Возвращение Румпельштильцхена

Спал Румпельштильцхен на диване и проснулся раньше всех от очередного кошмара. Интересно то, что он забыл свой сон спустя минуту после пробуждения. Собственно, его это только радовало. А ещё нахождение Крюка в самой дальней комнате. Пока Бэй живёт с ними, можно не боятся наказания. Но вот только он съедет. От одной только мысли по телу пробегал парад мурашек. Какого это, находится рядом с тем, кто запросто может тебя убить? Нет, более, даже очень хочет. Надеюсь никто из нас, такого никогда не почувствует. А вот у Румпельштильцхена, ныне живущего под именем Уивер. Ну, а в данный момент носящий маску тощего слуги, под именем Авда. Не все так хорошо, как у нас. Собственно, он этого, несомненно, заслуживает. День был ужасно, прекрасным. Светило солнце, теплым, золотистым светом освещая все доныне мрачные помещения. На редких ветках около окон деловито переговаривались голуби. Люди мерно ходили по улицам, удивительно спокойный день. Как хотелось выйти на улицу! Затеряться в толпе и вдохнуть приятный запах свободы. Но помимо закрытых дверей Голда останавливал и разум. «Куда идти человеку, зверски убившему невинного? Без гроша в кармане и с одними только брюками» томно думал он, пытаясь, размять спину. Как она болела после сна на узком пространстве! Все болело, хрустело и скрипело. «Неужели я так стар?» Живя двести лет, начинаешь забывать о том, что старость вообще существует. Забываешь и о ее проявлениях, о ее цепких морщинистых лапах. А тут тебе на голову, все радости выражения «Старость-не в радость». Так мало ему этого, Крюк ещё с лихвой добавляет. Смотреть на свои ноги было попросту страшно. Эти затекшие фиолетовые деревяшки. От одного взгляда липкий страх как пиявка, присасывался к разуму, вызывая не лучшее мысли. Румпель только смирился со своей хромотой, с инвалидностью у него вряд-ли получится. Обычная рутина надоедала, но чем-то все-таки успокаивала. Ничего никому не угрожает, просто стой себе, да жарь картошку. За этот год прозрение конечно не пришло, зато после появления Крюка Темный понял, как много проблем и бедствий было создано им самим, на горе родным. От этого начинала болеть голова. Живёшь ты всему находя оправдания, а тут хопа, и один поступок рушит всю твою стену. По крайней мере делает в ней большую такую, дыру. А уже от нее начинает дрожать и остальная конструкция. Сидя на стуле и сгорбившись в три погибели, великий Темный проклиная свою спину чистил картошку. В это время на кухню зашёл Нил и приветливо ему улыбнулся. А ведь они так похожи, вы заметили? Да, второй более храбрый, но так же как и отец упорно не хочет признавать своих слабостей. Как семейная реликвия «маска сокрытия» передается от отца к сыну. Питер скрывал за ней раздолбая и урода, Румпельштильцхен наоборот, добрую душу и нерешительный нрав, а Бэйлфер тоску и упрямство. Почему никто не хочет признавать кто он? Задумайтесь над этим. — помочь? Спросил он понимая, что сидение в такой позе не то что нужно покалеченному человеку. Но Авда только кинул на стол, на котором стоял чайник полный чая и печенье на блюдце. Но пока Бэй пил чай мужчина все же умудрился порезатся. Учитывая всю его «везучесть» он постоянно носил с собой что-то, для помощи в такой ситуации. Конечно не аптечка, но тоже хорошо. — а я говорил. В воздух сказал Нил и решительно сел напротив, чистя картошку. Упрямости им обоим было не занимать. — жаль, что ты немой. Вскоре вздохнул он, видимо не у одного Румпеля все было трудно. А у кого легко? Голубые глаза задумчиво посмотрели на молодого человека напротив, после руки показали на уши, и мужчина улыбнулся. — тебе конечно, наверное, и своих проблем хватает. Неловко сказал он. Но Авда был вполне не против, ему не хватало общения. На какое-то время в комнате воцарилась тишина, только шум ветра и звуки чистки. — у тебя было ощущения, будто вроде все хорошо, но на душе камень? У тебя есть все возможности сделать что-то большое и важное. Но тебе это почему-то, не хочется. Хочется вернуться назад и сделать что-то там, исправить. Никак не получается принять происходящее ныне. Румпельштильцхен поразился, как это похоже на него. Кратко, но ясно, видимо вид у него был аналогичный. — хотя ты понимаешь, что это глупо. И нужно жить настоящим, учится на ошибках, а не бесконечно воспоминать их. Биться о них, словно о стену, при этом раня только себя. Я вот бросил ту, которую любил ради вышей цели. Знай бы я о том, что у меня есть сын! Нил тяжко вздохнул и опустил руки. — я и сам рос в неполной семье, только с отцом. Понимаю какого это, не иметь второго родителя. Хотя, в конце-концов я рос с ним, а не с чужим человеком. Шоколадные глаза поднялись на Авду, чье лицо так и исказило сочувствие. — он тоже был хромым, все считал из-за этого себя куском грязи. А я ведь помню, как мать унижала его. Наверное это и хорошо, что растил меня только он. Ведь он не был, таким как говорили, как и он говорил. Внутри Авды все перевернуло, а тело покрылось гусиной кожей. На лице Нила расцвела добрая улыбка. — разве страх смерти такой уж большой грех? Разве страх злой толпы плох? Он был добрым, многому меня научил, даже читать. У нас там даже это было чем-то выдающимся. Помню, как сначала он сам повторял алфавит. И как потому учил меня говорить букву р, при этом плохо ее выговаривая. Ностальгически смеясь выдал он, Авда аж затаил дыхание. Весь мир только, что перевернулся с ног на голову. А может наоборот? — ходил продавать пряжу или работать уборщиком во всяких пабах, когда денег уже совсем не было. Ходил, хотя знал, что ему наверняка достанется. Однажды он пришел домой, а с его лица ручьем капала кровь. Какому-то аболдую не понравился он, мол трус, позорище рода мужского прислуживает как баба! Хорошо что за него вступились и папа смог уйти домой. Тогда то у меня и появилась мечта, стать сильным и защищать слабых. Несправедливо. О нет, что случилось?!- Бэй вздрогнул, увидев на лице мужчины слезы. — я чем-то вас обидел? - Он чувствовал себя неловко, вот так вывалил свои проблемы. Худой отрицательно кивнул и быстро вытер слезы. Довольно трудно было обращался со знаками хорошо, но показать что-то похожее на «у меня похожая история» получилось. «Надо будет научиться языку глухонемых, чего только в жизни не пригодится». Снова всплыла неудобная тишина, в который оба поняли, что в нерве начислили достаточное количество картошки. Обоим было неловко, одному за излитые проблемы, на вообще непричастного, второму за слезы, нужно держать себя в руках. Хоть Авда и не хотел, чтобы Нил ему помогал, тому тоже надо было отвлечься. Так что они готовили вместе, в тишине нарушаемой лишь обыденными звуками. Завтрак уже был почти готов, Румпель сервировал стол, это до сих пор получилось у него так себе. Бэй допивал чай с интересом вглядываясь в окно. — он тебя бьёт?- Вдруг спроси, от чего мужчина невольно вздрогнул. «А, впрочем, чем я усугублю свою ситуацию? Крюк и так разберет меня на кусочки». Голубые глаза уставились сначала на скатерть, в персиковую клеточку, потом в пол. Для эффектности. Только потом он кратко кивнул. Нил потупил взгляд и сложил пальцы в некое подобие пирамидки. — за, что? -Кажется прошлый ответ Румпеля был для него очень неожиданным. Килиан изменился в лучшую сторону, он сам это видел. — ох, прости. Неловко сказал он, заметив, что Авда «встал в тупик» пытаясь объяснится перед ним этими нескладным жестами. На такой, слегка натянутой ноте в комнату вошёл так нами обожаемый пират. Вид у него был очень помятый и сомнительный,  видимо голова с похмелья очень болела. Ясное дело, столько выпить! Рассеянным взглядом он наградил обоих присутствующих, особенно Авду, что замер в полу разгибе с половником в руках. — что застыл? Упадешь- Хмыкнул он и сел напротив Бэя. Обычный завтрак, в обычной квартире необычных людей. Хотя кому как. Спустя буквально десять минут, сидя на диване и положив рядом посох, Румпельштильцхен разбирал книги. Они явно принадлежали не Крюку, «На кой черт ему «Анжела и Принц сна» мелодрама». Сказок тут не было и это слегка огорчало. Приходилось читать что-то иное, хоть так, успокаивает. И тут Бэй видимо решил, что раз Авда в другой комнате он его не слышит. — за что ты бьешь этого старика? -Решительно начал мужчина, пират подавился едой и прокашлялся. — с чего ты взял? — догадался. Итак? - Нил положил столовые приборы и пронзил сидящего напротив презрительным взглядом. Тот цокнул языком и откинулся на спинку стула. — а ты считаешь, что он ангел? — что тебе может сделать хромой старик? Он ели стоит на ногах! — ну твой же отец сделал!- Оскалился пират. Вспоминая сцену на корабле. Бэйлфер нахмурился: — если бы не темная магия, ничего бы он никому не сделал. И я сомневаюсь, что Авда тоже Темный. — а ты присмотрись- Крюку явно было весело, точнее он делал вид что это так. В то же время Румпельштильцхен, сидящий на диване застыл и старался даже не дышать. — не смешно. Ты же исправился- Бэй выглядел как никогда серьезно, так, по крайней мере думал Голд, определяющий эмоции только по эту голоса. — этот калека может быть очень даже бешеным, по другому его не успокоить! Помнишь я ходил с вывихнутой рукой? -Актёр с пирата был прекрасный. Нил с удивлением посмотрел в сторону зала, ему не верилось, что Авда может свернуть руку Килиану. Тому конечно очень хотелось и свернуть ему не только руку, но и шею. И от слова «бешеный» в голове снова, подобно петарде взорвалось воспоминание о Гарольде. «Почему я бшять не могу просто выкинуть это из головы!» Раздражённо подумал он, но и сам понимал, что этому не было оправдания. Тишина как едкий дым расползалась по всему дому. Мужчина наконец выдохнул и продолжил разбирать книги. Дальше разговор был слишком тихим, чтобы его можно было разобрать. Так продолжалось довольно долго, где-то час, и вдруг Крюк с недовольным лицом куда-то его потащил. — одевайся, Нил настоял чтобы ты пошел на прогулку с нами -Буркнул он, вручив ему стопку одежды и буквально упав на кровать. Взяв одежду Румпель неловко глянул на пирата, а потом на дверь. Намекая, чтобы тот вышел, ну или хотя бы отвернулся. — не-е-е, я посмотрю -Оскалился он играя бровями. Мужчина недовольно фыркнул и собрался сесть, чтобы нормально одеться и тут его опять остановил пират. — не-не, стоя- Весело повторил, слегка толкнув Румпеля и его большие непонимающим глаза в сторону. А одеваться стоя, человеку, что стоит на ногах только благодаря силе воли и посоху весьма неудобно. Я б даже сказал, что очень неудобно и больно. «Сукин сын, чёрт блохастый, скотина сраная, ублюдок ёбаный. Я этот посох тебе в глотку засуну и через задницу вытащу! Глаза вырежу и заставлю сожрать, а потом запить своей кровью!» Вот подобные мысли сейчас бились в черепушке Темного, когда он стоя на одной ноге и слегка подпрыгивал, чтобы одеть штаны. Получилось далеко не с первого раза, он падал, отказывался вставать, Крюк его пинал и все-таки приходилось. — как за этим интересно наблюдать, начинаешь ценить свои ноги -Хмыкнул Крюк, потирая свою фальшивую руку. Он решил, что с ней будет меньше выделятся в обществе чем с крюком. Бэйлфер ждал их у выхода уже явно давно одетый и готовый на выход. — рад видеть, прошу проходите- Сказал он, открывая дверь. Квартира находилась на пятом этаже, а может и на шестом, этого Румпель не запомнил. Но на каком бы этаже они не жили, ступенек было много, нога всего одна, а посох с громким стуком опускается на ступеньки. Если сильно прислушаться, то можно услышать жизнь и в других квартирах. Если люди миры, то их дома и квартиры-вселенные. В которых все может отличатся, от того, что нормально или плохо для тебя. Эта лестница просто пытка, это эхо ужасно бесит. Но больше всего бесит Крюк, что так близко к Бэю, ощущение, что они вот-вот возмутиться за руки. Прохладный ветер ударил прямо в лицо, отзываясь гулом в ушах. Румпельштильцхен замер, выдыхая запахи и громкие звуки. Удивительно как он по ним соскучился. Раньше тишина была ему мила, но теперь та стала огромным слоном, что решил посидеть у него на плечах. Звуки отвлекали от роя мыслей, ветер уносил с собой неуверенность. Тут он чувствовал себя намного свободней чем в четырех зелёных полосочных стенах. Хотя он и понимал, что сбежать и тат не сможет. Шел себе рядом с Крюком, и смотрел на окружающий мир. Всё такое живое, огромное, движущиеся, а он крохотная точка. Его страдания не воспримутся в счёт, от страданий одного мир не рушится, ему плевать. Они проходили мимо пекарен, от которых пахло корицей и выпечкой, мимо кофейных, из которых как дым, валил манящий запах кофе. Мимо кондитерских, из-за которых на языке появлялся сладковатый привкус. Мимо цветочных лавок и магазинов табака. И чувствуя все это ты словно становишся частью этого огромного. Тут его внимание привлекла странная картина: около жилых домов, на мужчину кричала женщина и била того сумкой. Он беспомощно закрывался и не говорил не слова, в то время как женщина сыпала на него ругательства. Румпель встал в ступор, тупо пялясь на этих двоих. И с ещё большем удивлением заметил позади очень грустного ребенка на инвалидной коляске. Как эта сцена напоминала ему прошлое. И сейчас оно сейчас расшевелилось маленькой, ядовитой змей внутри. — Авда, ты чего там, к дороге приклеился?!- Раздался голос Крюка, который и вывел мужчину из некого шока. Он слабо кивнул, то ли соглашаясь, то ли отказываясь, и похромал к этим двоим. Бэй тоже, как оказалось смотрел на этих двоих. И что-то в его глазах сжималось. — семейное счастье так не выглядит- Будто прочитав мысли обоих, изрёк Килиан. — да, ты прав- Ответил Нил, судя по голосу отрезая от предложения только эти три слова. Они дождались калеку и пошли дальше, теперь утопая в своих мыслях. — а, матери было с тобой хорошо?-Неожиданно выдал мужчина, опуская шоколадные очи куда-то на плече пирата. Тот немного помедлил, почему и сам не знает. — а думаешь, она бросила тебя от хорошей жизни? Да и не бросала она тебя, всегда душевно была рядом. Плакала по ночам, только кошмары и видела. Но, разве она не была достойна лучшего? -Теперь глаза, напоминающее васильки вонзались в лицо идущего рядом. — но отец не был плохим! До кинжала, не был.. В мире, в котором магов убивают, людей тиранят, а люди и сами не прочь затоптать друг друга. В нем не выжить, будучи смелым как осел- Взгляд Румпеля метнулись к Бэю, с такой надеждой, что в ней наверное, можно было захлебнутся. — то есть ты считаешь, что если бы он был храбрецом всё бы было плохо?- Тон немного сменился, на непонимание и отвращение к тому, о ком речь. — он бы умер -Опять отрезал Нил. — и, чтобы за катастрофа случилась? Ты бы жил с матерью, у тебя были бы друзья и хорошее детство! А он испортил тебе всю жизнь, отогнал людей, а потом предал. Оставив тебя и вовсе сиротой. Он убил твою мать, свою жену- Голос пирата звучал до боли в лёгких убедительно. — да, в этом ты прав. И что-то разбилось Воздуха стало не хватать, а сердце стягивать в узел. Но только в голову начали лезть ужасные мысли, как все снова перевернулось. — но заметь большую разницу. Он делал это только ради моей защиты, если бы не он, то меня бы тут не было по любому! Война с орками унесла бы мою жизнь. И стало с ним это з-за темной магии, она поработила его. Я знаю, ведь я знал того Румпельштильцхена, с его доброй улыбкой и дрожащими от тоски руками. И я до сих пор, между прочим хочу его найти- Твердый, непоколебимый голос. Наверное со стороны они звучали либо как безумцы, либо как ролевики. — то один ищет другого, то другой второго. Ты серьезно считаешь, что без влияния темной магии он, как ты говоришь, станет прежним?- Теперь к голосу добавилась ирония и капля издёвки. Но он же стал более задумчивым, тяжёлым. — Генри научил меня верить- С полу улыбкой сказал мужчина. — он натворил столько зла, он так и пышет ядом, а ты веришь! Удивительно, ведь он сломает эту веру, я уверен! Не будь как Белль. Бэйлфер вздохнул и остановившись оперся спиной на красную, кирпичную стену. Пальцами потер виски и глянул на Авду. — какой-то ты пришибленный, все в порядке? А тощий мужчина, с волной черных волос стоял и пялился на асфальт большими голубыми глазами. Весь этот диалог валился на его плечи булыжниками и деревьями, заставляя сердце замирать, а воздух уходить. То он был готов заплакать от отчаяния, то от радости. Надежда ужасное чувство- заставляет тебя испытывать неимоверную боль. Он так надеялся на хоть какие-то остатки любви сына что даже не подозревал о его чувствах. Забыл посмотреть на себя со стороны и понять, разве на такое можно надеяться? Разве такое можно любить? Но Белль и Гарольд доказали- можно. Одна полюбила его таким, какой он есть и терпела такое! Второй показал, что в своих неуверенных шажках не стоит сомневаться. Он помог тому, о ком ничего не знает, а потом впустил его дом. Но никто из них не хотел быть преданным, не хотел умирать. И все эти мысли, все эти выводы выгнали воздух и лёгких окончательно, упали камнем и на душу на разум. И тело просто не выдержало веса, пошатнулось и упало.