***
Мерные и тихие постукивания по земле, удивительно, но сейчас они наводили какое-то умиротворение. Пряжи он продал добротно, целой корзины уже нет! Теперь можно более удобно нести их, пустые и не тянут вниз. Время близится к вечеру, оранжевые облака плывут над лесом, а в животе урчит. Румпель размышляет об ужине и семье. Мила часто гуляла с Бэем, это радовало, свежий воздух положительно влиял на ребенка. С того времени как у них родился сын от Милы стали меньше отворачиваться. Ребенок сглаживал ситуацию с мужем трусом, с ней начали общаться две женщины у которых тоже недавно родились дети. «Кажется Фатьма и Эвили, у одной двойня, у другой пятый по счету ребенок. Правда трое из них на том свете-жизнь жестока, особенно для нищих. Думаю, не стоит делать много детей, не прокормить ведь». Спокойное полотно мыслей разорвал крик, мужчина подскочил крепко вцепившись в посох. «О боги, что же это такое?!» теперь сознание разрывалось двумя линиями: пойти и хотя б глянуть или уносить ноги прочь, пока сам не схлопотал. «Я ведь слаб, чем я смогу помочь? Только сам попаду в просак и всё. А вдруг кто-то тонет? Или сломал что-нибудь? В этом то я смогу помочь. Была не была, просто посмотрю, а там дальше глянем» Набрав воздуха в грудь мужчина свернул с тропы в лес. Он очень старался издавать поменьше звуков, но с этой проклятой палкой это было трудно. Хорошо, что он оставил корзинки перед лесом. Прядильщик весь изнывал от томящего чувства тревоги. Второй крик заставил его подскочить, тем самым бедняга приложился головой о ветку. «Вот чёрт» потер голову и дальше смотрел и вверх. «Не глубоко ли я зашел? Потеряюсь будет туго» И вот, наконец, впереди послышались голоса, Румпель замер и слегка выглянул из гущи. На поляне стояли по меньшей мере пять человек, одежда была довольно потрепанной, но не такой, как у крестьян, получше. У каждого было оружие, у кого лук, у кого бита, у кого булава. Шестой лежал на траве пред ними корчась от боли, а недалеко за ним сидел кто-то в копюшоне- было видно лишь рыжие волосы. «Ох, дела плохи, разбойники. Тут я ничего не смогу сделать, нужно убираться» Обливаясь холодным потом мужчина двинулся назад, но в страхе совсем забыл про корягу, через которую совсем недавно перешагивал. Споткнувшись он слава богу не упал, впрочем, произвел много шума. «О нет» — эй, кто там?! Выходи немедленно! — раздался голос с поляны. Громкий и уверенный, какой был у солдат. На пару секунд у калеки перехватило дыхание, он медленно повернул голову назад. Все взгляды были прикованы к месту где он≪прятался≫. «Боже, что мне делать?» — выходи, или я буду стрелять! — командным тоном повторил неизвестный и натянул тетиву лука. Несчастному ничего не оставалось как неуклюже вылезти из своего укрытия. — н-не надо- прошептал он подняв одну руку словно в защите. Второй он судорожно сжимал посох. Разбойник не спеша опустил лук, а потом вовсе убрал стрелу. Все смотрели на него с явным недоумением. — кто ты, и что тут делаешь?! — кричать было совсем не обязательно, но эффект это точно произвело. — я Румпельштильхен, я шел с рынка и услышал крик, подумал может чем смогу помочь- заикаясь торопливо ответил он, в разы тише. На какое-то время над поляной повисла тишина, они смотрят на него- он в землю. — поди сюда- вдруг сказал мужчина. Наконец прядильщик поднял взгляд на толпу, и его затрясло ещё сильнее. Ни малейшего шанса сбежать, тем более если он будет рядом. Все рослые, с оружием, а он чего? Только палкой ударить, да и то, не сильно. «Зачем я им нужен? Что они хотят? Денег? Но у меня ничего нет с собой, господи убьют же! Или продадут, хотя кому я такой нужен?» — ну же- Тон мужчины был такой же командный, но теперь более мягкий, зазывчивый. «Другого выхода нет, кинусь в лес далеко не убегу, тем более у него лук» Набрав в грудь побольше воздуха Румпельштильцхен двинулся к мужчинам. Чем ближе, тем быстрее начинало биться сердце. И только он подошел, как главный из разбойников, он же лучник, подошел к нему почти в плотную. Сердце упало в пятки, калека отшатнулся. — ну-ну, успокойся. Видишь этого человека? — он по-братки положил Румпелю руку на плече, а второй указал на лежащего. Переведя взгляд он наконец увидел, что на раненом форма стражников. — ты ведь ему хотел помочь. Так вот он последний урод, видишь этого ребенка- разбойник показал куда-то в кусты. И правда, там сидел крохотный мальчишка, не укажи он на него и не заметил бы. — этот «страж» отбирал у людей их детей, а потом продавал. Мы давно шли за ним, и вот наконец, когда он затерялся с очередной добыче в лесу- поймали. Разве такой человек достоин жизни? От такого рассказа калека оробел, вот всего ожидал, но не этого. — нет- тихо ответил он, смотря кажется, на мертвого человека. — а ты молодец, раз кинулся в лес почти в темень хотя помочь ему- лучезарно улыбнулся мужчина со светлыми завитушками вместо волос. — Геул, мы не те, кто вершит зло. А теперь иди пока не стемнело. В глубочайшем шоке Румпель шел прочь из леса. Он никак не мог понять, правильно ли это. Такого рода самосуд не казался чем-то ужасным, но всё равно его почему-то корежило. «Грабят они его да и все тут» подумал он тогда, но решить для себя так ничего и не смог.***
— мистер Уивер просыпаетесь, я приготовил вам завтрак! — восторженно и деловито кричит Танни. Голд подскакивает и тут же вжимается в стену, в глазах мечется ужас и непонимание. Он пытается прикрыться, но тут понимает что руки снова две. — кошмар да? Бывает, не бойтесь, все хорошо- выдает цветастый и бессовестно прижимает к себе калеку. Тот пока еще не сильно в себе, поэтому почему и не воспользоваться. «То был сон, просто сон. Он не собирается делать из меня манекен. Ничего этого не было. Это все мое больное воображение и трусость» Через минут пять он все-таки приходит в себя и отталкивает Танни. «Ишь удумал, извращенец» Вскоре Танни удалился, а Уивер изумился, что он все еще в рясе. На завтрак были блины, волей не волей они навивали воспоминания о Гарольде. Он очень любил блины, оладьи и подобное, на обед всегда были они. За окном плыли дружелюбные облака, солнечный и теплый день. Гул Нью-йорка одновременно раздражал и успокаивал, за этот срок он стал привычен. В Сторибруке обычно было тихо, машин не много, людей тоже. — что делаешь? — невольно спросил Голд, когда Танни сидел за столом с огромной кучей всяческой ткани. — когда я работаю, тут всегда бардак. Пытаюсь сшить да смастерить чего-нибудь этакое. — видимо от тягости этого процесса все твои манекены искалечены? — ну да, иногда бывает. А потом попробуй, почини, вот и стоят. Мужчина сказал это в шутку, но факт того, что парень сам разрушил свои манекены пугал. А ведь они не из какого-нибудь пластика, очень даже крепкие. — не замечал, чтоб ты был так вспыльчив. — иногда многое следует держать в тайне.- Хитро улыбнулся Танни. И опять возникло то же ощущение, будто он все знает. Как он умудрялся наводить такую жуть? Вроде ведь ничего ужасного не сделал, пошло шутил да приставал. Но это не больно страшно, во всяком случае Уивер считал что это не страшно, шутка и не более. Хотя сам парень то и мечтал, извращенные вкусы у него что поделать. Мужчина стоял и наблюдал за тем, как руки с ярким маникюром шьют неведомое нечто из разных лоскутов ткани. — хотите помочь? — повернулся юноша и просиял, но ответа не услышал. — мистер Уивер, вы тут? — хихикнул он ткнув в того. — слушай- мужчина выдержал паузу- почему ты постоянно в этих очках? Натянулась нить, улыбка пропала с юного лица и тот фыркнул. «Может в его глазах я смогу увидеть что-то ужасное, что он излучает собой?» — я ж говорил, иногда нужно что-то скрывать. Они буквально часть меня, вот и не снимаю. Для меня они, как для вас посох. Да и, я сейчас занят. Впервые Танни сам пожелал закончить беседу. И это только увиличело любопытство прядильщика. Впрочем, он решил не тревожить парня сейчас, работа нервная, чего одни искалеченные манекены стоят. Развлечений честно скажем тут негусто, чтение немногочисленных романов, наблюдение за порой странными действиями Танни и впадание в раздумья. Ну, еще в окно можно посмотреть. Романы были такие себе, слащавые до безобразия и с ужасно шаблонным сюжетом. Очередная Мари по уши влюблённая в какого-нибудь Андрияно, но они не могут быть вместе из-за злой мачехи девушки! Или бедняжка Анна влюблена в холодного и сурового Глеба, что постоянно посылает её во всем нам известном направлении. Но она не задается и отгребает все больше и больше, во имя любви! — тфу.- все, что смог сказать Голд и положил книгу. Аж голова от подобного болела. Тут тишину, сопровождаемую стенаниями Танни порвал странный звук. Похожий на что-то между гудком на велосипеде, криком чайки и еще чем-то непонятно-неприятным. Но парень тут же подскочил и убежал ко входной двери. «Звонок, это ж надо. Кто интересно мог к нему прийти?» Опершись на посох Румпель вышел в коридор и прислушался. — о да, конечно! Вот и он как раз! — голос Танни звучал очень возбужденно. «Он про меня?» Но не успел он и закончить свою мысль, как раздался знакомый голос царапающий душу. — папа, как же так меня не предупредили, что тебя наконец выписали?! И тут же худое тело было стиснуто в болезненных объятьях. — я так рад тебя видеть- улыбнулся Крюк, но злорадства под нежной улыбкой не скрыть. По телу прошла дрожь, очень хотелось оттолкнуть этого мерзавца, прямо на лице было написанно. И пирату это не понравилось, слишком оно недовольно, а он должен выглядеть не менее радостным, чтоб забрать его обратно. Ловким движением рук мужчина незаметно зарядил ему в бок железным протезом. От неожиданности и боли Румпельштильцхен согнулся. А выглядело так, будто отец очень рад видеть сына. — садитесь, я налью вам выпить! Давно хотел познакомиться с кем-то, из родни мистера Уивера. «Этот утырок мне никто» подумали оба и наконец прекратили объятья. Вскоре заклятые враги сидели за одним столом и пили глинтвейн. «Все это время у него было нормальное вино, а он поил меня этим сбродом из клюквы и ели? Хотя, может от души оторвал». А вот Килиан вовсе не пил, Танни казался ему подозрительным. Что-то в нем было неправильное, его глаз не было видно, и все равно казалось, что он видит тебя насквозь. Очень наивный, очень дерганый, и очень нехотящий отдавать отца сыну. «На какие дрова ему понадобился Крокодил? Он конечно, знает его только как Уивера, а не всё остальное дерьмо. Но на кой ему старый калека, с очень скверным характером и кучей заебонов?!» — ой-ой, расскажите о вашей жизни! Почему мистер Уивер жил в общаге, при наличии такого замечательно сына? Голд хмыкнул, а мужчина напрягся и наступил ему на ногу. Еще не хватало, чтоб лез. — папа всегда был независимой личностью. И в итоге решил съехать, но отдельных хором не было, вот и ушел в общагу. Я то и не знал куда он подевался, вот и искал. «А придумывать сказки у тебя хорошо получается» кривясь подумал калека, вспоминая его байку про Авду. Хотя у него самого Авда вызывал смешанные чувства. Он не мог отделаться от того, что это живой человек. Или он во всяком случае был им. — как хорошо, что вы нашли его и опять дружно живете! — с восторгом сказал паренек, похлопав в ладоши. Это ввело Килиана в ступор. — ты знаешь где мы живем? — ни капли растерянности, обычный такой, бытовой вопрос. — конечно. А еще вам, мистер Уивер, очень идет черный цвет волос! — по лицу Танни расползлась лукавая улыбка-«я знаю что ты скрываешь, я знаю что ты делал, я знаю что с вами происходит»-говорила она.» Жуткий парень, он не может быть настолько наивным, это нелепо!» Голд в это время опять стал наблюдателем, и ему это не нравилось. Цветастый много знал, его слова были полны детской наивности, но лицо излучало совершенно иное. Мужчину удивлял факт того, что за все время знакомства, или даже дружбы, он не привык у этой особенности парня. Он было хотел что-то сказать, но эти двое были слишком увлечены. Крюк добивался того, чтоб Танни отдал ему отца, парень же строил из себя полного дебила и ребенка. В то время как сама жертва этих двоих сидела и чувствовала себя мешком дорогой картошки. Спорили они довольно долго, и чем больше, тем больше пират понимал, что этот мелкий много знает. И все больше он бесился от того, какого круглого дурака из себя строит. «Так я никогда его не заберу, применим старую тактику» — ох, ладно, мне пора, я скоро к вам зайду- более спокойно сказал он, за ним встали и остальные. «Странно» подумалось Уиверу, он совершенно не чувствовал газа из бомбочки, которую положил Крюк. Только по истечению определенного времени начал чувствовался кислый запах. «От магии все-таки иногда есть прок» подумал Киллиан, у него после всех экспериментов был к ней иммунитет. Кислый запах начал сменяется сладким. «Вот и оно» улыбнулся он и резко достал из кобуры пистолет. Не успели оба из них опомнился, как Танни упал замертво. На самом деле пират просто его вырубил, но вот прядильщик видел иное. На его глазах убили последнего любящего его человека. Снова.