Искушение невинностью

ГЛАВА II. КОЛЬЦО И БАРХОТКА Беспокойная ночь прошла, уступив место дневным заботам. Самое время поразмыслить о случившемся. Как все-таки чудно все устроено на свете – никогда не знаешь, чем обернётся иное дорогое удовольствие. Вчера он погнался за двумя сильфидами – и одна завела его в лесную чащу и улетела, а другой он не посмел оборвать крылья. И обе оставили ему по подарку на память. Но это выходило так хорошо и философски уже потом, а сначала Диего, поднявшись ото сна, тотчас же устремился к заветному кольцу и лишь по мелодичному звону понял, что обронил что-то еще. Наклонившись, он увидел расстегнутую бархотку. Голубой камень, выточенный в форме ромба, словно напоминал о неискушенности вчерашней его гостьи в искусстве любви, но на губах еще ощущался вкус ее поцелуя. Как, ночью, в порту, целовать мужчину в два раза старше себя? А впрочем, сколько же ей лет? Должно быть, она постарше Аделаиды, но навряд ли больше двадцати. Впрочем... это ведь когда он посватался, ей было семнадцать, а с тех пор прошло уже пять лет. Она совершенно не изменилась и по-прежнему крепко держала его за руку, даже не будучи рядом. Для того, чтобы напоминать о себе, она время от времени являлась ему в облике Капеллана и читала морали о супружеском долге, какой бы женой она ни была. Черт знает, какой сложный выбор. Которая же из двух лучше? Диего поймал себя на мысли, что с полуночи раздумывает над этим вопросом и даже забывает о своей добыче. Инес, казалось, заранее давала на все согласие и так внимательно слушала его, едва ли не ловила каждое слово... а какие у нее изящные руки, украшенные пикантными коготками... он уже предвкушал тот момент, когда эти коготки вопьются в его плечи вместе с возбужденным стоном... да, она определенно должна принадлежать ему... но Аделаида... когда они однажды встретились лицом к лицу, она появилась перед ним в костюме монахини. Нельзя сказать, что этот костюм ему не понравился, но она все время как будто останавливала его, как будто требовала супружеской верности... Какой еще верности? Разве она досталась ему? Весь Санто-Доминго был у его ног, и только эта девчонка не признала его власти... Девчонка?.. Перед глазами губернатора вновь всплыл образ непокорной жены. Победная улыбка на губах, сияющие глаза, лихо надвинутая треуголка примяла копну светлых кудрей, бурных, как море... Ее хотелось сжимать в объятиях, связав запястья, с жадностью срывая поцелуи с ее губ, отдаться страсти так, чтобы трещала кровать под балдахином... От одной мысли у Диего в груди разгорался нешуточный пожар. И в самый упоительный миг в ушах вдруг послушался манящий, чуть терпкий голос светской чаровницы – «Мой губернатор...» Аделаида никогда так не называла его, не повторяла тем самым сводящим с ума шепотом – «Мой, мой...» Этим ручкам он сам с удовольствием дал бы себя связать... Было от чего сойти с ума. Губернатор задумчиво закусил ус. Сколько туману нагнала ему эта Инес... Что она, в самом деле, за существо? Ни один отец не позволил бы дочери любоваться светом луны в корабельной гавани совсем одной, и до полуночи гулять даже с женихом после обручения. Значит, она здесь совсем одна... впрочем, не совсем одна, с братом. Наверняка мальчишка, какой-нибудь корнет, раз не остался на шампанское. Впрочем, как бы то ни было, этот мальчишка уговорил ее вовремя сбежать. Было бы очень неприятно, если бы такая милая и нарядная барышня попала в общество хозяев ночных морей. Что с Вами, сеньор? Должно быть, вчерашние приключения дурно на Вас подействовали. Вы уже жалеете её. А может быть, стареете, становитесь сентиментальны? Немедленно выбросите их из головы. Причем обеих. Вам мало одной супруги? Кажется, это из-за нее Вы полночи не могли заснуть. Перестаньте, что такое какая-то красавица по сравнению с властью над миром? Кольцо Истинной Магии у Вас – и похоже, это в самом деле непростая вещь. Еще вчера Вы с трудом надели его на мизинец, а сегодня оно уже пришлось Вам совсем впору. Амулет Жизни Вы уже однажды видели во сне, а Меч Смерти... кому же еще он должен принадлежать, если не Вам? А как только они окажутся в Ваших руках, Вам достанется всё. Прощай, испанская корона! Ты больше не указ в этих землях. Губернатор повертел на руке кольцо, опять забыв о хорошенькой, но все-таки совершенно обыкновенной бархотке. Вырезанная искусной рукой звезда и тяжелая, старинная оправа. Диего ухмыльнулся - не по девичьей ручке украшение. И это, выходит, и есть та самая магия, которая... О магии он слышал только из старых легенд и, надо сказать, довольно смутно представлял себе, что значит вечное правление. Жаль, не с кем поговорить о серьёзных вещах. В этом городе вообще мало кому можно доверять. Разве что только солдатам – когда-то он сам был таким же, как они – но солдату на службе вообще не полагается задумываться – а командиру, кстати, надо будет сделать выговор за то, что дурно за дисциплиной следит. Болтаются целый день как зеваки... совсем разбаловались. Работы им, что ли мало? Как слышно, в городе чуть не каждый куст буквально кишит недовольными. А впрочем, это всё только временно. Как будто кто-то сможет ему помешать, когда он обретёт желанный Меч. Если только... Аделаида? Теперь, когда ее кольцо сияло у него на пальце, Диего мог утешаться мыслью, что долго его строптивая жёнка не протянет и... может быть, сама попросится в его надежные объятия? Пожалуй, он будет даже так великодушен, что согласится. Единственным человеком, с которым он мог бы потолковать о вечной власти, была она. Зачем ей понадобилось стать его врагом, когда они могли бы объединиться? Пять лет вообще достаточно долгий срок для того, чтобы разобраться в своих чувствах. По-своему, дон де Очоа не хотел терять Аделаиду – может быть, не смирился с тем, что упустил такую желанную добычу, а может, и что-то ещё. Одно было ясно, ни одна, ни другая не потерпят рядом с собой соперницу. Он подкинул и поймал бархотку, совсем не желая лишаться и её хозяйки. Что же, вчера он отпустил её добром (первый раз в жизни, между прочим) для того, чтобы она досталась другому? Да ни за что на свете. Но какое-то смутное тщеславное желание увидеть, как за его сердце сражаются две женщины, понемногу закрадывалось в голову. Долг, закон, власть в этом городе, да даже грубая физическая сила была на стороне его законной половины, но какова же тогда его полуночная чаровница, если и после этого он то и дело вспоминает о ней, хочет, чтобы она всё-таки досталась ему?.. Диего де Очоа слишком сильно любил роскошь, чтобы успокоиться. Ему непременно хотелось оставить себе обеих. Подобно игроку, который, войдя в азарт, готов не выходить из-за стола, пока на нём останется хотя бы исподнее, он годами шёл к желанной цели. Сначала ему понадобилось стать старшим офицером, потом капитаном, потом он замахнулся на адмиральские погоны, наконец, когда показался потолок, он попросту пробил его, с жадностью набросившись на губернаторство – это ничего, Санто-Доминго – это только начало. Неужели он в самом деле остановится на этом богом забытом городишке? Да не пройдёт и года, как весь Новый Свет... – Сеньор, Вы неисправимы. Чего Вам ещё не хватает в жизни? Что поделать – темперамент! Губернатор уже давно говорил вслух, с каждым оборотом повышая голос, увлекаясь нарисовавшимися перед глазами картинами его грядущего величия. Он даже не заметил, когда дверь приоткрылась, впустив Хуана внутрь, а тот из вежливости не стал прерывать его пламенный монолог. – Опять без стука? – раздражение Диего было слишком велико, чтобы описать его словами. В стену полетел табурет, пущеный рукой, привыкшей отправлять на дно всех неугодных. Впрочем, если бы терпение благородного дона действительно было бы на исходе, вместо табурета мог бы полететь и кинжал. – Вы неблагодарны, как все короли на свете, – за много лет Хуан де Арсеньегра научился не обижаться на такие мелочи, как летающий табурет, и только наклонился пониже, чтобы избежать удара, – Пока Вы витали в облаках, я сумел познакомиться с тем чиновником, который сопровождает ревизора – к слову, это всё слухи, тот совсем не молод – и, кажется, сумел расположить его к нам. Если Вы будете посговорчивее, нас могут оставить в покое, а если Вы дадите мне чуть больше свободы... – он сделал в воздухе самоуверенный жест, означающий, что готов позаботиться обо всём. Эти переговоры с чиновниками всякого рода действовали на душу господина адмирала как красная тряпка на быка. Бесконечные разговоры о всякой дряни, бесконечные придирки, бесконечное копание в его делах и это постоянное чувство, что ему заглядывают через плечо – одно упоминание об этих бумагомарателях повергало его в самое мрачное расположение духа. Сказывался недостаток того лоска, который он всячески пытался восполнить количеством золота на мундире. – Хоть в этом-то ты меня не разочаруешь? – обязанности губернатора слишком сильно отличались от будней честного служаки, и все, что не связывалось с военным делом, называлось для Диего делами второго, если не третьего порядка. Вот если бы надо было снарядить хорошую эскадру и отправить ее... да все без толку, что в этом могут понять эти холеные кружевные воротники, не нюхавшие пороху? – А я всегда говорил, что Вы недостаточно цените мою преданность. – он ещё издевается. Не иначе, сам добился от короля назначения, чтобы выслужиться. Странно, вчера Инес тоже так улыбалась, когда пригрозила ему болезнью – только угол губ дёрнулся. Чтобы снова не заспорить, на этот раз уже из-за заслуг, Хуан поспешил исчезнуть, подгоняемый надеждой на приятную беседу с собратом и вполне довольный хорошим расположением духа губернатора, который сегодня даже не бранился до хрипоты. Об истинных же масштабах настроения сеньора губернатора можно было только догадываться. Мы с Вами еще не рассчитались, донья Аделаида. Нечего сказать, не о таком браке он помышлял, когда направлялся сюда из Испании. Воспитанная и образованная юная особа, единственная дочь губернатора, по слухам, даже красавица... идеальная спутница жизни, которая не мешает мужу заниматься действительно важными вещами и всегда рада скрасить его вечер. Нельзя ведь до самой старости просидеть на пороховой бочке, пора остепениться. Тихой жизни захотели! Да много чести, сеньор. Конечно, это все временно, до тех пор пока... жаль, что этого никто ещё не понимает и не оказывает ему должного почтения. На миг Диего задумался, повернул кольцо на руке... сияние, сначала едва различимое, становилось все ярче, пока его свет не стал бить по глазам. Значит, это правда... Так довольно губернатор Санто-Доминго не улыбался даже когда «Триумф» был спущен на воду. Осталось сущая нелепица – научиться как-то управлять этим сиянием и заставлять его делать то, что нужно ему. Жаль, что рядом нет этой очаровательной Инес. Она наверняка пришла бы в восторг и бросилась ему на шею. Опять эта Инес. Да что же на Вас нашло, сеньор?..