Золотые цепи

            - Это не то, о чем ты подумал, - соврал Тэхен.             - Да неужели? - хмыкнул Чонгук, притягивая чужое лицо ближе к себе. - А вот мне показалось, что именно то самое... - тёплые губы прижались к порозовевшей скуле, - просто признайся, Риналь...       Тэ вздрогнул, Чонгук редко называл его этим восточным именем, которое в произношении Гука звучало ещё более привлекательно. В устах Чона, это раньше ровное для восприятия Тэ собственное имя, звучало особенно мелодично, лаская слух. Риналь только тихо вздохнул, в очередной раз, смотря глаза в глаза, и сдвинулся на край постели, а потом совсем опустился на пол, удерживаясь за края матраса.       Чонгук оказался сидящим между разведённых и согнутых в коленях ног Риналя, находящегося вплотную к нему. Оба молчали, боясь вспугнуть момент умиротворения, от такого близкого нахождения друг к другу.       Руки младшего осторожно спустились на колени Тэ, на полусогнутых ногах, расставленных по бокам от него, слегка сжимая их, поглаживая большими пальцами, ведя выше по внешней стороне бедра, отчего у Тэхена спёрло дыхание, руки поднимались до тех пор, пока не упёрлись в сгиб возле паха.       Тэ протянул руку, обхватывая лицо Чона, осторожно ведя пальчиками до подбородка, подушечкой большого пальца касаясь чуть более полной нижней губы, доводя до уголка и перемещая выше на верхнюю, красиво очерченную губку. Чонгук смотрит на то, как вздрагивают чужие иголочки ресниц, как ярко розовый язык торопливо обводит бледные, пересохшие губы, оставляя влажный след, как высоко вздымается грудная клетка, а губы Гука опаляет горячее дыхание.             - Ты очень красивый... - произносит Тэхен на выдохе, а затем подаётся вперёд, чтобы накрыть чужие губы своими.       Чон едва улыбается в поцелуй и с жаром отвечает на него. Ещё там, в клубе, а потом по дороге в отель, парень внутренне ликовал, поняв, что Тэ ревнует его. Это ли не доказательство его чувств? Оно сильнее, чем любые слова признания или нелепые и скомканные объяснения. Порой достаточно малого, чтобы все стало прозрачно и понятно.       Тишина номера наполнилась тихими звуками поцелуев и тяжёлым дыханием, разрезающим молчаливую сущность казённого помещения, влюблённостью и робкими попытками, врасти друг в друга сердцами.       Чонгук ласкал чужой рот, наслаждаясь ответными ласками, которые дарил распалившийся Риналь, теряющий способность мыслить связанно. Чон притянул его ближе, практически затаскивая на свои бедра и шаря руками по бархатной коже спины, покрывшейся лёгкой испариной, забравшись под тонкую рубашку.       Лёгкий поцелуй под нижнюю челюсть, как тонкий намёк открыть шею для ласки, который Тэхен понимает моментально, откидывая голову назад и закатывая глаза в момент, когда влажный язык широкой мокрой линией очерчивает вздрагивающий кадык.       - Ааааах, - дёргается Тэ, впиваясь в чужие плечи, когда кожу вокруг кадыка хватают острые зубы, оставляя небольшой красный след.       Чонгук снова улыбается, чувствуя, как в его живот упирается возбуждённый член брюнета, которым он неосознанно трётся о его тело, тревожа всех насекомых, которые и так в его присутствии устраивают дискотеку.       Руки Гука не дремлют, пока губы и язык орудуют над росчерками ключиц, невероятно эротично выступающих на теле Тэ. Ладони вдоль позвоночника скользят вниз, доходя до ямочек на пояснице обводя их по контуру, а затем спускаются на упругие ягодицы, почти полностью накрывая их и ощутимо сжимая, заставляя твёрдое естество Риналя прижаться ещё теснее к животу Чонгука.             - Чонгук, что ты со мной делаешь? Как ты это делаешь? - бормочет Тэ, нависая над поднятым лицом Гука и вновь утопая в жарком, мокром, откровенном поцелуе.       Разум подождёт, сейчас Тэ готов слушать только свои чувства, которые требуют больше близости и откровенности, хотят видеть и чувствовать больше Чона, прижиматься теснее, целовать жарче.       Парень запускает ладони под лацканы халата, проводя по рельефной груди и распахивая ткань шире. Халат тут же расползается в стороны, открывая бугристые мышцы плеч и мощную шею, которую теперь исследует рот Риналя, пробуя повторить все то, что делал с ним Чонгук.       Парень под ним громко стонет и оттягивает Тэ от себя, снимая со своих коленей. Разомлевший от ласк Риналь не сразу понимает, что его подхватывают на руки и укладывают на постель. Потом сильные, но осторожные пальцы стягивают с него брюки вместе с фирменным бельём, высвобождая сочащийся член, а пуговицы рубашки разлетаются в стороны, тихо скача по полу, после того, как Чон срывает их одним резким движением, открывая своему взору торчащие коричневые соски, которые уже затвердели.       Оооо, Чонгук не сможет передать насколько притягательно и привлекательно, насколько сексуально изгибается тело Тэхена на кремовых, казённых простынях в немой мольбе о разрядке. Пальцами Тэ сжимает простынь, то, подтягивая её ближе к себе, то, отбрасывая в сторону, не разжимая побелевших кулаков, закусывая губу и запрокидывая голову, демонстрируя нервно танцующее адамово яблоко, прогибаясь в пояснице, словно, дикий представитель кошачьих, до одурения грациозный и желанный.             - Моё сокровище, - шепчет Чонгук и накрывает один из сосков губами, вытягивая его в рот и играя кончиком языка с твёрдой неровной поверхностью горошинки, которая вот — вот лопнет от того, насколько она твёрдая.             - Ммм, - коротко вздрагивает Риналь, выгибаясь сильнее и подкидывая бедра, задевая махровую белую ткань на Гуке и морщась от невысказанного недовольства.       Руки Тэхена в бессмысленной попытке дёргают ткань халата, пытаясь стянуть его с чужих плеч, но тело его не слушается, оно полностью подчинено эмоциям, совершенно дестабилизированным и неконтролируемым.             - Сними Чонгук... сними его... хочу тебя... хочу касаться тебя, - лепечет Тэхен между стонами, пока Чон вылизывает его впалый, мягкий живот, ныряя в ямку пупка, поступательно двигая головой и имитируя проникновение.       Тэхен уже ничего не соображает, все вокруг расплывается и кружится, есть только Чонгук и его нежные руки, неуёмные губы и наполненный страстью голос.       Чонгук отстраняется, усаживаясь на пятки, аккуратно охватывая чужие лодыжки и разводя ноги послушно следующего его бессловесным просьбам, Риналя. Усаживается между ними, рвано дёргая пояс и откидывая в сторону, куда следом отправляется и вся остальная одежда.       Тэхен наблюдает за Чонгуком из-под полуопущенных ресниц словно сокол, следя за каждым его движением, зрачки парня расширяются, когда он жадно осматривает обнажённое, прекрасно сложенное тело.             - Красивый, - Риналь тянет руку, чтобы прикоснуться к рельефу пресса, но Чон перехватывает его кисть, отводя в сторону и смотря в затуманенные страстью глаза, опускается ниже, устраиваясь между чужих бёдер, ладонью охватывает истекающее смазкой возбуждение старшего сдавленно охнувшего, когда мягкий язык проходится по бордовой головке.       Член Тэхена ровный, с паутиной выступающих от напряжения вен, опоясывающих его до самой уздечки. Он в меру толстый и длинный, ароматно пахнущий мужским телом, и как кажется Чонгуку, абрикосами.       Чон приоткрывает губы, проводя по ним языком и смачивая слюной, а потом медленно погружает головку в себя, щекоча дырочку уретры острым кончиком языка.       Тэхен то ли вскрикивает, то ли хнычет, вскидывая бедра, а Гук насаживается на чужой ствол почти до основания, расслабляя горло и позволяя Тэхену толкаться в свой рот.       Риналь впадает в сумасшествие, улетая от неистовых ласк, которыми одаривает его Чонгук.             - Джамиииииль! - кричит старший, цепляясь за чужие мягкие волосы и чуть не плача от давления стенок чужого горла на своё достоинство.       Он не хочет знать, откуда у Чонгука такие умения и знания, ему хочется думать, что он у него первый и единственный, и больше никому не посчастливилось испытать это удовольствие.       Риналь чувствует, что долго не продержится, все тело вытягивает в струнку, а низ живота тянет и скручивает, но он не желает взлетать в одиночку, он хочет, чтобы и Чонгуку было так же хорошо, как и ему.             - Чонгук, подожди, - Риналь ёрзает, высвобождая свой член из жаркого плена, - а ты? Я хочу, чтобы и ты...             - Ты уверен? - Чон не спорит, но и доходить до конца не собирается. - Риналь, ты уверен, что готов? - вновь еле справляясь с дыханием, переспрашивает парень.             - Не знаю... Джамиль... Да, да готов! - почти кричит Тэхен, и Чонгук успокаивающе гладит его щёку и сомкнутые веки.             - Тогда перевернись на животик, - нежно приказывает Чонгук, целуя потянувшегося на встречу Риналя.       Тэхен неловко ворочается, выполняя указание и замирает, выставив на обозрение идеальной формы половинки, сверкающие бронзой в свете лампы, покрывшиеся крупинками мурашек от предвкушения и лёгкого внутреннего мандража.       Чонгук накрыл Риналя своим горячим телом, вдавливая в мягкий матрас.             - Не бойся, любовь моя! Я не сделаю тебе больно, - Чон зарылся во влажный затылок Тэхена, оставляя на вспотевшей коже нежный поцелуй и вдыхая мускусный аромат с примесью туалетной воды, и все тех же обожаемых Чонгуком абрикосов, - встань на колени мой ангел.       Тэхена, словно водой окатили, а потом сразу же бросили в кипящую лаву, когда он услышал, как Гук называет его своей любовью. Как бы было прекрасно, если бы Чонгук на самом деле любил его. А он сам? Он любит Чонгука?             - Малыш, сожми ножки покрепче, - отвлёк его голос Чона, прозвучавший тихим грозовым раскатом над самым ухом Тэ.       Чонгук осторожно протиснул напряжённый член между плотно сжатых Тэхеновы бёдер, одновременно накрывая его жалобно жмущийся к животу хозяина временно позабытый член.       Тэхен не сопротивлялся, не совсем понимая, что Чонгук делает, но, когда, шумно выдохнув, Гук двинул бёдрами, одновременно проводя сжатым кулаком по влажному члену Риналя, просто перестал думать.       Чонгук скользил вперёд и назад, задевая головкой поджавшиеся от перевозбуждения яички. Рука окольцовывала чужой член, доводя Тэ до исступления.       Чонгук гортанно стонал, толкаясь между чужих ног. Это не полноценный секс, но он готов на все, что ему позволит Риналь и будет доволен всем, на что он согласится. Трение о чувствительную кожу не менее чувствительным сейчас членом, расщепляли мир вокруг на атомы, оставляя чётким только ахающего под ним парня.             - Джамиль... ах, Джамиль... - задрожав всем телом, прохрипел Риналь, выплёскивая на простыни под собой густую жемчужную жидкость и падая на сложенные руки, раскрывая перед выпрямившимся Гуком плотно сжатое и немного подрагивающее от продолжительного оргазма колечко розовых мышц.       Такое зрелище, кого угодно заставило бы кончить. Чонгук ускоряется, все быстрее двигаясь, а через несколько секунд громко рычит, отстраняясь и прижимая головку между ягодиц, спускает на желанную дырочку, заливая её густым белым семенем.       С трудом Чонгук скатился с Риналя и притянул его в свои объятия, не обращая внимания на липкую, неприятно засыхающую сперму на их телах. Сейчас он просто хотел отдышаться, и насладиться теплом Тэ ещё немного.             - Как ты? - пересохшими губами, шумно сглатывая вязкую слюну, устало спросил Гук.             - Честно? - так же хрипло ответил вопросом на вопрос Тэ и приподнял подбородок.       Чонгук кивнул, убирая с высокого лба прилипшую тёмную прядку.             - Я пока сам не знаю. Это было, как-то... как-то необычно, - с трудом подобрал он слово, - но мне определённо было хорошо! - задумчиво закончил брюнет.       Чонгук облегчённо выдохнул. Сейчас у него словно тяжёлый мешок с плеч сняли. Он больше всего боялся, что Тэхен не сможет принять все то, чего хочет от него Чонгук, но видимо разлука лишь сыграла на руку их отношениям.       У Риналя было время, чтобы переосмыслить и принять все то, что с ними происходит. На самом деле Гук искренне переживал за Тэхена, ему самому было намного легче принять те чувства, которые били по нему мощным напором, а вот Тэ, проживший всю жизнь в условиях угнетения и неприятия однополой любви, всегда видящий только ненависть и презрение к таким людям, не мог так просто смириться со своей неправильной любовью. Чону оставалось только радоваться тому, что Тэхен слеплен из другого теста, что его разум не в состоянии побороть его чувства, он такой же, как Чонгук - готов плыть против течения.             - Почему ты назвал меня Джамилем? - Чонгук несколько раз слышал сегодня это имя, которым называл его Риналь, но тот заметно смутился от такого вопроса и замялся.             - Потому что ты очень красив, Джамиль, - уткнувшись в тёплое чонгуково плечо, приглушённо пробубнил Тэхен, а затем, приподнявшись и смотря с прищуром, спросил, - тебе не нравится?             - Очень нравится, - честно признался Гук, заправляя очередную выбившуюся прядку за ухо Тэ, - ты знаешь, у тебя такие очаровательные ушки, - улыбнулся Чон, а Тэхен шутливо стукнул его в плечо, встряхивая головой, чтобы пряди прикрыли озвученную часть тела.             - Это не смешно, Джамиль! Они огромные! - расстроенно поджал Тэхен припухшие от долгих поцелуев губы.             - В нашей стране считается, что те, кто имеет такие ушки, - Гук намеренно не стал подпитывать комплексы Риналя, - обязательно будут богаты и счастливы.             - Не ври мне, - недоверчиво, но с надеждой хмыкнул Тэ.             - Я не вру, это чистая правда. Можешь проверить в интернете, - улыбнулся Чон, притягивая Тэхена находящегося не позволительно далеко, обратно в кольцо своих рук.             - Это хорошо, - лениво промямли Тэхен, закрывая глаза.       Тепло чужого тела и знакомый ненавязчивый аромат, окутали парня с ног до головы. Он лишь лениво мяукнул, когда Чон накинул на них покрывало, предварительно сходив в душ и обтерев его влажным полотенцем.       Это был длинный день, но завтра их ждут новые дела. Как бы много отдал Гук, чтобы вот так же засыпать и просыпаться вместе с любимым человеком, ровно посапывающим рядом и бесцеремонно закинув на его бедро ногу. Сон прокрался и навалился на ребят сразу и с головой, давая двум усталых телам отдохнуть.

***

            - Джамиль, просыпайся, уже почти полдень, - низкий спокойный голос звучал над самым ухом.       Чонгук, ни за что не хотел открывать глаза и не глядя протянул руки, заваливая хохочущего Риналя рядом и обвивая конечностями. Тэ позволил Гуку поваляться ещё несколько минут, а затем все же стащил его с кровати и затолкал в душ.       Позавтракав и сдав ключ-карты на ресепшене, ребята покинули гостиницу, выходя под уже вовсю палящее солнце.             - Нам, наверное, пора возвращаться? - безжизненным голосом спросил Чон.             - Нет, - направляясь к автомобилю, через плечо бросил Тэ, - я позвонил домой и предупредил, что мы будем позже. А сейчас я хочу тебе кое-что показать.             - И что же? - заинтересованно уточнил Чонгук.             - Не спеши, скоро сам все увидишь! - заводя машину и накидывая ремень безопасности, улыбнулся Тэ.       Всю дорогу, как только они покинули город, Чон не переставал поражаться местной природе. Птицы, которые в Корее имелись только в зоопарках, здесь свободно перелетали с ветки на ветку, совершенно беспрепятственно и открыто. Солнце словно было ярче, воздух гуще, а когда они проезжали пустыню, Чонгук заворожённо смотрел на жёлтое море, раскинувшееся до самого горизонта. Восхищенный взгляд младшего не укрылся от Риналя, постоянно косящегося в его сторону.             - Тебе нравится пустыня? - с лёгкой иронией приподнял Тэ бровь, на секунду отвлекаясь от дороги и смотря на вмиг смутившееся лицо Гука, который невероятно мило наморщил носик, пытаясь, это скрыть.       - Да, пустыня загадочная, необъяснимая, удивительно странная, совсем как ты, - Чонгук нежно смотрел на профиль, теперь уже заливающегося румянцем от смущения Тэхена.             - Прекрати ТАК делать, - смешно насупившись, буркнул Тэ.             - Как ТАК? - уточнил Гук. - Я не понимаю...             - Перестань флиртовать со мной, словно я барышня на выданье, - быстрый серьёзный взгляд на Чона, и Риналь вновь переводит взгляд на дорогу.             - Но я не флиртую, - искренне возмущается Чонгук, - я просто озвучиваю то, что думаю, - он складывает руки на груди съезжая ниже на сидении, - или мне в будущем не отвечать на твои вопросы? - обиженно добавляет Чон.             - Нет... Я не это имел в виду, - паникует Тэхен, - извини, просто это смущает меня, я не привык такому к себе отношению. Никто, кроме моих братьев никогда не говорил мне таких добрых и приятных слов, - обречённо признается Тэхен, сильнее сжимая руль и замолкая.             - Теперь добавь в этот скромный список ещё и меня, потому что я хочу говорить тебе это и хочу, чтобы ты знал, что для меня ты самое удивительное явление нашего мира.       Чонгуку вообще-то хотелось сказать ещё пару слов на эту тему, но автомобиль затормозил, и Тэхен намеренно быстро покинул салон. Чон улыбнулся довольный его реакцией. Чонгуку нравилось, что с ним Риналь не такой дерзкий, холодный и надменный, каким он его видел с другими людьми, для него он кроткое и невинное чудо, свалившееся видимо по ошибке в его корявые руки. Гук не знает, кого за это благодарить, но готов это делать до скончания века.             — Это старый город, - вырвал его из раздумий Тэ, - древняя столица, которая сейчас является культурным достоянием. Я думал, тебе будет интересно побывать здесь, - Риналь искренне улыбается, оголяя десна и сверкая глазами в предвкушении реакции Чона, которая не заставляет себя ждать.             - Серьёзно?! - восклицает Чонгук, смотря на Тэхена, как на восьмое чудо света. - Пойдём скорее, я мечтал его увидеть! - взмахивает руками Чон.       Тэхен вновь смеётся довольный своей идеей о посещении этого места и неспешно, как всегда невозможно грациозно и свободно, идёт в сторону виднеющихся руин. Теперь настала очередь Риналя рассказывать гостю о своей стране, о войнах, о перипетиях у власти и обо всем, что он тщательно восстанавливал в памяти, пока пытался скоротать время в ожидании возвращения Чонгука.       Широко раскрытые миндалевидные глаза и приоткрытые розовые губы, были лучшей наградой. Старший мысленно похвалил себя за то, что не тратил время в пустую, а читал все, что было в их библиотеке и интернете. Даже школьный учебник истории нашёл.       А потом они молча бродили среди разрушенных зданий, которые когда-то служили людям домами и хранили в себе чужие воспоминания, страхи, счастье, разлуки и встречи. Невольно Чонгук задумался о том, что в его распоряжении осталось 1,5 месяца, а потом...       А что потом? Ответа у Гука не было. И хоть время обратного отсчёта только началось, Чон прекрасно понимал, что этого ничтожно мало, мало настолько, что он просто не успеет даже толком побыть с Тэхеном, открыться ему до самых глубоко запрятанных граней своего внутреннего мира точно так же, как и не сможет познать Тэхена до самых краёв его безбрежной души.             - Знаешь, - подходя ближе к Тэ, прошептал Чонгук, чтобы его не было слышно другим прогуливающимся здесь людям, которых, к счастью, было немного, - я очень хочу сейчас тебя поцеловать.       Тэхен возмущённо охнул, озираясь по сторонам в поисках, возможно случайно услышавших их, но поблизости никого не было. Парень повернулся к Чонгуку, вставая спиной к отрывку чудом сохранившегося настенного узора.             - Ты в своём уме, Джамиль? - гневно шепчет он. - Ты хоть понимаешь, что если нас услышат, то это будет последней нашей встречей на земле?       Понимает, конечно… Чонгук все прекрасно понимает, но то, что с ним творится, намного сильнее здравого смысла и инстинкта самосохранения. Он влюблён так, как никогда до, и никогда не будет после в своей жизни. Гук не может это объяснить, он просто знает, что его жизнь это - Тэхен. Но он не в праве так им рисковать, даже в угоду своим желаниям.             - Прости, - Чон покаянно опускает голову, - просто не смог сдержаться. Такого больше не повто...             - Я тоже хочу, - перебивает его Риналь, а потом склоняется чуть ближе и еле шепчет, - хочу тебя поцеловать, Джамиль.       Чонгук вскидывает голову и пристально смотрит в совершенно серьёзное лицо Тэхена и скорее догадывается, чем слышит тихое: "Иди за мной", повинуясь и след в след двигаясь за Риналем, который петляя между комнатами огромного здания, уводит его вглубь, туда, где совсем нет туристов, потому что заходить так далеко опасно.       Спустя пару минут они оказываются в крохотной комнате без потолка, сверху льётся солнечный свет, едва освещая небольшое пространство. Тэ толкает Чонгука к стене, и тот ощутимо стукается лопатками, оказываясь в тени. Тэхен делает шаг ближе, прижимая парня теснее к неровной поверхности сзади, и жадно впивается в его губы властным поцелуем, покоряющим и безапелляционным.       Чон ахает, а потом прижимает Риналя ближе, отдаваясь в его власть и наслаждаясь ароматом и вкусом его губ и тела, мягкостью линий под шёлковой одеждой и вскоре ставшим рваным дыханием. Тэхен тихо стонет, отстраняясь и упираясь своим лбом в лоб Чонгука, жадно вдыхая закончившийся в лёгких кислород.             - Откуда ты? - тихо произносит он. - Откуда ты такой взялся, Джамиль?       Чонгук молчит, смотря на него влажными глазами, а потом вновь тянется к тэхеновым губам, утопая в своей нежности и любви, делясь ею с Риналем, благодарно принимающим все, что ему предлагает его личный джаннат*.             - Нам пора возвращаться, - Риналь с трудом отходит от распалившегося Чона и поправляет сбившуюся одежду, - отец ждёт нас к ужину, а нам ещё нужно добраться до дома.       Чонгук бы предпочёл остаться здесь и отдаться греху вместе с Риналем, но понимает, что это слишком много для него, для двух дней, все же не стоит злить шейха, который отнёсся к нему с большим уважением и почётом. Чонгук в последний раз касается гладкой кожи лица, и оставляет на все ещё влажных губах Тэхена невинный, но полный чувств поцелуй.             - Ты прав, нам пора возвращаться.