***
Они сидели на нагретых ступеньках лестницы в подъезд. Солнце слепило глаза и окружало людей некой "святой" аурой. Все так сияло, казалось бы, должно быть очень жарко. Но солнце напротив грело в меру, так, что ты догревался в своей рубашке до нужно температуры. Птицы не сказать, что и пели, вместо них были машины, одна за одной. - ужас, ничего не видно- Проворчал Румпель, стараясь хоть как-то защититься от назойливых лучшей. - а чего видеть? Надо чувствовать. Закрой глаза, вдохни поглубже и улыбнись. Ну, давай же- Заулыбался Гарольд, слегка подтолкнула сидящего рядом плечом. "Нелепо", подумал маг, от чего и улыбнулся. Они сидели я ели свежую клубнику. Рыжик недавно купил ее в магазине, и как только заветный коробочек попал в руки, сразу побежал домой: поскорей усесться на солнце и насладиться таким резким теплом. - в детстве мы с мамой любили так делать. У нас был частный дом, бело-зеленый, с яблоней около входа. Как сейчас помню, сядем на ступеньки, без всяких там пикников и подстилок, просто садились, смеялись щурясь на солнце, и ели клубнику. Еще мокрую после мытья, а если кто-то обнаруживал кого-то иного в еде, то шутливо визжал и тыкал другому. Запивали водой с соседского рудника и говорили о каких-нибудь простых вещах. Это была наша традиция. Голд немного опустил голову и кивнул. На лице была добрая и рассеянная улыбка, появившаяся там без ведома мужчины. - а ты?- Вдруг повернул голову Гарольд, широкая улыбка, заяйчи зубы, блестящие брекеты на них. Мужчина ненадолго встал в ступор, замер, а потом оттаял. - после особо удачного заказа, тетушки покупали мясо, редкий деликатес для нас в то время, и готовили отменный пирог. Его вкус заливал весь рот, и я чувствовал себя по-настоящему счастливым. Забывал о всех бедах и тяготах, наслаждался. Серьезное выражение появилось на его лице во время рассказа, а потом уголки губ изогнулись в подобие улыбки. - а, мама?- Удивленно спросил рыжий, но тут же себя осек, не то ляпнул. - я ее никогда не видел, а может и видел, не вспомнить уже. А отец, пьяница был и любитель азартных игр. Ничего его не могло исправить, даже моя любовь. В итоге кинул меня, назвав червём испоганившим ему и матери жизнь. Променял на вечные игры. Меня приютили тетушки-ткачихи, жившие в лесу. Воцарилась тишина, даже клубника уже не лезла в рот. - мама однажды взяла у соседа очередную бутылку воды. Родник был у них хорш, вода чистая как слеза младенца. Только в этот раз не повезло, родник оказался отравлен. Нелепый случай невежества соседа, пролившего туда какую-то фантастическую дрянь и решившего, что ничего, мол, рассеиться, воды же много. Только вот нет, она умерла на кухне, а кожа ее была пепельно-зеленая... Тогда от рудника умерло пять человек, включая мою мать. Тугое и натянутое, тоскивое чувство в душах начало ворочаться и просыпаться. Как просыпающийся со спячки еж. - но это прошлое. Это далёкие годы той точки, того времени. А сейчас другое время- Выпрямился Гарольд разомкнув руки подле сложенные в пирамидку. - новое время для новой тоски- Хмыкнул Румпельштильцхен, волосы закрывали лицо, что с каждой секундой все больше наполнялось серой. - время для восполнения потерянного- Изрек мужчина и хлопнул друга по плечу- Ибо если всю жизнь жалеть о прошлом, смысл жить? Ведь жизнь движение вперед,а не стагнация. - а если прошлое не отпускает ни при каких обстоятельствах? - тогда бери его под руку и тащи вперед, словно обязательную ношу. Рюкзак. А сейчас нечего тухнуть! Бери трость и пойдем в парк, скоро время мороженщика. Этим то, на первый взгляд, не самый притягательный Гарольд со звучной фамилией и притянул Темного. В его прошлом тоже было полно зла, страданий, скрытого от глаз других. Уже знаний, этой крохи информации хватало, чтоб понять, что этот человек прошел через ужас, ад и медные трубы. Но не имея ничего он шел вперед, плевал на душевные муки путем исправления и старался помочь даже тем, кто эту помощь не особо то и принимал.***
- клюква!- Подпрыгнул перед носом Тании, громко стуча прозрачными каблуками. Румпель подскочил, выпадая из воспоминаний и размышлений. Не дожидаясь ничего вразумительного парень вручил в худые руки кружку. Багровая жижа напоминала варенье и переваренные внутренности свиньи. - классная штука, попробуйте!- "Светился" он, став над душой и шатаясь в разные стороны. Мужчина поморщился, нечто выглядело совсем не аппетитно, хотя кто тут его спрашивал? Вдохнув он сделал глоток. На вкус клюква, гвоздика, какая-то горькая трава, слива и ещё что-то, отдающее чем-то похожим на курицу. Смесь странная, хотя пить можно. - ну как!? - какая-то извращенная версия глинтвейна- Брезгливо цокнул языком Румпель, но увидев как Танни начал обиженно надуваться сделал еще глоток. "А то так никогда не отстанет, ребенок". Юноше это правда понравилось и он удалился "рыть" комнату гостя дальше. По истечению половины дня комната, наконец была приведена в более или менее презентабельное состояние. Мебели мало, но и стандартного набора хватит. Главное чисто. За это время Голд порядком успел устать, в покое Танни его не оставлял, хотелось хоть как-то уединения. Притвориться спящим-прекрасный вариант. Вот только он случайно уснул. Новое утро. Удивительно насколько тихое, видимо Танни любитель долго поспать. А может он всю ночь убирался и устал? Данный факт Голду был неизвестен. Поворочавшись немного на старой и неудобной кровати он встал, только вот стопы тут же погрузились в воду. Мужчина подскочил, широко раскрыла глаза и уставился на пол. Мутная вода, не доходящая и до половины икр, холодная и странно отдает белым. "Какого черта!? Что за..как такое может быть? Мне сниться, наверняка просто сниться" и убеждая себя Румпельштильцхен берется за посох и с его только помощью встает. - Танни!- Вода неприятно журчит от движений. В ответ только тишина, гулкая, надвигающейся словно лавина, наводящая необъяснимую панику. - Танни! Ты там!?- Во второй раз зовет он, и тут же замирает. Что-то скользкие и быстрое, кажется потерлось о его ногу. "Просто показались" внушает он себе, прикрыв глаза. В комнате, к которой должен быть юноша-никого. Даже следа присутствия человека нет. "Мне нужен воздух" вдыхает Голд, убеждая себя еще и в том, что это сон. Но окна, удивленным до одури взглядом он изучает окно, если это можно так назвать. Больше похоже на кусок картона, приклеенный к стене, с заблюреным рисунком города и его ночных огней. И опять неведомые прикосновения, скользкие и заставляющие подпрыгнуть. Прядильщик разворачивается и идет в коридор, который не пойми почему и как, явно стал больше. Атмосфера ужасная-к потолку как будто поднялся сгусток дыма, подобие тумана бьется о потолок желая выбраться, кресло куда-то смыло, а обои отклеиваются от стен, как кожа от мертвых тел. Самое время для того, чтоб поверить в бога. Впрочем, это мало волнует мужчину, прикосновений к его ногам стало больше. Совершенно понятно, что в воде кто-то есть. Тело покрывается "гусиной кожей", а разум догадками и следствиями воображения, которое преподносит самые отвратительные и ужасные образы. "Что за дерьмо? Как это случилось?" Подсознание сразу вспоминало эти нелепые детские мультики, в которых от открытого крана в доме начинал бушевать океан. В коридоре было ещё туманней, серая поволока наводила холод. И наконец в воде начали проявляться скользкие существа. Сначала Румпель решил, что это пиявки, но вот одна из них высунула голову-змея. Не знаешь, что хуже. Змеи стаями плыли к нему, не издавая и звука. Мужчине осталось только вжаться в стену, собирая всю побелку рукавами и спиной. Змей Тёмный недолюбливал, хотя сам был очень даже похож на какую-нибудь кобру. С ними было связанно множество плохих историй как из далекого до-тёмного прошлого, так уже и после. Это не те существа, с которыми нужно связываться, только в редком исключение. "Если и выбирать, то угол в который забиться" Он пятился обтирая стену, медленно уползая в угол. Холод поднимался с ног, сковывая талию и плечи, покрывал их мокрым инеем как шалью. Руки судорожно сжали посох, а в голове в непонимании метались мысли, не знающие что предпринять. Черные "черви" узорами вились в мутной воде, приближаясь и снова волшебным образом отдаляясь. Из воды начали показываться их головы с обнаженными клыками, готовые отравить и сожрать ослабленное тело. Румпель метнулся из угла в другой, противоположный, ведь они уже начали атаку. - нет! Уходите! Уходите!- закричал он, в надежде, что столь тихие существа испугаются громких звуков. Но это оказалось бесполезной тратой сил, змеи закружились штормом вокруг мужчины. Голд было бросился прочь, но фикус в горшке помешал. Потеряв дыхание он оступился и обронив посох неловко упал в воду. Очень хотелось приземлиться на руки, но ударив их о злостный горшок он ухнул носом в воду. Страх влагой и каплями сковал руки и ноги, спину и шею, калека ожидал своры змей, что во мгновение его искусают и сожрут. Но вот уже водная гладь успокоилась, а змей все нет и нет. Робко подняв голову из с под рук он пробежал глазами по воде, змеи вились далеко от него. "Им не понравилась тревожность воды?" С надеждой подумал Голд, через пару секунд дрожащая рука потянулась за посохом. Сжав его он почувствовал кроху тепла, он может идти и быть, а значит может дать хоть малейший отпор. Особых вариантов не было, только коридор, огромный и темный, вне всех звуков и правил. Под ногами журчала вода "Я как в канализацию попал" вздохнул он, стараясь держатся шершавых стен. Сердце все еще очень часто билось после встречи с водой, а змеи плыли следом. Приходилось время от времени их отгонять, но сердце колол страх - не успеет, и вот его ноги уже искусаны, а кровь отправлена. Казалось, что коридор увеличивался, чем дальше шел прядильщик, тем более растянутыми были стены. Вот бы они попросту не порвались, как старое полотно. Воздух становился все более затхлым, его начинало время от времени не хватать. И наконец взору открылась огромная комната зала. Нелепо большая, слишком странная и скукоженная, как шкурка высушенного червя. И по ней поползли змеи, все больше напоминающие пиявок. Мокрый холод сковал все внутренности, мужчина пошатнулся и ткнулся во что-то неприятно скользкое, огромное. "О боже, что за!? Оно меня сожрет!?" в остальном из мыслей была только брань. Выйдя из ступора Румпель медленно обернулся-манекн. Это его удивило, что-то с этой статуей было не то. Перебирая в голове молитвы и обещания он отошел. Ну, во-первых, у манекена не было ноги, во-вторых, чем дальше он отходил, тем больше их становилось. Одни без руки, другие без ноги, третье с дырами в груди, все в той или иной степени калеки. И только тогда он разглядел и это...