2014
На всякий случай проверив, хорошо ли завязаны шнурки, Бетти выпрямилась: опозориться перед новыми знакомыми, запутавшись в своих длиннющих ногах, совсем не хотелось. День прошёл на редкость удачно: ни одной плохой оценки или выволочки она не получила, несколько раз успешно ответила у доски и, в целом, практически забыла о чёрной полосе, преследовавшей её последние недели. Мэйсон, так и не вникший в истинные причины бодрости её духа, не слишком заморачивался и просто радовался, что представит подругу в наилучшем свете. — Помни, Бет, — наставлял он, — их лидер — Джо. Остальные ребята во всем его слушаются, поэтому главное — заслужить его уважение. Бетти кивнула, чувствуя, как от волнения дрожат пальцы. Ей страшно хотелось понравиться друзьям Мэйсона, несмотря на то, что она даже примерно не представляла, кто они такие и как себя с ними вести. Место встречи было странным: какой-то пустырь за местным кладбищем автомобилей. Пыли, металлолома, граффити, старых покрышек и прочей романтики провинциальной окраины тут было в избытке. Бетти с любопытством озиралась по сторонам, пытаясь найти хоть что-нибудь живое в этом безрадостном пейзаже, и лишь когда Мэйсон нетерпеливо ткнул её в бок, заставляя посмотреть прямо, почувствовала затрепетавшее в желудке волнение. Они вышли на небольшую импровизированную площадь, огороженную бесформенными грудами металла, в центре которой, на сложенных друг на друга шинах, сидел высокий парень и расхлябанно жевал жвачку. Вокруг него собрались ещё трое мальчишек и одна девочка, у которой на лбу было написано, что она здесь — королева и посягательств на свой титул не потерпит. Бетти не собиралась ни на что посягать и, совершенно позабыв про все наставления друга, лишь приветливо помахала рукой. — Джо, Блэйк, Лесли, Тони, Элис, — Мэйсон дал «пять» каждому из присутствующих и деловито указал рукой на свою подругу: — Это Бет, я вам про неё говорил. — Бетельгейзе, — не совсем к месту поправила Бетти. Один из мальчишек гоготнул, некрасиво шмыгнув носом: — Бетельгейзе? Это типа как Битл Джус? Бетти поморщилась: эту несустветную глупость она слышала уже не один десяток раз, но остальные, шутку оценили и принялись смеяться, искоса поглядывая на неё. Мэйсон лишь уверенно поднял ладонь и сделал губы трубочкой, делая всё под контролем. — Хватит, пацаны, — Джо, не проронивший до сего момента ни слова, поднялся с места. Во весь рост он оказался единственным из всей шайки, кто был выше Бетти. — Бетельгейзе, значит? Это, вроде, какая-то звезда? Необычное имя. Меня зовут Джозеф, но можно просто Джо. Он протянул ладонь, обтянутую облупившейся перчаткой из кожзаменителя. Бетти охотно пожала её. — Звезда, да. Очень приятно, Джо. — Будем знакомы, Бетельгейзе. Бетти поймала на себе мимолетный взгляд Элис. Та с вызывающим видом прилипла к Джо, подхватив его под локоть и новому члену команды женского пола была совершенно не рада. В ответ на приветственный кивок, она лишь состроила кислую мину. «Не очень-то и хотелось, пустышка», — подумала Бетти, стараясь больше не встречаться с Элис взглядом: к девчачьей компании она никогда особенно не тянулась, а эта кукла никак не тянула на приятную собеседницу и интересную личность. — Погнали, — скомандовал Джо, волоча за собой повисшую на руке Элис. Остальная команда безропотно двинулась за ним. — Пойдём, — шепнул Мэйсон, легонько подталкивая Бетти между лопаток, — сейчас тебе важно показать, что ты не из робкого десятка. — И зачем? — шикнула в ответ Бетти, замедляя шаг. — Они странные какие-то. Этому ушастому вообще имя моё смешным показалось. Ты уверен, что я захочу с ними общаться? — Захочешь, — уверенно кивнул Мэйсон. — Дружить с ребятами из банды Джо — это очень престижно. Бетти не понимала, чего престижного может быть в том, чтобы ошиваться на заброшенной свалке, но решила промолчать. Они шли минут десять, прежде чем достигли локации немногим более красочной — старых, проржавевших гаражей. Джо уселся на какую-то огромную балку, торчащую прямо из земли. Ребята выстроились вокруг таким образом, что Бетти вновь оказалась прямо напротив него. — Куришь? — он достал из кармана изрядно помятую пачку сигарет и бережно извлёк одну. — Отец курит, — невпопад сообщила Бетти. — Я — нет. — О, — Джо выразительно выпятил нижнюю губу. — Видимо, крутой он парень, твой папаша, да? Бетти чуть опустила голову, глядя на Джо исподлобья: никакой связи между курением и крутостью она не видела. — Обычный, — сухо ответила она. — А что насчёт тебя? — ухмыльнувшись, Джо поджёг сигарету спичкой и вдохнул едкий дым. — Ты сама-то крутая девчонка? Вопрос показался Бетти не менее странным, чем всё происходящее в целом. Она бросила взгляд на Мэйсона: тот смотрел на Джозефа чуть ли не с благоговением. Оставалось лишь неопределенно пожать плечами и попытаться сменить тему: — А вы чем тут вообще занимаетесь? Может, это не моё дело, но по-моему пока что мы просто слоняемся по городу. — Скоро будет весело, — Джо широко улыбнулся. — Вот увидишь. И несмотря на то, что с утра Бетти пребывала в весьма позитивном расположении духа, это «вот увидишь» ей совсем не понравилось.1999
После инцидента в лаборатории, Снейпа будто подменили. Он вёл себя необычайно тихо, целыми днями просиживал на кухне у окна, курил, стоически переносил процедуры по восстановлению пострадавшей руки — и на этом всё. На все попытки разговорить себя он реагировал абсолютным равнодушием, и даже намеренные ухищрения Гермионы, призванные вызвать его гнев, вроде сожжённого вусмерть чайника, оставались незамеченными. Но работа кипела, несмотря на то, что странности в поведении Снейпа несколько выбивали Гермиону из колеи. Изо дня в день она старательно корпела над котлами, пытаясь произвести на свет хоть что-то достойное, но зелье по рецепту Снейпа никак не получалось, а в поисках путей совершенствования снадобья для его лечения Гермиона окончательно зашла в тупик. Шарп, по всей видимости, заподозрил неладное и начал высылать ингредиенты строго по норме, не предусматривающей перерасхода и простора для творчества, а без экспериментов, которые она и так проводила практически вслепую, улучшение лекарства было невозможным. В «Нору» Гермиона так и не вернулась: несмотря на то, что Гарри несколько раз писал ей письма с просьбами передумать, она не хотела ни видеть Рона, ни говорить с ним. На скромные сбережения, что у неё оставались, она снимала старую комнатку в Коукворте: оттуда было проще добираться до жилища Снейпа, а патрулирующим время от времени улицы журналистам и в голову не приходило, что героиня войны окопалась прямо у них под носом. В очередной из вечеров, допоздна проторчав за котлами, Гермиона лишь чудом вспомнила о несданной работе по Высшей Травологии. За прочими делами времени на учёбу совершенно не было, однако, Гермиона Грейнджер не была бы собой, если бы не сдавала заданное точно в срок, прибавив к этому ещё пару дюймов дополнительных примечаний, личных комментариев и рекомендаций. Чтобы не тратить время на дорогу до хостела, она уселась писать свой трактат прямо у Снейпа в гостиной, но усталость взяла своё: не просидев над пергаментом и получаса, Гермиона уснула прямо в кресле, поджав под себя ноги и опрокинув во сне стоявшую на подлокотнике чернильницу. Проснулась она лишь под утро от прозвучавшего над ухом скрипучего голоса: — Подъём, Грейнджер. Солнце уже высоко, а я ещё не услышал от вас ни одной нравоучительной лекции. Гермиона с трудом разлепила веки. Снейп стоял над ней и переводил взгляд с её измазанной чернилами физиономии на замызганный пергамент и обратно. — Простите, сэр, — промямлила она спросонья. — Мне нужно было написать работу, а потом… — Прекратите оправдываться, — перебил Снейп. — Я, кажется, вас ни в чём не упрекал. Сообразив, что сидит на его привычном месте, Гермиона засуетилась и попыталась встать: мешало лишь то, что после сна в неудобной позе, ног она практически не чувствовала. — Сидите уже, — бросил Снейп, не впечатлившись её тщетными телодвижениями. — Неужели вы думаете, что, смирившись с оккупацией собственной лаборатории, я не переживу оккупацию кресла? Гермиона смущённо улыбнулась, по-прежнему пытаясь растереть затёкшие ноги, которые от резкого притока крови уже начало неприятно покалывать. Её искренне обрадовали перемены в настроении Снейпа: сегодня он хотя бы разговаривал, и даже вернувшиеся в обиход колкости не омрачали этот факт. — Мне известно, что вы скорее умрете от истощения, чем позволите себе не выполнить домашнее задание, — Снейп окинул взглядом её испорченные труды. — Но ваша неудержимая тяга к знаниям переходит все границы. — Придётся переписывать, — Гермиона с грустью вздохнула. — Я даже не заметила, как меня сморило. Наверное, мне и вправду нужно отдохнуть. В подтверждение своих слов, она еле сдержала зевок, наблюдая, как Снейп, опираясь на трость, медленно и не без усилий опускается на диван. — Именно об этом, я и хотел поговорить. Он прочистил горло, прежде чем заговорить снова. Это означало, что диалог обещал быть непривычно долгим для его незаживших связок, что заставило Гермиону насторожиться. — Что-то произошло? — Я бы так не сказал. — Сэр, говорите, пожалуйста, прямо. — Я хочу, чтобы вы сейчас же собрали свои вещи и вернулись в «Нору». Гермиона подумала, что спросонья плохо расслышала, что он сказал и вопросительно всмотрелась в бледное лицо напротив, но выражение равнодушия на нём оставалось непоколебимым. — Вы просили говорить прямо — я уважил вашу просьбу, — не дождавшись вменяемой реакции, продолжил Снейп. — Уважьте и мою. Уходите и не задавайте лишних вопросов. — Но я не понимаю, сэр… — Тут нечего понимать, Грейнджер, — всё так же бесстрастно продолжил Снейп. — Лечение не приносит никакого результата, соответственно, ваше нахождение здесь нецелесообразно. Я уже отправил прошение в Министерство о пересмотре меры пресечения. Со дня на день сюда заявится конвой, и меня отправят, полагаю, прямиком в Азкабан. И вам, уж поверьте, незачем присутствовать при этом. Гермионе показалось, что из неё разом выпустили весь воздух. — Что вы сделали? — Отправил прошение в Азкабан, — повторил Снейп, машинально потирая недвижимую обожжённую руку. — И давайте без драмы, Грейнджер, это уже не ваша забота. — Но как же… — Вы, наверное, хотите спросить, как быть с зельем для ваших родителей? Что же, всё в ваших руках: рецепт я вам предоставил. — Я собиралась сказать не это! — Гермиона мигом вскипела: неужели, он всё это время думал, что она помогает ему исключительно ради выгоды, которую может от этого получить? — А что же тогда? Хотели дать мне очередное обещание вылечить меня своим неуёмным энтузиазмом? С меня хватит. Собирайтесь и уходите. Гермиона, больно закусив губу, наблюдала, как его полупрозрачная фигура медленно поднимается с дивана и хватается трясущимися пальцами за набалдашник трости. От грозного профессора Снейпа, вселявшего ужас и трепет одним своим видом, осталось одно имя. Он буквально таял на глазах. — Нельзя просто так сдаваться, сэр, — Гермиона поднялась с места следом за ним, с трудом опираясь на отсиженную ногу. — Ваши воодушевляющие лозунги на меня не действуют, мисс Грейнджер. Я анализирую и сопоставляю факты и делаю соответствующие выводы. — Зачем вы это сделали? Зачем написали письмо? — чуть не плача выпытывала Гермиона, упрямо следуя за ним к лестнице. — Мы столько усилий приложили, столько времени потратили чтобы вылечить вас и помочь вам избежать Азкабана! — Именно поэтому я и призываю вас перестать тратить время на меня и заняться чем-то более результативным. — Я делала все, что могла! — А разве я утверждаю обратное? — Снейп резко остановился, и Гермиона едва не шагнула мимо ступеньки. — Более того, я даже благодарен вам за все приложенные усилия. Но, боюсь, эта трогательная история спасения моей пропащей души подошла к своему логическому завершению. Снейп уже подходил к двери своей комнаты, когда Гермиона перегородила ему путь. — Но ведь я дала слово! — В таком случае, вам придётся забрать его обратно, как бы тому не противилась ваша гриффиндорская натура, — устало подытожил Снейп, плечом отпихивая Гермиону с прохода. — А теперь уходите. — Боже, ну почему вы такой упрямый? Когда он зашёл в комнату и попытался закрыть за собой дверь, Гермиона настырно протиснулась следом, едва не защемив пальцы. — Вы меня не слышали, Грейнджер? — злобно прошипел Снейп, отворачиваясь. — Убирайтесь отсюда! — Пожалуйста, сэр! Дайте мне последний шанс! Понимая, как жалко звучат эти произнесённые в тысячный раз слова, Гермиона машинально утерла рукавом защипавший нос. Снейп обернулся; его лицо побелело еще сильнее, а глаза горели таким недобрым огнём, что стало по-настоящему страшно. — Почему вы так настойчиво суете свой нос в мою жизнь? — прищурившись, прошелестел Снейп. — Не можете смириться с тем, что ваш светлый ум на сей раз не нашёл ни единого решения на подкорках вашего раздутого книжками мозга? Не нравится, что в коем-то веке судьба не дала вам шанс проявить ваш недюжинный талант, охватывающий абсолютно все сферы человеческой деятельности? — Можете говорить что угодно, — его слова, произнесённые чуть ли не с отвращением, жалили в самое сердце, но Гермиона твёрдо решила идти до конца, — но я вас не брошу! Снейп в два широких шага преодолел расстояние между ними, словно позабыв о трости и собственной хромоте. — Я вам солгал, — почти шепотом произнёс он. — В тот раз Моксли не нападал на меня. Это я пытался его убить. Её глаза испуганно округлились. — Что? — Что слышали, Грейнджер. Я опасен. И, уверяю, в тот день моим чистейшим намерением было удавить этого выскочку. Если бы не зелье, которое присылает мне Шарп… Снейп снова сделал шаг, заставив её отступить назад, и пугающе навис сверху, крепко вцепившись пальцами здоровой руки в дверной косяк. Он больше не выглядел больным — он выглядел безумным. — О, да, Грейнджер, я прекрасно понимаю, для чего оно! «Особое восстанавливающее зелье», — буквально выплюнул Снейп ей в лицо; его голос окончательно преобразился, превратившись в угрожающий рык. — Думаете, меня можно провести подобной чепухой? Я знаю сотни рецептов восстанавливающих зелий и их вариаций, десятки из которых проверил на собственной шкуре. С моей магией происходит какая-то чертовщина и я… Он резко смолк, в его глазах полыхнул жёлтый огонь. Гермиона мгновенно всё поняла; выйдя из оцепенения, она бесстрашно шагнула навстречу, сокращая и без того ничтожную дистанцию. — Сэр, у вас… Прежде, чем она успела договорить, Снейп с неожиданной силой вытолкнул её в коридор и с размаху захлопнул дверь, выбив из-под неё столб пыли. С визгом ударившись спиной о стену, Гермиона медленно сползла на пол. С самого детства она знала одну простую истину: дал обещание — выполни. Разбейся в лепёшку, но сделай. Именно поэтому, вслушиваясь в страшные звуки, раздающиеся по ту сторону двери, она сидела, прижав колени к груди и слушала, как внутри комнаты что-то рушится. Он всё чувствовал. Он уже почти не контролировал себя и держался из последних сил. Он пытался уговорить её уйти до того, как станет опасен. Действовать нужно было незамедлительно.