***
- С чего бы это вдруг? - откровенно удивлённо хмыкнул Ганс. - Думаешь ты сможешь что-то изменить? Твоего братца повесят совсем скоро. Люблю вашу страну за скорый суд над такими, как он. - Ну, например, с того, что твои дети не должны нести ответственность за тебя, - мягко, почти по-доброму улыбнулся Камран. - Не понимаю, о чем ты? - как бы Ганс не старался казаться безразличным, его голос предательски дрогнул. - Напрасно, - пожал плечами Камран и, выудив из кармана телефон, потыкал на кнопки и через минуту на экране, который он повернул к немцу, послышался детский смех. Ганс неверяще смотрел на дисплей, где на газоне, возле небольшого дома резвились его дети и жена, играя с огромной лохматой собакой. - Как ты понимаешь, это онлайн трансляция, - подтвердил страшные подозрения Ганса Рабах, - жаль, они даже не узнают, что умрут из-за того, благодаря кому появились на свет. - Ты не посмеешь, - просипел Ганс, дёргаясь всем телом в попытке освободиться, - я убью тебя, сука! - Боюсь, ручонки коротки, - рыкнул Камран, - а вот я вполне могу убить твоих выродков. Ты смотри, смотри... - Рабах ткнул телефоном в лицо, отвернувшегося было Ганса. На экране показалось дуло винтовки, попадая в нижнюю часть экрана и у Ганса все внутри похолодело, когда ярко красная точка, пробежав по зелёной коротко стриженой траве, остановилась на спине стоящего ребёнка. - Нет!!! Не смей!!! - заорал Ганс, качнувшись вперёд и не удержав равновесия, рухнул на пол, - прошу тебя, умоляю, не делай этого, - голос дрожал, а в глазах застыли слезы. Его единственным слабым местом была семья, с которой он был вынужден расстаться и вот сейчас, они находились в смертельной опасности из-за него, - я сделаю, все, что ты скажешь, только умоляю тебя, не убивай их. Они ни в чем не виноваты! - А в чем, позволь узнать, виноват мой брат? - подчёркнуто вежливо поинтересовался Камран. - Что он лично тебе сделал? Зачем ты и твой хозяин подняли хвост, на ни в чем неповинного мальчика? Он даже к бизнесу отца пока особого отношения не имеет. Вам удалось избежать кары, за нашу мать. Но в этот раз, вы перешли черту. - Что я должен делать? - упрямо повторил Ганс, не глядя в лицо Рабаха. - Ты сейчас на камеру, расскажешь все, что тебе известно о Швайнере, а также опровергнешь все, что касается моего брата и моей семьи. А потом уж извини, ты собственноручно залезешь в петлю. Ведь тяжело жить с таким грузом вины, не правда ли? Ганс молчал и для ускорения процесса, Камран вновь подставил экран телефона к его лицу. - Я понял! - крикнул немец. - Я готов! Только прекрати это! Камран развязал его руки. Волноваться за свою безопасность было ни к чему. Зная, что его семья на мушке, Ганс не совершит глупость, прекрасно понимая, что в противном случае, он всю жизнь будет жить с чувством вины за смерть своих близких, которых так старался уберечь на протяжении всех этих лет.***
Каждый день, Судже приходил в тюрьму, чтобы повидаться с племянником. Решено было, что сам шейх и его сыновья не будут появляться здесь, чтобы не привлекать внимания прессы, которая и так караулила их везде, где только возможно. Вспыльчивый характер Дари мог добавить проблем. Поэтому было решено ждать. Камрану позвонили, и он в спешке покинул особняк в окружении толпы телохранителей, которые, словно рой назойливых мух, отгоняли от него журналистов. Ли рассказывал Риналю о последних новостях, но все вопросы Тэ были о Гуке и семье. Его мало волновали слухи и предположения общественности, не беспокоил скорый суд, это все неизбежно, а значит, нет смысла накручивать себя. Судже стал почтовой совой, а точнее почтовым голубем между влюблённым. Он передавал устные послания от одного к другому и видел, как эти обрывки связи помогают Тэхену держаться. Каждый раз, покидая комнату свиданий, Риналь чувствовал прилив бодрости и сил, а значит все не зря.***
Настал день X. Тэхену позволили переодеться и даже немного привести себя в порядок, чтобы в зале суда он не выглядел слишком жалко. Волнение копошилось в желудке, не давая сидеть на месте. Парень мерил шагами маленькое пространство камеры, кусая губы. Сегодня все закончится. Жаль, что Чонгук больше не увидит его, жаль, что не скажет самым близким людям, как благодарен им за все и как любит их. Остаётся только смиренно принять свою участь и предстать на небесах, чтобы ответить за все свои грехи. Зато он увидит маму и отца, сможет обнять, быть вместе с ними, и уже оттуда наблюдать за тем, как будет жить его Джамиль, радоваться его достижениям и грустить, когда ему будет плохо. В замочной скважине заскрежетал ключ, а затем в проёме появился тюремщик, хмурый и немного нервный. Тэхен вышел в полутёмный, как всегда коридор, и двинулся по нему к залу заседаний. На юношу напала какая-то апатия, ему было уже все равно, что там дальше, лишь бы скорее отмучиться. И каково же было удивление Риналя, когда его вывели на крыльцо тюрьмы, где его перехватил Ли Судже, мягко улыбаясь и утягивая за собой в автомобиль, мимо нескольких десятков репортёров, которые завидев Тэ, тут же окружили плотным кольцом, удушливо сжимающимся каждую секунду. Отовсюду доносились выкрики, каждый журналист старался втиснуться поближе и сунуть камеру или микрофон в лицо Риналю, инстинктивно опустившему голову и спрятавшему лицо. Подоспевшая охрана растолкала надоедливых репортёров, создавая коридор для Судже и его, ничего не понимающего племянника. Салон автомобиля оказался спасительным нутром, в которое мужчины нырнули, отгораживаясь от мира тонированными стёклами. - Дядя, почему ты здесь? - запыхавшийся и встрёпанный Тэ, поправил одежду и поднял на родственника серьёзный взгляд. - Странный вопрос, - радостно улыбнулся Судже, - я же обещал, что мы все исправим? - Ли многозначительно подёргал бровями и растянул губы ещё шире. - Твой дядя и твой отец не бросают слов на ветер. - Что ты имеешь в виду? - подозрительно нахмурился Тэ. - Куда мы едем? - Мы едем домой, - Судже тепло посмотрел на вконец растерянного Тэхена и облегчённо выдохнул. Наконец-то все завершилось.***
За сутки до этого: Камран влетел в дом, стремительно проносясь по коридорам, пересёк холл, и завернул к кабинету шейха, где его уже ожидали отец и Ли Судже. Мужчина трижды постучал, а затем, распахнув ее, решительно шагнул вглубь комнаты, плотно закрывая за собой дверь. На него тут же устремились две пары внимательны глаз. - Как все прошло? - первым не выдержал Судже, поднимаясь со своего места и делая небольшой шаг в сторону Камрана. - Всё прошло гладко, - кивнул молодой мужчина, - здесь, - он положил на стол небольшую флешку с видеозаписью, на которой Ганс рассказал все, что касалось N, шейха и Риналя. Почти полуторачасовая запись гласила о том, что Швайнер много лет копал под семью Рабах, что готовил почву для проникновения террористов в N, а также, что все фото были сфальсифицированы, чтобы надавить на шейха. Ганс извинялся перед семьёй Рабах и Риналем, в частности, - все, что необходимо для заключительной атаки. - А как все прошло у вас? - "Когда Ганс закончил, Камран дал ему слово, что его семья не пострадает. На самом деле, мужчина не смог бы взять на себя такой грех, и убить ни в чем не по винных детей, которые даже не подозревают, что творил их отец. Но это был единственный шанс спасти брата." - У нас тоже все готово, - кивнул шейх, - я уже отправил бумаги куда следует, теперь необходимо организовать пресс-конференцию, чтобы окончательно все разрешить в нашу пользу. Судже и Дари не теряли времени даром, были заплачены баснословные деньги, найдены нужные специалисты, которые провели повторную экспертизу и сделали вывод, что все фото - это качественный, очень профессиональный, едва различимый, но фотошоп. И пусть это была неправда, не имеет значения, на войне все средства хороши. - Я все устрою, - Судже не мог остаться в стороне от бурной деятельности, которую развернули эти мужчины. В глубине души он радовался, что у его сестры и её мужа, были такие ответственные близкие люди. Тэхену повезло родиться в семье, где каждый держится за своих родных и заботится о них, не смотря на все остальное.***
Тэхен вошёл в знакомый с детства холл и, задрав голову, уставился на огромную сияющую люстру. Странно, он никогда не замечал, насколько она прекрасна и величественна, как переливается на свету, оставляя на потолке светлые блики. Риналь осторожно сделал шаг на мягкий ковёр под ногами, а затем, скинув обувь, ступил на него уже босиком и зажмурился от удовольствия. Как странно, что человек не замечает таких удивительных вещей, когда видит их каждый день. Для него это становится, чем-то обыденным и само собой разумеющимся, а ведь для счастья людям на самом деле нужно не так уж много. - Сынок! - голос отца вывел Риналя из неги. Юноша обернулся и не смог сдержать улыбки. Встретить его вышел весь дом, включая женщин и слуг, которые своими глазами освещали весь дом. В груди защемило от понимания, что его так любят и ценят, что столько людей переживали о нем и ждали его возвращения. Риналь с трудом проглотил комок и подбадриваемый дядей, в два больших шага приблизился к шейху, который наплевав на все, прижал его к груди, стискивая в своих объятиях. - Львёнок мой, - выдохнул мужчина, - наконец-то ты дома! - Спасибо отец, - отвечая на объятия со всей благодарностью, произнёс Риналь, - прости, что тебе пришлось столько пережить из-за меня. - Хорошо, что все обошлось, - непривычно мягко улыбнулся Камран, который визуально повзрослел лет на пять. - Брат! - Риналь, отодвинувшись от шейха, покорно выпустившего его из своих рук, шагнул к следующему по старшинству мужчине и обнял теперь его. - Спасибо брат, я знаю, что ты сделал невероятное. Я буду обязан тебе, отцу и дяде, - Тэхен бросил благодарный взгляд на кивнувшего в ответ Судже, - всю свою жизнь. - Не говори глупостей, - широко растянул губы в беззаботной улыбке Камран, - ты же мой младший, любимый братишка, разве мог я не помочь тебе? За кого ты меня принимаешь? - мужчина притворно нахмурился и надул губы. - Ладно, ладно, - вмешался Зариф, в свою очередь, обнимая младшего брата, - Тэхену нужно принять душ и нормально выспаться. - Да, Зариф прав, - кивнул шейх, - иди, мой львёнок, приведи себя в порядок, и мы ждём тебя к обеду. Тэхен вошёл в свою комнату и осмотрелся. Казалось, что он не был здесь уже много лет, а не несколько недель. Все было на своих местах. Тэ огляделся и, наткнувшись взглядом на телефон, тут же схватил его, набирая заветный номер. Лишь, когда прозвучал первый гудок, Тэ осознал, что Чонгук, возможно, ещё спит. Риналь, пересилив себя, скинул звонок, но стоило ему положить мобильный на тумбочку, как он тут же взорвался трелью. Тэ увидев звонившего, тут же завибрировал всем телом, руки предательски дрогнули и он, сняв трубку, смог выдавить лишь хриплое, едва различимое - "алло". - Это ты? - послышался не уверенный голос Чонгука. - Это правда, ты, Тэхен~и хен? - Да, малыш, это я... - сорвавшимся голосом прошептал Риналь. - Прости, я тебя, наверное, разбудил? - Хен! - заорала трубка, а потом послышался звук падения, тихое шипение и копошение. Чонгук, от радости неудачно повернувшись, свалился с кровати, и Тэ не выдержав, тихо засмеялся. Гук молчал, слушая знакомый, мягкий, низкий смех. Его хен жив, какое счастье! - Тэхен~и, я так скучал по тебе! Господи, как же я рад, что с тобой все хорошо! - Я тоже очень скучал по тебе, мой мальчик. Да, со мной все хорошо. Мы скоро увидимся. - Я жду тебя, Риналь, очень жду... - Гук захлёбывался словами, тараторил и сбивался, пытаясь передать все свои эмоции. Даже просто услышать его голос, было величайшим восторгом, но увидеть его снова, теперь главная цель Тэхена. - Прости, счастье моё, но мне нужно идти, - расстроенно прервал Чона Риналь - Да... Я понимаю, - Гук тут же сник, но перечить не стал, понимая, что семья Тэхена тоже скучала по нему. Гук подождёт, главное, что Тэ жив и на свободе. - Малыш, - тихо позвал Тэхен, - спасибо тебе за все. Я люблю тебя. - Я тоже люблю тебя, хен.***
Впервые на территории особняка шейха, было такое количество журналистов: представители газет, журналов, центральных новостных каналов N и зарубежных, представители интернет изданий. Все стремились попасть на пресс-конференцию туда, куда никогда не ступала нога прессы. Охрана следила за соблюдением порядка и тем, чтобы каждый занял отведённое для него место. Предвкушение сенсации витало в воздухе, заставляя людей тихо переговариваться, создавая непрекращающийся гул. Наконец-то все заняли свои места и нацелили объективы камер и диктофоны на вышедших к небольшой, недавно установленной трибуне с микрофоном: Ли Судже в приталенном костюме от известного бренда, Камрана в традиционном халате, лишь по цвету, отличающемуся от того, в какой был одет сам шейх, замыкающий процессию. Тут же заработали затворы фотоаппаратов, фиксируя трёх, горделиво стоящих перед десятками людей, впившихся в них глазами, мужчин. Выдержав паузу, Дари сделал шаг ближе к трибуне. Вокруг тут же повисла гробовая тишина, все выжидательно уставились на него. Человек, который старательно избегал какой-либо публичности, и держал свою жизнь в строжайшем и тщательно оберегаемом секрете, наконец-то лично предстанет перед зрителями. - Добрый день, - грудной, насыщенный голос разнёсся по залу, пробегая между рядов и достигая каждого уголка помещения, - я хочу разъяснить ситуацию, сложившуюся вокруг моей семьи. Как вам стало известно, моего сына обвинили в ужасном деянии, за которое ему грозила смертная казнь. Я бы хотел опровергнуть все обвинения в адрес моего сына. Фотографии были сфальсифицированы, исключительно для возможности манипуляции мной. И здесь просто произошёл взрыв криков. Вопросы посыпались, как из рога изобилия. Охрана металась, успокаивая норовящих выпрыгнуть на трибуну журналистов, чтобы поскорее заполучить больше информации и первыми задать вопрос. Вмешался Камран, который склонившись к микрофону, жёстко и громко рыкнул: - Господа, ведите себя прилично! Мы ответим на все ваши вопросы, но только при условии взаимоуважения, иначе, конференция будет немедленно окончена. Это, как ни странно, возымело эффект. Понемногу толпа успокоилась, и вновь заняв свои места, заинтересованно уставилась на шейха. - Кто же этот человек, желающий иметь на вас компромат? - послышался из толпы нетерпеливый выкрик, когда пауза затянулась. - Человек, что все это задумал, господин Швайнер, который в данный момент находится в бегах, - место у микрофона занял Ли Судже. - Этот человек сфабриковал фотографии, на основании которых был задержан Риналь Рабах, но его правая рука, не выдержав предательства своего босса, записал чистосердечное признание, которое уже находится у правоохранительных органов. Так же имеется независимая экспертиза доказывающая, что фото были обработаны и не являются действительными. Мы надеемся, что данная ситуация не будет оставлена без внимания, и все замешанные в ней, понесут заслуженное наказание. - Для чего господину Швайнеру, нужно было компрометировать вашего сына? - вновь долетел вопрос из зала. - Вам известно, что я занимаюсь добычей алмазов, - вновь заговорил Дари, - мои партнёры находятся в различных уголках мира, экспорт производится уже много лет. Господин Швайнер, имеет связь с некоторыми террористическими организациями, которые имеют планы по завоеванию мира и установлению в нем халифата. От данного господина, мне неоднократно поступали предложения, присоединиться к данной организации, что позволило бы нелегально ввозить оружие и террористов на территорию нашей страны, пользуясь моей репутацией и возможностями крупномасштабной транспортировки. Рокот возмущения и страха прокатился под сводом зала. - Когда я отказался, данный господин применил грязный метод угроз, вследствии чего, пострадал и мой сын. - Где сейчас находится Ваш сын? - Что за молодой человек изображён с ним на фото? - Мой сын, сейчас находится дома. Он был полностью оправдан и все обвинения сняты. Человек, изображённый на некоторых фото, на самом деле существует. Это близкий друг моего сына, подданный другой страны, который так же пострадал от клеветы. Мы намеренно не оглашаем его имя. Поэтому я считаю обязательным провести разбирательство, и наказать виновных в беспочвенных обвинениях двух молодых людей. - Так же я должен заметить, что Риналь Рабах является гражданином не только N, но и Южной Кореи, что может повлечь и международный скандал. - Мы считаем неуместным, скрывать от общественности правду, поэтому было принято решение провести данную конференцию, - вновь вступил в разговор Камран, - на этом все, спасибо за внимание. И снова гвалт голосов, но трое мужчин игнорируя все заданные вопросы, последовали к выходу. Оказавшись в блаженной тишине кабинета, в котором в последнее время, эта троица проводила времени больше, чем в собственных постелях. Мужчины наконец-то впервые расслабились. - Вот и все... - опустошённо смотря перед собой, произнёс Дари, сидя в своём кресле. - Надеюсь, эти шакалы получат по заслугам, - хмыкнул Камран, устало потирая переносицу. - Можешь в этом не сомневаться, - в ответ оскалился шейх. Каждый, кто отказал им в помощи, пользуясь ситуацией, чтобы сильнее подкосить шейха, сами оказались под угрозой. Но теперь - это не забота их семьи, каждый предатель получит то, что заслуживает.***
- Что значит, я не могу сейчас поехать, отец? - Риналь, ты серьёзно не понимаешь? - шейх сердито стукнул кулаком по столу. - Мы с таким трудом смогли спасти тебя, а ты собираешься тут же пустить все коту под хвост? Включи голову наконец, за тобой сейчас буду наблюдать, отслеживать каждый твой шаг. Пресса ещё долго не сможет отпустить эту историю. А ты хочешь предоставить им доказательства на блюдечке? Я запрещаю тебе лететь в Корею, и встречаться с Чонгуком. Тэхен недовольно поджал губы. Уже месяц он пытается вырваться, но брат и отец пресекают все его попытки. Они даже созванивались всего несколько раз. Нетерпение Тэ росло в геометрической прогрессии. Умом он понимал, что отец прав, и он может спровоцировать очередной взрыв. Но разве можно это объяснить любящему сердцу, которое каждую ночь тоскует и болит, не даёт спать, колотится в горле, при каждом воспоминании? - Я думаю, мы сможем найти выход, - спокойно произнёс Камран, как всегда находящийся подле отца, - но обещай, что не сбежишь, пока я не решу все вопросы. Иначе, я больше никогда не буду помогать тебе, - наставительно, словно с ребёнком говорил он с Тэхеном. - Ну так как? - Обещаю, - буркнул Тэхен, складывая руки на груди. - Вот и умничка, а теперь не мешай нам работать.***
- Алло, Ким Намджун? - мелодичный, властный голос в трубке ввёл Кима в ступор. - Да, с кем имею честь? - Нам беззвучно чмокнул в висок, блаженно спящего рядом Чимина, который тут же улыбнулся во сне. - Вас беспокоит Камран Рабах, мы можем кое-что обсудить? Это касается моего младшего брата. - Да, конечно, слушаю Вас, - серьёзно ответил Намджун, и максимально осторожно покинул постель, но Чимин все равно проснулся разбуженный разговором. Пак приоткрыл заспанные глаза и причмокнул губами, внимательно следя за своим парнем, который крался к выходу из комнаты. Не выдержав, он громко сказал: - Если это звонок не по делу, то готовь бубенцы к расправе, Ким Намджун, пощады не будет. Нам замер в дверях, кончики его ушей стремительно покраснели, а в трубке многозначительно замолчали. Намджун готов был со стыда провалиться, но вопреки возмущению, он счастливо улыбнулся. Его Чимин~и знает, как привести в тонус с самого утра. Камран, отчётливо слышавший сказанное Паком, удивлённо приподнял брови, но счёл благоразумным притвориться глухим. Он то наивно полагал, что Корея консервативная страна, даже не подозревая, что там намного больше геев, чем он думал. - Господин Ким... - Можно просто Намджун, - перебил его Джун. - Хорошо, тогда просто Камран, - согласился Рабах, - у меня к Вам просьба. Мой брат нуждается во встрече со своим... кхм... другом, - все же подобрал слово Рабах, - но, как вы понимаете, в связи с последними событиями, мы не можем допустить утечки информации о роде их... эмм... связи - "и почему говорить о подобном настолько не комфортно?" - Да, я понимаю. Видимо у Вас есть какое-то решение? Поскольку сдерживать Чонгука с каждым днём, нам становится все труднее. Мы уже несколько раз останавливали его практически у трапа самолёта. Боюсь, что ещё немного, и мы уже ничего не сможем сделать. Чонгук на грани того, чтобы идти к Тэхену пешком. - В таком случае, мы организуем их встречу там, где их никто не знает. Насколько мне известно, у Вашего отца имеется небольшой домик в Испании? - Да, - кивнул Ким, разливая в две чашки ароматный кофе, который успел приготовить за время их разговора, - я понял ход Ваших мыслей, Камран. Я и мой брат все устроим. Думаю, в течение 2-3 дней мы уже прибудем на виллу. Адрес я вышлю Вам сообщением. Мы будем ждать вас там. - Это место достаточно безопасное? - поинтересовался Рабах. - Абсолютно, - уверил его Намджун, - особняк находится за городом вдалеке от людских глаз. Там отличная охранная система, мой отец не любит отдыхать "на публику". Я позабочусь, чтобы в доме не было никаких лишних или не проверенных людей. - Замечательно. Но я предлагаю Вам, ничего не говорить господину Чону, пусть это будет для них небольшим сюрпризом. - Как скажете, - улыбнулся Намджун, - рад был познакомиться. - Взаимно, - ответил Камран, - что-то подсказывает мне, что мы ещё увидимся. До свидания, Намджун. Несмотря на то, что братья Ким не раз бывали в доме Риналя, они никогда не сталкивались с Камраном, который был в бесконечных разъездах и заключениях договоров. Ким, размышляя о том, каким Рабах оказался хорошим и добрым братом, вошёл в комнату и поставил небольшой поднос с тостами и кофе на тумбочку возле Чимина. Пак тут же высунул из-под одеяла аккуратный носик, втянув ноздрями терпкий кофейный запах, а Джун не удержавшись, чмокнул его в самый кончик. До чего же он милый и забавный, хоть и ревнивый, как тысяча жён одновременно. Чимин засопел и из укрытия показалась полностью голова, а за ней шея и завораживающие обнажённые ключицы. Намджун облизнулся и, перехватив руки, потянувшиеся за чашкой, прижал Чима к постели. - А ты ревнивец, - вздёргивая бровь, хмыкнул Ким. - Кто? - округлил глаза Пак. - Яяяяя? Не, не, не, - замотал он головой, - это клевета и наговоры! - Тогда, как понимать твои слова о "бубенчиках"? - передразнил голос парня Джун. - Это профилактические работы, - пожал плечами Чимин и закусил губу, чтобы не рассмеяться, - отпусти, кофе остынет, - захныкал Пак, стараясь вывернуться из сильных рук. - Плевать, - рыкнул Намджун и впился губами в обнажённую нежную шею, опаляя её дыханием, - хочу тебя прямо сейчас. - Сумасшедший! - задушено, выдохнул Чимин, которого уже медленно накрывало возбуждение, от страстных поцелуев и покусываний его ключиц и груди, а когда мягкие губы сомкнулись на его соске и вовсе забыл и о кофе, и о завтраке, и обо всем остальном.