***
Тони следит за каждым шагом своего мужа: его кормят, гуляют с ним на улице и,кажется, Питер даже познакомился с парочкой пациентов. Мужчина не хотел оставлять его в этом месте на слишком долгое время: только неделя. Надеяться на то, что Пит всё забудет — глупо. Такое просто невозможно забыть. Тони всю оставшуюся жизнь будет ненавидеть себя за то, что позволил переплестись семье и «тайным увлечениям» . Маленькая оплошность стоила ему самого дорогого — Питера. Когда его любимый мальчик бросился на него с ножом— он до ужаса перепугался. Не за себя, нет. Питер мог пораниться. Старк догадывался, как именно Питер узнал обо всём: звук отъезжающей машины был отлично слышен. Но, тогда, он даже предположить не мог, что «свидетелем» окажется никто иной, как его собственный муж! Мужчина так и не дождался Питера той ночью. Едва наступило утро— он уже мчался к дому его глуповатого дружка Нэда Лидса. К кому ещё он мог поехать? А потом… Питер сбежал прямо у него из под носа: чтобы после сбежать навсегда из его жизни и, скорее всего, прихватив с собой ещё и Морган. Мужчина не хотел терять свою семью. Он слишком любит их, чёрт возьми! Они — единственное, что держит на плаву в этой жизни. Тони просто не мог их лишиться. Едва увидев сумку, одиноко стоящую на полу, миллиардер узнал, что Питер в доме. Услышав громкие шаги, он, прихватив с собой шприц с успокоительным, направился вниз. Стоило благодарить бога за то, что Тони предусмотрительно запер дверь. Остальное было словно в тумане… А после…его милый мальчик оказался в психиатрической клинике... И…он снова попытался его убить… Старк боялся. Боялся их будущего. Его семья всегда стояла для него на первом месте, даже его «увлечения» не стояли столь высоко. Он пытался оградить Питера от этого. Не смог. Однако, когда, неожиданно, ему позвонили из клиники и сообщили новость, он надеялся на второй шанс. По какой-то причине, Питер совершенно не помнит, что с ним произошло.***
— Эй, малой, чего такой грустный? — парень, который находился здесь уже неделю, сидел на лавочке, погрузившись в свои мысли. Кто бы мог подумать, что муж запрячет его в психушку, списав увиденное на бред сумасшедшего. Он бы и дальше продолжил думать об этом, если бы к нему не подсела незнакомая девушка. По виду, ей было едва ли больше, чем самому Питеру. Рыжие кучерявые волосы собраны в растрёпанный хвостик, а красивые голубые глаза с интересом глядели прямо на него. — Вовсе я не грустный, — буркнул он. Девушка весело засмеялась. — Знаешь, ты похож на хомячка, — она схватила его за щеку. — Такой милый пухляшка! — Отвали!— парнишка резко сбросил её руку. — Ой, да ладно тебе, — на этот раз, девушка протянула свою руку.— Я Мишель. — Питер,— он пожал чужую, поднимая свой взгляд, и ахнул. Она так похожа на неё… Совсем как ЭмДжей… — Пи-и-итер?— позвала Мишель, поднимая бровь. — Ты завис? Он мотнул головой и,впервые за долгое время, улыбнулся. — Всё хорошо. Ты просто напомнила мне о… — Твоей погибшей подруге? Парнишка вздрогнул, открыв рот, в шоке уставившись на свою собеседницу. — Откуда ты… — О тебе говорит вся клиника! Парень, слетевший с катушек, пытавшийся прикончить собственного мужа. — Всё не так! — закричал он, но тут же вынужден был замолчать, почувствовав на себе пристальный взгляд санитара. — Забудь. Ты никогда не поверишь в мою историю. — Знаешь, — Мишель одарила его задумчивым взглядом. — Ты не похож на сумасшедшего. Поэтому, рассказывай. И Питер рассказал. Медленно, стараясь не поддаваться эмоциям от нахлынувших воспоминаний. Счастливая жизнь. Поимка Тони. Суд. Снова счастливая жизнь. Этот злосчастный лес и мёртвая рука… Когда он закончил, они оба замолчали… Наконец, он услышал тихий голос своей новой подруги: — Забыть — самое правильное решение. Парнишка уже было хотел возмутиться, но его резко перебили. — Не обязательно забывать по-настоящему. Сыграть амнезию на публику было легко. Питер и сам не ожидал, что они так быстро купятся. — Я…я не помню…ничего не помню, правда…— слёзно говорил он, строя этим глупцам-врачам щенячьи глазки. В том, что они позвонили Старку, парень даже не сомневался. Когда в его палату распахнулась дверь, он был готов. — Тони?