— Хэй, Рафи-бой, тут к тебе гости! — радостно кричит Майки.
Кей смеется от такого прозвища, ведь сложно назвать эту скалу, таким милым и шутливым именем, но Микеланджело, видимо тоже знал, или хотя бы догадывался о другой стороне брата.
— Майки! Я сейчас твое безмозглое ведро оторву и макну в крысиное дерьмо! — послышался раздраженный крик из комнаты парня.
— Как дела, Кей? — с интересом спросил мастер нунчак.
Девушка, просмеявшись, ответила:
— Неплохо… Вроде…
— Отлично! Не хочешь пиццы? Твоя любимая, с ананасами и пепперони!
Глаза девушки заблестели.
— Конечно, что за вопрос!
Из комнаты вышел Раф и оглядел Келли. Сегодня она действительно в хорошем настроении, что можно понять по ее блестящим глазам и доброй улыбке на лице. От осознания этого, мутанту в красной повязке становилось легче на душе, ведь он переживал за нее не меньше, чем за свою семью, хотя для него Келли уже стала частью чего-то важного и неотъемлемого, как будто она всегда была рядом, с самого начала. И Раф очень боялся ее потерять.
— Хэй, Рафи-бой, ты идешь? — шутливо сказала девушка, на что мутант закатил глаза и сказал что-то нецензурное, однако он последовал на кухню, дабы отведать вкуснейший кусочек пиццы.
За столом Кей была более общительна, чем обычно. Она участвовала в беседе, иногда шутила или язвила, поедая вкусную пиццу. После такого обеда Келли и Рафаэль направились в его комнату. Девушка села на край кровати и с интересом посмотрела на друга.
— Что будем делать? — спросила она.
— Можно сыграть в приставку. Или посмотреть телек. — предложил Раф.
— Ну нет… Это скучно… — протянула Кей.
— Ну, а что ты предлагаешь? — спросил мутант, скрестив руки на груди.
— Научи меня ниндзюцу.
Глаза мастера сай удивленно уставились на девушку.
— У тебя температура? Ты вчера не простыла?
— Ну Рааф, пожалуйста, ты ведь обещал мне.
Рафаэль нахмурился, потом пробубнил: «твою мать, ладно» и пошел в додзе.
— Ура! — крикнула девушка и побежала за ним.
Тренировка прошла весело. Сначала всё было достаточно легко, Кей удавалось повторить движения.
— Теперь отработаем это в бою. — сказал Рафаэль и встал в стойку.
— Лаадно… Почему бы и нет? — протянула Келли и приготовилась к поражению.
Не зря.
Как бы девушка не пыталась нанести удар, Рафаэль со смехом уворачивался, всячески кривлялся и пытался делать как можно более крутые движения, чтобы впечатлить Кей. Наконец, ему это надоело, и Раф резко исчез из виду, а потом сзади схватил девушку за руку и наклонил вниз, поддерживая за талию. Возникло неловкое молчание. Это было очень неожиданно, Келли удивленно смотрела в зеленые глаза Рафаэля. Он лишь ухмыльнулся и поставил девушку на ноги.
— На сегодня хватит, — отозвался Раф.
Кей вздохнула и села на пол.
— Идем, прогуляемся. — сказал мутант, подав ей руку.
Девушка посмотрела на него и встала.
— Погнали, — сказала она, пожав плечами.
Они бежали по крышам, играя в догонялки. Рафаэль по-доброму усмехался и бежал в два раза медленнее, чем обычно. А Келли, смеясь, убегала от него, и было так легко на душе и радостно, будто не было никаких проблем.
Может завтра тут выглянет солнце…?
Близился вечер. Алый закат разливался по небу, а серо-розовые, реже лиловые облака проплывали мимо. Вокруг было тихо, лишь редкие машины в этом районе нарушали тишину. Воздух был свежий и прохладный, он приятно обдувал лицо, трепал волосы и поднимал вверх опавшие разноцветные листья, которые кружились в своем танце.
И слушали тихий океан
И видели города…
Келли сидела на крыше, кутаясь в свою большую, темно-синюю кофту, и пила горячий американо, который приятно согревал девушку. Рафаэль сидел сзади, прижимая Кей к себе, обвив ее своими большущими руками.
И верили в вечную любовь
И думали — навсегда…
— Слушай… — тихо проговорил Раф. — Я… Я тебя… — он волновался, заикаясь на каждом слове.
Знаете, вот это кажется так легко — признаться в любви, но это далеко не так. Когда ты по-настоящему любишь, то ты боишься сказать это, ведь боишься отказа, невзаимности, боишься потерять этого человека…
— Не говори ничего… — сказала Кей, прижимаясь ближе. — Я всё знаю… — и улыбнулась, нежно поцеловав Рафаэля в щеку.
Они молчали, каждый думал о своем, но теперь исчезла некоторая недосказанность и стеснение, уступая место нежности. Теперь, он никогда её не отпустит.
Небо быстро темнело, включались фонари, солнца уже было не видно за многочисленными домами.
Теперь всё будет по-другому…
Жить в твоей голове
И любить тебя неоправданно, отчаянно…
