знал, кого увидит позади. Симон де Вивера с десятком воинов покровительственно взирал на принца и снисходительно улыбался: – Ваше высочество, лучше бы вы согласились оставить моего сына при дворе, – медленно, словно в кошмарном сне, Симон поднял руки к шее и дернул кожаный шнур, срывая с себя спрятанный под одеждой медальон. Глаза его затуманились, затягиваясь чернотой, голос изменился на шипящий шепот. – Меня бы это устроило. Но вы решили позволить моим мальчикам сбежать от моего надзора. Оцепенение, вызванное чарами вендала, охватило тело Адриана. Единственное, что немного утешало сейчас старшего из принцев, – то, что ни братьев, ни Гэйвена во дворце не было, а значит все они должны были уцелеть. – Теперь все будет так, как должно быть. Дракон получит обратно свое Сердце, сможет захватить ваше тело и возродится новым королем. Дальнейшие слова Симона Адриан уже не слышал, провалившись в холодную липкую дрему навеянного чарами сна.

***

Адриану снились вершины гор, укрытые шапками многовековых снегов. Даже во сне он был уверен, что здесь никогда не становится теплее, а промозглый ветер остается вечным гостем в краю снега и камня. Где-то позади осталась серая громада особняка хозяев Тэль-Морна, в далекой низине расположились деревни и несколько небольших городов этой неприветливой, но достаточно богатой земли. Он хорошо видел их, способный разглядеть мельчайшие детали с высоты птичьего полета, а во сне не возникало вопроса о том, можно ли поверить увиденному. Мерно раскачивающиеся облака то и дело подталкивали его в бока, а когда Адриан, раздраженный этим нахальством, попытался уклониться от очередного летящего на него облака, по другую сторону яви он стукнулся о что-то твердое. И боль вернула его в сознание. Сначала он даже не понял, почему находится в повозке, сопровождаемой всадниками, а все, что видно вокруг – это затянутое тучами небо, островерхие пики горной гряды, каменные отроги и туман, поднимающийся над ущельем. Он бы хотел, чтобы все это было лишь продолжением кошмара, но один из всадников обернулся – и вместе с лицом Симона де Вивера пришли и воспоминания о случившемся во дворце. Попытавшись пошевелиться, Адриан понял, что связан. Мысли метались, пока он пытался ослабить веревки на запястьях. Это оказалось совсем не просто: и связали его чересчур старательно, и пальцы почти не шевелились, затекшие от долгого бездействия. Адриан закрыл глаза, пытаясь успокоиться. Паника никому еще не помогала, насколько ему было известно. Где он находится, принц примерно представлял. Нападение на дворец могло сойти с рук заговорщикам только в одном случае – если следом за нападением в Лаэртанну вернется Дракон. Тогда заговор станет чем-то сродни восстановлению справедливости, не иначе. А для того, чтобы вернуть Дракона к жизни, нужно тело кого-то живого, способное выдержать его магию и не рассыпаться пеплом в первые же мгновения. Стать вместилищем для чужой души – достижение, которого и врагу не пожелаешь. Только сражаться не получится. Слишком много вендалов рядом. А сколько их ждет у места захоронения Дракона? Драконий Перевал, у которого никогда не бывал никто из принцев, неумолимо приближался, и Адриан подозревал, что ждать помощи неоткуда. Пока во дворце поймут, куда он пропал, спасать уже будет некого. Адриан прикусил губу и ощутил солоноватый металлический привкус. Боль помогала оставаться в сознании, пусть тело и казалось набитым ватой. Очень тяжело было заставить себя думать, но память услужливо подсунула карту, когда-то увиденную во дворце. Дорога вела вдоль ущелья и поворачивала вглубь горной гряды у Снежной Вершины. Они были уже на середине пути, еще немного – и повозка покинет опасную часть дороги у отвесного обрыва. Было почти до боли обидно: он никого не успеет предупредить, что вендалы научились маскироваться среди эльфов. Оставалось уповать на то, что хоть кто-то догадается. А ведь де Вивера сработал довольно аккуратно: живых свидетелей его преображению не осталось. Но, может, Илоас все же вычислит и прижмет мерзавца. Острое сожаление о не сделанном сменилось надеждой на то, что кольцо осталось надежно спрятанным в тайнике. Может быть, сохраненная тайна не так сильно разобьет сердце. Хотелось верить. Братья в безопасности, Гэйвен тоже. А Дракон… Дракон не должен возродиться таким образом. Адриан смог сделать единственное, что оставалось в его силах. Собравшись с силами, оттолкнулся от борта повозки, перекатился к другому и, поднявшись, насколько позволяли путы, перевалился через край. Он успел услышать полный отчаяния вопль де Вивера и, кажется, даже улыбнуться своей последней победе. А потом все укрыл туман, наполненный шепотом неизвестных ему голосов.